Духовный кризис современной цивилизации

— 2 ;

Духовный кризис современной цивилизации

ПЛАН:

1. Атеизм современной цивилизации.

2. Разделенность человечества в борьбе за выживание.

3. Человек и Вселенная

«Человек нуждается в Боге» — сей тезис обрел новую популярность среди людей, и это, не удивительно, ибо после долгого периода гонений церковь возрождается и берет в свои руки духовные бразды. «Человек нуждается в Боге», — утверждают журналисты, писатели, политические комментаторы, говорят обо этом утром и вечером: страстно и прочувственно, постепенно создавая иллюзию, будто народ, более семи веков десятилетий проживший в атмосфере безбожии, на самом деле пылко религиозен.

Такое чувство как будто человечество конца XX, начала XXI вв. только и думают о потустороннем, пост и молитва — его любимейшее времяпрепровождения, а истинная духовная приверженность к Господу до сегодняшнего дня вынужденно таилась и скрывалась под маской официозного атеизма. Выглядит эта картина, конечно, эффективно, и все же если не гнаться за «злобой дня», стоит признать: массовое сознание в большинстве своем безбожно, безрелигиозно, и его «обмирщенность» имеет гораздо глубокие причины, нежели политическое насилие и атеистическая пропаганда.

Если исследовать сознание не только как исторический, но и как онтологический феномен, то окажется, что в нем во все времена и эпохи существует некий профанный пласт. Это мысли, чувства, переживания людей, непосредственно связные с их повседневным бытием, с обыденными заботами и земными радостями, с физическим и социальным выживанием. Из-за того, что в нашем мире, человечество страшиться социальных потрясений, перенаселения, войн, ужасающего насилия и жестокости, бессердечия, все люди более чем когда-либо озабочены собственным выживанием.

Выживание всегда понималось как здоровое, счастливое существование, когда человек не испытывает на себе гнёт и напряжение. Каждый понимает выживание по-своему, исходя из собственных представлений. Идеалист рисует себе жизнь, далекую от действительности; теоретики, будь то, религиозного или какого-то иного толка, выдвигают свои модели выживания; националисты считают, что выживание возможно только в определенной группе или сообществе. Все эти идеологические различия, идеалы и верования лежат в основе того разделения, которое угрожает человеческому существованию.

Люди хотят жить неким определенным образом, соответствующим их узким запросам, минутным удовольствиям, верованиям. Ничто из этого не может обеспечить им защищенности, поскольку семя ограниченности, избирательности, вызывающее рознь и распри, заложено в них самих.

Жить и надеяться выжить, следуя традициям — древним или современным, — бессмысленно. Частные решения любого рода — научные, религиозные, политические, экономические — более не способны обеспечить человечеству выживания. Человек всегда был озабочен собственным выживанием и выживанием своей семьи, своей социальной группы, своего народа. Но все это основано на обособлении, разделении и тем самым угрожает его действительному выживанию.

Существующее ныне разделение по признаку национальности, цвета кожи, культурной и религиозной принадлежности, ставит под сомнение выживание человека. Неуверенность в завтрашнем дне, заставляет людей прибегать к авторитетам в области политики, религии, экономики. Однако специалисты любого профиля неизбежно представляют собою опасность, поскольку предлагаемые ими меры всегда избирательны и ограничены.

Человек — отнюдь не отдельное, обособленное существо. То, что влияет на нескольких людей, воздействует и на все человечество. Невозможно ни обойти проблемы, ни убежать от них. Вы не способны более отвернуться от всех тех трудностей, перед которыми стоит весь человеческий род.

Мы не сможем выжить, если будем заботиться только о собственном выживании. В современном мире все люди тесно взаимосвязаны. Происходящее в одной стране влияет на все остальные. Человек считает себя индивидуальным существом, отделенным от других, однако психологически каждый является неотъемлемой частью единого целого — человечества.

Не существует такого явления, как индивидуальное выживание. Когда возникает подобное желание, вы психологически создаете ситуацию, которая не только разделяет людей, но и является абсолютно нереальной. Человек не может быть психологически обособлен от других, само желание внутренне отделиться от себе подобных является главным источником опасности и разрушения. Каждый, кто настаивает на своей исключительности, угрожает собственному существованию. Притязания на автономность разрушают нашу способность к сотрудничеству, к гармонии с природой, со всеми живыми существами, населяющими Землю, а также с другими людьми. Как существа социальные, мы живем только ради самих себя. Все наши законы, правительства, религии придают особое значение разъединению людей, веками всё более настраивая человека против человека. И для того чтобы выжить, всё более насущным становится дух сотрудничества со всем мирозданием, со всеми существами, населяющими Землю, ее сушу и моря.

Считая себя приверженцем той и иной веры, человек нередко ведет себя в практической сфере как атеист, чисто «отделываясь» от запредельности покаянной молитвой и мелкими житейскими жертвоприношениями.

