Проблема философского языка в московском кружке любомудров

Актуальность темы

исследования. С начала XX века и до сегодняшнего дня языковая проблематика оказывается в центре внимания как западноевропейских, так и отечественных мыслителей. И если в начале этого языкового «бума» доминировало критическое отношение к языку, направленное на формализацию языка науки и философии, то современные теории языка не только демонстрируют невозможность абсолютной формализации языка, но и связывают с этой особенностью будущее философии.

В истории отечественной мысли вопросы языка традиционно занимали важное место. При этом роль языка не исчерпывалась простой выразительностью: язык был и источником, и катализатором, и препятствием для развития философской мысли. Спектр оценок, предлагаемый историками отечественной мысли в отношении уровня развития философского языка в России, чрезвычайно богат, раскрываясь в диапазоне между резко негативным (например, у Г. Г. Шпета, А. Койре) и восторженным (например, у В. В. Бибихина) отношением. Как правило, особенности русского философского языка рассматриваются во взаимосвязи со специфическими чертами русской аутентичной философии. Таким образом, оценка в наибольшей степени относится не к языку, а именно к специфике отечественного типа философствования. Вместе с тем, в ходе дискуссий на эту тему уже неоднократно высказывалась мысль.

0 нецелесообразности прямолинейного оценочного подхода к вопросам специфики, в том числе и языковой специфики, русской философии1 как.

1 См., например, Маслин М. А., Андреев А. Л. О русской идее. Мыслители русского зарубежья о России и ее философской культуре // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990; Пустарнаков В. Ф. Основные вехи истории и особенности развития российского шеллинговедения и историографии «русского шеллингианства» в XIX столетии // Философия Шеллинга в России XIX века. СПб., 1998. таковой. Наиболее продуктивным представляется анализ философского языка конкретного субъекта философствования (отдельного мыслителя, кружка, школы, направления) в современном ему культурно-историческом контексте. В данном диссертационном исследовании в качестве такого субъекта выступает Московский кружок любомудров.

Исходя из факта недостаточной изученности деятельности русских любомудров, необходимо признать чрезвычайную актуальность историко-философских исследований в этой области. Первая треть XIX века, на которую приходится существование Московского кружка любомудров, — совершенно особая эпоха в истории русской философии. Именно в этот период в России закладываются основы принципиально нового понимания философии с точки зрения ее предмета, специфики, методов, средств и задачфилософия все в большей степени специализируется и дифференцируется.

Кроме того, происходит переосмысление роли и значения философии в жизни личности и общества. На первое место выдвигается требование развития русской аутентичной («самобытной») философии, а также целый корпус тем, связанных с осмыслением проблемы национальной и культурной идентичности. Московский кружок любомудров можно считать узловой, ключевой вехой в развитии русской философской мысли, поскольку именно благодаря их активной деятельности были сформулированы и остро поставлены вопросы, необходимость разрешения которых во многом стимулировало и обусловило дальнейшую судьбу философии в России. К числу этих принципиальных вопросов с полным правом можно отнести проблему развития языка аутентичной философской мысли. Концептуальное осмысление этой проблемы членами кружка оказало большое влияние на динамику развития философского языка в России, поскольку уже внутри самого кружка было сформировано два основных уровня развития философского языка — теоретический и прагматический, в рамках которых любомудры осуществляли свои языковые стратегии.

Диссертационная работа представляет собой историко-философское исследование философского наследия любомудров в культурно-историческом и философском контексте сквозь призму их языковой рефлексии. Исследование философского языка любомудров в данном случае не является лингвистическимв центре внимания оказывается не категориально-понятийный аппарат, а основные концепции философского языка и их реализация деятелями кружка. Анализ теоретического осмысления проблемы развития философского языка и попыток ее решения в Московском кружке любомудров является актуальной исследовательской задачей, так как позволяет значительно углубить и расширить представление о генезисе и специфике философского языка в России и, тем самым, о специфике отечественного типа философствования.

Степень научной разработанности проблемы. Историография философско-эстетической деятельности любомудров имеет давнюю традицию, восходящую к деятелям и современникам кружка: именно благодаря их усилиям возник мифологизированный образ рано умершего Веневитинова1. Тем не менее, философское наследие Московского кружка любомудров долгое время не получало должной оценкинеобходимость серьезного исследования этого феномена была осознана самими участниками кружка, в частности В. Ф. Одоевским. А. Пятковский приводит точку зрения Одоевского, высказанную им при личной встрече в 1860 г., согласно которой о значении любомудрия «очень мало и плохо.

