Проблема развития в психологии

История и современные представления о содержании понятия «развитие»

Понятие «развитие» — одно из ключевых в современной культуре. Для определения того значения, которое сегодня вкладывается в научное понятие «развитие», необходимо, с одной стороны, рассмотреть его в контексте других, близких, но не совпадающих с ним понятий (рост, становление, формирование, преобразование, созревание, совершенствование и др.), а с другой — хотя бы в общих чертах проследить историю развития самого этого понятия.

Понятие «развитие» в его современном значении является по историческим меркам сравнительно новым, молодым — ему чуть больше 200 лет. Вместе с тем само слово «развитие» (лат. evolution) значительно старше и существует со времен древнего Рима. Однако в те времена оно буквально обозначало развертывание свитка при чтении, а фигурально — разворачивание в некоторой временной последовательности того, что уже есть, уже существует в книге или в голове мыслителя (чтение или устное изложение некоторой имеющейся у оратора мысли). Так, ?. Т. Цицерон (106−43 до н.э.) употреблял это слово, говоря о «развитии мысли»: то, что было «свернуто» в сознании говорящего, теперь разворачивается перед слушающей аудиторией. Именно в таком значении слово «развитие» просуществовало вплоть до XVIII в., войдя в самые разные системы знаний и по существу выражая идею предзаданности, преформированности^[1] всего существующего. С позиции такой преформистской картины мира задача науки состояла в том, чтобы открыть и понять те законы, по которым этот мир уже существует в своем исходном Замысле.

Отсутствие в древней философии понятия «развитие» в его современном значении было, в частности, связано с циклическим пониманием времени. Предполагалось, что все изменения совершаются с постоянными возвращениями к исходному состоянию и возобновлением движения по кругу. Любая начальная точка движения, таким образом, становилась одновременно и его конечной точкой. К циклическому образу движения древние мыслители прибегали с целью вычленить порядок в природном мире (вращения небесных светил, смена времен года, биологические циклы) и с целью привнести аналогичный порядок в духовный и социальный мир человека. Предполагалось, что все процессы и в природе, и в обществе совершаются по некоторой единообразной, неизменной программе.

Однако постепенно взгляды на развитие вообще и развитие человека в частности начинают заметно меняться, уходя от идеи предзаданности. В Новое время понятие линейного времени и, соответственно, понятие «развитие» в новом его понимании стали доминирующими, что было связано с утверждением философии, обосновывавшей саму возможность научного мышления.

Фундаментальная разработка категории «развитие» была осуществлена в классической немецкой философии и, прежде всего, в теории Г. В. Гегеля (1770−1831), который рассматривал развитие как особый принцип, как всеобщий способ бытия. В философской системе Г. В. Гегеля заложены основы диалектической (генетической) логики как логики развития любой органической целостности. Важно подчеркнуть, что именно способность к развитию при сохранении своей самотождественности на всех ступенях преобразования и является сущностной характеристикой любой органической системы, отличая ее от системы неорганической, агрегатной, способной лишь к относительно стабильному функционированию, постепенной деградации и в конечном итоге к распаду. Одним из наиболее важных для понимания развития является для Г. В. Гегеля понятие «снятие». В нем предполагается, с одной стороны, преодоление, устранение прошлого, а с другой — сохранение его как момента более развитого нового целого. В соответствии с диалектикой Г. В. Гегеля, впоследствии подхваченной К. Марксом, развитие является продуктом борьбы противоположностей, борьбы новых и старых составляющих объекта и являет собой процесс преодоления, «снятия» одних противоречий и их замещения иными, новыми.

В позитивизме XIX в., прежде всего у О. Конта, Дж. Милля, Г. Спенсера, обосновывался научный подход к изучению процесса развития. Позитивисты подчеркивали в первую очередь прогрессивность развития человеческой мысли и общества. Причем за образец бралось развитие научного знания, где особенно отчетливо просматриваются такие характеристики развития, как поступательность, необратимость, прогрессивность, а закономерности развития науки переносились на развитие общества в целом.