Такое сугубо мирское отношение к потустороннему находит выражение в народной речи, изобилующей поговорками типа: «На Бога надейся, а сам не плошай», «Богу — богово, кесарю — кесарево», «Не согрешишь, — покаешься, не покаешься — не спасешься», «Твои слова — да Богу в уши», т.д. Собственно говоря, процесс секуляризации, который характерен для XX и XXI вв. явился просто выведением этих прагматических взглядов на поверхность, латентно содержащихся в нашем сознании и поведении тысяч людей, искренне называющих себя верующими. Бог и потустороннее занимают первое место и оказывают реальное влияние лишь на жизнь весьма малого круга: подвижников, аскетов, отшельников, монахов, святых.

Основной постулат объективно существующего наивно материалистического сознания прост, хотя из него делали и делают разные нравственные и житейские выводы. Его можно сформулировать так: «Этот эмпирический, данный мне в каждодневном опыте мир — единственная реальность, известная мне непосредственно и достоверно. Потому в своем практическом поведении я поступаю, исходя из единственности наличного мира, где для выживания нужны материальные блага, где практически невозможно игнорировать требования чувственности, а человек смертен и умирает навсегда».

Разумеется, данная формула не претендует на полноту. Здесь лишь вкратце обозначается содержимое тех важнейших установок, которыми руководствуется нормальный человек в повседневном поведении: заботиться о хлебе насущном, не пытается быть как «птицы небесные», горюет об умершем, забывая о вечности души, увлеченно трудиться, не считая свой пот расплатой за Адские грехи, и даже в молитвах просит о делах житейских — об урожае, об здоровье, об земной чувственной любви. Живущий неизбежно погружен в жизнь с её грехами, огрехами, текучестью, и потому по строю своего внутреннего мира темпорален, изменчив, неабсолютен, даже если в помыслах тяготеет к Божественному. В сознании человека, «мир дольный» (земной) преобладает над «миром горним» (небесным), ибо властно диктует свои правила игры. Мысли и чувства обращенные к земному, материальному, выступают определенным условием и самого выживания человека как телесного существа, и проживания им его посюсторонней судьбы.

Обычный человек погружается в эмпирический мир и его события. Даже считая себя верующим, он, как правило, занят повседневной реальностью и отвлекается от неё лишь в моменты жизненных кризисов или во время торжественных религиозных церемоний (если служба хорошо организована, а проповедник — достаточно умелый психолог и оратор).

Однако издревле существовали духовные течения, искренние поборники которых не просто утверждали наличие Мира иного или его исходность, первичность по отношению к обыденному бытию, но постулировали необходимость такого образа жизни, который весь был бы направлен к наилучшему достижению инобытия. Первоначально это эзотерические учения, известные уже в Древнем Египте, Древней Греции (таинства святилища Изиды, Элевсинские мистерии и т. д.), а затем — мировые монотеистические религии, которые при всей своей популярности и широчайшем распространении по основному своему смыслу полностью обращались к потустороннему.

Именно монотеизм и эзотеризм древности рождают представления о совсем иной реальности, ничем не схожей с обыденным миром, с его конечностью, смертность, вещественностью, с его заботами и страданиями. Это не-человеческая реальность, она принадлежит человеку создает его как свое собственное инобытие и служит источником всех благ и достоинств: самого факта существования, высших нравственных и эстетических ценностей, добра, красоты. Она абсолютна, тотальна, хотя обладает личностным аспектом, и будучи абсолютной, определяет судьбу эмпирических существ и смысл их бытия. Божественный Абсолют и близкие к нему слои бытия оказываться истинной отчизной маленького и суетливого «сына Адама», из неё он выход и в неё возрождается, и в конечном счете навсегда. Это перевешивает значение короткой обыденной жизни, быстропреходящего бытия обыденных теней.

Конечно, сама идея об укорененности человека в чем-то бесконечно большом, нежели он сам, не вызывает не как возрождений. Безудержная титаническая дерзость мыслителей Возражения и современная титаническая дерзость при более пристальном рассмотрении оказывается чем-то вроде младенческого эгоцентризма. Это иллюзия вскоре рассеивается.

Человек — часть огромной Вселенной, ее фрагментом, элементом, малой толикой, и действительность, питающая его своим соком, пронизывающая невидимыми полям, во многом является для него непостижимой. Мы по сей день не знаем о себе самого главного: откуда мы пришли и куда уйдем после смерти? Отправимся блуждать по адовым каньонам или райским кущам? Растворимся в породившем нас сверхсознании? Несомненно одно: существуют те уровни, слои измерения реального мира, которые обладают иными степенями свободы и власти, именно им принадлежит первое слово в нашей судьбе. Сама материальная астрономическая Вселенная скорее всего лишь один из пластов «многослойного пирога» действительности, и над ней вырастает сложная иерархия духовных сил.

