Поэтика автобиографической прозы Б.Л. Пастернака и традиции Р.М. Рильке

В настоящей работе речь пойдет о таком пограничном в системе литературных жанров явлении, как проза поэта (иногда о ней говорят как о «лирической прозе», тем самым подчеркивал ее положение на стыке различных литературных родов). Временем становления этого необычного жанра и в мировой и в русской литературе стало начало XX века1. «Русская классическая литература не знает прозы поэта в современном понимании этого слова, — пишет Ю. Б. Орлицкий. — .Дело в том, что прозаическая часть творческого наследия большинства русских поэтов — статьи, воспоминания, письма, — как правило, не претендует на художественность изложения. <.> .стих и проза, поэт и прозаик «разведены» по различным полюсам литературы. Перелом начинается на рубеже веков. Тогда же появляются и первые образцы того, что мы называем теперь «проза поэта» «.

Обращение лириков к прозе начинает принимать массовый характер. Едва ли среди русских поэтов XX века, причем поэтов первого ряда, найдутся такие, которые бы ни разу не прибегли к прозе. Поэтому совершенно естественно, что в современной науке существует огромный интерес к прозе поэтов. Обратить самое пристальное внимание на это явление требует и чрезвычайно высокое качество произведений такого рода, «.лучшая русская проза в XX веке написана поэтами», — такую оценку дал в разговоре с С. Волковым сам Иосиф Бродский3. Далее поэт сказал о немногочисленном прозаическом наследии А. А. Ахматовой: «И при том, что прозы у Ахматовой написано мало, то, что существует — это совершенно замечательно. <.> По ясности — это образцовая русская проза, настоящий.

1 О жанре лирического романа в западной литературе XX века см.: Рымарь Н. Т. Современный западный роман: проблемы эпической и лирической формы. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1978.

2 I.

Орлицкий Ю. Б. Проза поэта // Стих и проза в русской литературе. Очерки истории и теории. — Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1991. С. 69.

3 Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. -М.: Издательство Независимая газета, 1998. С. 268. [Электронный ресурс]. Режим доступа к ст.: http://www.ipmce.su/~tsvet/Wn4/writer/brodsky/volkl 1 .html кларизм. У нее просто нет лишних слов"4. Бродский также указал на некоторые особенности прозы поэта как отдельного явления, например, на ее фрагментарность. Это качество Бродский связал с особым поэтическим мышлением, присущим поэту: «.фрагментарность — это совершенно естественный принцип, присутствующий в сознании любого поэта. Это принцип коллажа или монтажа, если угодно. Протяженная форма — это то, чего поэт просто по своему темпераменту не выносит."5. Тем самым поэт признал существование особых свойств, присущих прозе всех поэтов (а не только Ахматовой), которые отличают эту прозу от написанного писателями. О существовании различий между прозой поэтов и непоэтов писали и многие литературоведы, «.проза поэта — не совсем то, что проза прозаика, и стихи прозаика — не то, что стихи поэта», — так начал свою работу о прозе Б. Пастернака Р. Якобсон6.

Вместе с тем, проза поэта интересна не только как своеобразный художественный феномен, но и как источник, дающий возможность лучше понять все творчество данного конкретного поэта, в том числе лирическое. В своем эссе «Поэт и проза» И. Бродский писал: «Для исследователей психологии поэтического творчества не отыщется, пожалуй, лучшей лаборатории [чем изучение прозы поэта]: все стадии процесса явлены чрезвычайно крупным — доходящим до лапидарности карикатуры.

— у планом". И эту лабораторию действительно использовали и продолжают использовать многие ученые, работы которых посвящены прозаическому творчеству Б. Пастернака, О. Мандельштама, М. Цветаевой, И. Бродского и многих других поэтов8.

4 Там же.

5 Там же.

6 Якобсон Р. Заметки о прозе поэта Пастернака // Якобсон Р. Работы по поэтике. — М.: Прогресс, 1987. С. 324.

7 Сочинения Иосифа Бродского в 4-х тт. — СПб.: Пушкинский фонд, 1995. т. 4. С. 66.

8 См., напр.: Берковский Н. Я. О прозе Мандельштама // Берковский Н. Я. Мир, создаваемый литературой. — М.: 1989. С. 286 — 305- Кривулин В. Три прозы поэта // Звезда. 1995. № 6. С. 182 — 191- Мельникова Е. М. Особенности функционирования метафоры в прозе О. Мандельштама // Ярославский педагогический вестник. 2003. № 1 5.

Данная работа посвящена анализу поэтики автобиографической прозы Б. J1. Пастернака и ее связям с традициями прозы Р. М. Рильке. Под поэтикой мы понимаем различные художественные средства произведения, которые в своей совокупности способствуют созданию у читателя того или иного эстетического впечатления, а значит, задача поэтологического анализа состоит в выявлении этих средств, их интерпретации и обнаружении связи между ними9. Нам близко, таким образом, определение практической поэтики, данное И. В. Фоменко: «.в художественном тексте и в самом языке художественной литературы есть какие-то универсальные механизмы, которые порождают всю совокупность смыслов: мыслей и чувств, рожденных этим текстом. Убедиться в том, что эти механизмы действительно существуют, и есть задача практической поэтики"10.

