Западноевропейская схоластика. 
История философии

Захват Рима варварами в 476 г., считающийся началом эпохи Средневековья, был для Европы лишь одним из эпизодов Великого переселения народов, проходившего в V—VIII вв. Этот период получил в истории название «темные века». В эту эпоху с востока на запад передвинулось большое количество различных племен — в основном германцев и славян. На развалинах бывшей Западной Римской империи началось становление новых национальных государств, которое в целом завершилось к IX—XI вв.

Западноевропейская философия эпохи Средневековья носит название «схоластика». Хотя формально история средневековой философии начинается с конца V в., но в силу социально-политических причин в «темные века» развитие философии в Западной Европе практически не происходило. Почти единственными центрами культуры в это время были христианские монастыри, в библиотеках которых хранились и переписывались отдельные античные тексты, в том числе и философского содержания.

Систематическое и последовательное развитие западноевропейской схоластики началось только с XI в. В истории средневековой философии можно выделить следующие периоды (схема 66).

• 1. Ранний период:
  • а) предсхоластика (эпоха «темных веков») — V—VIII вв.;
  • б) ранняя схоластика — IX—XII вв.
• 2. Зрелая, или высокая, схоластика — XIII вв.
• 3. Поздняя схоластика — XIV—XV вв.

Все философские произведения эпохи схоластики были написаны на латинском языке, который в то время был не только языком церкви^[1], но и международным языком науки.

Схема 66. Западноевропейская схоластика: периоды развития.

В V—XI вв. основной базой для философских построений служил неоплатонизм, в основном в интерпретации Аврелия Августина. В период зрелой и поздней схоластики ведущим учением становится перипатетизм, и прежде всего в интерпретации Фомы Аквинского (томизм).

Предсхоластика V—VIII вв.

Переходной фигурой от античной философии к средневековой схоластике был Боэций (480−524), которого часто называют «последним римлянином и первым схоластом». Именно Боэций первым попытался решить поставленную неоплатоником Порфирием проблему универсалий. У Боэция можно найти утверждения о том, что философские учения Платона и Аристотеля в сущности не противоречат друг другу. Сохранившиеся сочинения Боэция носят чисто светский характер, но в настоящее время стало известно, что Боэций был автором и нескольких сочинений по вопросам христианской догматики и теологии.

Боэций же перевел на латынь основные сочинения Аристотеля по логике и написал комментарии к некоторым из них. Вплоть до XIII в. переводы Боэция были практически единственными известными в Европе работами Аристотеля^[2].

Аристотелевская логика (силлогистика), представляющая собой систему строгого дедуктивного вывода, стала для схоластов основой рационального мышления. Использование правильных модусов силлогизмов гарантирует получение истинного заключения при условии истинности посылок. И так как каждое предложение в Священном Писании и Священном Предании считалось абсолютно истинным, то использование их как посылок в соответствующих силлогизмах открывало дорогу для получения все новых и новых истин. Эти упражнения, часто имевшие формальный характер, стали существенной чертой схоластики, определяя ее методы, приемы доказательства и даже сам ее дух. Доверие к логическому выводу и законам логики доводило некоторых схоластов до того, что они стали сомневаться в некоторых положениях Библии, противоречащих друг другу, другие же усомнились в законах логики.

На становление схоластики оказал определенное влияние и друг Боэция Аврелий Кассиодор (480/490−570). В своей работе «Институции» он развил выдвинутую в период поздней античности идею о системе образования — так называемых " семи свободных искусствах" , делящихся па: «трехпутье» (тривиум) и «четырехпутье» (квадривиум) (схема 67 и 68):

Схема 67. Тривиум.

Схема 68. Квадривиум.