Принцип развития, понятие «развитие» быстро укоренились в духовной жизни Европы, вследствие чего образ мира, до того статичный, пришел в движение. Под знаком развития стали формироваться представления о растениях и животных, о человеке и целых народах, о культуре, о Земле и т. п. Огромную роль в этом процессе сыграла эволюционная теория Ч. Дарвина. «Убежденность в реальности развития, а соответственно — во всеобщности самого понятия „развитие“ придала ему статус своеобразного принципа объяснения и понимания мира в системах рационального (научного) знания; теперь, чтобы вполне содержательно и убедительно говорить о сущности какой-либо (фактически — любой) налично существующей вещи, необходимо было говорить (знать), строить гипотезы и разрабатывать теории о ее происхождении, становлении и развитии в определенном историческом интервале»^[2].

В XIX—XX вв. философский принцип развития был конкретизирован в огромном множестве эмпирических исследований, прежде всего в области естествознания. Господствующей концептуально-мировоззренческой основой всего многообразия научных представлений о развитии по настоящее время остается эволюционный принцип, в соответствии с которым развитие понимается не просто как разворачивание (рост) изначально заданного, но как процесс прогрессирующего качественного изменения некоторой системы, сохраняющей в то же время и до определенного уровня самотождественность. В процессе развития происходят кардинальные изменения (метаморфозы) этой системы — переходы (скачки) на другой уровень ее организации и, соответственно, новый уровень самотождественности.

Идея развития находит свое выражение в принципе историзма и в связи с этим является одной из центральных идей и в истории, и в современном состоянии философии, естествознания и обществоведения.

Особенностью эволюционных концепций XIX в. было отсутствие интереса к началу, источнику процесса развития, к проблеме его генезиса. Так, в теории Ч. Дарвина нет объяснения источника возникновения изменений, которые делают возможным естественный отбор. В эволюционной геологической теории Ч. Лайеля отсутствует интерес к моменту возникновения Земли, а главное внимание обращено на факт изменения геологических пластов в ходе исторического развития. В истории общества подчеркивались преемственность и традиции и т. д.

В XX в. ситуация радикально изменилась. И в философии, и в естествознании первостепенное значение стали придавать анализу оснований, начал развития. В связи с этим возникает интерес к революциям в истории, прежде всего в истории науки. Если раньше то или иное понимание эволюции предопределяло и соответствующее истолкование революции, то теперь, наоборот, в зависимости от того, как понимается революция, дается та или иная интерпретация эволюционного периода в развитии науки. Если в ходе научной революции новая парадигма создается полностью и целиком (Т. Кун), то на долю эволюции приходится деятельность нетворческая, реализуемая строго в рамках господствующей парадигмы. Если в ходе революции возникает лишь проект новой теории или научноисследовательской программы (И. Лакатос), то в эволюционный период реализуются заложенные в ней возможности по ее реализации, совершенствованию.

Переосмысление понятий эволюционного развития и революций в XX в. связано в числе прочего с трансформациями в понимании времени. В экзистенциализме, феноменализме, постпозитивизме толкование времени как линейного и поступательного в своем течении отступает на задний план и первостепенное значение приобретает понятие «теперь», включающее в себя и прошлое, и будущее. По словам М. Хайдеггера, «присутствие „есть“ свое прошлое по способу своего бытия, которое всякий раз „сбывается“ из его будущего»^[3], «сущее в его бытии схвачено как „пребывание“, т. е. оно понято ввиду одного определенного модуса времени, „настоящего“»^[4].