Так как одной из целей изучения поэтики художественного произведения является выявление связи, существующей между разными художественными уровнями этого произведения, мы использовали понятие изоморфизма11.

34). С. 1 — 5. [Электронный ресурс]. Режим доступа к ст.: http://www.vspu.yar.ru/vestnik/novye Issledovaniy/19 i 1/- Мочульский К. Проза Мандельштама // Мандельштам О. Э. Стихотворения. Проза. Статьи. — М., 1998. С. 512 -515- Нерлер П. Отголоски «Шума времени» // Вопросы литературы. 1991. № 1. С. 32 — 68- Ничипоров И. Б. О духе и стиле эссеистской прозы И. Бродского и М. Цветаевой. [Электронный ресурс]. Режим доступа к ст.: http://www.portal-slovo.ru/rus/philology/258/560/8602/- Саакяиц А. Биография души творца // Цветаева М. Проза. — М., 1989, С. 2 — 13- Филиппов Б. Проза Мандельштама // Мандельштам О. Э. Собр. соч.: В 3 т. — Нью-Йорк: Международное Литературное Содружество, 1971. т. 2. С. I — XVIIIФрейдин 10. О прозе Мандельштама. Наше наследие. 1991. № 1. С. 58−61- Якобсон Р. Заметки о прозе поэта Пастернака // Работы по поэтике. — М.: Прогресс, 1987. С. 324−338 и др.

9 Здесь мы опирались на определение задач поэтики, сформулированные М. JI. Гаспаровым и Вяч. Вс. Ивановым: «Поэтика. исследует законы внутренней связи и соотношения различных уровней художественного целого» (Гаспаров М. JT. Поэтика // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., НПК «Интелвок», 2001, С. 785) — «.разные уровни и части произведения рассматриваются как единое целое.» (Иванов Вяч.Вс. Поэтика // Краткая литературная энциклопедия (КЛЭ). — М.: Советская энциклопедия. 1968. т. 5. С. 940).

10 Фоменко И. В. Практическая поэтика. — М.: Академия, 2006. С. 4.

11 В научный обиход этот термин был введен В. Б. Шкловским (Шкловский В. Б. О теории прозы. — М.: Федерация, 1929), а затем использовался в работах разных исследователей. А. П. Чудаков дает очень точное определение этому понятию: «Читатель художественного.

Теперь скажем о том, почему автобиографическая проза Б. JI. Пастернака изучается в сравнении с творчеством Р. М. Рильке (на материале романа «Записки Мальте Лауридса Бригге»),.

С одной стороны, двух поэтов можно смело назвать современникамиРильке был старше Пастернака всего на пятнадцать лет, что в условиях стремительной смены художественных течений на рубеже веков, конечно, важно, но все же не так принципиально, чтобы не считать их, по большому счету, поэтами одной эпохи. А значит, и родственные принципы в поэтике их произведений могли быть вызваны принадлежностью к одному времени, сформированностью единым кругом чтения (здесь и Марсель Пруст, и Йене.

Якобсен) и т. д. Таким образом, мы могли бы рассматривать наследие Пастернака и Рильке как неотъемлемую часть их национальных культур и, сравнивая их, говорить как о взаимодействии русской и немецкой литератур начала XX века, так и об общих тенденциях в развитии мировой литературы.

С другой стороны, между Пастернаком и Рильке существовала реальная биографическая связь. И хотя в зрелом возрасте им не суждено было встретиться, существовавших между ними контактов вполне хватило бы, чтобы сравнивать их произведения только на этом основании. Напомним, что объединяло в жизни двух поэтов. В 1899 году, во время своего первого путешествия в Россию, Рильке познакомился с Леонидом Осиповичем Пастернаком. О дальнейших дружеских отношениях между Рильке и русским художником свидетельствует их переписка13. произведения интуитивно ощущает, что и в сюжете, и в манере изложения автора, и в изображении героев есть нечто общее, какое-то внутреннее единство. Другими словами, в построении разных уровней ощущается какой-то единый принцип. Это явление носит название изоморфизма" (Чудаков А. П. Поэтика Чехова. — М.: Наука, 1971. С. 5).

12 О связи Рильке и Пастернака с датским писателем Йенсом Якобсеном см.: Орловская-Бальзамо Е. Водушные пути литературы: Якобсен — Рильке — Пастернак // Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 132 — 162.

13 Подробный рассказ о взаимоотношениях Рильке и JI. О. Пастернака, а также их переписку см. в кн.: Рильке и Россия. Письма. Дневники. Воспоминания. Статьи. Стихи. -СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2003. Сост. К. М. Азадовский. О дружбе Рильке с.

Сам Б. JI. Пастернак видел Рильке всего один раз, в детстве. Однако позднее поэт придавал огромное значение этому случаю: его автобиографическая повесть начинается с описания этой встречи. Как указывает К. Азадовский, первое знакомство Пастернака со стихами Рильке произошло в 1906 — 1907 годах14. «Охранная грамота» содержит эпизод, когда Пастернак, как он говорит, «случайно» нашел поэтический сборник Р. М. Рильке «Мне на праздник» («Mir zur Feier»). В дальнейшем, стихи Рильке сопровождали его всю жизнь.

