Топонимия южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.: Проблемы топонимической системы

Актуальность исследования. Диссертация посвящена топонимии южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в. Актуальность этой темы определяется значением топонимических исследований для исторической лексикологии, словообразования, диалектологии. Изучение особенностей формирования локальной топонимической системы — одна из важных задач ономастики, решение которой могло бы углубить представление о специфике имени собственного. Между тем в ономастической литературе эта проблема до сих пор не получила достаточного освещения. Ю. А. Карпенко выявил основные признаки молодой топонимической системы [66], И. А. Воробьёва и В. В. Лобода описали изменения топонимической системы на примере гидронимов, оронимов, ойконимов и парагогонимов [28- 99], однако комплексного описания локальной топонимической системы на этапе формирования пока ещё не существует.

В 70-е г. г. Топонимическая комиссия Московского филиала Географического общества СССР придавала региональной топонимике особое значение. В связи с этим обращалось внимание на изучение центральных областей Европейской России. Комиссия отмечала, что «даже исторические центральные области не имеют комплексного топонимического описания» [2, с. 35]. На данный момент уже достаточно полно изучены отдельные топонимические группы (в основном гидронимы и ойконимы) Белгородской, Воронежской, Курской, Московской, Пензенской, Смоленской и других центральных областей [34- 54- 58- 90- 91- 96- 117- 123- 135- 148- 157- 165- 178- 214- 220]. Г. П. Смолицкая создаёт «Топонимический словарь Центральной России» [273]. Однако степень топонимической изученности отдельных регионов пока ещё не одинакова (см. об этом ниже). В части работ рассматривается только современная топонимия [6- 54- 157- 165]. Очень мало комплексных исследований по исторической топонимике [58]. Таким образом, «.для топонимики региональные исследования представляются основой основ» [193, с. 218].

Необходимым условием описания локальной топонимической системы остаётся изучение нарицательных и собственных географических названий по памятникам письменности. Это позволяет выявить особенности формирования топонимической системы, проследить процесс становления целых топонимических групп и отдельных топонимов.

В диссертации формирование локальной топонимической системы рассматривается на материале южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в. с историко-этимологической точки зрения. Местные географические термины и топонимы изучаются в лексико-семан-тическом, словообразовательном и функциональном аспектах. Это перспективно для решения ряда проблем. При таком подходе определяется языковая принадлежность и происхождение местных географических терминов и топонимов, раскрываются их внутренняя форма, системные отношения между топонимами, выявляются топонимические закономерности. Вместе с тем выяснение особенностей формирования отдельной топонимической системы позволяет по-новому оценить её современное состояние.

Материал и источники исследования. Материалом диссертационного исследования послужила апеллятивная географическая (604 единицы) и топонимическая (приблизительно 2000 единиц) лексика, выбранная из книги «Памятники южновеликорусского наречия. Отказные книги)) [2 90]. Оригиналы отказных книг хранятся в РГАДА в Москве.

Южновеликорусские отказные книги (ЮОК) принадлежат к числу памятников деловой письменности. Они представляют собой свод отказов — документов, закреплявших право служилых людей на владение земельным участком при условии несения ими государевой (военной) службы. Наряду с отказными среди источников встречаются книги меновные (мены — документы, в которых оформлялся «полюбовный», то есть мирный, по обоюдному согласию, обмен участками между владельцами), отводные (отвод — запись о закреплении земельной собственности за владельцем), отдельные (отделы — акты, подтверждавшие отделение какой-либо части имения одного владельца другому хозяину или родственникам), раздельные (разделзапись о разделении владений между спорящими сторонами). Документы датируются, в них указываются участники договора, точно определяются границы земельных владений [23].

С точки зрения графики ЮОК относятся к скорописным памятникам. Они написаны на бумаге, хранятся в виде столбцов или тетрадей (см. приложение 3).

Впервые на ЮОК обратили внимание историки В. Н. Холмогоров и В.Б. Павлов-Сильванский [85, с. 130−131], но широкое исследование рукописей началось только после обращения к ним лингвистов. Подробный источниковедческий и текстологический анализ ЮОК был проведен С. И. Котковым [82- 83- 85, 88] и Т. Ф. Ващенко [22- 23- 24]. В дальнейшем изучением ЮОК с точки зрения орфографии, фонетики, лексики, морфологии, синтаксиса, антропонимики занимались P.M. Гейгер, Б. И. Осипов, Т. П. Рогожникова [138], В. И. Хитрова [213- 282- 283], B.C. Цаценко [215], М. И. Макаревич [101], З. Д. Попова [37], Л. В. Карлова [63], В. А. Стадник [184].