При таком понимании времени понятие развития как движения от прошлого через настоящее к будущему даже в истории сегодня отступает на задний план. Научное знание (эволюция которого в XIX в. служила некоторой моделью для понимания истории общества в целом) во второй половине XX в. истолковывается не столько как выстроенное в дедуктивный ряд развитие, сколько как образующее некоторую целостность вместе с социальными, личностными, психологическими, экономическими и прочими моментами в рамках конкретного, индивидуального события. Это событие втягивает в свое «теперь», в свое настоящее, как в воронку, и прошлое, и будущее. Развитие некоторой научной идеи, в том его понимании, как оно сложилось в XIX в., присутствует лишь в качестве одной из составляющих изучаемого события.

Аналогичные процессы происходили и в биологии. К середине XX в. создается синтетическая теория (Э. Мэйер, Т. Добжанский, Г. Симпсон), которая в центр своего внимания ставит генетические изменения, мутации. Мутационные изменения происходят случайно, непредсказуемо и, чтобы лучше понять их природу, авторы теории переходят от морфологической концепции вида, основанной на понятии типа, к биологической концепции, основанной на понятии популяции. Популяция образуется совокупностью индивидов, живущих в одном и том же месте, в одинаковых условиях внешней среды и способных к воспроизводству. Внимание обращается не на линейное воспроизводство представителей одного и того же вида из поколения в поколение, а на совокупность особей, сосуществующих в рамках популяции и способных накопить незначительные, случайные генетические изменения, передающиеся по наследству. Мутации и изменчивость встречаются в таких популяциях достаточно часто, и при случайности спаривания создается неистощимое генетическое разнообразие, что позволяет говорить о тенденции к уникальности каждой особи. Линейное развитие во времени как предмет исследования уступает место точке мутационного генетического изменения.

В физике и космологии XX в. все более пристальное внимание уделяется моменту начала Вселенной. Огромное значение имеет установление самого факта расширения Вселенной на базе космологических уравнений А. Эйнштейна и данных красного смещения в спектрах галактик. Учеными проводятся интенсивные исследования (теоретические и экспериментальные), касающиеся первоначального состояния материи. Новые открытия в области физики тесно связаны с космологией, прежде всего с исследованием самых ранних этапов эволюции Вселенной. Физики и космологи все ближе подходят к началу Вселенной, наука продвинулась далеко в пределы первых 200 секунд, в течение которых должен был осуществиться синтез водорода, дейтерия, трития и гелия. Как и в истории и биологии, в физике и космологии внимание исследователей переключается на начало эволюции, на генезис Вселенной. В отличие от XIX в., интерес представляет не столько сам процесс развития, сколько его причина, источник.

Такого рода тенденции нашли отражение в синергетике — одном из ведущих направлений современной науки, в рамках которого изучаются нелинейные процессы развития так называемых неравновесных (диссипативных) систем.

Если в рамках линейной парадигмы случайные факторы могли интерпретироваться как несущественные факторы реализации некоторого доминирующего вектора эволюции, которыми можно было пренебречь, то в синергетике именно случайные флуктуации оказываются существенными факторами развития неравновесных систем. Основатель синергетики И. Пригожин ввел понятие бифуркаций — точек, вблизи которых в таких системах наблюдаются значительные флуктуации, изменения; осуществляется переход от равновесных систем к неравновесным, от повторяющегося и общего к уникальному и специфичному. Вдали от равновесия наблюдаются процессы самоорганизации. «Небольшая флуктуация может послужить началом эволюции в совершенно новом направлении, которое резко изменит все поведение макроскопической системы»^[5].

Внимание в синергетике сосредоточено на точке начала, возникновения, генезиса эволюционного процесса, при этом то или иное толкование начала порождает и соответствующее понимание развития. Отвечая на вопрос о том, по какому пути пойдет развитие системы после достижения ею точки бифуркации, синергетика постулирует фундаментальный статус в этом процессе феномена случайности. Согласно И. Пригожину, «порядок и беспорядок… оказываются тесно связанными — один включает в себя другой. И эту констатацию мы можем оценивать как главное изменение, которое происходит в нашем восприятии универсума сегодня»^[6].