1 Инициаторами подобного отношения выступили друзья и современники Веневитинова, которые по вполне понятным причинам с необычайным трепетом относились к памяти покойного. Высоко оценивали творчество Веневитинова В. Г. Белинский, А. И. Герцен, Н. И. Надеждин, А. С. Пушкин, Н. Г. Чернышевский, а также анонимные авторы предисловий к двум его первым собраниям сочинений (см.: Веневитинов Д. В. Сочинения. Ч. 1. Стихотворения. Ч.

2. Проза. М., 1829 — 1831) и др. говорилось в истории русской литературы"1, поскольку «вообще история литературных кружков с таким серьезным направлением. должна была входить значительным элементом в историю русской мысли». Этот пробел был частично восполнен в конце XIX — начале XX вв. благодаря работам таких историографов и биографов, как И. И. Замотин, И. Иванов, Н. К. Козмин, Н. Колюпанов, П. Н. Милюков, П. Н. Сакулин и др. Указанные исследования3 содержат богатый фактографический материал, касающийся не только деятельности кружка, но и русской интеллектуальной культуры первой трети XIX века в целом. Кроме того, в этих работах были предприняты серьезные попытки систематизации этого материала, внесшие большой вклад в формирование и развитие проблематики исследования деятельности кружка любомудров. Однако, при всей значимости этих работ, они в гораздо большей степени относятся к области истории литературы, журналистики, критики и т. д., нежели к истории философии.

Собственно философский ракурс наследия любомудров в определенной мере нашел отражение в отечественной, а также зарубежной исследовательской литературе. Фундаментальные историографические труды по русской философии В. В. Зеньковского, Н. О. Лосского, А. Ф. Лосева, Т. Г. Масарика, Г. В. Флоровского, С. Л. Франка, Б. В. Яковенко в.

1 Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития. Историко-литературные характеристики. Князь В. Одоевский и Д. Веневитинов. Изд. 3-е. М., 1901. С. 64.

2 Там же.

3 См.: Барсуков Н. Жизнь и труды М. П. Погодина. Кн. 2−3. 2-ое изд. СПб., 1904;1911; Замотин И. И. Романтизм двадцатых годов XIX в русской литературе. В 2-х тт. СПб, 1907; Иванов И. История русской критики. Ч. 1−2. СПб., 1898- Козмин Н. К. Из истории русской критики. СПб, 1902; Колюпанов Н. Биография Александра Ивановича Кошелева. М., 1889−1892- Котляревский Н. А. Старинные портреты. Е. А. Баратынский, Д. В. Веневитинов, В. Ф. Одоевский. СПб., 1907; Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. Т. 2. Вера. Творчество. Образование. Ч. 1. Церковь и религия.

Литература

Париж, 1931; Пыпин А. Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. В 3-х тт. Т. Н. Очерки литературы и общественности при Александре I. Пг., 1917; Пятковский А. Из истории нашего литературного и общественного развития. Историко-литературные характеристики. Князь В. Одоевский и Д. Веневитинов. Изд. 3-е. М., 1901; Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. Т. I, ч. 1. М., 1913 и др. разной степени касаются деятельности кружка. Не обходят вниманием любомудров и современные исследователи в области русской философии: В. В. Ванчутов, И. И. Евлампиев, М. А. Маслин, С. А. Нижников, В. В. Сербиненко и др. Однако во всех. указанных работах любомудры не являются специальным объектом исследования, а их деятельность выступает в большей степени в качестве контекста по отношению к более зрелому периоду русской философской мысли.

Таким образом, с историко-философской точки зрения, Московский кружок любомудров остается малоизученным феноменом, поскольку до сих пор не сформированы исследовательские традиции для последовательного реконструирования и оценки философского содержания этого периода (отдельные, хотя и очень значительные, работы все же не в полной мере удовлетворяют эту потребность). Более того, в последние десятилетия была очевидна тенденция к снижению историко-философского интереса к кружку. Так, если историографы советского периода (несмотря на тяготение к революционно-демократическому и материалистическому истолкованию философских построений любомудров) достаточно внимательно и тщательно рассматривали деятельность кружка, то в насыщенной с точки зрения проблематики постсоветской литературе Московскому кружку любомудров, к сожалению, было отведено незначительное место. Эта ситуация вполне закономерна, поскольку логика историко-философской реконструкции не обязательно совпадает с логикой самого исторического развития философии: возобновление философской самоидентификации в отечественной культуре 90-х годов XX в. происходило с опорой на наиболее яркие и представительные течения русской философии. Вместе с тем, во многом благодаря этим исследованиям в настоящее время становится возможным и продуктивным изучение русской аутентичной мысли переходных, «пограничных» периодов, к которым и относится деятельность Московского кружка любомудров.