Интересно, однако, что, будучи активным переводчиком, к тому же свободно владея немецким языком, Пастернак перевел всего четыре стихотворения Рильке — это два «Реквиема» («По одной подруге» и «По Вольфу графу фон Калькрейту») и два стихотворения из «Книги образов» («Der Lesende» — «За книгой» и «Der Schauende» — «Созерцание»). К этому обстоятельству мы еще вернемся позднее.

В 1926 году из письма отца Пастернак узнал, что Рильке читал его стихи. Пастернак написал Рильке восторженное письмо. Последовал ответ. От дальнейших писем Пастернак воздерживался, надеясь навестить поэта лично вместе с М. И. Цветаевой. Встреча не состоялась из-за смерти Рильке.

Вот фактическая сторона взаимоотношений двух реальных людей. И надо сказать, что она хорошо изучена. Переписка Р. М. Рильке, Б. JI. Пастернака и М. И. Цветаевой опубликована и прокомментирована.15 О биографических связях Б. JI. Пастернака и Р. М. Рильке также писали многие исследователи, труды которых посвящены проблемам отношений Рильке с Россией и Пастернака с немецкой культурой. Среди прочих хотелось бы.

Пастернаками см. также: Gronicka Andre von. Rilke and the Pasternaks: A Biographical Note. The Germanic Review. Slavic Review. 52. № 3. (Fall 1993).

14 Райнер Мария Рильке. Дыхание лирики. Переписка с Мариной Цветаевой и Борисом Пастернаком. Письма 1926 года. — М.: Арт-Флекс, 2000. С. 6.

15 См. кн.: Райнер Мария Рильке. Дыхание лирики. Переписка с Мариной Цветаевой и Борисом Пастернаком. Письма 1926 года. — М.: Арт-Флекс, 2000. Стоит отметить, что книга выходила на многих языках мира: английском, немецком, французском, итальянском.

1 f 17 i о выделить работы К. Азадовского, К. Э. Георге, Э. Нёльдеке, Г. Найденовой19, Д. А. Решетило-Роте20, Э. Фрайбергер21, С. Брутцер22, В. Беленчикова23. О связи между двумя поэтами пишет и Е. Б. Пастернак24.

Немало работ посвящено взаимоотношениям Рильке и третьего лица в этом своеобразном поэтическом треугольнике — М. И. Цветаевой. Правда, и здесь ученые больше говорят о биографическом контакте.

Теперь скажем несколько слов о том, в каком русле до сих пор велся разговор о художественных связях между двумя поэтами. Сразу оговоримся: список такого рода работ совсем не великкроме того, многие из них имеют характер зарисовок, небольших по объему и не исчерпывающих данной темы. Но и они далеко не все оказались доступны российскому читателю. Так, исследование Зельмы Федоровны Руофф26 «Райнер Мария Рильке и.

16 Азадовский К. М. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке // Jensen P. A., Bodin Р.-А, Nilson N. A. (eds.): Boris Pasternak och hans tid. — Stockholm, 1991. C. 143 — 154.

Азадовский К. M. Рильке и Россия. Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2003.

Райнер Мария Рильке. Дыхание лирики. Переписка с Мариной Цветаевой и Борисом Пастернаком. Письма 1926 года. — М.: Арт-Флекс, 2000. Вступит ст. и пер. с нем. К. М. Азадовского.

17 Epp George К. Rilke und Russland. Frankfurt a. M. — Bern — New York, 1984.

18 • • •.

Noldeke Elisabetta. Boris Leonidovih Pasternak und seine Beziehungen zur deutschen Kultur.

Tubingen, 1986.

19 Najdenowa G. Rainer Maria Rilke und die slavische Welt. — Berlin, 1942.

20 Reshetylo-Rothe Daria A. Rilke and Russia. — New York, 1990.

21 •.

Freiberger Erika. Boris Pasternak und die deutshe Literatur. — Marburg. 1998.

22 Brutzer Sophie. Rilkes russische Reisen.- Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft. 1969.

23 Беленчиков В. Борис Пастернак и Германия. 1906;1924.гг. Берлин, Марбург и ранние немецкие экспрессионисты в творчестве Б. Пастернака // Zeitschrift fur Slawistik, 1987, Bd. 32, H.5.

24 См. кн.: Пастернак Е. Борис Пастернак. Биография. ~М.: Цитадель. 1997. [Электронный ресурс] Режим доступа к ст.: http://www.russofile.ru/articles/article72.php.

5 См., напр.: Азадовский К. М. Небесная арка. Мария Цветаева и Райнер Мария Рильке. -СПб.: Эгида. 1999; Tavis Anna A. Russia in Rilke: Rainer Maria Rilke’s Correspondence with Maria Tsvetaeva. Slavic Review. Vol. 52. № 3 (Autumn, 1993). P. 494 — 511- Patricia P. Brodsky. On Daring to Be a Poet: Rilke and Marina Tsvetaeva. Germano-Slavica III. № 4. (Fall 1980). P. 261 -269.

26 Немка по происхождению, Зельма Федоровна Руофф занималась ботаникой и философией, свободно владела русским языком. Для издания полного собрания сочинения Гете на русском языке требовался перевод его естествеипо-научных работ. Для этой цели Руофф пригласили в СССР. Здесь она познакомилась с Борисом Пастернаком, с которым потом переписывалась в течение многих лет. По окончанию.