Исследователи неоднократно обращали внимание на обилие в ЮОК географической апеллятивной и топонимической лексики. Так, Т. Ф. Ващенко отмечает наличие в них значительной группы нарицательных названий угодий {дикое поле, пашня паханая, перелог и др.), межевых примет (грань, межа и др.), леса (взлесок, гай, пороенпк и др.), возвышенностей (взгорье, косогор и др.), водоёмов (ерик, рлсавец и др.). Некоторые из этих слов не отмечены ни в одном словаре, например: тетеревиные популси, яслины [23]. Т. Ф. Ващенко пишет, что в ЮОК содержатся «разнообразные названия деревень, сёл, починков и т. д. Перечисляются названия дорог, рек, речек, бродов, озёр» [22, с. 40]. С. И. Котков предпринял попытку обосновать топонимическое значение ЮОК: «.в [отказных = Ю.К.] книгах. сложились и собственные топонимические названия. Они проливают свет на те моменты словарного состава, которые вне топонимической сферы в деловой письменности обыкновенно не отражаются» [85, с. 133]. Несмотря на эти и другие замечания, в топонимическом плане ЮОК пока не изучены.

Обилие в ЮОК апеллятивной географической и топонимической лексики и вместе с тем её неизученность и обусловили выбор письменных памятников как источников исследования.

Место создания источнков и географические условия pei иона. ЮОК «сложились в результате деятельности центральных и местных приказных учреждений» [22, с. 19]. Наш материал относится к Белгородскому, Брянскому, Воронежскому, Елецкому, Карачевскому, Курскому, Новосильскому, Орловскому, Рыльскому приказам, охватывает 14 у.е.здов, 31 стан, 7 волостей. Этот регион соответсвует Центральному Черноземью (Белгородской, Воронежской, Курской, части Липецкой и Тамбовской областям), части Центрального района (Брянской и Орловской областям), части Черниговской области. Эта территория граничит с Украиной, Белоруссией, областями Центрального Нечерноземья (см. карту в приложении 3).

Географические особенности региона непосредственно отразились в топонимии ЮОК, и с этой точки зрения они представляют определённый интерес.

Хотя указаний регион расположен на Днепровско-Деснинской и Русской равнинах, в географическом отношении он неоднороден. Отдельные его части охватывают Левобережное Полесье, Средне-Русскую возвышенность и Окско-Донскую низменность. Левобережное Полесье — часть Украинского Полесья. Оно расположено на Днепровско-Дес-нинской равнине, в бассейне Десны, включает Черниговскую и Брянскую области. Средне-Русская возвышенность служит водоразделом рек Днепра, Десны и Оки. Она значительна в горизонтали, но невелика по высоте. Наиболее высокие её части расположены в окрестностях г. Орла (310 м.) и на водоразделе рек Зуши, Красивой Мечи и Плавы (290 м.). К востоку от Средне-Русской возвышенности находится Окско-Донская низменность, достаточно обширная по протяжённости. Наибольшие её высоты редко достигают 150 м. [29].

Рельеф местности отличается развитой овражистой сетью. Особенно много балок и оврагов на Средне-Русской возвышености, в Курской и Орловской областях. Там овражисто-балочная сеть создаёт значительные трудности для хозяйственной деятельности.

Другой особенностью рельефа (и почвенного покрова) является широкое распространение писчего мела. Меловые отложения покрывают берега рек в левобережном Полесье, склоны холмов Средне-Русской возвышенности. Особенно много меловых участков в Белгородской области.

Почвенный покров характеризуется чернозёмами, однако в Левобережном Полесье и на Окско-Донской низменности встречаются подзолистые почвы с преобладанием песков и супесей.

Климат региона умеренно-континентальный.

Особенности рельефа, почв, климата обусловили неоднородность ландшафта. Регион расположен в лесной, лесостепной и степной зонах.

В лесной зоне, на Средне-Русской возвышенности, преобладают смешанные леса. Здесь проходит южная граница ели. Из лиственных пород распространён дуб.