В целом, на сегодняшний день приходится констатировать «дефицит» историко-философских исследований наследия русских любомудров. В силу этого обстоятельства чрезвычайно трудно выявить эволюцию или провести классификацию указанных исследований: по сути, каждое из них оказалось в своем роде «уникальным». В основу диссертации были положены результаты и выводы таких авторитетных трудов, как работы А. И. Абрамова, 3. А. Каменского, А. Койре, Ю. В. Манна, В. Ф. Пустарнакова.1 Необходимо отметить, что при всей значимости и фундаментальности этих трудов, они обладают рядом определенных недостатков. Так, например, Каменский в своей монографии сосредоточил внимание на Веневитинове и Одоевском, практически исключив других любомудров, что не позволило ему в полной мере выявить сущностные черты любомудрия. Эта односторонность имеет принципиальное значение, поскольку вклад в философскую программу любомудров остальных участников кружка, как правило, исключается из поля историко-философских исследований. Кроме того, изучение Московского кружка любомудров ни в коем случае не должно сводиться к рассмотрению эволюции взглядов отдельных его деятелей. Неадекватность подобного подхода хорошо прослеживается на примере Одоевского. Разносторонние интересы и противоречивые тенденции в идейном становлении Одоевского повлекли за собой многообразие трактовок эволюции мыслителя — от последовательного.

1 Каменский 3. А. Московский кружок любомудров. М., 1980; Каменский 3. А. Русская философия начала XIX века и Шеллинг: о Д. М. Велланском и M Г. Павлове. М., 1980; Койре А. Философия и национальная проблема в России начала XIX века. М., 2003; Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. М., 1995; Манн Ю. В. Русская философская эстетика (18 201 830-е гг.) М., 1969; Философия Шеллинга в России XIX века. СПб., 1998.

2 См., например: Сакулин П. Н. Из истории русского идеализма. Князь В. Ф. Одоевский. T. I, ч. 1. М., 1913; CornwellN. The Life, Times and Milieu ofV.F. Odoewsky. 1804—1869. L., 1986. шеллингианца1, мистика, предшественника К. Г. Юнга2 до позитивиста и даже материалиста3. Большинство оценок, в принципе допустимых по отношению к творчеству Одоевского, абсолютно неприменимы к деятельности кружка в целом.

А. Койре, напротив, не фиксирует свое внимание на отдельных фигурах кружкаболее того, кружок для него имеет значение не сам по себе, а как ключ к эпохе 20 — 30-х гг. XIX в. Работа Койре интересна, прежде всего, своей дистанцированностью по отношению к русской философии вообще, поскольку изначально была ориентирована на западноевропейского читателя, не знакомого с русской философией. Однако некоторые оценки Койре нельзя считать современными, хотя бы потому, что он не имел возможности познакомиться с рядом важных архивных документов, ставших доступными гораздо позже.

Анализ исследовательской литературы демонстрирует то обстоятельство, что реконструкция философских построений любомудров может осуществляться разными путями и под разным углом зрения. В предшествующих исследованиях акцент был сделан преимущественно на историко-культурном, философско-эстетическом и социально-политическом измерениях любомудрия. С точки зрения проблемы разработки философского языка кружок специально не рассматривался ни в одном из указанных трудов, однако наличие языковой проблематики в построениях любомудров отмечалось в связи с анализом языковой рефлексии Одоевского (например, в работе П. Н. Сакулина), а также в.

1 См., например: Замотин И. И. Идеализм в русском обществе и литературе. СПб., 1908; Setshkareff W. Schellings Einfluss in der russischen Literatur der 20 er und 30 er Jahre des XIX Jahrhunderts. Leipzig, 1933; Медовой M. И. Пути развития русской прозы В. Ф. Одоевского в середине 20−40-х гг. Автореферат дис. канд. филос. наук. Л., 1971 и др.

2 См.: Karlinsky С. A hollow shape. The Philosophical tales of Prinse V. Odoevsky // Studies in romantism. T. 5, № 3. Boston, 1966.

3 См.: Струминский В. Я. В. Ф. Одоевский // В. Ф. Одоевский. Избранные педагогические сочинения. М., 1955. связи с вопросом о развитии категориально-понятийного аппарата отечественной философской мысли (например, у А. Койре, 3. А. Каменского, А. Пятковского).

Таким образом, историко-философский взгляд на проблему философского языка в кружке любомудров оказывается актуальной теоретической проблемой, которая, в то же время, не противоречит сложившейся традиции изучения наследия любомудров, но дополняет и по-новому организует ее.

Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования являются философско-эстетические идеи членов Московского кружка любомудров, а предметом — концептуальное и прагматическое решение проблемы развития философского языка.

Цель и задачи исследования

Главной целью диссертационного исследования является реконструкция и аналитическая характеристика языковых концепций любомудров в свете их философской программы, а также определение места, роли и значения этих концепций в истории отечественной философии.

