Кратковременная (рабочая) память: общая характеристика

В результате изучения данной главы студент должен:

знать

• • способы кодирования информации в кратковременной памяти, возможные оценки ее объема и длительности сохранения в ней информации;
• • основные гипотезы забывания информации в кратковременной памяти;
• • методику и основные результаты экспериментов по быстрому поиску в кратковременной памяти;
• • раннюю модель рабочей памяти А. Бэддели (1974);

уметь

• • обосновывать необходимость замены понятия кратковременной памяти термином «рабочая память» ;
• • сопоставлять экспериментальные факты, касающиеся представлений об организации кратковременной (рабочей) памяти;

владеть

• базовым понятийным аппаратом трехкомпонентной теории памяти и теории рабочей памяти А. Бэддели.

Кодирование информации в кратковременной памяти: рабочая память

В главе, посвященной сенсорным регистрам, мы выяснили, что на самых ранних этапах переработки информации она оказывается представленной в модально-специфической форме. Иными словами, то, что хранится в сенсорных регистрах, представляет собой всего лишь инерционный след восприятия. Поэтому разговор о сенсорных регистрах — это по сути дела разговор о процессах ощущения и восприятия. Воспринятая информация далее подвергается более глубокой и тщательной переработке прежде, чем она будет помещена на длительное и, возможно, даже постоянное хранение.

В многокомпонентной теории Аткинсона и Шиффрина (Atkinson & Shiffrin, 1968) была высказана мысль, что информация в кратковременной памяти представлена уже в модальнонеспецифической форме. Такой универсальной формой хранения информации в кратковременной памяти выступают акустические коды. Иными словами, делалось довольно сильное предположение, согласно которому, независимо от того, в какой форме информация была воспринята (слуховой, зрительной или тактильной), она должна быть перекодирована в кратковременной памяти в некие универсальные коды, которые по сути представляют собой единую систему повторения или проговаривания воспринятой информации.

Одно из убедительных доказательств универсальности акустического представления информации в кратковременной памяти было получено в начале 60-х гг. прошлого столетия в исследованиях Р. Конрад (Conrad, 1963).

Испытуемым в экспериментах Конрад зрительно предъявлялись согласные буквы латинского алфавита. Некоторые из этих букв были похожи по написанию, хотя и различались по звучанию, например V и X. Другие буквы был различны по написанию, но близки по звучанию, например, V и В. Оказалось, что сходство по написанию никак не влияло на успешность последующего припоминания букв. Следовательно, нельзя предполагать, что информация в кратковременной памяти сохранялась в зрительной форме, иначе у испытуемых образовалась бы путаница и успешность припоминания была бы ниже в случае букв, похожих друг на друга. Именно такая путаница и возникала у испытуемых, когда они должны были воспроизводить буквы, сходные по звучанию. В этом случае испытуемые делали заметно больше ошибок при воспроизведении букв. Следовательно, информация, изначально представленная в зрительной форме, впоследствии перекодировалась в акустическую форму, что и приводило к эффектам интерференции, затруднявшим успешность припоминания букв, близких по звучанию.

Интересно, что, как показали исследования Р. Конрад, подобные же результаты демонстрировали даже глухие испытуемые.

Перекодирование информации в акустическую форму обеспечивает, как предполагала многокомпонентная теория памяти Аткинсона и Шиффрина (Atkinson & Shiffrin, 1968), запуск системы ее многократного проговаривания, которая готовит информацию к передаче в долговременную память. Если сравнивать скорость повторений со скоростью внешней речи, то оказывается, что они примерно одинаковы, и эта скорость составляет обычно от 3 до 6 букв в секунду (Landauer, 1962). Таким образом, акустическая система повторений и речь сходны в том отношении, что на них затрачивается примерно одинаковое время. Из этого можно сделать вывод о том, что система повторения информации в кратковременной памяти представляет собой не что иное, как внутреннюю речь. В этом случае функция внутренней речи состоит в обеспечении обработки информации и подготовке ее к переносу на постоянное хранение.

