Не менее важно подчеркнуть, что практика поэта и опережала, и во многом определяла теоретическую мысль его эпохи. Так, образец пятистопного бесцезурного ямба Жуковский дал в 1816 г. («Тленность»), и только после опытов В. Жуковского, в 1817 г., крупнейший теоретик русского стиха А.X. Востоков во втором издании «Опыта о русском стихосложении» обосновал возможность свободного «пресечения» в пятистопном ямбе.
Итак, первым ощутимым результатом утверждения романтического метода В. Жуковского была замена александрийского стиха гекзаметром и пятистопным ямбом, что привело к значительному обновлению стиховой системы поэта. Дальнейшее ее обновление идет двумя путями. Первый из них — обогащение палитры метрических и строфических форм, второй — расширение диапазона употребления традиционных форм.
2.
3. Истоки лирических поэзий В. А. Жуковского на примере стихотворения «Кольцо души-девицы».
Созданная в 1816 г. известная «Песня» В. А. Жуковского вскоре после первых публикаций стала действительно песней — популярным городским романсом. Издатели русских песенников начали включать это стихотворение в свои сборники с 1827 г., и в дальнейшем едва ли какая либо из книжек этого рода обходилась без него. По мнению Р. А. Евсеевой «Распространению романса способствовала также мелодия А. А. Алябьева, удачно выявившая напевность и лиризм текста».
Песенное, романсное начало было заложено в самом стихотворении. Жанр так называемой «русской песни» — ранней формы литературного романса, зародившейся на рубеже XVIII и XIX веков, — предполагал определенную связь с фольклором, использование элементов подлинной русской народной песни, ее.
«художественную имитацию».
Судьба песни В. А. Жуковского «Кольцо души-девицы», как раз и доказывает, что подчас имитирование переходило в подлинную поэзию, близкую народу. Кроме просодической легкости и простоты, ясности образов, как необходимых условий песенности текста, народные исполнители нашли у В. А. Жуковского, по-видимому, нечто знакомое, близкое поэтическому миру народной песни.
Впервые опубликована в сборнике «Для немногих» (1818, № 1), затем — в «Сыне отечества» (1820, ч. 63, № 33). По сведениям каталога Сектора устного народного творчества Пушкинского Дома, стихотворение В. Жуковского появлялось в русских песенниках по 1917 г. более двадцати раз.
Оставим в стороне психологическую суть песни, весьма глубокую и выраженную с драматической простотой. Обратимся к яркому мотиву «кольца». Само по себе кольцо или перстень издавна принадлежали к предметам, опоэтизированным народным творчеством. Еще в 90-х годах XVIII века была записана песня, в которой молодец дарит девушке кольцо в знак любви. В песнях, исполнявшихся главным образом на Русском Севере, отразился обычай гадания по кольцу: девушка бросала дареное колечко в реку и следила, не сразу или сразу оно утонет, последнее считалось доброй приметой («Перстенек пошел ко дну; Знать любил Ванька одну!»).
С.А. Матяш отмечает, что «Подобные, очень старые мотивы русского фольклора, несомненно, помогли распространению песни В. Жуковского и тем самым усвоению предложенного этой песней варианта знакомой темы, поэтической аналогии между утерей кольца и утратой любви». Очевидно, только под влиянием В. А. Жуковского возникла в поздней городской песне устойчивая формула:
Потеряла я колечко, Потеряла я любовь.
Причем в обоих известных вариантах этой песни конца пришлого века мотив утерянного колечка служит лишь зачином, который как бы указывает на сюжет, знакомый исполнителю и слушателям, и тут же исчезает. Дальше следует грустная история покинутой девушки-матери — тоже старый, балладный сюжет, поддерживаемый, разумеется, живой, реальной ситуацией, всегда питавшей городскую песню и «мещанский» романс. Впрочем, мотив кольца варьировался довольно свободно, печальная тема могла заменяться весьма лукавым юмором.
Сюжетная роль кольца здесь, по-видимому, более старая, фольклорная, однако строчка-формула точно перенесена из городской песни. Заметим также, что все эти песни — женские, тогда как это гадание связано с древней символикой замужества как «утопания», в котором кольцо «замещает» девушку-невесту.
