Микросемантический анализ. 
Психосемантика

Метод применяется, в основном, в исследованиях по решению мыслительных задач для изучения развития процесса мышления и для изучения процесса решения личностно значимых для испытуемых задач. Суть метода заключается в анализе переформулирования испытуемым условий и требований задачи в процессе ее решения в устных отчетах (позднее и в описаниях) испытуемых на ранних и поздних этапах анализа.

На ранних этапах испытуемые оперируют тем, что дано в условиях задачи, на поздних — испытуемые выходят за пределы исходных условий (Рубинштейн, 1989). Все высказанные испытуемым мысли нумеруются.

М. И. Воловикова (Воловикова, 2003) выделяет следующие этапы микросемантического анализа.

• 1. «Выделение в тексте всех моментов переформулирования испытуемым высказываемых мыслей в ходе рассуждения» (с. 92).
• 2. «Выяснение того, что является основным отношением задачи и того, насколько предлагаемые формулировки приближаются к этому основному отношению» (с. 93).
• 3. «Вычленяется операционная схема сравнений (соотнесения) условий и требований задачи, которую применяет испытуемый» (там же).
• 4. Описываются как характеризующие немгновенный инсайт развитие операционной схемы сравнений, включение условий и требований задачи в новые системы связей и отношений.

Именно четвертый этап микросемантического анализа направлен на выявление возможных связей значений и систем значений в субъективных системах значений испытуемого, что позволяет включить данный метод в группу методов анализа и моделирования значений.

Недостатки метода связаны с обязательностью вербализации испытуемым процесса решения задачи и с необходимостью определения экспериментатором основного отношения задачи.

Методы контекстной и семантической реконструкции и конструирования

Суть методов контекстной реконструкции состоит в заполнении испытуемым пропущенного фрагмента текста (предложения, рисунка, описания и т. п.). Очевидно, что метод является частично проективным: контекст задан экспериментальной ситуацией, а восстановленный фрагмент зависит от интерпретации контекста испытуемым.

Наиболее часто при семантическом моделировании используется метод неоконченных предложений. Разработаны различные модификации наборов неоконченных предложений или предложений с пропущенными словами для исследования их реконструкции. Все более широкое распространение методы контекстной реконструкции получают в практике клинических исследований, описании специфики образа мира, изучении профессиональной деятельности, экспертных процедурах. Стандартизированные процедуры обработки результатов сводятся к подсчету частоты повторения реконструированных фрагментов по группам испытуемых.

Используя рассуждения, аналогичные приведенным при введении понятия «ассоциативная универсалия», введем понятие " контекстная универсалия" .

Частотой реконструкции (подстановки) в группе называется количество (сумма) использования ее испытуемыми в данной группе. Из-за большого разнообразия реконструкций частота их использования бывает невелика. Частотные (многократно использованные в группе) реконструкции являются наиболее информативными в групповом эксперименте. Это обусловлено тем, что каждый испытуемый выбирает реконструкцию (подстановку) из большого числа возможных (более сотен или тысяч). Вероятность случайного выбора подсчитать невозможно, но можно утверждать, что для нормального испытуемого она меньше 1%. Соответственно, вероятность случайного совпадения реконструкций у двух, трех и более испытуемых пренебрежимо мала. Для проверки гипотезы о случайности/неслучайности реконструкции (подстановки) можно использовать разработанный нами критерий для суждения о случайности/неслучайности частоты ассоциаций в группе (см. подпараграф 5.10.3).

Определение. Набор неслучайных реконструкций пропущенного фрагмента для определенного контекста для данной группы называется контекстной семантической универсалией стимула для данной группы. Контекстные семантические универсалии стимулов анализируются лишь качественно.

Преимуществами методов контекстной реконструкции является присущее проективным методикам отсутствие ограничений при возможности сравнивать результаты в формально одинаковых контекстах.

Суть методики контекстного конструирования: испытуемому предлагается набор слов или других стимулов (например: в тесте Векслера — рисунков) из которых необходимо составить текст (сюжет, ситуацию). Модификации методики используются и как проективные методики, и как субтесты тестов интеллекта, и для изучения субъективных связей значений стимулов.

Суть методов семантической реконструкции значений: испытуемым предлагается семантическое описание значения (семантическое поле, профиль СД, семантические универсалии и т. п.) с заданием назвать предмет (в широком смысле слова), соответствующий данному описанию.

При групповом описании животного, находящегося в клетке (горностай), группой студентов была выделена следующая универсалия описания: маленький, белый, хищный, быстрый, умный, теплый, враждебный, опрятный. Другую группу студентов (10 человек) попросили сказать, какое животное описывается данной совокупностью признаков. Студенты назвали следующих животных: горностай — 5, песец — 2, норка — 2, хорек — 1.

В экспериментах Е. 10. Артемьевой (Артемьева, 1980, 1999) и ее учеников процедура реконструкции использовалась для доказательства существования структур семантического оценивания модальных и внемодальных стимулов, как процедура валидизации метода семантических универсалий и для доказательства существования единого амодального семантического кода как основы межсистемного метафорического переноса:

• 1) если при индивидуальной оценке стимула выявляется совокупность шкал, неслучайно выбираемых испытуемыми^[1], значит, существуют какие-то общие для этих испытуемых структуры семантического оценивания данного стимула;
• 2) если на основе универсалии одной группы испытуемых другая группа испытуемых может «восстановить» стимул (собственно реконструкция), значит модель описания экспериментальных данных (семантическая универсалия) валидна;
• 3) если сопоставление на основе сходства семантического оценивания объектов разной модальности и внемодальных подтверждается экспериментально прямым сопоставлением объектов испытуемыми, значит, существует единый амодальный семантический код оценивания, на основе которого возможны межмодальные сравнения и сопоставления с амодальными объектами.