Лесостепная зона отличается несплошным, ареальным расположением широколиственных лесов и степи. На севере и северо-западе Брянской, Орловской и Курской областей в прошлом значительные площади занимали дубравы, в дальнейшем они сильно пострадали от вырубки и пахотных работ. Сейчас они лучше всего сохранились в районе Белгорода и Валуек, поскольку входили в состав оборонительного белгородского рубежа [109, с. 59]. Сохранились дубравы и на правобережье Десны. Также в недавнем прошлом были распространены меловые боры. Сейчас они известны на правом берегу р. Нежеголь, р. Потудань, на левом берегу р. Оскол, в междуречьях рек Цны, Воронежа и Битюга, в долинах рек Дона и Северского Донца. В Липецкой и Орловской областях вместо дубрав и сосновых боров произрастают нагорные березняки, липовые и осиновые рощи. Значительные площади бывших лесов распаханы.

Превращены в пашни многие участки степной зоны (луга, луговые степи).

Время создания источников и история региона. ЮОК составлялись на всём протяжениии конца XVI — XVIII в.в. Наш материал относится к первой половине XVII в. В лингвистическом плане эта эпоха имеет особое значение: складываются предпосылки для формирования русского национального языка, развиваются особенности южнорусского диалекта, связанные с украинским и белорусским языковым влиянием, складывается национальная топонимия.

История Южной Руси подробно освещена в научной литературе, поэтому остановимся лишь на основных событиях, повлиявших на формирование топонимии южных областей Московского государства.

Южная Русь не случайно считается одной из сложных в историческом плане территорий: в этом регионе издревле обитали племена разных этнических групп (балты, финно-угры, скифы и др.). Их пребывание на юге России отразилось в топонимии. Анализируя гидронимы, В. В. Седов установил приблизительную хронологию смены этих племён. Так, в 3 — 4 тыс. до н.э. южные области занимали льяловские племена, затем во 2 — 1 тыс. до н.э. их сменили финно-угры, а в первой половине 1 тыс. до н.э. здесь поселились балты [172]. В эпоху «великого переселения народов» (IV — VI в.в. н.э.) балтийские и финно-угорские племена ушли на север, а в междуречье Десны, Дона и Оки обосновались славянские племена вятичей, кривичей, радимичей, северян, которые вели осёдлый образ жизни и занимались земледелием. В IXXIII в.в. они подвергались набегам тюркских кочевых племён: хазар, печенегов, половцев.

В научной литературе долгое время считалось, что с установлением монголо-татарского ига (XIII — XV в.в.) Южная Русь постепенно приходит в запустение. Монголо-татары выжгли все поселения, а жителей, не успевших убежать, уничтожили или поработили. К концу XV в. Южная Русь превратилась в «Дикое поле» [274, с. 667].

Однако существует противоположная точка зрения. Несомненно, значительная часть населения пострадала от набегов монголо-татар, но говорить о полном запустении этого края вряд ли правомерно. На основе изучения письменных памятников и документов С. М. Кардашевский делает вывод, что юг России «никогда не представлял собой пустыни» [62, с. 159]. Этого же мнения придерживается и С. И. Котков, утверждая, что: 1) многие исторические источники (например, письмо Фео-гноста) свидетельствуют о густоте населения края- 2) многие оборонные меры (выжигание степи в 1571 г., строительство заграждений и др.) были уместны только там, где плотность населения была велика- 3) данные ЮОК свидетельствуют, что некоторые поместья принадлежали трём поколениям владельцев- 4) многие уроженцы юга Московского государства служили в Киеве- 5) лингвистическая однородность говоров не могла сложиться за короткий срок, это результат длительного пребывания жителей на одной общей территории [89, с. 6−13]. Характеризуя особенности формирования южновеликорусского наречия, Г А. Хабургаев пишет, что основной состав населения определялся «прямыми потомками коренного населения, проживавшего вдоль юго-восточных окраин Древней, а затем Московской Руси. В период монголо-татарского вторжения это население ненадолго перемещалось в зону леса и обратно — в лесостепь, а в период правительственной колонизации „Дикого поля“ в известной части изменило своё положение» [211, с. 173].

