В этой конструкции прослеживается новаторское движение мысли Вебера. Еще в 1904 г. на страницах журнала «Архив социальных наук и социальной политики» («Archiv fur Sozialwissenschaft und Sozialpolitik») он опубликовал статью об объективности социально-научного и социально политического познания.
В ней были раскрыты понятия «свободы от ценностных суждений» (Wertfreiheit), «ценность отношения» (Wertbeziehung) и «идеальный тип» (Idealtypus)7. Статья писалась Вебером в период расцвета деятельности баденской школы неокантианства, превозносившей Запада, особенно в районе севернее Альп, т. е. там, где развитие носит идеально-типический характер в чистом виде" [Вебер 2014].
Как социолог, Вебер устанавливает общие правила протекания явления безотносительно к пространственно-временному определению событий. Различие условий и влияние их на протекание действий фиксируются по отклонению от идеального типа. Этот феномен отклонения от идеального типа можно проследить на примере взаимосвязи таких явлений, как свобода и протестантизм. Что происходит со свободой в локальных пространствах, где протестантизм не укоренен? «Работает» ли протестантизм как идеально-типическая конструкция в пределах такого «локального» пространства, как Россия?
В начале XX в. ученый написал важнейшие сочинения по методологии социальных наук. В 1905 г. была опубликована &# 171;Протестантская этика и дух капитализма", в 1906 г. — работы о.
России: «Исторический очерк освободительного движения в России и положение буржуазной демократии», «Переход России к мнимому конституционализму», напечатанные в «Архиве социальной науки и социальной политики», редактором которого Вебер являлся вместе с В. Зомбартом и Э. Яффе. В этих сочинениях стоял на позиции протестантского понимания свободы как свободы выбора и полагал, что без разрыва с традицией укоренение свободы в России невозможно. Религиозную интерпретацию свободы Вебер делает достоянием политики и исторического развития иного локального и культурного пространства14, и его концепция наталкивается на необходимость разрыва с традициями данного пространства, т. е. России, для укоренения свободы. Эта позиция Вебера до сих пор вызывает споры [Кустарев 1990].
Вебер использовал идеально-типические принципы при объяснении формирования капитализма, который связывал с «капиталистическим духом», рожденным в эпоху Реформации, когда появляется протестантизм и, по его мнению, зарождается свобода.
Зрелый капитализм объективирует эту свободу в формальные и бюрократические структуры, и капитализм перестает быть способом свободного решения личности. Но свободе требуется также творческое напряжение, благодаря которому Запад являлся классической манифестацией свободы выбора и самостоятельности действия. В России в конце XIX в. капитализм утверждался вместе с процессом индустриализации, и традиции свободы выбора, присущей эпохе свободного предпринимательства, сформированы не были, поэтому веберовская оценка российских реалий может восприниматься лишь как гипотеза, что также соответствует духу идеально-типической конструкции ученого.
Социологические, религиозные подходы не просто повлияли на объяснение Вебером политических особенностей современного ему западного общества в целом, но стали основой для познания типических явлений в ином локальном пространстве и хронологическом периоде. В этом и заключается главная функция идеального типа — познание фрагментов реальности в их своеобразии.
Сам же идеальный тип является лишь инструментом познания, и его ценность, по мнению Вебера, заключается в его эвристическом характере, и потому для социологии он необходим, поскольку он указывает путь к образованию гипотез.
