В п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.
06.2011 № 11 определяется, что «под организацией деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности (часть 1 статьи 282.
2 УК РФ), следует понимать действия организационного характера, направленные на продолжение или возобновление противоправной деятельности запрещенной организации (например, созыв собраний, организация вербовки новых членов, шествий, использование банковских счетов, если это не связано с процедурой ликвидации)". Соответственно, «под участием в деятельности экстремистской организации (часть 2 статьи 282.
2 УК РФ) понимается совершение лицом умышленных действий, направленных на осуществление целей экстремистской организации (проведение бесед в целях пропаганды деятельности запрещенной организации, вербовка новых участников, непосредственное участие в проводимых мероприятиях и т. п.)". Согласно 282.
2 УК РФ «Организация деятельности общественного или религиозного объединения либо иной организации, в отношении которых судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, за исключением организаций, которые в соответствии с законодательством Российской Федерации признаны террористическими». Статья 282.
3 УК РФ предусматривает финансирование экстремистской деятельности, т. е. «предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг, заведомо предназначенных для финансирования организации, подготовки и совершения хотя бы одного из преступлений экстремистской направленности либо для обеспечения деятельности экстремистского сообщества или экстремистской организации». На повышение оперативности реагирования на размещаемые в сети Интернет экстремистские материалы и результативности профилактической работы прокуратуры по противодействию экстремизму направлен Федеральный закон от 28.
12.2013 № 398-Ф3 «О внесении изменений в Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Ф. Р. Сундуров в части этого закона отмечает, что предполагается новый внесудебный порядок ограничения доступа к информации, содержащей призывы к массовым беспорядкам, осуществлению экстремистской деятельности, участию в публичных мероприятиях, проводимых с нарушением установленного порядка. Ключевая роль в этой процедуре отводится органам прокуратуры.
Приведем примеры из судебной практики. Конституционный Суд РФ отказал в принятии к рассмотрению жалобы гражданина В.А.Ч., поскольку она не отвечает требованиям ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд РФ признается допустимой. Статьей 280 УК РФ предусмотрена ответственность лишь за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Публичное распространение информации, в которой обосновывается необходимость совершения противоправных действий в отношении лиц по признаку расы, национальности, религиозной принадлежности и т. д., либо информации, оправдывающей такую деятельность, следует квалифицировать по ст. 282 УК РФ при наличии иных признаков этого состава преступления. Запрещается использовать право журналиста на распространение информации с целью запятнания гражданина или отдельных категорий граждан исключительно по признаку пола, возраста, расового или этнического происхождения, языка, отношения к религии, профессии, места проживания или работы, а также в связи с их политическими взглядами". Статья 59 Закона «О средствах массовой информации» предполагает злоупотребление свободой массовой информации, которое «влечет за собой уголовную, административную, дисциплинарную или иную ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации». Так, гражданин С.М.Д., настаивал на том, что его публикация статей, за которые он был осужден, преследовал цель представить объективную и неискаженную информацию о конфликте в Чеченской Республике и передать мнения обеих сторон в этом конфликте. Он утверждал, что его осуждение представляет собой необоснованное вмешательство в его право на свободу выражения. Заявитель утверждал, что в качестве главного редактора газеты «Право — защита» во время публикации этих двух статей он знал о положениях ст.
282 УК РФ и общепринятой интерпретации понятий в этой статье, включая «расу», «этническую принадлежность» и «социальную группу», и будет проявлять определенную усердие при выборе материалов для публикации. В частности, он тщательно проверял, может ли материал содержать какие-либо заявления, запрещенные соответствующим законодательством. В частности, в статьях не упоминалось ни о каких людях или группах в связи с их расой. Кроме того, хотя в упомянутых статьях упоминались две этнические группы — россияне и чеченцы — ни лица, ни группы лиц в связи с их этническим происхождением. На двух уровнях внутреннего суда заявитель был признан виновным в подстрекательстве к вражде и унижении человеческого достоинства группы лиц по признаку их расы, этнического происхождения и принадлежности к социальной группа, совершенная через средства массовой информации, используя его официальную позицию. Такие действия наказываются в соответствии с п. 2 ст.