Итак, в настоящее время устоявшимся можно считать следующее определение развития: развитие — это высший тип движения и изменения в природе и обществе, связанный с переходом от одного качества, состояния к другому, от старого к новому.

В соответствии с современными научными представлениями всякое развитие характеризуется специфическими объектами, структурой (механизмом), источником, формами и направленностью. При признании многообразия форм существования материи и сознания различают развитие неорганической материи (ее физической и химической форм), органической материи (ее биологической формы), социальной материи (ее общественно-экономической и политической форм) и сознания (таких его форм, как наука, мораль, идеология, правосознание, религия и др.). Вместе с тем все эти различные типы развития характеризуются рядом существенных общих моментов и признаков, касающихся в первую очередь специфики самих развивающихся объектов. Если процесс изменения схватывает любые объекты, любые их стороны, то процесс развития — далеко не всякое изменение объекта, а лишь то, которое связано с преобразованиями во внутреннем строении объекта, в его структуре, представляющей собой совокупность функционально связанных друг с другом элементов, отношений и зависимостей. Поэтому в материальном и духовном мире, где все без исключений предметы и явления пребывают в состоянии постоянного движения, изменения, о развитии можно говорить лишь применительно к объектам с тем или иным (простым или сложным) системным строением.

Процессы развития характеризуются большим разнообразием конкретных видов и форм, что обусловлено не только различной общей природой развивающихся объектов (например, биологической и социальной), но и большей или меньшей сложностью их строения.

На предельно высоком уровне генерализации среди всех процессов развития традиционно различают две взаимосвязанные друг с другом формы: эволюцию и революцию. Первая — это медленные, постепенные, нередко скрытые от глаз изменения в структуре объекта; вторая — внезапные, резкие, скачкообразные изменения. Эволюция нередко подготавливает революцию, ведет к ней и завершается ею. Революция, напротив, сменяется новыми эволюционными изменениями.

Переход в процессе развития от одного состояния объекта к другому не есть, как уже отмечалось, бесконечное повторение пройденного, не есть движение по кругу, хотя исторически позднейшие этапы в жизни объекта, как правило, включают в себя немало моментов, присущих предшествующим этапам. По своему доминирующему вектору развитие может совпадать с поступательным движением к более развитому и совершенному состоянию объекта или с движением в противоположном направлении. В этом смысле говорят о прогрессивном и регрессивном развитии объекта, или о восходящей и нисходящей линиях его развития. Согласно господствующим в философии представлениям, развитие материи и сознания, взятое в целом, представляет собой бесконечное движение по восходящей спирали, движение хотя и противоречивое, включающее в себя отступления, возвращения назад, но в принципе отличающееся скорее прогрессивной направленностью, идет от форм простых к формам сложным, от систем низших, примитивных к системам высшим, высокоорганизованным. Вместе с тем некоторые современные философские школы не разделяют подобных взглядов, противопоставляя им идеи исторического круговорота (А. Тойнби) или эсхатологическую^[7] картину «конца мира» (О. Хаксли).

• [1] Преформизм — учение о существовании зародышевых клеток организма, структур, определяющих основные черты развития и строения организмов следующего поколения.
• [2] Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Психология развития человека. M.: Школьная пресса, 2000. С. 19.
• [3] Хайдеггер М. Бытие и время. Харьков: Фолио, 2003. С. 20.
• [4] Там же. С. 25.
• [5] Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: новый диалог человека с природой. М.: Прогресс, 1986. С. 56.
• [6] Можейко М. А. «Синергетика». Новейший философский словарь. М.: Книжный Дом, 2003.
• [7] Эсхатология — учение о конечных судьбах мира и человека. Различается индивидуальная эсхатология как религиозное учение о загробной жизни единичной человеческой души и всемирная эсхатология как учение о цели космоса и истории и их конце.