Грамматика, диалектика и риторика объединены в единый комплекс, поскольку все они являются в определенном смысле науками о Логосе: грамматика непосредственно изучает естественный язык, логика — правильные рассуждения, проводимые посредством языка, а риторика — правильное, красивое и убедительное построение речи. Эти дисциплины связывались воедино еще и потому, что овладение ими всеми было необходимо для успешного участия в диспутах — основной форме обоснования, доказательства и даже изложения любых идей (большинство научных текстов того времени строилось в виде диалога или по принципу «за и против», т. е. тезис — антитезис вывод).

Арифметика, геометрия, музыка и астрономия есть комплекс математических дисциплин, поскольку и музыка, и движение небесных тел (или, точнее, сфер, к которым прикреплены небесные тела) считались подчиняющимися законам гармонии, имеющим место для математических объектов, в частности чисел. И эти законы получали свое выражение на языке математики, например в теории пропорций^[3].

Система образования, состоящая из «семи свободных искусств», была общепринятой во всей Европе вплоть до эпохи Возрождения.

Ряд идей схоластической философии восходит к работам Исидора Севильского (570−636) — философа и богослова, архиепископа Севильского (Испания). Его сочинение в 20 книгах «Этимология» базируется па широко распространенной в античности «природной теории языка», которой придерживались Платон, стоики и многие другие.

Согласно этой теории имя любого объекта, существующее в языке, соответствует сущности этого объекта. Так, Платон считал, что имена всем вещам давали боги или особо мудрые первые люди, которым была открыта суть вещей. Определенное подтверждение этой точки зрения можно найти и в Библии^[4]. Отсюда изучение имен вещей (т.е. их этимологии) считалось способом познания любых объектов и даже Бога. Не случайно одна из наиболее известных работ Псевдо-Дионисия Ареопагита называется «О божественных именах» и посвящена исследованию атрибутов Бога, связанных с его соответствующими именами. Поэтому не удивительно, что грамматика была первой дисциплиной, с которой начиналось изучение «семи свободных искусств» .

Противоположной точки зрения на происхождение имен придерживался Аристотель. Он считал, что имена даются вещам «по установлению», т. е. по договоренности между людьми, и никоим образом не связаны с сутью вещей. По эта идея Аристотеля в эпоху ранней схоластики не была известна, она получила распространение только в эпоху зрелой и поздней схоластики^[5].

Собственно филологические выводы и догадки самого Исидора Севильского являются весьма наивными и нс выдерживают критики с позиции современной лингвистики. Тем не менее его «Этимология» сыграла важную роль в развитии европейской философии, в том числе и потому, что в ней было много цитат и ссылок на позже утраченные работы античных авторов. По-видимому, эта работа оказала определенное влияние и на развитие номинализма, поскольку номиналисты считали, что общее (универсалии) существует в именах вещей.

Еще один философ эпохи «темных веков», заслуживающий упоминания, — это англосаксонский монах Беда Достопочтенный (673−735).

• [1] В католической церкви укоренилось представление о трех священных языках — древнееврейском, древнегреческом (как языках, на которых была написана Библия) и латыни как языке, на котором проповедовали апостолы. Поэтому переводы Библии на национальные языки не разрешались вплоть до Второго Ватиканского собора в конце XX в. Все службы в католических церквях также велись на латыни, на национальных языках читались только проповеди. Одной из важнейших реформ протестантизма (XVI в.) как раз и стал перевод Библии на национальные языки. В православной церкви с самого начата разрешались и поощрялись переводы Библии.
• [2] Логика Аристотеля была также известна по комментариям к работам Аристотеля неоплатоника Порфирия, переведенным на латынь.
• [3] Идея взаимосвязи музыки, астрономии и математики уходит корнями еще в учение Пифагора о «музыке небесных сфер» .
• [4] В первой книге Библии «Бытие» говорится, что первые имена объектам дал сам Бог («И сказал Бог: «Да будет свет» «), а названия всем животным дал Адам.
• [5] Но именно такое понимание взаимоотношения имени и объекта, названного данным именем, стало доминирующим в науках о языке в Новое время.