В то же время нельзя отрицать роль «пришлого» населения, которое привлекалось правительством к охране государственной границы (вплоть до конца XVII в. южные рубежи подвергались нападению крымских и ногайских татар). Для защиты границы сооружали военно-оборонительные укрепления: заставы, крепости, сторожи. С 1635 г. начались работы по возведению военно-оборонительной линии — Белгородской засечной черты. В конце XVI — начале XVII в.в. возрождаются старые и возникают новые города-крепости: Белгород, Воронеж, Елец, Курск, Орёл и др. [57]. Задача охраны южных границ решалась с помощью «пришлого» населения:

1. На юго-востоке (Средний Дон и его притоки) к охране границ привлекались беглые крестьяне с севера, которые основали донское казачество.

2. Заселение Слободской Украины (Харьковская, Сумская, Донецкая, Луганская, Курская, Воронежская, Белгородская области) шло при помощи украинцев, бежавших от польской шляхты на территорию Московского государства. 3. На южные рубежи правительство специально направляло стрельцов, пушкарей, затинщиков, в основном из Рязанской земли. Всех переселенцев наделяли землёй, назначали им денежное пособие, вещевое довольствие. Таким образом из местного и «пришлого» населения формировался класс служилых людей — основа населения южных окраин Московского государства в XVII в.

Кроме охраны южных границ Московского государства от набегов кочевников, в начале XVII в. существовала проблема борьбы с польско-литовской интервенцией. В эпоху Смутного времени часть южной территории (Черниговщина) была захвачена Речью Посполитой. Там были введены порядки национального и религиозного гнёта, установлено польско-шляхетское господство [147]. Польско-литовские завоевательные походы коснулись и других южнорусских земель. См. в ЮОК: «. а в селЬ церковь Ивана 8латауставо, а в пределе Пятница стая мченица стоит пуста без пеня coi роБореня литовъских людей. «(Брянск) [290, с. 57]- «.а дворы пожгли литовския люди.» (Курск) [290, с. 141]- «.да мЬсто дво[ро]вое пустое вдовы Мари ДемснтЬеваи жены и та жена сошла от литовскова розореня в посад.» (Курск) [290, с. 144]- «.(S7 боярской Онани МасЬева сна Захарова пустой выжена от литовских людей» (Курск) [290, с. 149]- «.ООонася Торатухина убили на гсдрве службе под Смоленскам литовския люди на бои.» (Новосиль) [290, с. 209]. Естественно, что на протяжении всего XVII в. местное население южных земель Московского государства вело освободительные войны [147]. Я. Г. Солодкин отмечает, что в эпоху Смутного времени «служилые люди участвовали в военных действиях против Речи Посполитой» [183, с. 17]. По его мнению, формирование служилого населения соотносится со временем возникновения социально-экономической группы «поместных казаков, близких к боярским детям» [183, с. 18].

Итак, население южных (современных центральных) областей России было достаточно пёстрым. В связи с этим на данной территории можно ожидать топонимы разного происхождения: иранские, балтийские, финно-угорские, тюркские, однако их основную часть должны составлять славянские названия. Поскольку в ХУ-ХУП в.в. на юге Московского государства отмечалась миграция населения, некоторые топонимы могут оказаться перенесёнными.

Диалектные особенности источников. Отказные книги создавались в средней и южной части Московского государства. Они не имели аналогов на севере [44, с. 452]. Поэтому ЮОК обладают ярко выраженными диалектными чертами.

Диалектологическое значение ЮОК раскрыл С. И. Котков: «отказные книги обладают несомненным преимуществом перед книгами писцовыми, составлением которых занимались люди, присланные из Москвы, и обнаруживают местные языковые особенности. Поэтому отказные книги можно рассматривать как ценный источник для исследования русской локальной речи в её отдалённом прошлом» [85, с. 181].

ЮОК принадлежат к памятникам южнорусского наречия, в котором выделяются различные группы говоров: белгородские, брянские, воронежские, курские, орловские и др. Однако ЮОК подтверждают мнение С. И. Коткова о значительной однородности этих диалектов. Общими чертами ЮОК, составленных в разных уездах, являются аканье (ср. ба-лотыиа вместо болотина), смешение е и я (ср. везовый вместо вязовый), взаимозамена хв и ф (ср. фороссшский и хворостаискгт), употребление билабиального [у] на месте [в] (ср. уздоброва вместо вздуброва). Подробно диалектные черты ЮОК рассмотрены в работах С. И. Коткова [86- 87- 89], Т. Ф. Ващенко [23], Г. Н. Демидовой, З. М. Петровой [42], Б. И. Осипова, Р. М. Гейгера, Т. П. Рогожниковой [138].

