Потребность в знании имен и отчеств известных ученых-юристов

В процессе изучения учебной дисциплины следует отличать один учебник от другого не только по цвету обложки, но и по фамилиям авторов. Причем надлежит обращать внимание не только на фамилии, но и на имена и отчества ученых. Для этого прежде всего необходимо внимательно изучать выходные данные учебных и научных изданий, в которых приводятся сведения об авторе (авторах), учитывать, что в коллективных изданиях авторами отдельных разделов или глав являются разные ученые.

Не способствует решению затронутой проблемы и то обстоятельство, что в учебной литературе (не говоря уже о литературе научной) в процессе изложения материала вместо полных имен и отчеств цитируемых ученых указываются только их инициалы. А как быть в ответе, когда есть необходимость сослаться на того или иного ученого? Поскольку в устной речи инициалы не воспроизводятся, то может быть названа только фамилия (ведь нельзя же, говоря, например, о Сергее Сергеевиче Алексееве, сказать: «Эс Эс Алексеев»), В лучшем случае к фамилии ученого студент добавит его ученое звание — «профессор Алексеев». А ведь в юридической науке, как и в любой сфере деятельности, имеются однофамильцы. С той же фамилией «Алексеев» в России были как дореволюционные ученые-юристы, так есть и правоведы современности. Кроме того, знание студентами не только фамилий известных ученых, но и их имен и отчеств способствует в некоторой степени преодолению отчуждения от изучаемого материала, в положительную сторону меняет их отношение к учебной дисциплине.

Общая теория права и схемные изображения взаимосвязей правовых явлений

Д. А. Керимов пишет по этому вопросу следующее: «Эти дисциплины (общую теорию права и государсгвоведение. — В. П.) нельзя изображать в виде формальных схем, поскольку они суть глубокие философско-теоретические обобщения. Сравните, в частности, с философской литературой. Ни одному философу не пришла в голову мысль создавать аналогичные схемы для изучения философских положений. Они создают серьезные учебники и учебные пособия, в которых стремятся научить студентов самостоятельному творческому мышлению»^[1].

Думается, что надо встать на защиту правоведов, иллюстрирующих в ряде случаев теоретические положения схемами. Проблема совместимости схем и «высокой» теории не так однозначна, как ее представляет Джангир Аббасович Керимов. Действительно, схематические изображения, как и образные сравнения, различные метафоры, в чем-то огрубляют теоретические положения. Однако хорошо, если научная идея или концепция схватывается сразу, целиком — в единстве сути и всех ее нюансов. А если нет? Тогда на помощь приходит схема. Она позволяет выразить и понять основные, стержневые связи концепции, после чего уже можно переходить к более тонкой ее отделке, к ее пониманию со всеми теоретическими нюансами и полутонами. Кроме того, следует заметить, что в любом, даже самом сложном юридическом объекте есть такие структурные связи, которые «схематичны» по самой своей природе и в схемах отражаются вполне адекватно.

Надо учитывать, что бесконечное накопление информации о том или ином правовом явлении без понимания его сути — это путь в никуда, в «дурную бесконечность». Поэтому требуется иногда (на определенном этапе исследования) пожертвовать нюансами, чтобы добраться до сущности объекта как исходного начала его познания.

Соотношение методологии юридической науки и методологии общей теории права

В задачи общей теории права наряду с ее собственным самоописанием (метатеорией общей теории права) входит и описание юридической науки в целом, в том числе ее методологии. Следовательно, учебник по такой дисциплине, как «Теория государства и права», должен содержать общетеоретическую характеристику юридической методологии, методологии юридической науки в целом. Тогда возникает вопрос о целесообразности отдельного изложения методологии общей теории права и теории государства (методологии теории государства и права). Конечно, можно попытаться найти видовые отличия в методологии общей теории права, но вряд ли это будет плодотворно. В основном это приведет к повтору того, что сказано о методологии юридической науки в целом. Методы общей теории права и теории государства аналогичны всему, что является методами юридической науки. Вряд ли теоретически плодотворно отыскивать методологическую специфику «теории государства и права» и писать о «методах теории государства и права» отдельно от методологии юридической науки. Методология юридической науки в принципе едина. Некоторые особенности методологии (в частности, бо? льшую актуальность того или иного метода, методологического приема в ряду других методов) можно отыскать у отраслевых и специальных юридических наук. Например, методологическое значение для криминалистики в большей степени будет иметь техническое знание, а для криминологии — статистический метод. Однако выявление специфики методологии той или иной отраслевой науки — это уже задача этих наук (их метатеории), а не общей теории нрава. Задача последней — разработка для них методологической базы в виде: а) собственно общеправовой теории и б) теоретической характеристики общей методологии юридической науки^[2].

• [1] Керимов Д. А. Выступление на методологическом семинаре СГА, посвященном проблемам юридического образования на современном этапе // Юридическое образование в современной России: состояние и перспективы развития. М., 2006. С. 7.
• [2] Что касается нашей позиции в этом вопросе, то методологии теории государства и права не может быть в принципе как таковой поскольку «Теория государства и права», на наш взгляд, является учебной дисциплиной (комплексной учебной дисциплиной), а не наукой. А учебная дисциплина, как известно, не имеет ни своего предмета, ни своей методологии. О методологии в данном случае можно ставить вопрос лишь применительно к наукам, на которых базируется учебная дисциплина «Теория государства и права» — общей теории права и теории государства.