Особенности политической культуры современного российского общества

Изменения политической культуры не могут происходить в короткие исторические сроки. Природа культурных явлений и процессов такова, что должно смениться несколько поколений, прежде чем сложится новая структура политических ориентаций. Граждане должны адаптироваться к новой политической системе, ее институтам, правилам и нормам. Политическая система общества сама должна стабилизироваться на определенных принципах, доказать обществу свою эффективность, способность быстро реагировать на вызовы современности.

Политико-культурные изменения, которые произошли в нашем обществе и, по всей видимости, будут и впредь происходить в нем, дают основания полагать, что отечественная гражданская культура постепенно сформируется и будет носить смешанный, более или менее сбалансированный характер. По мнению Э. Баталова, это предопределено уже тем обстоятельством, что она формируется на основе как минимум трех источников^[1].

Первый и главный из них — современная отечественная политическая практика, отливающаяся как в нормативные акты, часть из которых приобретает со временем легитимный характер, так и в неформализованные обычаи и социально-политические практики.

Второй источник — зарубежный опыт и политическая культура, главным образом западная. Сегодня заимствование и освоение европейских и американских «образцов» идет хаотично и бессистемно, вслепую. Время будет корректировать этот процесс, «отбирая», как это уже не раз случалось начиная с петровских времен, то, что подходит России. Резонно, однако, предположить, что как бы ни складывались в дальнейшем отношения России с Западом, тот и впредь останется для нас источником формирующейся гражданской культуры.

Наконец, третий ее источник — национальная традиция. Политическая культура любого общества, тем более обладающего многовековыми устойчивыми традициями, развивается на основе преемственности. Так было в России. При всех видимых отличиях советской политической культуры от дореволюционной, первая естественным образом наследовала вторую. Более того, некоторые элементы советской культуры были превращенной формой традиционной культуры, адаптированной к условиям XX в., подобно тому, как сам Советский Союз был адекватной условиям времени формой существования Российской империи. Как не без оснований заметил Р. Такер, «сколь бы ни была революция новаторской в культурном отношении (в смысле создания новых институтов, убеждений, ритуалов идеалов и символов), национальный культурный этос продолжает свое существование многими путями, причем в одних сферах жизни устойчивее, чем в других. Со временем происходит адаптация, посредством которой элементы дореволюционного культурного прошлого нации ассимилируются в новую революционную культуру, которая таким образом принимает форму амальгамы старого и нового»^[2].

Крушение советской политической системы, сопровождавшееся демонстративно нигилистическим отношением новых российских лидеров к национальному прошлому, в том числе политико-культурному, казалось бы, должно было способствовать быстрой трансформации сознания бывших советских граждан, освобождению его от старых стереотипов. И поначалу, когда российское (а по сути, все еще советское) общество оказалось во власти либерально-демократической риторики, могло показаться, что с «проклятым прошлым» скоро будет раз и навсегда покончено и обновленная Россия, «войдя в семью цивилизованных народов», быстро освоит и усвоит западные базовые ценности и идеалы, впитает либеральнодемократическую гражданскую культуру. Однако этого не произошло. Попытки либералов первой волны революционными методами утвердить в начале 1990;х гг. либерально-демократическую культуру натолкнулись на упорное сопротивление общества.

Либеральная волна, схлынув быстрее, чем можно было предполагать, не оставила глубоких следов в российском общественном сознании. Более того, в последние годы социологи отмечают, как сквозь новый, только формирующийся и пока очень тонкий политико-культурный слой прорастают архетипы российской культуры — как в своей традиционной (дореволюционной), так и в модернизированной (советской) форме. Процесс этот естественен, закономерен и, надо полагать, устойчив и долгосрочен — даже при условии, что политическая и культурная вестернизация (либерализация) России будет нарастать. Это не противоречит традициям развития политической культуры России.

В исторической ретроспективе она представляет собой борьбу двух традиций: сильной, устойчивой этатистской, авторитарной, закрепленной на уровне высшей государственной власти и слабой, неустойчивой демократической, представленной в различные периоды истории на уровне местного управления и самоуправления. Вследствие различной интенсивности и силы двух основных тенденций, политическая власть в России вне зависимости от смены режимов и наличия или отсутствия демократии традиционно носит авторитарный характер. В основе политической жизни перманентно лежит сильнейший персонализм, а политические представления граждан основываются на вере в справедливость и мудрость национального политического лидера (вождя), который может быть наследным или избранным самим народом.

В силу господства авторитарной традиции государство неизменно занимает доминирующее положение в политической жизни. В России государство воспринимается как становой хребет цивилизации, гарант безопасности и целостности общества, устроитель всей жизни, в том числе экономической. Такое восприятие отражало, пусть в несколько гипертрофированной форме, реальную роль государства в стране со специфическими геополитическими, географическими условиями и отсутствием развитых институтов гражданского общества. Государство постоянно выступает в качестве основного источника общественного развития, периодически инициируя общественные реформы.