Лубочное анонимное издание песни «Колечко» появилось в 1893 г. Затем текст ее, переделанный М. Ожеговым, вошел в его песенник, названный по заглавию песни. Романс на слова В. Жуковского пелся от лица юноши или мужчины. И все же это, как увидим ниже, не исключает связи между стихотворением поэта и этими песнями. Давно установлено, что «Песня» В. А. Жуковского является довольно близким к подлиннику переложением немецкого стихотворения, печатавшегося под тем же заглавием («Lied») и до сих пор считавшегося анонимным:
Der Ring ist mir entfallen,.
Ins tiefe Meer versenkt,.
Den einst im Taubenmonat.
Lleb' Anka mir geschenkt.
Sie sprach mit siiSem Munde:
Trag' ihn und denke mein;
So Tang' du tragst das Ringlein,.
Will ich dein eigen sein.
Ich knief am alten Strande.
Und wusch die Netze rein,.
Da sank von meinem Finger.
Der Ring ins Meer hinein.
Nun tut mich Anka meiden.
Und liebt mich nimmermehr.
Ihr Pfand hab' ich verloren,.
Mein Himmel ruht im Meer.
О Wind im femen Norden,.
Erwach', ich flehe dir,.
Spur ihn an Anka’s Wiese,.
Sie gibt ihn wieder mir.
Ihr Mitleid ward jungst rege,.
Als sie mich weinend fand,.
Sie liefi ins Gras sich nieder.
Und bot mir ihre Hand.
Hab' Dank fur Trost und Mitleid •.
Was frommt es mir und dir?
Ich will nur Liebe, Liebel.
Und die entzieht sich mir.
Lafi Andre Bernstein sammeln,.
Der Fischer sucht den Ring,.
Den er im Taubenmonat.
Von Anka’s Hand empfing.
Автором этого стихотворения, как установлено, является немецкий поэт эпохи антинаполеоновских войн Макс фон Шенкендорф (1783−1817 гг.), романтик, создатель патриотической лирики, участник Лейпцигской «битвы народов».
Тема разлуки в этом переводе приглушена, но не исчезла: найденное парнем кольцо девушка узнает по вырезанному на нем имени нареченного «на чужой на ручке». Так во второй раз вошла в русскую поэзию литовская песня, давшая почти полтора века назад начало стихотворению В. А. Жуковского и популярному русскому романсу.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Тема настоящей курсовой работы была и остается актуальной в первом пятнадцатилетии ХХІ столетия. Творчество известного русского культурного деятеля, литературоведа-критика, поэта Василия Андреевича Жуковского уже почти два столетия вызывает интерес и к личности автора, к жанровым характеристикам, а также специфике изложения материала, взаимосвязанной с мировоззрением и мироощущением это гениального человека своей эпохи.
Известно, что поэт с глубоким и искренним сочувствием относился к поэзии разных народов и эпох. Он стремился вскрыть в ней внутреннюю близость и родство, угадать объединяющее ее единое гуманистическое начало. Такое его отношение было связано с тем обстоятельством, что ему были близки культуры и Запада и Востока и этот его своеобразный поэтический интернационализм поэзии заслуживает в наши дни особой оценки исследователей.
Метрическое богатство поэзии В. Жуковского, усвоившего для русской поэзии ряд новых размеров и обогатившего ее многочисленными строфическими новообразованиями, также уже давно обратило на себя внимание. И эта сторона его поэтического творчества также заслуживает углубленного изучения в ближайшей перспективе.
Одним из актуальных вопросов изучения лирического наследия В. А. Жуковского является роль его творчества в дальнейшей судьбе русской поэзии. Кроме этого, важным остается исследование тех многообразных, неоднозначных по своему значению нитей, которые соединили наследие этого мастера слова и мысли с творчеством других выдающихся русских поэтов. И здесь речь идет как о его современниках, так и о представителях последующих эпох и поколений, вплоть до наших дней.
В. Жуковский заложил прочный фундамент для последующего появления русской поэзии. И часто там, где он сделал только наметку пути, другой поэт прокладывал большую поэтическую дорогу. Фактически В. Жуковский произвел реформу русского стиха и ввел тот богатый арсенал метрических форм, который после него успешно разрабатывали на протяжении всего XIX и начала XX веков А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Ф. И. Тютчев, Н. А. Некрасов, А. А. Блок, В. Я. Брюсов и другие поэты.