Широкое использование Вебером идеально-типических конструкций, опирающихся на полидисциплинарный фундамент, выводит нас на общее понимание им современной науки, базирующейся на логике и методологических приемах [Князева 2011], практической элиминированности из научных практик субъективности и, следовательно, субъективной мотивации. С другой стороны, это противоречит высказыванию Вебера о том, что «не существует абсолютно „объективного“ анализа культурных или социальных явлений, не зависящих от индивидуальных или пристрастных взглядов, в соответствии с которыми они (явления) — явно или скрыто, сознательно или бессознательно — выбираются, анализируются, организуются для их объяснения» [Козер 2006]. Американский социолог Льюис Козер писал: «Выбор ученым конкретной проблемы и уровень научного объяснения, к которому он стремится, как утверждает М. Вебер, зависит от ценностей и интересов исследователя» [Козер 2006]. М. Вебер поставил вопрос о взаимозависимости науки и культурного контекста. В данном случае, таким образом, речь идет не о субъективных пристрастиях того или иного ученого, но прежде всего о «духе времени»: именно он играет ключевую роль в формировании «ценностных идей» и «познавательного интереса».
В докладе «Наука как призвание и профессия», прочитанном в Мюнхенском университете зимой 1918 г., Вебер констатировал, что наука вступила в стадию специализации и поэтому «отдельный индивид может создать в области науки что-либо завершенное только при условии строжайшей специализации» [Вебер 2014]. Признавая роль специализации, ученый продолжал мыслить в контексте философских споров своей эпохи, пронизанных пиететом перед ролью субъекта в познании прошлого. Он заявлял: «Я отвергаю субъективное пристрастие именно в чисто научных интересах. Я готов найти в работах наших историков доказательство того, что там, где человек науки приходит со своим собственным ценностным суждением, уже нет места полному пониманию фактов» [Вебер 2014].
Таким образом, Вебер выступил против идеи Дильтея о вживании в историческую реальность, против противопоставления наук о природе наукам о духе. Гуманитарная наука, так же как и науки о природе, должна, по его мнению, удовлетворять требованию общезначимости, которое обеспечивается дистанцией между познающим субъектом и предметом. Такая же дистанция сохраняется Вебером и в процессе исторического познания, когда используются идеально-типические конструкции, представляющие собой в эпоху научной специализации полидисциплинарный проект. Не случайно в науковедении за Вебером закрепилась слава универсального ученого, игнорирующего границы дисциплин.
Заключение
.
Идеология оказывает большое влияние на деятельность людей. Идеология не может существовать без политических партий и политических движений т. к. они действуют в реальном времени и реальной политике и нуждаются в социальной базе и ее поддержке. Таким образом, идеология это не форма ложного сознания, а то, что способно связать общие идеи и конкретную политическую деятельность определенного количества людей.
Идеология обладает мировоззренческим, целостным характером. В этом смысле она смыкается с мифом, ибо только миф, подобно идеологии, создает целостную картину мира, наделенную глубоким эмоциональным значением. В каком-то смысле можно сказать, что сама идеология представляет собой вид современного мифа со своими добрыми и злыми силами, священными событиями прошлого и страстным ожиданием будущего, когда зло будет наказано, а добро восторжествует. Этим объясняется многочисленность социальных утопий, создававшихся во все времена.
Идеология содержит элементы научных знаний и опирается на реальные социальные факты, но подает она эти факты так, как видит их та социальная группа, интересы которой она выражает. Поэтому обычно идеология представляет собой сплав реального и желаемого, гибрид научно-фактологического и ценностного подходов.
Бэрон, Р. Агрессия [Текст] / Р. Бэрон, Д. Ричардсон. СПб.:Питер, 2001. 352 с.
Вебер, М. О некоторых категориях «понимающей социологии» [Текст] / М. Вебер. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.; СПб., 2014. С. 401−402.
Гайденко, П. П. История и рациональность [Текст] / П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдов. — М., 1991. С. 29−30.
Дулина, Н. В. Социокультурное пространство региона: методология исследования [Текст]: Монография / Н. В. Дулина, О. В. Естрина, Т. И. Игнатенко, Н. А. Овчар, М. М. Самчук, О. И. Ситникова. Волгоград. гос. техн. ун-т. Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2011. 132 с.
Игнатенко, Т. И. Модусы двуликого хаоса: социально-психологический анализ [Текст] / Т. И. Игнатенко, Е. Ю.