Борис Пастернак — творческая встреча" до сих пор не опубликовано27. Работы о творческих и биографических связях между Р. М. Рильке и Б. JI.

28 29.

Пастернаком написаны также Р. Миллер-Будницкой, И. Н. Бушман, К. Барнэ30, А. Ливинстоун31, Г. П. Струве32, X. Рёлингом33, К. Азадовским34, Е. Орловской-Бальзамо35 и др.

Однако большая часть этих исследований посвящена не прозе, а поэзии. Еще важнее, что ни в одной из работ мы не находим развернутого сравнительного анализа художественных миров произведений Пастернака и Рильке. Без ответа остается самый важный вопрос — что, собственно, воспринял Пастернак в творчестве Рильке и как затем развил это в своих собственных произведениях. Кроме того, со многим, сказанным учеными до сих пор, можно поспорить.

Так, автор первой работы на эту тему Р. Миллер-Будницкая (ее статья «О „философии искусства“ Б. Пастернака и Р. М. Рильке» появилось еще при жизни Рильке) пишет о полной оторванности Пастернака и Рильке от материи, а также о том, что в центре вселенной Пастернака находится работы Руофф была арестована и отправлена в лагерь (это произошло в 1938 г.), где провела 17 лет.

27 Рукопись хранится в Российской государственной библиотеке. ОР РГБ Ф. 218 1304 30.

28 Миллер-Будницкая Р. О «философии искусства» у Б. Пастернака и Р. М. Рильке // Звезда, 1932, № 5. С. 160- 168.

29 Бушман И. Н. Пастернак и Рильке (Из работы на тему «Немецкая поэзия и творчество Пастернака») // Сборник статей, посвященных творчеству Б. Л. Пастернака. — Мюнхен 1962. С. 233−240.

30 Barne Christopher. Boris Pasternak and Rainer Maria Rilke. Some Missing Links // Forum for Modern Language Studies, 1972, vol. VIII.

31 Livingstone Angela. Pasternak et Rilke // Boris Pasternak, л 890−1960. Colloque de Cerisy-la-Salle (11−14 septembre 1975). — Paris, 1979; Livingstone Angela. Some Affinities in the Prose of the Poets Rilke and Pasternak // Forum for Modern Language Studies, 1983, vol. XIX, Nr. 3 (July).

32 Струве Г. П. Кое-что о Пастернаке и Рильке // Boris Pasternak. 1890−1960. Colloque de Cerisy-la-Salle (11−14 septembre 1975), Paris 1979.

33 Rohling Horst. Boris Leonidovic Pasternak und die russische Rilke-Rezeption // Die Welt der Sloven, 1972, Jg. XVII, H. 1.

34 Азадовский К. M. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке // Jensen P. A., Bodin Р.-А., Nilson N. A. (eds.): Boris Pasternak och hans tid. Stockholm, 1991. cc.143 — 154.

35 Орловская-Бальзамо E. Воздушные пути литературы: Якобсен-Рильке-Пастернак: О дружбе и взаимовлиянии поэтов: Пастернака, Рильке, Якобсена // Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 132 — 162. художник, и все остальное меркнет рядом с ним36. Далее мы покажем, что взаимоотношения творческого сознания и внешнего мира у Пастернака и Рильке не выглядят столь однозначными.

К. Азадовский полагает, что речь нужно вести лишь о непосредственных контактах между двумя личностями, а не о родстве их художественных миров. «Биографические обстоятельства, сблизившие обоих поэтов. образуют в своей совокупности удивительное сплетение событий, в котором. начинаешь видеть не. просто ряд совпадений и случайностей, а, как говорится, «голос самой Судьбы» «37, — пишет Азадовский. Ученому представляется, что «.воздействие Рильке на Пастернака следует искать не только в литературной области., но и в иной, более глубокойжизнедеятельной, «экзистенциальной». <.> Рильке сформировал не столько литературную манеру Пастернака, сколько его личность, его внутренний мир. Пастернак учился у Рильке не поэтическому искусству, а искусству.

38 быть поэтом, художником" и далее: «Рильке притягивал к себе русского поэта в первую очередь своей духовной сущностью (более чем литературными «мотивами» и «приемами»)"39.

На наш взгляд, соображения исследователя вызывают сомнения. Конечно, мы не будем отрицать, что Рильке мог повлиять на Пастернака и как личность тоже. Но только ли это? Ведь сам Пастернак неоднократно писал об огромном влиянии, которое немецкий поэт оказал именно на его творческую деятельность. «Я всегда думал, что в своих собственных попытках, во всем своем творчестве я только и делал, что переводил или варьировал его [т.е. Рильке] мотивы, ничего не добавляя его собственному.

36 Например, Миллер-Будницкая пишет: «Вечно живое, подлинное, первичноеискусстводействительность — только тень, отблеск, бледное отражение его». (Миллер-Будницкая Р. О «философии искусства» у Б. Пастернака и Р. М. Рильке // Звезда, 1932, № 5. С. 162).

Азадовский К. М. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке // Jensen P. A., Bodin Р.-А., Nilson N. A. (eds.): Boris Pasternak och hans tid. — Stockholm, 1991. C. 143.

38 Там же. С. 147.