Эти утверждения неоднократно доказаны в работах Е. Ю. Артемьевой и ее сотрудников.

• 1. В экспериментах по реконструкции Е. Ю. Артемьева (Артемьева, 1980) предлагала испытуемым оценить с помощью специальною разработанного 16-шкального СД (см. Приложение 4) восемь геометрических фигур (см. Приложение 3), представляющих собой различные модификации круга. На основе оценок испытуемых выделялись семантические универсалии всех восьми стимулов. Другим испытуемым, не участвовавшим в оценивании, предлагалось нарисовать нечто, соответствующее предъявленной семантической универсалии стимула. Большинство рисунков испытуемых напоминали геометрические формы, при оценивании которых были получены соответствующие семантические универсалии.
• 2. В следующей серии экспериментов новым группам испытуемых предлагалось сопоставить изображения с семантическими универсалиями, полученными при оценке этих изображений. Все испытуемые безошибочно сопоставили изображения с их семантическими универсалиями.
• 3. Другая модальность была использована в экспериментах В. Н. Носуленко (Носуленко, 2004). Испытуемым предъявлялся «вербальный портрет» автомобильного шума, построенный поданным свободных описаний других людей. При предъявлении различных автомобильных шумов 80% испытуемых точно распознавали шум по его «вербальному портрету» .

Отметим, что, во-первых, испытуемые строили изображения или распознавали шум на основе совокупности вербально оформленных признаков (факт неудивительный, но он показывает работу порождающих механизмов образа мира); и, во-вторых, изображения напоминали первоначальные, а шумы идентифицировались, что говорит уже о самой работе порождающих механизмов: коммуникативная структура конструктов как части значений, легкость «перекодировки» в любую модальность, обеспечиваемая именно амодальностыо самой интегральной системы значений — образа мира.

В наших экспериментах (Серкин, 1984) испытуемым предлагалось сопоставить внемодальные стимулы — интервалы времени (1 с, 30 с и 60 с) с семантическим базисом их описаний другими испытуемыми. Вероятность простого случайного безошибочного сопоставления всех трех интервалов времени и трех описаний составляет 1/27 (33). Тот факт, что более 75% испытуемых сопоставляли интервалы времени с их описаниями говорит о неслучайности сопоставления, т. е. о возможности реконструкции стимула на основе его семантического базиса. В этом же эксперименте кроме вербальных описаний была доказана неслучайность сопоставлений интервалов времени и выбранных на основе близости семантических описаний трех визуальных фигур из созданного Е. Ю. Артемьевой набора.

Е. Ю. Артемьева (Артемьева, 1999) использовала эти и аналогичные результаты других своих учеников и сотрудников для доказательства существования единого внемодального кода описаний стимула, его первичности при оценке стимула, существования аналогов среди объектов других модальностей со сходным со стимулом семантическим кодом и концепции межсистемного метафорического переноса как механизма построения внемодальных интегральных смыслов. Для нас вторая часть данного эксперимента важна еще и тем, что она подтверждает возможность реконструкции стимула не только на основе его вербальных описаний, но и на основе его, казалось бы, абстрактных изображений^[2].

В подпараграфе 3.4.5 описаны возможности реконструкции понятия «дикий зверь» с использованием метода ассоциаций, доказана возможность реконструкции с использованием метода ассоциативных универсалий, связанность реконструкций с этнокультурными характеристиками испытуемых.

Суть методов семантического конструирования: испытуемым предлагается набор характеристик с заданием сконструировать (назвать, придумать) предмет с заданным набором характеристик.

Студент спрашивает знакомую девушку о том, что ей подарить на день рождения. Девушка, учитывая материальные возможности студента, к которому она хорошо относится, и ассортимент товаров в магазинах, никак не может выбрать ничего конкретного. Тогда студент в виде игры предложил ей перечислить признаки желаемого подарка. Девушка назвала следующие признаки: приятное, мягкое, красивое, практичное, утонченное, компактное, забавное. Студент попросил одногруппников (10 человек) придумать предметы, в основном соответствующие (один признак можно не учитывать) названной совокупности признаков. Был назван следующий набор предметов: сотовый телефон — 3, мягкая игрушка — 2, косметика — 2, манто — 2, шелковый шарф с иероглифами — 2, духи, машина, дубленка, кольцо, брелок — по 1.

Стандартизация методов семантической реконструкции и конструирования не проведена, как впрочем, и большинства других методов субъективной семантики и психосемантики. В наших экспериментах вероятность реконструкции аподальных и модальных понятий была достаточно велика — от 75% для интервалов времени до 94% для понятия «дикий зверь». Сложнее обстоит дело с реконструкцией амодальных понятий: в экспериментах по реконструкции понятия «счастье» на основе выделенных универсалий его описания лишь 55% испытуемых реконструировали связанные с понятием «счастье» понятия (детство, чувство, любовь, сотрудничество, отдых и др.), в том числе само понятие «счастье» реконструировали только 35% испытуемых. Соответственно, 45% испытуемых реконструировали модальные понятия (церковь, сердце и др.)^[3]. Таким образом, на основе полученных экспериментальных данных метод можно считать надежным пока лишь для реконструкции модальных понятий.

• [1] Напомним, что совокупность таких оценок образует семантическую универсалию стимула для данной группы испытуемых.
• [2] Выдвинем тут следующую гипотезу: возможно, что знаки иероглифической письменности основаны именно на первичных кодах семантического оценивания, которые пыталась выявить Е. Ю. Артемьева.
• [3] По материалам выполненной под нашим руководством дипломной работы: Мальцев А. А. Разработка методик семантической реконструкции на примере исследований представлений о счастье. Магадан: Северный международный университет. 2003. С. 45.