Леонтьева // Вест. Волгогр. гос. ун-та. Сер.
7, Филос. 2010. № 1 (11). С. 34−39.
Игнатенко, Т. И. Рациональная аргументация и вопросы веры: возможна ли нравственность, независимая от религии? [ Текст] / Т.
И. Игнатенко // Актуальные проблемы современной науки. М.: Спутник +, 2012. № 5. С. 39 -54.
Игнатенко, Т.И. «Социальная радиация» как форма агрессивного поведения [Текст] / Т. И. Игнатенок // Человек в экономических и социальных отношениях: Материалы Всероссийской научной конференции / Отв. ред. А. Б. Купрейченко, Л. Н. Широкова. М.: Институт психологии РАН, 2012. С. 59−62.
Игнатенко, Т. И. Агрессия и социальная радиация: проблемы духовнонравственного воспитания современного человека [Текст] / Т. И. Игнатенко // Социокультурные проблемы современного человека: материалы IV Международной научно-практической конференции (19−24 апреля 2010 г., Новосибирск). Новосибирск: Изд. НГПУ, 2011. ч. II. С. 113 -117.
Игнатенко, Т. И. Синергетическое моделирование и прогнозирование: пути развития современной России [Текст] / Т. И. Игнатенко, Е. Ю. Леонтьева // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2009. № 3. C. 5−9.
Игнатенко, Т. И. Социальная радиация и сновидения-копии: проблемы стрессоустойчивости [Текст] / Т. И. Игнатенко // Гуманитарные науки в XXI веке: Материалы XV Международной научно-практической конференции (09.
08.2013). М.: Спутник +, 2013. С. 48−52.
Кимлик, У. Современная политическая философия.
Введение
Гл. VII. Мультикультурализм. Пер с англ [Текст] / У. Кимлик. М., 2010.
Князева, Е. Н. Синергетика как новое мировидение: диалог с И. Пригожиным [Текст] / Е. Н. Князева, С. П. Курдюмов // Вопросы философии. 1992. № 12. С. 3−20.
Князева, Е. Н. Трансдисциплинарные стратегии исследований [Текст] / Е. Н. Князева // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. № 10. С. 193−201.
Козер, Л. А. Мастера социологической мысли: Идеи в историческом и социальном контексте [Текст] / Л. А. Козер. — М., 2006. С. 73.
Лоренц, К. Агрессия (так называемое «зло») [Текст] / К. Лоренц. М.: Прогресс. Универс, 1994. 272 с.
Фрейд, З. Психоанализ. Религия. Культура [Текст] / З. Фрейд. М.: Ренессанс, 1991. 296 с.
Христианский катихизис. М.: Синодальная типография, 1909. 132 с.
Шварцмантель, Дж. Идеология и политика. Пер с англ. Гуманитарный центр [Текст] / Дж. Шварцмантель. — Харьков. 2009;
Эпистемология: основная проблематика и эволюция подходов в философии науки. Науч. ред. И. Г. Митченков. Томск, Кемерово. 2007.
D ulina N. V. S ocial Synergetic and Categorical Analysis: Problems of Establishing of New Macro-social logical theory [Текст] / T.
I. I gnatenko, N. A. O vchar // Russian Sociology on the Move / Ed. by V. A. M.
ansurov. M oscow: RSS, 2010. С.
184- 187.
Kaube J. Max Weber: Ein Leben zwischen den Epochen. Berlin, 2014. S. 430.
L abisch A. M ax Weber — der Historiker? M ax Weber — fur Historiker? Z ur Geschichte / Geschichtswissenschaft in Leben und Werk Max Webers // Medizinhistorisches Journal.
1992. B d. 27. H. ½. S. 156−157.
Mommsen W. Max Weber und die deutsche Politik: 1890−1820. Tubingen, 1974. S. 90−96, 132−133.