39 Там же. С. 154. миру и плавая всегда в его водах"40, — писал он французскому исследователю Мишелю Окутюрье. Суждения же Азадовского никак не проясняют, как в художественном мире Пастернака сказалось влияние произведений Рильке. Кроме того, не вполне понятно, как при рассмотрении предложенных ученым категорий можно применять научные методы. Азадовский говорит о некотором жизненном образце, который воспринял хоть и поэт, но все же живой человек. А где найти измерительные материалы для того, чтобы оценить степень такого влияния? Как точно описать его характер?

Однако слова Азадовского ценны совсем в другом смысле. Нам представляется, что он не случайно заговаривает именно о жизни, а не об искусстве. Ведь сам Пастернак неоднократно указывал на то, что первым и самым важным делом в жизни художника остается все-таки жизнь («И надо оставлять пробелы в судьбе, а не среди бумаг / Места и главы жизни целой отчеркивая на полях."41). Возможно, именно такое внимательное отношение к жизни и было воспринято Пастернаком у Рильке. Это пока только самые общие замечания. Подробнее мы скажем об этом в настоящей работе.

Еще одно исследование, появившееся совсем недавно, посвящено как раз поэтике прозы сразу трех писателей: Рильке, Пастернака и датчанина Йенса Якобсенапо крайне мере, именно так декларирует свою задачу Орловская-Бальзамо. При этом она опирается на единственное высказывание, сделанное по этому поводу Пастернаком: «Мне хочется. дать вам понятие о романе [» Доктор Живаго" ], вернее о его духе. Это мир

40 Цит. по: Азадовский К. М. Борис Пастернак и Райнер Мария Рильке // Jensen Р. А., Bodin Р.-А., NilsonN. A. (eds.): Boris Pasternak och hans tid. — Stockholm, 1991. C. 149. Однако сам ученый трактует это высказывание по-другому: «Эти красноречивые признания Пастернака,-пишет Азадовский,-дань его благодарности Рипькеникоим образом не должны означать, что его словесное искусстворазвивалосьнапутях, проложенных германским поэтом» (Там же).

41 Здесь и далее стихотворения Б. Пастернака цитируются по следующему изданию: Пастернак Б. Собрание сочинений в пяти томах. — М.: Художественная литераутра, 1989.

Мальте Бригге или Якобсеиовской прозы."42. Однако на деле внимание автора привлекает скорее не поэтика, а мир идей троих писателей. В итоге выводы, которые делаются в этой статье, так же сложно подтвердить или опровергнуть, как и предположения К. Азадовского. Между тем, родство поэтики романов Якобсена, Рильке и Пастернака так и остается за рамками этого исследования. Сама автор статьи пишет: «.всякий раз, как в текстах Пастернака появляется имя Рильке, читатель испытывает одно чувство: соединяющие писателей узы лежат на таком глубинном уровне, что не поддаются вербализации"43. А если так, то Орловская-Бальзамо оказывается вынуждена согласиться с Азадовским: это объединяющее писателей «нечто» невыразимо, в нем есть что-то таинственное, почти мистическое, однако искать это «нечто» все же надо в плоскости жизни, а не в плоскости искусства.

Мы ни в коем случае не хотим умалить достоинств исследований, которые с той или иной стороны касались выбранной нами темы. Каждое из них стало своеобразной попыткой проникновения в общность миров двух больших поэтов, попыткой более или менее успешной. Однако, проанализировав методы, которыми пользовались разные ученые, мы пришли к выводу, что нет смысла напрямую искать общее и различное в творчестве обоих поэтов, не всматриваясь при этом вглубь поэтики каждого из них.

Здесь нам кажется важным вспомнить некоторые основополагающие положения В. М. Жирмунского в его исследовании «Байрон и Пушкин». Ученый говорит о существовании трех возможностей изучать влияние одного поэта на другого: «I. Влияние личности и поэзии Байрона на личность Пушкина. II. Влияние идейного содержания байроновской поэзии на идейный мир поэзии Пушкина. III. Художественное воздействие поэзии Байрона на.

42 Письмо к 3. Руофф от 10 декабря 1955 г. Цитируется по: Орловская-Бальзамо Е. Воздушные пути литературы. Якобсен — Рильке — Пастернак // Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 134.

43 Орловская-Бальзамо Е. Воздушные пути литературы. Якобсен — Рильке — Пастернак /¦' Новое литературное обозрение. 2000. № 46. С. 134. поэзию Пушкина"44 (курсив — В. Ж.). Из этих вариантов Жирмунский выбирает третий. «Только последний вопрос, — пишет он, — относится к понятию «литературного влияния» в точном смысле этого слова"45. Между тем, ученый вынужден констатировать, что «внимание большинства исследователей останавливалось до сих пор преимущественно на первых двух вопросах, решение которых представляет с методологической точки зрения существенные трудности и вряд ли подвинет нас в понимании основной проблемы: каким образом большой и своеобразный поэт может влиять на другого поэта, не менее значительного и оригинального?"46 (курсив-В. Ж.).