Многие диалектные явления отразились в топонимии ЮОК и вызвали определённые трудности в этимологизировании географических названий. Так, в связи с аканьем и еканьем не всегда возможно определить точную форму топонима (ср. Парахина, д., и Порахгта, д., Кие-гииииа д., и Киягиишю, сел.). В ряде случаев диалектные явления стали причиной затемнения внутренней формы топонима, например: Маховой верх < махать или Маховой верх < моховой.

К языковым особенностям источников нужно отнести обилие украинизмов, например: лсерельце «ключ, источник, устье реки» [283, с. 75], закат «залив» [283, с. 80]. Чаще всего украинизмы встречаются в апел-лятивной географической и топонимической лексике (см. примеры выше и топонимы Груиь, Реть и др.).

Скорее всего, значительная часть материала окажется общей для русского и украинского языков.

Степень изученности топонимии региона. Начало изучению южнорусской топонимии было положено П. Л. Маштаковым (гидронимия) [245] и Н. П. Гринковой (воронежская топонимия) [38]. В последующие десятилетия топонимия Центрального Черноземья и Северо-Восточной Украины (бывшей южной территории) находилась под пристальным вниманием ономатологов, однако степень топонимической изученности разных областей неодинакова. Наиболее полно описана топонимия Воронежской области [38- 50- 58- 123- 141- 142- 157- 238- 254]. В меньшей степени рассмотрена топонимия Белгородской [45- 46- 54- 140- 250], Курской [176- 223], Орловской [117- 135- 178- 180] областей. К сожалению, территория Брянской области в топонимическом отношении изучена слабо [77- 185].

Объектом исследований стала лексика различных тематических групп.

Местная географическая терминология освещена в работах Н. В. Бурко [20], В. И. Дьяковой [47- 48- 49- 50- 51- 52], В. И. Хитровой [213- 235- 236- 237, 281, 282], Э. М. Мурзаева [119- 120- 247], Е. А. Черепановой [217- 218- 219]. Местные географические апеллятивы Поочья стали предметом изучения Г. П. Бондарук [17] и Г. П. Смолицкой [179- 181]. B.C. Цаценко анализирует лексику угодий [215].

Много серьёзных исследований по южнорусской и украинской гид-ронимии. Так, В. П. Топоров и О. Н. Трубачёв рассмотрели водные названия Левобережья Днепра [202- 204]. Г. П. Смолицкая представила труд по гидронимии Оки [178]. И. В. Муромцев исследует гидронимы бассейна Северского Донца [123]. А. И. Ященко составил словарь гидронимов Курской области [289]. М. А. Ююкин предложил новую гипотезу происхождения некоторых южнорусских гидронимов с возможной «цветовой» мотивировкой [222].

Слабее изучена южнорусская ойконимия. Ей посвящены работы И. И. Жиленковой [54], З. П. Никулиной [135], С. А. Попова [157], P.C. Рогоновой [165]. В исследованиях В. П. Загоровского и В. П. Прохорова ойконимы рассматриваются на фоне других топонимических групп [58- 254].

Анализ микротопонимии содержится в работе А. И. Ященко [223].

Существуют исследования, в которых рассматриваются топонимы всего региона [148].

Теоретической базой диссертации послужила теория Ю. А. Карпенко о развивающейся топонимической системе [65- 66- 71], а также исследования A.B. Суперанской, Н. В. Подольской, И. А. Воробьёвой и др. На основании изученных теоретических работ и практического материала мы выдвигаем рабочую гипотезу: топонимия TOOK отражает южнорусскую локальную топонимическую систему, которая в первой половине XVII в. находилась на стадии формирования.

Теоретическая база и рабочая гипотеза определили цель и задачи исследования. Цель диссертационного сочинения — описание локальной топонимической системы на этапе её формирования по данным ЮОК первой половины XVII в.

Для достижения этой цели потребовалось решение следующих конкретных задач:

1. Осуществить полную выборку материала из источников и составить картотеку местных географических терминов и топонимов ЮОК первой половины XVII в.

2. Описать географическую лексику ЮОК первой половины XVII в. и выявить степень её участия в топонимии.

3. Дифференцировать топонимы по соотнесённости с различными видами географических объектов, определить их языковую принадлежность и лингвогеографические особенности.

4. Описать способы номинации топонимов.

5. Проследить процесс формирования топонимов каждого класса и выявить системные отношения между ними в лексическом плане.