Это предположение было подтверждено в многочисленных исследованиях, где сравнивалось число повторений и успешность свободного припоминания списка слов или бессмысленных слогов. Так, например, Рандус и Аткинсон (Rundus, Atkinson, 1971) предъявляли испытуемым на слух списки слов и просили их повторять все слова вслух, каждое как можно больше раз по мере предъявления всего списка. Число повторений каждого слова фиксировалось экспериментатором. Понятно, что когда число предъявленных слов становилось достаточно большим, испытуемые не могли повторить все услышанные до этого слова в паузах между предъявлением двух слов. Поэтому одни слова, очевидно, те, что были предъявлены в начале списка, повторялись большее число раз, а другие — меньшее. По окончании эксперимента испытуемые должны были немедленно воспроизвести весь список. Оказалось, что чем ближе слово было к началу, тем успешнее испытуемые его воспроизводили. Эта закономерность в точности соответствовала количеству повторения слов в списке: чем ближе слово к началу, тем чаще оно повторялось испытуемыми.

Следует, однако, отметить: гипотеза о том, что кратковременная память представляет собой систему повторений, находящуюся под контролем внутренней речи, получила наибольшее распространение и поддержку в то время, когда основным материалом в исследованиях памяти выступали последовательности слов, чисел или наборы простых вербальных символов (бессмысленные слоги, односложные слова и т. п.), т. е. довольно несложный для восприятия в зрительной форме материал. И такой материал, действительно, достаточно легко перевести в акустическую форму, даже если он был представлен зрительно, причем зрительная форма представления этого материала, очевидно, оказывается довольно обедненной.

Возникает вопрос, будет ли перекодироваться в универсальную акустическую форму наглядный материал, более богатый по содержанию, чем последовательности букв, цифр, бессмысленных слогов или осмысленных слов? Представим себе, что вам показывают фотографию человека, которую вам необходимо запомнить, с тем чтобы вы могли позже опознать этого человека по памяти. Будете ли вы строить вербальное описание этого человека или попытаетесь удержать образ этой фотографии в зрительной форме? Скорее всего, большинство людей выберет второй вариант. На этой основе возникает предположение, что акустические коды — это не единственный способ представления информации в кратковременной памяти; а система повторений, основанных на внутренней речи, — не единственная система обработки информации в кратковременной памяти. Таким образом, мы можем поставить под сомнение факт однородности кратковременной памяти: не является ли кратковременная память такой же множественной системой, каковой является система модально-специфических сенсорных регистров?

Обсуждая эту проблему, американские психологи А. Бэддели и Г. Хитч (Baddeley & Hitch, 1974) высказали предположение о том, что понятие кратковременной памяти — так, как оно было разработано в многокомпонетной теории памяти Аткинсона и Шиффрина (Atkinson & Shiffrin, 1968) и аналогичных ей, — не достаточно точно и, несомненно, требует серьезной коррекции. Вместо него они предложили другое понятие — рабочая память.

Рабочая память обеспечивает переработку информации как в акустической, так и в зрительной, наглядно-пространственной форме.

Первая система переработки информации в рабочей памяти была обозначена термином фонологическая, или артикуляторная, петля. Эта часть рабочей памяти перерабатывает информацию, которая оказывается представленной в акустической форме или которую оказывается удобнее хранить в такой форме. Это своего рода " внутренний голос" . Вторая, независимая от первой система переработки информации обозначается в теории рабочей памяти Бэддели и Хитча термином наглядно-пространственный блокнот. Эта часть рабочей памяти представляет собой «внутренний глаз» . Она обеспечивает переработку информации, представленной в схематическом наглядно-пространственном виде, т. е. в виде зрительного образа, который обладает слишком сложной организацией, чтобы его легко можно было бы выразить в вербально-акустической форме внутренней речи.

Кроме того, А. Бэддели и Г. Хитч постулировали существование в системе рабочей памяти еще одной амодальной системы обработки информации. Она представляет собой систему процессов внимания, задача которых состоит в том, чтобы контролировать работу обеих модально-специфических систем повторения. Эта часть рабочей памяти была обозначена термином центральный исполнитель.

В заключение этого параграфа отметим, что существуют также экспериментальные факты, которые позволяют предполагать также возможность семантического, т. е. смыслового, кодирования информации в кратковременной памяти. Так, например, Шульман (Shulman, 1972) установил, что в задачах поиска в кратковременной памяти ошибочная идентификация контрольного слова с одним из элементов списка чаще происходит в случаях, когда это слово является синонимом одного из элементов списка. Такие ошибки случаются даже тогда, когда контрольное слово — синоним одного из слов, предъявленных совсем недавно, например, занимавших одно из трех последних мест в ряду (подробнее см.: Клацки, 1977).