Объективные и субъективные предпосылки кризиса советской государственно-правовой системы

Как уже отмечалось выше, выиграв в Великой Отечественной войне, СССР в условиях мира стал сдавать одну позицию за другой. Период с середины 1960;х гг. и до середины 1980;х гг. принято называть периодом застоя, когда СССР утратил способность к динамичному развитию и постепенно вползал в тяжелый системный кризис.

Объективными причинами кризиса советской государственно-правовой системы кроются, прежде всего, в несостоятельности самой административно-командной системы, не способной обеспечить экономическую эффективность и повышение жизненного уровня населения страны, хотя на XXII съезде КПСС Н. С. Хрущев клятвенно заверял, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» .

Идея коммунизма при всей своей, на первый взгляд, привлекательности, на самом деле была очередной утопией, попытка реализации которой была возможна только путем насилия, а следовательно, не имела шансов обеспечить людям достойный уровень и качество жизни. И, наконец, человечество не располагало и не располагает до сих пор теми возможностями, которые описаны К. Марксом, для перехода человечества к коммунистическому обществу. К тому же сама марксистско-ленинская доктрина, основанная па идее отмирания государства и права, пришла в неразрешимое противоречие с реальной действительностью.

Справка

С точки зрения К. Маркса, коммунизм — это общество, приходящее революционным путем на смену капитализму после того, как капитал выполнит свое историческое назначение. «…Историческое назначение капитала будет выполнено тогда, когда, с одной стороны, потребности будут развиты настолько, что сам прибавочный труд, труд за пределами абсолютно необходимого для жизни, станет всеобщей потребностью, проистекающей из самих индивидуальных потребностей людей, и когда, с другой стороны, всеобщее трудолюбие благодаря строгой дисциплине капитала, через которую прошли следовавшие друг за другом поколения, разовьется как всеобщее достояние нового поколения, — когда, наконец, это всеобщее трудолюбие, благодаря развитию производительных сил труда, постоянно подстегиваемых капиталом, одержимым беспредельной страстью к обогащению и действующим в таких условиях, в которых он только и может реализовать эту страсть, приведет к тому, что, с одной стороны, владение всеобщим богатством и сохранение его будут требовать от всего общества лишь сравнительно незначительное количество рабочего времени и что, с другой стороны, работающее общество будет по-научному относиться к процессу своего прогрессирующего воспроизводства, своего воспроизводства во все возрастающем изобилии, — следовательно, тогда, когда прекратится такой труд, при котором человек сам делает то, что он может заставить вещи делать для себя, для человека» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. 1.С. 280).

Холодная война, которая могла, безусловно, превратиться в «горячую», не появись у СССР ядерного оружия, поставила нашу страну перед необходимостью больших затрат для обеспечения безопасности. Навязанная нам гонка вооружения при недостаточно продуманной военной доктрине сильно подорвала экономический потенциал страны. Война в Афганистане еще больше усугубила ситуацию. Кроме того, СССР оказывал финансовую и военную помощь различного рода движениям и материально поддерживал мировое коммунистическое движение.

Экстенсивный характер экономики обусловливал техническое и технологическое отставание, прежде всего, в обрабатывающей промышленности. Если в первой половине XX в. еще было возможно мобилизационными высокозатратными или насильственными средствами обеспечить относительный промышленный и военный паритет, то вторая половина XX в., ознаменованная научно-технической революцией таких шансов уже не давала. К тому же наблюдалась серьезная диспропорция в развитии союзных республик, преодолеть которую в условиях экстенсивного развития также оказалось невозможным. Требование выполнения плана любой ценой порождало приписки и увеличение количества продукции в ущерб качеству. Падала дисциплина труда. Население было недовольно постоянно растущим дефицитом промышленных товаров и перебоями с продовольствием. В практику вошло распределение по системе заказов, которое широко практиковалось на предприятиях и в учреждениях. В условиях дефицита произошло зарождение теневой экономики.

Страна была закрытой. Был крайне затруднен выезд за границу, был введен запрет на прослушивание западных радиостанций. Цензура в прессе, на телевидении, в книгоиздательстве не только была тотальной, но приобретала порой уродливые формы. Например, было запрещено исполнение на радио и телевидении некоторых абсолютно политически нейтральных и всеми любимых песен, таких как «А снег идет, а снег идет…» Е. Евтушенко и А. Эшная, «Черный кот» М. Танина и Ю. Саульского и др.

На фоне всех этих проблем выросло диссидентское движение. Появились рукописные произведения, получившие обобщенное название «Самиздат». Таким путем к читателю пришли многие произведения А. Солженицына, В. Шаламова, Е. Гинзбург и др. Возникло несколько рукописных журналов, например, «Синтаксис», «Феникс-61» и др. В борьбе с диссидентством режим прибегал к разного рода репрессиям, однако, они не носили массового характера. В нарушение советского законодательства отдельных людей высылали из страны, лишали их гражданства, отправляли в ссылку, помещали в психиатрические лечебницы, ограничивали в трудоустройстве. Среди этих лиц были писатели, музыканты, ученые, например, А. Солженицын, М. Ростропович, Г. Вишневская, А. Сахаров, А. Вольнин-Есенин, А. Зиновьев, Ю. Ким и др. Однако эти меры не могли остановить ту эрозию, которая последовательно подрывала сами экономические, политические и правовые основы социалистической системы.

К причинам субъективного характера можно отнести в первую очередь некомпетентность и волюнтаризм. Особенно это было присуще Н. С. Хрущеву, который буквально насаждал правовой нигилизм. Вопиющим примером может служить «Валютное дело», по которому были расстреляны Я. Рокотов, Д. Файбышенко и Д. Яковлев. Сначала они были осуждены и приговорены к 15 годам лишения свободы за запрещенные законом валютные операции. Это был предел уголовной репрессии по инкриминируемой им статье. Однако II. С. Хрущев настоял на том, чтобы приняли Указ, позволяющий применять к виновным в валютных операциях исключительную меру наказания. Так был нарушен фундаментальный правовой принцип: более суровый закон не имеет обратной силы. Правовой нигилизм насаждался литературой и искусством. Часто положительным литературным героем становился человек, который ради выполнения плана шел на неоправданный риск, подвергая опасности свою и чужую жизнь, что на деле было ничем иным как грубым нарушением установленных норм охраны труда.

Постепенно деградировали властные элиты. Например, средний возраст членов Политбюро ЦК KПCC к началу 1980;х гг. превышал 75 лет.