6. Составить «Словарь местной географической терминологии южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.».

7. Составить «Топонимический словарь южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.».

Методы и приёмы исследования. Для решения поставленных задач были использованы различные методы:

1. Отбор материала осуществлялся методом сплошной выборки с учётом контекста.

2. Обработка материала производилась при помощи словарей, справочников, исторических документов. По возможности данные ЮОК соотносились с современным состоянием топонимии региона.

3. Изучение материала проводилось посредством этимологического, лексического, морфологического, словообразовательного, формант-ного анализов.

4. При выяснении семантики и внутренней формы топонимов, способов номинации топообъектов использовались историко-географи-ческие сведения о регионе.

5. При соотнесении нарицательных и собственных географических названий с видом именуемого объекта, наиболее продуктивных способов номинации и словообразовательных моделей, способов словообразования географических апеллятивов использовались элементы статистического анализа.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые описана локальная топонимическая система на стадии её формирования по данным ЮОК первой половины XVII в. Материал исследования углубляет представления топонимики, исторической лексикологии, в некоторой степени дополняет исторические сведения о регионе. Диссертация в известной мере уточняет и конкретизирует теорию топонимической системы, разработанную Ю. А. Карпенко.

Практическое значение работы. Диссертация может быть полезна для ономатологов, диалектологов, лексикографов, историков, географов. Работа может оказать существенную помощь в разработке факультативных курсов по исторической топонимике, исторической лексикологии в высшей школе. «Топонимический словарь южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.» может быть использован при изучении краеведческих дисциплин в средней школе.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и семи приложений. Во введении определены актуальность, цели, задачи, методы и приёмы исследования, описаны текстологические и диалектологические особенности источников, раскрыты истори-ко-географические условия региона, определена степень изученности топонимии региона. В первой главе выявляются основные проблемы, связанные с изучением топонимической системы, представлен обзор литературы. Вторая глава посвящена анализу местной географической терминологии и её роли в топонимии ЮОК. В третьей главе рассматриваются языковая принадлежность, лингвогеографические и лексико-функциональные особенности, способы номинации, системные отношения географических названий, раскрывается процесс формирования топонимов разных классов. В третьей главе мы обращаем внимание и на структуру собственных географических названий. В заключении содержатся выводы об основных ообенностях локальной топонимической системы на этапе её формирования, выявленных на примере топонимии ЮОК. В приложениях представлены: библиография, список принятых сокращений, карта региона и копии источников, списки апеллятивной географической и топонимической лексики ЮОК, опыт «Словаря местной географической терминологии южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.», «Топонимического словаря южновеликорусских отказных книг первой половины XVII в.».

3.9. Выводы.

Топонимия ЮОК отражает реальную ТС южных областей Московского государства первой половины XVII в.

Основная часть топонимов — славянские названия. Заимствования не часты, они касаются балтийских, финно-угорских, тюркских, иранских о языков, с носителями котрых тесно контактировало славянское население.

Топонимы ЮОК принадлежат в основном к микротопонимам. Только среди гидронимов и ойконимов встречаются собственно топонимы, среди хоронимов — макротопонимы.

Каждая группа названий обладает особым набором мотивирующих основ. В топонимии ЮОК чётко проявляется универсалия: названия естественно-географических объектов мотивируются чаще природными признаками, наименования реалий, созданных человеком, — искусственными.

В ЮОК прослеживается прооцесс создания топонимов отдельных классов и целых топонимических групп. Для некоторых из них можно построить схему образования названий.

Системные отношения проявляются чётко уже на ранней стадии развития ТС. Они возникают в момент семантического и грамматического оформления топонимов.

Заключение

.

Проблемы ТС оказываются одними из наиболее актуальных в топонимии, т.к. они не только затрагивают вопросы семантики, строения, взаимодействия и функционирования топонимов, но и объясняют специфику имени собственного вообще.

Особенно актуальным представляется комплексное описание локальной ТС на этапе её формирования. Именно в процессе становления ТС определяются системные отношения между топонимами, отбираются мотивирующие основы, закладываются основы будущего развития ТС.

Такое описание возможно только лишь при условии изучения памятников письменности, и в этом плане ЮОК — уникальные документы. В них отражена южнорусская локальная ТС на этапе её формирования.