В.А. Жуковский был человеком своего времени, и его творчество, как творчество каждого русского поэта XIX века, нуждается в историческом подходе, в применении к его оценке четких философских и социально-исторических, классовых критериев. Поэт-созерцатель, он не был активной, действенной натурой и считал призванием поэта, в первую очередь, воспитание души и сердца «немногих», ожидая от этих немногих дальнейших успехов просвещения и гуманности. Поэтому В. Жуковский остался чужд идеалам декабристов.
Русский романтизм знает, по крайней мере, два этапа в своем развитии, две волны своего восхождения. Первая волна, как мы уже отмечали, обусловлена была событиями 1812 года и последующих событий. Она породила романтическую поэзию В. Жуковского и поэзию декабристов, она же породила и романтическое творчество А. С. Пушкина. Вторая романтическая волна в России наступает после катастрофы 1825 года, после поражения декабристского восстания. Главные, самые существенные отличия русского романтизма сводятся в основном к двум пунктам: отношению к мистике и мистическому в искусстве и роли в нем индивидуального, личностного начала.
Русский романтизм, в отличие от западного, никогда не противопоставлял себя просвещению и просветительской философии, основанной на абсолютном доверии к разуму. В этом смысле романтизм в России был как бы не вполне, не до конца романтизмом. Этим объясняется и отталкивание русских романтиков от мистического, и непорвавшаяся связь многих из них с поэтикой классицизма.
Для В. А. Жуковского природа представляет нравственный мир со всеми его страстями и мир физический со всеми его прелестями и великолепием. Внутренняя жизнь человека не только не изолирована от такой природы, а, напротив, является ее неотъемлемой частью.
Белинский В. Взгляд на русскую литературу / В. Г. Белинский.
— М.: Современник, 1983.
— 606 с. — С. 223.
Евсеева Р. Зачины песен В. А. Жуковского в контексте поэтики композиции фольклорных песен / Р. А. Евсеева // Текст: варианты интерпретации: Мат-лы межвуз. научно-практич. конф. Бийск: НИЦБГПУ, 2001. — С. 105−109.
Жилякова Э. Примечания к текстам стихотворений / Э. М. Жилякова // В. А. Жуковский. Полн. собр. соч. и писем. В 20-ти тт. Т. 2. Стихотворения 1815−1852 гг.
/ Ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич. — М.: «Языки русской культуры», 2000. — С.
457.
Жуковский В. А. Избранное / В. А. Жуковский / Сост., подг. текста и вступ. ст. И. М. Семенко. Л., 1973.
Жуковский В. А. Полное Собрание Сочинений.: В 3 тт. / В. А. Жуковский / Под ред. А. С. Архангельского. Пг,. 1918.
Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 тт. / В. А. Жуковский. — М. — Т.1−2.
Жуковский В. А. Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих русских журналов: В 2 тт. / В. А. Жуковский. — М., 1810.
Жуковский В. А. Сочинения: В 3 тт. / В. А. Жуковский / Сост., вступ. ст. И. М. Семенко. — М., 1980.
Жуковский В. А. Сочинения: В 6 тт. / В. А. Жуковский / Под ред. Ефремова. ;
СПб., 1878; Жуковский В. А. Стихотворения: В 2 тт. / В. А Жуковский / Вступ. статья, ред. и прим. Ц. С. Вольпе. — Л., 1940.
Иезуитова Р. Жуковский в Петербурге / Р. В. Иезуитова. — Л.: Лениздат, 1976. — 295 с. — С. 117.
Иезуитова Р. Роль поэтических традиций в становлении Жуковского-романтика / Р. В. Иезуитова // На путях к романтизму. Сб. науч. трудов / Отв.
ред. Ф. Я. Прийма. Л: Наука, 1984. — С.
158−171.
Канунова Ф. Вопросы мировоззрения и эстетики В. А. Жуковского / Ф. З. Канунова. — Томск: Изд-во ТГУ, 1990. 182 с. — С. 59.
Коровин В. И. Этапы развития русской поэзии: Жуковский и Пушкин / В. И. Коровин // Жуковский и литература конца XVIII—XIX вв.ека. М.: Наука, 1988. — С. 206−207.
Матяш С. Жуковский и русская стиховая культура XVIII — первой половины XIX века / С. А. Матяш // Жуковский и русская культура. — Л.: Наука, 1987. — С. 80−95.