Перефразируя Жирмунского, можно говорить о том, что и при изучении характера влияния поэзии Рильке на творческую деятельность Пастернака исследователи, в основном, останавливались на первых двух вопросах: как немецкий поэт повлиял на личность Пастернака, и как содержание поэзии Рильке сказалось на мире идей русского поэта. Однако до сих пор мало что сказано о близости художественных миров их произведений, о том, что воспринял Пастернак у Рильке не как личность, а как поэт. Как мы уже сказали, для того, чтобы попробовать ответить на эти вопросы, необходимо войти глубоко в художественный мир произведений обоих поэтов, поступить так же, как некогда делал Жирмунский, изучая стиль и манеру и Байрона, и Пушкина.

Исследование поэтики автобиографической прозы Пастернака строится преимущественно на анализе повести «Охранная грамота» (1930). Между тем, многие сделанные в работе выводы справедливы и по отношению к более позднему автобиографическому очерку поэта «Люди и положения» (1956, опубл. 1967). «Охранную грамоту» оказалось логичным сравнивать с романом Р. М. Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге».

44 Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин. -JI.: Наука. 1978. С. 21.

45 Там же.

46 Там же.

Выбор для анализа именно этих произведений объясняется несколькими причинами. Во-первых, оба произведения в большей или в меньшей степени автобиографичны.47 В обоих случаях речь идет о творческом становлении поэта. Во-вторых, «Охранная грамота» посвящена памяти Рилькепервоначально в замысел автора входило создать биографию любимого поэта. И наконец, нам не известно' ни одного основательного исследования, посвященного сравнению поэтики прозы Рильке и Пастернака.

Между тем, существуют исследования, рассматривающие повесть Пастернака в историко-литературном контексте. Большую работу в этом направлении провели Ю. М. Лотман, Д. С. Лихачев, Л. Флейшман, М. Л. Гаспаров, К. М. Поливанов, Л. С. Борисова и др. Поэтому эта проблема не стояла в центре нашего внимания.

Итак, важным для нас стал метод литературной компаративистики. И это не случайно, ведь именно сравнение помогает лучше понять каждое из рассматриваемых явлений. «Чем более расширяется. круг литературных явлений, включаемых нами в сферу исследования., — пишет Ю. Б. Виппер, -тем очевиднее становится внутренняя взаимосвязь этих явлений или, во всяком случае, необходимость изучать их в сопоставлении. Без такого рода попыток трудно выявить национальную специфику отдельных.

48 литератур.". Еще более определенно высказывается В. М. Жирмунский: «Сравнение не уничтожает специфики изучаемого явления (индивидуальной, национальной, исторической) — напротив, только с помощью сравнения, т. е. установления сходств и различий, можно точно определить, в чем.

1,7 Можно с уверенностью сказать, что «Охранная грамота» — произведение автобиографическое: сам Пастернак определял ее жанр как «автобиографические записки" — в повести от первого лица описываются реальные события жизни автора. Об автобиографизме «Записок Мальте Лауридса Бригге» следует говорить намного осторожнее. О глубинном автобиографизме романа Рильке см. гл. 1 настоящей работы.

48 Виппер 10. Б. О некоторых теоретических проблемах истории литературы // Виппер 10. Б. Творческие судьбы и история (о западноевропейских литературах XVI — первой половины XIX века). М., 1990. С. 285. [Электронный ресурс] Режим доступа к ст.: http://www.durov.corn/literaturel/vipper-90g.htm заключатся эта специфика"49. Это утверждение справедливо и в отношении двух единичных произведений — сравнивая разные тексты, мы начинаем лучше понимать каждый из них, особенности одного проступают лишь на фоне другого.

Кроме того, сравнивая одно произведение с другим, мы руководствуемся логикой самих авторов. Невозможно понять поэта, говорит Пастернак, обращаясь только к его творчеству. «Всей своей жизни поэт придает такой добровольно крутой наклон, что ее не может быть в биографической вертикали, где мы ждем ее встретить. Ее нельзя найти под его именем и надо искать под чужими, в биографическом столбце его 50 г последователей». О том, чьим последователем стоит считать самого Пастернака, мы узнаем в этом же абзаце «Охранной грамоты»: «Я не дарю своих воспоминаний Рильке, — пишет Пастернак. — Наоборот, я сам получил их от него в подарок» (45). Ту же мысль, хотя и в более завуалированной форме, мы находим и у Рильке. В его романе даются примеры, когда одно явление познается во всей своей полноте только через другое. Так, образ умершей матери с полной отчетливостью возникает в воображении маленького Мальте только тогда, когда материнские черты он видит в другом воплощении — у его тетки Матильды Брае51. Об этой особенности.

49 Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. — JL: Наука. 1979. С. 67.

50 Пастернак Б. JI. Охранная грамота // Борис Пастернак об искусстве. — М.: Искусство, 1990. С. 45. (Далее цитируем по данному изданию с указанием страницы в тексте работы).