За последние несколько лет четко обозначился твердый и последовательный курс президента страны на укрепление государства, а заодно и на усиление функций и роли федерального центра в регионах. Отдельные разрозненные попытки оппозиции подвергнуть критике курс президента не нашли поддержки в обществе. Большинство граждан вполне лояльно относятся к современной российской политике.

В силу специфики взаимоотношений между государством и обществом первое существовало и существует автономно от второго и фактически неподконтрольно ему. Относительно автономное существование государства ведет к тому, что этатизм становится важнейшей чертой общественной и политической жизни, что в свою очередь приводит к огромному политическому влиянию бюрократии, росту патернализма и клиентализма (т.е. к стремлению быть под патронажем государства, отстаивая его интересы или интересы лица, его представляющего), ориентации граждан на социальное восхождение не в результате личных трудовых усилий, а вследствие отношений личных связей, занятия патроном более высокой позиции в государственной иерархии. Поэтому политические элиты России отдают предпочтение не формальным связям, основанным на рациональных, юридически закрепленных нормах (законах), а неформальным, личностным, которые скорее приводят к желаемому результату.

В силу традиции политическая власть в России носит преимущественно неделимый и несменяемый характер, что в значительной мере предопределяет ее постоянную связь с распоряжением и обладанием собственностью. Независимо от характера политического режима (монархического, советского, демократического) политическая власть не прерывала своих отношений с собственностью, видоизменяя только их форму. Политическая культура России обладает еще одной характерной чертой: она не имеет традиции активного участия граждан в политическом процессе. Граждане в основном принимают ограниченное участие в политике, как правило, в качестве пассивного субъекта. В российском обществе преобладают пассивные культуры, например культура наблюдателей.

Вследствие этого между управляемыми и управляющими постоянно сохраняется огромная дистанция, которая у первых вызывает инертность и иммобилизм, а у вторых — чувство вседозволенности и низкой ответственности за принимаемые решения. Как управляемые, так и управляющие не стремятся к цивилизованным формам взаимоотношений друг с другом, что порождает правовой нигилизм как первых, так и вторых.

Политическая культура России характеризуется своеобразной антиномией, которую лучше всех выразил Н. Бердяев. «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, — писал он, — как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый… Эта противоречивость создана всей русской историей и вечным конфликтом инстинкта государственного могущества с инстинктом свободолюбия и правдолюбия народа»^[3].

В соответствии с аналитической моделью Алмонда и Вербы, отечественные и зарубежные исследователи указывают на различия между активными и пассивными типами культуры на Западе и в России. В западных обществах преобладает первый тип, в России — второй.

Вместе с тем было бы неверно полностью противопоставлять российские и европейские ценности. Европа не однородна. В различных странах Европы наблюдаются как общие с российской системы ценностей, так и существенно отличные от нее. Россия по своей системе ценностей относительно близка к тем европейским странам, которые имеют похожий исторический опыт или сходный уровень экономического развития. Это посткоммунистические страны и старые капиталистические государства с более низким уровнем экономического развития — восток и юг Европы^[4].

Для россиян очень важна ценность «безопасности», которую они связывают с государством. По сравнению с ней им менее близки ценности новизны, свободы и независимости. В этом плане система ценностей россиян очень близка с системой ценностей украинцев, венгров, болгар, киприотов, испанцев, словаков, у которых ценность «безопасности» играет очень важную роль в национальной политической культуре.

То, что ценность «безопасности» очень близка и понятна россиянам, подтверждается выводами фонда «Общественное мнение» (табл. 19.2). Его специалисты выяснили, что самое важное в жизни современных жителем России — семья, безопасность и достаток.

Таблица 19.2

Наиболее важные ценности россиян^[5]

Примечания.

• 1. Указаны только контрастные данные, но сравнению с населением в целом.
• 2. Серым выделены значения ценностей более популярные, чем в среднем по населению (отклонение более 5%). Соответственно, менее популярные, чем в среднем по населению (отклонение более 5%), — не выделены.

Но на межпоколенческом уровне системы ценностей молодежи и пожилых людей уже отличаются. По данным этого же исследования главными жизненными ценностями для молодежи России является финансовое благополучие, в то время как для пожилых россиян — идеалы справедливости и мира. А люди среднего возраста больше всего ценят стабильность. Но еще раз подчеркнем, что, несмотря на разницу в жизненных приоритетах россиян разных возрастных групп, на первом месте у большинства респондентов оказались семья (64%), далее — безопасность (51%) и достаток (43%).

Политическая культура граждан определяет и особенности их политического поведения. Так, с одной стороны, они стремятся не дистанцироваться от государства, обретая экономическую независимость и свободу, а, наоборот, сблизиться с ним, подпасть под его опеку. Но в то же время всесилие государства, ограничивающее личную свободу, стимулирует творческую активность граждан, которая нередко выводит их за рамки закона, установленного государством. В результате образуются противоречия между правом и моралью, которые на уровне индивидуального сознания традиционно разрешаются в пользу последней.