Однако признав это должны ли мы отвернуться от нашего бренного мира, от очага, который здесь и сейчас согревает наши бренные смертные тела, от нашего несовершенного человеческого общежития, которое не всегда братство? Надо ли любить эту временную квартиру, перевалочный пункт на пути астральных странствий? Посмотрим как на это отвечают монотеистические религии и эзотерические учения.

Даже при обзоре христианства, индуизма, теософии обнаруживается, что все они выносят обвинительные приговоры потустороннему эмпирическому миру: «Виновен! Виновен! Отвернись от него человек!»

Действительно в реальной жизни ив реальной истории много зла, жестокости и коварства. И сегодня, как и тысячу лет назад, страдают невинные, отсутствует справедливость, льются потоки крови. «Но этот мир не может быть иным, — говорит христианство, -он грешен, он забыл Бога и лежит во зле». «Он неистинен, — соглашается индуизм, — он — майя, морок, иллюзия, средоточие бесплодных желаний, влекущих за собой лишь страдания». Именно поэтому ценности обыденной повседневной жизни оказываться для монотеистического сознания антиценностями: ложными, грязными, влекущими в объятия дьявола или губительный самообман.

Конечно, крупным религиям некуда деваться и ми приходится как-то ладить с этим эмпирическим миром, идти на уступки и давать послабления греховной человеческой природе. Одним из таких компромиссов является протестантизм, объявляющий успех в земной деятельности богоугодным делом и символом богоизбранности. Кроме того сами деятели церкви не бесплотные духи и не могут полностью отказаться от человеческих потребностей и влечений.

Погрязнуть в делах житейских даже если ты добр, кроток и терпелив — это идти по пути гибели. Отречение от всего земного естества — единственный путь к успеху. Лишь тот, кто призрел пагубные радости и соблазны обычной жизни (схимник, мученик и аскет йогин) может сказать, что действительно стал на Путь, ведущий от человеческого к Божественному, от пошлой смертности и грехи — к бессмертию и блаженству. Его лицо в полной мере обращено к потустороннему, к Духу, а сердце не скучает о земной мишуре.

Представления о том, что земная жизнь полностью сводится к страданию (о чем говорит «четверичная истина» буддизма) выступает, на наш взгляд, проявлением ипохондрического мировосприятия. Это депрессия, спроецированная на окружающую действительность, тяжкая меланхолия, получившая онтологический статус. На самом деле в повседневной человеческой жизни наряду со страданиями и трудностями есть и неисчислимые множества радостей: «высоких» и «низких», духовных и плотских, мгновенных и длительных. «Ананда» — блаженство — присуща бытию как таковому, в том числе и бытию в его земном варианте.

Здесь и творческие восхождения, и подвиги, и умиротворенная созерцательность, и просто великолепное чувство того, что ты есть, существуешь, бытийствуешь. И против этих радостей не работает аргумент, что их кратковременность и преходящесть обращает их в страдание. Напротив, временность делает их особо яркими и острыми, порождает прелесть прощания и нежность воспоминания. Лучшие в мире произведения искусства воспевают не вечность, а временность: ушедшую любовь и цветок, который скоро увянет.

ВЫВОД:

Современный человек находится под сильным влиянием научной парадигмы, которая воплотилась в виде аналитического и рационального ума. Мы воспринимаем этот мир, других людей, вещи и природу с точки зрения идей, концепций, или некоей смеси понятий-представлений, или с точки зрения образов, сложившихся в уме на основе значимых событий нашего прошлого опыта. Следовательно, любое изменение, происходящее в нас, главным образом, проявляет себя на уровне наших концепций, идей, верований и ментальных установок.

Учения, переданные нам великими Мастерами, такими как Христос, Будда, Лао-Цзы, Мухаммед, Шри Кришна, Конфуций и многими другими известными Святыми, Мудрецами и Мистиками, превратились в просто концепции и идеи. В этом причина того, что, несмотря на всю ясность их изложения великими мастерами, использование их на практике и искреннее следованием им от всего сердца было и остается трудной задачей.

Всегда сохраняется конфликт между нашей внутренней природой и каким-либо учением. Учения могут быть самыми прекрасными, и их истинность очевидна для нас, и мы знаем, что, если бы мы смогли применить их в нашей жизни, многие человеческие проблемы и страдания разрешились бы. Но практически невозможно следовать всем эти учениям, потому что наша природа отличается — мы не можем любить безусловно, как Христос, и для нас не является естественным полное отсутствие желаний, как у Будды.

Если мы пойдем глубже, то увидим, что внутренняя природа великих Мастеров была совершенно иной, как и уровень их Сознания. Для них было естественным то, чему они учили и то, что они проповедовали, это было частью их внутренней природы, они испытали это на собственном опыте.

1. «Философия информационной цивилизации»

Абдеев Р.Ф. 1994 г.

2. «Философия» Кононович Л. Г. 1997 г.

3. «Современный мир. Человек и общество» Хесле В. 1994 г.

4. «Мир философии» Давидович В. 1999 г.