Матяш С. Стих Жуковского-лирика / С. А. Матяш // В. А. Жуковский. Полн. собр. соч. и писем. В 20-ти тт.
Т. 2. Стихотворения 1815−1852 гг. — М.: Языки русской культуры, 2000. — С.340−341.
Неупокоева И. Общие черты европейского романтизма и своеобразие его национальных путей / И. Г. Неупокоева // Европейский романтизм, М., 1973. — С. 240−241.
Русские писатели. 1800−1917.
Биографический словарь.
— Т. 2: Г-К.
— М.: Большая Российская энциклопедия, 1992.
— С. 31−36.
Жуковский В. А. Избранное / В. А. Жуковский / Сост., подг. текста и вступ. ст. И.М. Семен-ко. Л., 1973; Жуковский В. А. Полное Собрание Сочинений.: В 3 тт. /.
В.А. Жуковский / Под ред. А. С. Архангельского. Пг,. 1918; Жуковский В. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 тт. /.
В.А. Жуковский. — М. — Т.1−2; Жуковский В. А. Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев российских и из многих русских журналов: В 2 тт. / В. А. Жуковский.
— М., 1810; Жуковский В. А. Сочинения: В 3 тт. / В. А. Жуковский / Сост., вступ. ст.
И.М. Семенко. — М., 1980; Жуковский В. А. Сочинения: В 6 тт. / В. А. Жуковский / Под ред. Ефремова.
— СПб., 1878; Жуковский В. А. Стихотворения: В 2 тт. / В. А Жуковский / Вступ. статья, ред. и прим. Ц. С. Вольпе.
— Л., 1940.
Иезуитова Р. Жуковский в Петербурге / Р. В. Иезуитова. — Л.: Лениздат, 1976. — 295 с. — С. 117.
Коровин В. И. Этапы развития русской поэзии: Жуковский и Пушкин / В. И. Коровин // Жуковский и литература конца XVIII—XIX вв.ека. М.: Наука, 1988. — С. 206−207.
Канунова Ф. Вопросы мировоззрения и эстетики В. А. Жуковского / Ф. З. Канунова. — Томск: Изд-во ТГУ, 1990. 182 с. — С. 59.
Иезуитова Р. Роль поэтических традиций в становлении Жуковского-романтика / Р. В. Иезуитова // На путях к романтизму. Сб. науч. трудов / Отв. ред.
Ф.Я. Прийма. Л: Наука, 1984. — С. 158−171.
Белинский В. Взгляд на русскую литературу / В. Г. Белинский.
— М.: Современник, 1983.
— 606 с. — С. 223.
Неупокоева И. Общие черты европейского романтизма и своеобразие его национальных путей / И. Г. Неупокоева // Европейский романтизм, М., 1973. — С. 240−241.
Русские писатели. 1800−1917.
Биографический словарь.
— Т. 2: Г-К.
— М.: Большая Российская энциклопедия, 1992.
— С. 31−36.
Матяш С. Жуковский и русская стиховая культура XVIII — первой половины XIX века / С. А. Матяш // Жуковский и русская культура. — Л.: Наука, 1987. — С. 80−95.
Жуковский В. А. Полное Собрание Сочинений.: В 3 тт. / В. А. Жуковский / Под ред. А. С. Архангельского. Пг,. 1918.
Жилякова Э. Примечания к текстам стихотворений / Э. М. Жилякова // В. А. Жуковский. Полн. собр. соч. и писем. В 20-ти тт.
Т. 2. Стихотворения 1815−1852 гг. / Ред. О. Б. Лебедева и А. С. Янушкевич. ;
М.: «Языки русской культуры», 2000. — С. 457.
Евсеева Р. Зачины песен В. А. Жуковского в контексте поэтики композиции фольклорных песен / Р. А. Евсеева // Текст: варианты интерпретации: Мат-лы межвуз. научно-практич. конф. Бийск: НИЦБГПУ, 2001. — С. 105−109.
Матяш С. А. Стих Жуковского-лирика / С. А. Матяш // В. А. Жуковский. Полн. собр. соч. и писем. В 20-ти тт. Т. 2. Стихотворения 1815−1852 гг.
— М.: Языки русской культуры, 2000. — С.340−341.