282 УК РФ, который послужил основанием для вынесения обвинительного приговора заявителю. Они также оспаривали аргумент заявителя относительно предсказуемости применяемого внутреннего законодательства. Будучи главным редактором газеты, он должен был знать, что он несет ответственность за свою профессиональную деятельность. Более того, он признал в своих наблюдениях, что ему были известны положения ст. 51 Закона «О средствах массовой информации» и ст. 282 УК РФ. Ссылаясь на необходимость защиты «прав и интересов многонационального населения России», правительство РФ не указало, какие конкретные права и какие отдельные лица, группа лиц или сектор населения они стремились защитить, с тем, чтобы привлечь цель «защиты прав других лиц», закрепленных в п. 2 ст.
10 Конвенции. Такая ссылка рассматривается вместе с их ссылкой на чувствительные отношения между Россией и Чеченской Республикой и сепаратистскими тенденциями в этот регион соответствовал целям защиты «национальной безопасности». Концепции «национальной безопасности» и «общественной безопасности» в п. 2 ст. 10, которые допускают вмешательство в права Конвенции, должны толковаться ограничительно и должны вводиться в действие только там, где это было показано необходимые для пресечения распространения информации в целях защиты национальной и общественной безопасности. Рассмотрим дело по апелляционной жалобе У.М.М., осужденного к лишению свободы по ч. 1 ст.
282 УК РФ. Действия У.М.М., совершенные с использованием сети «Интернет», выразившиеся в демонстрации сослуживцам в один из дней декабря 2016 года видеозаписи, призывающей к осуществлению террористической деятельности и оправдывающей терроризм, квалифицированы судом по ч. 2 ст. 205.
2 УК РФ, а связанные с размещением в сети «Интернет» указанных в приговоре аудиозаписей и видеозаписи, направленных на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам национальности и отношения к религии — по ч. 1 ст. 282 УК РФ. Судебная коллегия по делам военнослужащих Верховного Суда РФ оставила приговор без изменений, а апелляционную жалобу без удовлетворения.
Россия как демократическое правовое государство обязана обеспечивать конституционных ценностей, таких как суверенитет и государственная целостность России, и что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. В целом предусматривается возможность ограничения прав и свобод в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. По мнению В. В. Бирюкова, предусмотренные уголовным законом посягательства на закрепленные в законе основы государственного и общественного устройства признаются преступлениями независимо от степени соответствия этих основ демократическим принципам. Действительно, в результате преступной деятельности субъектов преступлений экстремисткой направленности, наблюдается ущерб стабильной деятельности государственных или общественных организаций и учреждений.
При совершении преступлений, предусмотренных указанными нормами, прежде всего, страдают интересы государства, его народа, следовательно, закономерна тенденция ужесточения уголовно-правовых мер в отношении лиц, признанных виновными в совершении преступлений против конституционного строя и безопасности государства.
Заключение
.
Можно выделить два технико-юридических приема охраны основ конституционного строя в уголовном праве: а) формальный — соответствие структуры Особенной части иерархии социальных ценностей, закрепленных в конституционных основах, использование тех же терминов и определений и в том же значении, что и в Основах); б) содержательный — установление уголовной ответственности за деяния, посягающие на Основы, на соответствие санкций степени опасности посягательств (в частности, это означает, что за посягательства на права и свободы должны предусматриваться более строгие наказания, чем на другие объекты уголовно-правовой охраны). Реальное воплощение норм основ конституционного строя невозможно без отражения в сознании субъектов правоотношений их ценности и адекватности сложившейся системе общественных отношений и связей. Способы и средства, обеспечивающие реализацию правовых норм, работают тем эффективнее, чем меньше разрыв между реальностью и той моделью реальности, которая воплощена в законах. Именно такой баланс в механизме гарантирования приведет к полному воплощению конституционных норм, в том числе норм института основ конституционного строя в действительности. Таким образом, выяснив содержание основных понятий, таких как «конституционный строй» и «государственная безопасность», мы можем сформировать общее определение преступлений против конституционного строя и безопасности государства, раскрывающее объект данных преступных деяний. Итак, преступления рассматриваемой категории — это общественно опасные деяния, направленные против всей системы отношений российского общества, принципы и основы которой закреплены конституционно, а также против самого народа как единого целого, являющегося носителем суверенитета, гарантом территориальной целостности и, соответственно, олицетворяющего собственно государство. Принимая во внимание общественную опасность экстремизма, необходимо нацеливать правоохранительные органы на усиление превентивных мер в отношении преступлений экстремисткой направленности. В том числе необходимо усилить ответственность за пропаганду идей терроризма; освещение способов ведения экстремисткой деятельности; вопросы их финансирования. Таким образом, данное исследование может пониматься как анализ действующих норм последним УК РФ и Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», материалов судебной практики и научных подходов, характеризующих основные элементы уголовноправовой характеристики преступлений против конституционного строя и безопасности государства и некоторые вопросы квалификации преступлений экстремистской направленности. Список использованной литературы1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (заключенная в Риме 04.