51 «.je langer ich sie betrachtete, alle die feinen und leisen Ziige in ihrem Gesichte, an de ich mich seit meiner Mutter Tode nie mehr recht ate erinnern konnennun erst, seit ich Mathilde Brahe taglich sah, wuBte ich wieder, wie die Verstorbene ausgesehen hatteja, ich wusste es vielleicht zum erstenmal. Nun erst setze sich aus hundert und hundert Einzelheiten ein Bild der Toten in mir zusammen, jenes Bild, daB mich iiberall begleitet». (Rilke Rainer Maria. Die Aufzeichnungen des Malte Laurids Brigge. — Frankfurt a. M.r.Insel Verlag, o.J. S. 27. Далее цитируем по данному изданию с указанием страницы в тексте работы) / «Чем дольше я ее наблюдал, тем больше различал тонкие, тихие черты, которых не мог хорошенько вспомнить после смерти maman, и лишь после того, как я ежедневно разглядывал Матильду Брае, я наконец вспомнил, как выглядела умершаяможет быть, даже впервые узнал. Лишь тогда сотни и сотни частностей в образе покойной слились во мне в тот образ, с которым я не расстаюсь». (Рильке Райнер Мария. Записки Мальте Лауридса Бригге. — СПб.: Азбука. 2000, Пер. с нем. Е. Суриц. С. 25. Здесь и далее все переводы цитируем по данному изданию. Исключение составляют переводы из первоначальных мировоззрения поэтов, когда одно понимается через другое, мы поговорим позднее.

Не менее важным методом станет для нашей работы традиционный историко-литературный метод, который, в свою очередь, невозможен без так называемого «медленного чтения». Методологической основой данного исследования являются труды М. М. Бахтина, В. М. Жирмунского, С. С. Аверинцева, Д. С Лихачева, Ю. М. Лотмана, Э. Ауэрбаха, В. Б. Шкловского, Р. Барта, Н. И. Конрада, А. А. Потебни, Л. С. Выготского, П. Рикера, К. Гамбургер, Д. Олни и др. Научным фундаментом настоящей диссертации стали работы М. Л. Гаспарова, Б. М. Гаспарона, Б. А. Успенского, А. П. Чудакова, С. Г. Бочарова, А. В. Карельского, Е. Б. Пастернака, Л. С. Флейшмана, М. Л. Рудницкого, Н. Т. Рымаря, В. Е. Хализева, Р. Якобсона, И. В. Фоменко, В. Шмидта, Г. Э. Хольтхузена, В. Леппманна, Э. Мазона, Д. Шиллера, В. Зайферта, Ф. Штанцеля и др.

Научная новизна н актуальность данного исследования состоит в том, что впервые поэтика прозы Б. Л. Пастернака изучается в сравнении с поэтикой прозы Р. М. Рильке, для чего проводится подробный сопоставительный анализ «Охранной грамоты» и «Записок Мальте Лауридса Бригге». Изучение подобных взаимосвязей позволит глубже постичь творческую индивидуальность Б. Л. Пастернака и одновременно установить, чему русский поэт учился у немецкого. Настоящая работа призвана внести свой вклад и в более глубокое изучение взаимодействия русской и немецкой литератур первой половины XX века. Актуальность диссертации заключается также в дальнейшем исследовании и наполнении понятия «проза поэта».

В настоящем исследовании мы ставим перед собой следующие цели и задачи:

— выявить особенности поэтики автобиографической прозы Пастернака и и определить те традиции прозы Рильке, которые развивались в нейвступлений и послесловий к роману. В русских изданиях романа эти части отсутствуют, поэтому их переводы делаются специально для этой работы).

— соотнести произведения Пастернака и Рильке с жанром автобиографии и понять, кто на самом деле является их героем;

— выяснить, как Пастернак понимает природу и назначение искусства и каким образом его представления продолжают и развивают эстетические идеи Рильке;

— показать общность законов, действующих в художественном мире Пастернака и Рильке на уровне героя и его воплощения, на уровне пространственно-временной организации произведений (хронотоп), на уровне языка, а также в том, как писатели воспринимают и отражают внешний мир;

— показать преемственность между принципами поэтики в прозе Пастернака и Рильке;

— доказать существование универсального принципа нарушения границ, реализующегося на разных уровнях как в прозе Пастернака, так и в прозе Рильке (изоморфизм художественных уровней);

— соотнести художественные особенности прозы Пастернака и Рильке с их поэзией.

Научно-практическая значимость данной работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы при подготовке фундаментальных курсов и спецкурсов по истории русской и немецкой литератур, а также специальных курсов по истории европейской прозы XX века, по особенностям жанра автобиографии, по проблеме «проза поэта», по творчеству Б. JI. Пастернака и Р. М. Рильке и др.

Апробация многих промежуточных результатов данного исследования проходила на научно-практических конференциях и съездах, таких как:

— Второй съезд Российского союза германистов «Русская германистика в 20 веке: темы и концепции» (Москва, МГПУ, РГГУ, 2004);

— Международная научная конференция «Русская, белорусская и мировая литература: история, современность, взаимосвязи» (Полоцк, ПГУ, 2004);

— Международная научная конференция «Русская, белорусская и мировая литература: история, современность, взаимосвязи» (Полоцк, ПТУ, 2006);

— VIII Международная научная конференция молодых ученых (Киев, институт литературы им. Т. Г. Шевченко НАН Украины, 2005);

— Международная научная конференция «Синтез документального и художественного в литературе и искусстве» (Казань, КГУ, 2006).