Одно из важнейших условий образования любой ТС — наличие развитой местной географической терминологии. ЮОК подтверждают это положение. Основу южнорусской локальной ТС составляет разнообразная и устойчивая, зрелая географическая лексика. Её ядро представляют славянские апеллятивы диалектного употребления. Основные способы их номинации расположение, способ образования и назначение географического объекта. Они представлены существительными, образованными суффиксальным способом. Среди МЕТ много и других апеллятивов, но они остаются на периферии. Наибольшей способностью к топонимизации обладают названия природных объектов. Топони-мизация осуществляется различными способами, но чаще всего — семантическим, суффиксальным и лексико-синтаксическим.

Топонимия ЮОК представляет особый интерес для исследователей. Она включает множество самых разных географических названий. Г1о соотнесённости с видом географического объекта они принадлежат к нескольким группам: гидронимы, оронимы, дримонимы и дендронимы, ойконимы, хоронимы и названия межевых линий, дромонимы и названия направлений, собственные наименования угодий, топонимы с неясной географической отнесённостью. Основную часть названий составляют микротопонимы, но встречаются и мезо-, и макротопонимы.

Топонимы ЮОК — в основном славянские названия. Они принадлежат языку доминирующего населения южнорусской территории в начале XVII в. Но среди них встречаются заимствования, прежде всего — из языков соседних народов. Для южнорусской ТС закономерно заимствование названий из украинского языка. Это объясняется географическим расположением описываемого региона, тесными культурными, экономическими, политическими, контактами носителей этих языков в XVII в. Нельзя упускать из виду и генетическую близость русского и украинского языков. Второе место по частоте заимствования составляют тюркизмы. Меньше всего заимствований из языков народов, давно покинувших регион. Поэтому в ЮОК мало балтийских, финно-угорских, иранских топонимов.

На стадии формирования ТС происходит отбор мотивировочных признаков, которые могут повлиять на функцию топонимов. В ЮОК отмечены следующие мотивирующие признаки: 1. Для естественно-географических названий: а) с указательной функцией: расположение и тип объекта, тип окружающей местностиб) с характеризующей функцией: отсутствие или наличие воды, цвет, температура и качество воды, скорость и шум течения, степень увлажнённости и загрязнённости именуемого объекта, наличие примесей в воде, особенности почвы, размер, протяжённость, степень глубины, ширины, крутизны, искривлённость русла, форма объекта, флора, фауна, орннтои ихтиофауна, порядок при счёте, возраст объекта, степень густоты кроны и растительности, особенности произрастания леса.

2. Для культурно-исторических названий: а) с посессивной функцией: антропонимы, этнонимы, термины родства, социальное положение человека, род занятий населения, ойко-нимы, имена персонажей языческого культа — мифонимы, престолб) с указательной функцией: способ перемещения, названия типов поселений, орудий труда, хозяйственных построек, термины подсечно-огневого земледелия, занятие скотоводством, назначение объекта, степень пригодности для сельского хозяйства, способ образования объекта, тип переправы.

Таким образом, для названий природных объектов в качестве мотивирующих более характерны естественные признаки объекта, для наименований реалий, созданных или используемых человеком, — культурно-исторические.

Обилие посессивных названий, составляющих большую часть топонимов, является закономерным отражением развития феодальных отношений в регионе.

Топонимия ЮОК полностью подтверждает теорию Ю. А. Карпенко о развивающейся ТС. Становление южнорусской ТС сопровождалось образованием множества переходных сочетаний от апеллятивов к оформленным топонимам, отбором вариантов названий. Это позволило проследить процесс создания отдельных топонимов и целых топонимических классов. Создание топонимов связано с расширением и сужением объёма названий, последовательной эллиптивацией. Важную роль в образовании топонимов играют метафора и особенно метонимия.

Данные ЮОК позволяют предположить, что разные топонимические классы и группы топонимов формировались не одновременно, а после.

173 довательно. Раньше всего формировались ядерные центры топонимиигидронимы и ойконимы, затем стали оформляться и другие классы названий. Позже всего возникли дримонимы, дромонимы и собственные наименования угодий.

Системные отношения топонимов ЮОК разнообразны. Они проявляются специфическим для топонимии образом. Ярче всего прослеживаются иерахические и парадигматические отношения: градация названий по виду объекта, вариативность наименований, омонимия и синонимия. Топонимические ряды — специфическая черта собственной географической лексики — формируются уже на самых ранних этапах создания топонимов.