11.1950 г.) (с поправками от 13 мая 2004 г.) (вместе с «Протоколом [№ 1]» (Подписано в Париже 20.
03.1952 г.) Протокол № 4 о защите определенных прав и свобод, за исключением тех, которые уже включены в Конвенцию, и2. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года с учетом поправок, внесенных Федеральным конституционным законом от 21 марта 2014 года № 6-ФКЗ // «Российская газета». — 1993 год. — 25 декабря — № 187; Сбор законодательных актов Российской Федерации. — 2014.
— № 31. — Изобразительное искусство. 4398.
3. Закон Российской Федерации № 2124−1 от 27.
12.1991 г. (редакция 25.
11.2017) «О средствах массовой информации» // Ведомости СНМ и Вооруженных Сил РФ. — 1992. — № 7. — ст. 300.
4. Протокол к ней «(Подписано в Страсбурге 16.
09.1963 г.)," Протокол № 7 «(Подписано в Страсбурге5. Решение Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 г. № 3-П «О деле проверки конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регулирующих юридические последствия осуждения лица, повторные и рецидивистские преступления, а также пункты 1−8 Постановления от 26 мая 2000 года «Об объявлении амнистии в связи с 55-й годовщиной Победы в Великой Отечественной войне 1941;1945 годов» в связи с запрос Останкинского межмуниципального (районного) суда Москвы и жалобы ряда граждан «; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 апреля 2001 г. № 6-П «О проверке конституционности статьи 265 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина А. А. Шевякова».
6. Решение Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28.
06.2011 № 11 (в ред.
7. Baglay M.V. Конституционный закон Российской Федерации: учебник для университетов / М. В. Баглай. — 6-е изд., Исправление. и дополнительные. — Москва: Норма, 2017. — 784 с.
8. Бирюков В. В. Опасность экстремизма и возможность уголовно-правовых мер по борьбе с ним // Пропагандист. — 2017. — № 9. ;
С. 60−62.
9. Гаврилов Б. Я., Павлинов А. В. Некоторые вопросы законодательной поддержки борьбы с проявлениями терроризма и насильственного экстремизма // Российский исследователь.
— 2016. — № 2. — С. 21−26.
10. Жадан В. Н. Проблемы криминологических характеристик преступности среди несовершеннолетних в России // Балтийский гуманитарный журнал. — 2017. ;
Т. 6. — № 1 (18). — С. 179−182.
11. Смоленский М. Б. Конституционное право Российской Федерации: учебник / М. Б. Смоленский М.В. Markheim. — Ростов н / в: Феникс, 2017. — 445 с12. Соловьев В. С. Особенности квалификации преступлений, совершенных как часть террористического сообщества // Вестник Краснодарского университета МВД России.
— 2016. — № 4. — С. 18−22.
13. Хлебушкин А. Г. Основы конституционного строя как объекта защиты уголовного права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2013. — № 2. — С. 73−79.
14. Хлебушкин А. Г. Основы конституционного строя как объекта защиты уголовного права // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. — 2013. — № 2. — С. 73−79.
15. Царев Д. В. Общая концепция и признаки преступлений против основ конституционного строя и государственной безопасности в России: дис. … канд. наук. — Иваново, 2015 г. — 260 с.
16. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (заключено17. Шишко И. В. Экономические преступления: вопросы правовой оценки и ответственности. ;
Санкт-Петербург.: L egal Centre Press, 2014. -303 с.
18. Шулепова Л. Ф. Современное немецкое дополнительное уголовное право («Нефенстрафрахт»). — М .: Адвокат, 2017. — 224 с.
19.
http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=INT&n=10 208#0 (дата обращения: 09/04/2018).Приложение.
Осуждённые за «преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» (статьи 275 — 284.
1 УК РФ).