Настоящая работа состоит из четырех глав («Герой автобиографической прозы Б. JI. Пастернака», «Пространственная организация текста. Границы между внешним и внутренним», «Творчество как способ постижения мира», «Принцип изоморфизма в художественном мире Б. JI. Пастернака и Р. М. Рильке») введения и заключения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Итак, целью настоящего исследования стало рассмотрение поэтики автобиографической прозы Б. Л. Пастернака (на материале повести «Охранная грамота») в сравнении с поэтикой прозы Р. М. Рильке (на материале романа «Записки Мальте Лауридса Бригге»). При этом нами был использован метод литературной компаративистики. Кроме того, мы обращались к пристальному анализу художественных текстов.

В первой главе «Герой автобиографической прозы Б. Л. Пастернака» мы установили, что оба произведения — «Охранная грамота» и «Записки Мальте Лауридса Бригге» — являются в большей или в меньшей степени автобиографическими. Однако и повесть Пастернака и роман Рильке сочетают в себе как документальную правду, так и художественный вымысел. Герои этой прозы оказываются не равны их авторам — Пастернаку и Рилькев них соединяются самые разные судьбы. За фигурой Мальте стоит и сам Рильке, и возможные прототипы, и другие люди искусства, и вымышленные персонажи романа, и многие другие лица. В герое «Охранной грамоты» мы, прежде всего, видим самого Пастернака, однако он объединяет в себе и Рильке, и Маяковского, и другие людей, чье творчество или идеи повлияли в свое время на становление автора. Таким образом, уже в образе главного героя проявился важнейший для поэтики этой прозы принципсуществующие отдельно друг от друга предметы и явления воспринимаются Пастернаком и Рильке не как самостоятельные и обособленные, а как части единого, неделимого целого. Поэтологическим следствием такого подхода становится постоянное смешение между разными явлениями, переход границ от одного к другому.

Далее, во второй главе мы показали, как принцип перехода границ реализуется в пространственной организации повести Б. Л. Пастернака и романа Р. М. Рильке. Предметом нашего рассмотрения стало нарушение границ между внутренним и внешним. С одной стороны, в центре внимания обоих авторов оказывается, прежде всего, внутренний мир их героев. Так, описывая" улицы Парижа, герой Рильке не пытается создать объективную картину города, для него важнее субъективное впечатление. Свое внутреннее состояние Мальте проецирует на окружающий его мир. Так же поступает и Пастернак, для которого особенности собственного восприятия оказываются важнее, чем фактическая точность. Кроме того, тема «Охранной грамоты» -творческое становление Пастернака — уже сама по себе требует повышенного внимания именно к внутреннему, при этом факты внешнего оказываются лишь вспомогательным инструментом. С другой стороны, у обоих поэтов взаимосвязи между внешним и внутренним не ограничиваются переносом мыслей человека на мир действительности. Не только внешнее зависит от внутреннего, но и внутреннее зависит от внешнего. Герой Рильке оказывается зависим от окружающей его действительности. Город становится причиной происходящей в нем перемены. Именно внешний мир делает из Мальте художника. Нарушение границ между внутренним и внешним повторяется в романе множество раз, не только когда речь идет о взаимодействиях между художником и окружающим его миром. То же мы наблюдаем и у Пастернака. Именно во внешнем видит автор «Охранной грамоты» источник творчества. Как и у Рильке, мир внутреннего и мир внешнего у Пастернака оказываются настолько тесно связаны, что влияние одного на другое непременно оборачивается взаимовлиянием.

Отношение к миру и ко всем его составляющим как к единому неделимому целому, в котором любая проведенная граница будет ложной, сказывается, прежде всего, на том, как оба поэта понимают природу искусства. Между настоящей действительной жизнью и между вымышленным, искусственно созданным миром, как и между любыми противоположными явлениями, стираются всякие границы. Искусство и жизнь не отделимы друг от друга, они могут существовать только вместе, утверждаясь друг в друге. Именно поэтому художнику особенно необходимо быть способным ощутить себя каждым человеком, слиться с любой вещью, и все для того, чтобы мир вошел в его творчество. Рассмотрению этих представлений Пастернака и Рильке, которые сказываются как на содержании идей, высказанных главными героями, так и на поэтике их произведений, посвящена третья глава настоящего исследования.

В четвертой главе, подытоживая все выше сказанное, мы сделали вывод, что закон нарушения границ оказывается в прозе Пастернака и Рильке универсальнымон действует на разных уровнях рассматриваемых произведений — не только на уровне содержания, но и в том, что касается их поэтики — налицо изоморфизм художественных уровней. В повести Пастернака, равно как и в романе Рильке, нарушение границ происходит и в области основных идей, и в образе главного героя, и во взаимоотношениях героя и окружающего его мира, и в том, что касается хронотопа, и в композиции, и даже на уровне языка. Мы показали, что основным тропом, который используют в своих произведениях оба автора, является метонимия, в основе которой также — переход пространственной границы между разными явлениями. В завершении этой главы и всей работы мы показали, как принцип изоморфизма уровней сказывается и в поэтическом творчестве Пастернака и Рильке. Для этого мы проанализировали два оригинальных стихотворения Рильке и два перевода, сделанных Пастернаком. Очевидно, что для перевода Пастернак выбирал те стихотворения немецкого поэта, которые оказались наиболее близки ему самому. Чтобы показать глубокую общность поэтики художественных миров двух разных поэтов, мы также привели параллельный анализ оригинальных стихотворений Пастернака и Рильке.