Заинтересованность граждан политикой в России в последние 15 лет постепенно снижается. Этот факт находит свое подтверждение и в результатах международных сравнительных исследований. По данным репрезентативных общенациональных опросов 1999—2000 гг., проведенных в рамках международной программы «Новый европейский барометр» и сравнительного исследования политических культур Восточной и Центральной Европы, граждане во многом разочарованы результатами реформ.

Разочарование в итогах реформ, не приведших к быстрому и заметному улучшению жизни масс, проявилось в дистанцировании граждан от политики реформаторов, от власти, от государства. Не только в постсоветских государствах, но и в посткоммунистической части Европы граждане весьма скептически оценивают новые (демократические) режимы. 33% респондентов заявили, что нынешние власти обращаются со своими гражданами менее справедливо, чем при коммунистах. 40% уверены, что между прежней и нынешней властью в данном измерении нет никакой разницы и с ними обращаются столь же несправедливо, как и прежде. И лишь 27% полагают, что справедливости стало чуть больше. Особо отметим, что во всех странах велика доля тех, кто считает, что действующие режимы не заинтересованы в учете мнений простых граждан, что рядовой человек не может оказать влияния на политику, что власти не реагируют на общественное мнение и что установление демократических институтов и свободных выборов не сблизило власти и подданных.

Едва ли не главной причиной неудовлетворенности демократией и отчужденности от власти, по мнению многих авторов, является коррумпированность бюрократии. По данным «Нового европейского барометра», почти три четверти (72%) респондентов полагают, что нынешние режимы являются более коррумпированными, нежели их предшественники. Неудивительно, что многие из посткоммунистических стран, включая Россию, являются соседями с латиноамериканскими и африканскими странами в списке стран мира, проранжированных по так называемому индексу коррумпированности.

Этому процессу можно найти еще одно вполне разумное объяснение. Большинство граждан постепенно адаптировались к новым социальноэкономическим и политическим условиям, политические и экономические отношения в целом стабилизировались. Экономическая зависимость части граждан от правительства и государства стала меньше. Поэтому интерес к политике постепенно снижается, достигая определенного среднего национального уровня. Произошла дифференциация интереса к политике по основным социальным показателям. Например, между основными возрастными группами (табл. 19.3).

Таблица 19.3

Отношение к политике разных возрастных групп России (в %)^[6]

Как видно из приведенных данных, наиболее интересующимися политикой группами являются граждане предпенсионного и пенсионного возраста, а наименее заинтересованными — молодежь в возрасте от 18 до 25 лет. Образ жизни современной российской молодежи имеет преимущественно пассивный характер. Наиболее частые виды проведения досуга для почти трех четвертей молодых людей — просмотр телепередач и встречи с друзьями и приятелями; две трети увлекаются прослушиванием музыкальных записей и просмотром видео. Активные формы проведения свободного времени занимают весьма небольшое место в жизни молодых людей: часто бывают из них в театрах и на концертах 17% и никогда их не посещают 33%; в музеи и на выставки часто ходят 10%, а никогда — 46%; это свидетельствует о резком снижении культурной активности молодежи. Заметно сузилась сфера самодеятельного творчества молодежи. Художественным и техническим творчеством регулярно занимаются 13% опрошенных студентов. Данный вид проведения свободного времени никогда не используют 46% опрошенных. Общественная деятельность также не занимает значительного места в образе жизни нашей молодежи. Много внимания этому уделяют 18% респондентов, а 60% практически никогда этого не делают.

На этих «ценностях», соответственно, формируется молодежная субкультура, которая характеризуется преимущественно развлекательнорекреативной направленностью, вестернизацией (американизацией) культурных потребностей и интересов, приоритетом потребительских ориентаций над креативными, слабой индивидуализированностью и избирательностью культуры, внеинституциональной культурной самореализацией, отсутствием этнокультурной самоидентификации, аполитичностью, аморальностью и т. п.

Правда, в последнее время молодежь, «насытившись» продуктами массовой культуры, начинает «трезветь» и задумываться о последствиях подобных позиций. В систему ее ценностей возвращаются настоящие ценности: образование, работа, семья. Можно предположить, что и политика постепенно займет в ней адекватную позицию. 1.

• [1] Баталов Э. Политическая культура России сквозь призму civil culture // Pro et Contra. 2002. T. 7. № 3. C. 16.
• [2] Tucker R. Political Culture and Leadership in Soviet Russia. N.-Y., 1987. P. VII-VIII.
• [3] Бердиев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 15.
• [4] См.: Магун В. С., Руднев М. Г. Базовые ценности россиян в европейском контексте // Общественные науки и современность. 2010. № 3.
• [5] URL: fom.ru/obshchestvo/10 032.
• [6] Петухов В. Политическое участие россиян: характер, формы основные тенденции // Россия политическая. М., 1999. С. 201.