В качестве основной предпосылки для осуществления подобного исследования принимается идея тесной, органической взаимосвязи между комплексом философских идей деятелей кружка, названным «философской программой», и проблемой философского языка. В силу того, что содержание этой философской программы до сих пор определяется как проблематичное и малоизученное, автор диссертации счел необходимым отвести соответствующее место в исследовании определению и анализу этого содержания. Помимо этого, взаимосвязь философской программы и конкретной проблемы, стоящей перед членами кружка, имеет и «обратное» действие: не только программа является «ключом» к пониманию проблемы философского языка, но и сама по себе проблема философского языка может выступить в качестве организующего, центрирующего принципа для реконструкции философского наследия кружка.

Таким образом, в соответствии с целью диссертационной работы были поставлены и решены следующие исследовательские задачи:

— выявить культурно-исторические предпосылки и теоретические источники философских идей любомудров;

— раскрыть основные идеи деятелей Московского кружка любомудров с точки зрения их единства, как философскую программу, и определить типологические особенности этой программы в историко-философском контексте;

— проанализировать основные концепции философского языка в кружке и их динамический потенциал;

— рассмотреть магистральные направления практического развития языка в кружке.

Методологические основы исследования. Методологическую базу диссертационной работы составили историко-аналитический и дескриптивный методы. Решение поставленных задач обусловило применение типологического и генетического анализа, позволяющего раскрыть сущностные черты языковой рефлексии любомудров в историко-философском контексте. Кроме того, специфика философской деятельности любомудров, ее междисциплинарный, фрагментарный характер, допускающий разночтения и противоречивые толкования, повлекла за собой необходимость обращения к герменевтическому методу.

Научно-практическое значение исследования. Основные выводы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы для расширения и углубления проблематики курсов и спецкурсов по истории русской философиикоме того, основные положения диссертации могут быть взяты за основу или в качестве дополнения для дальнейших исследований, рассматривающих специфику русской аутентичной философии вообще и основные философские течения первой трети XIX века, в частности. Материал диссертации может быть использован для решения проблемы типологизации русской философской мысли.

Важно подчеркнуть, что в силу специфики философской деятельности самих любомудров, положения и выводы диссертации являются принципиально дискуссионными и могут дать хороший импульс для дальнейших исследований в этой области.

Апробация результатов работы. Основные идеи диссертации нашли отражение в публикациях автора и выступлениях на научных конференциях. Работа была обсуждена на кафедре истории философии Российского университета дружбы народов и рекомендована к защите.

Структура диссертации соответствует цели и задачам. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В данном диссертационном исследовании была предпринята попытка реконструкции и анализа языковых концепций любомудров в разноуровневом контекстуальном пространстве: во-первых, в рамках философской программы кружка, во-вторых, в историко-философском контексте. В результате проведенного исследования были получены следующие новые научные положения и выводы:

— в качестве субъекта философствования выступили не отдельные представители кружка, а целый кружокединство философских и мировоззренческих принципов и идеалов любомудров, предопределенное близостью происхождения, воспитания, образования участников кружка, отражено в понятии «философской программы" — кроме того, обоснованы правомерность и целесообразность такого подходапроанализировано соотношение любомудрия как «новой философии» и любомудрия как закономерного этапа развития отечественной философской мысли. Философская программа кружка является закономерным и необходимым этапом развития русской философии, поскольку сочетает в себе гетерогенные теоретические источники и культурно-исторические предпосылки, синтезированные на основе романтических идей и принципов: просветительство, мистицизм, спинозизм, платонизм, шеллингианство в их аутентичном западноевропейском варианте, а также в рецепции русских последователей. В силу этой преемственности деятельность любомудров, вопреки стремлению участников кружка, нельзя квалифицировать как «точку сингулярности» в ходе исторического движения русской философской мысли. В то же время любомудрие представляет собой философское направление совершенно нового типасохраняя связь с предшествующими традициями (как академическими, так и неакадемическими), оно и по форме, и по своим ориентирам, установкам, целям может рассматриваться как «новая философия»;

— предпринята попытка историко-философской реконструкции философской программы кружкавыделены центральные пункты г этой программы. Любомудры придают философии преимущественно популярную, доступную форму и рассматривают решение сугубо философских вопросов в практическом (эстетическом, этическом, социально-политическом, культурно-историческом) ракурсе. Центр тяжести философскихинтересов переносится на проблемы «философии духа» — эстетику, этику, философию истории. Конечной целью философской программы кружка является включение России, и особенно русской философской культуры, в контекст исторического универсума. Первая ступень реализации этой программы, связанная с изучением и популяризацией идей современной западноевропейской философии, в первую очередь романтиков и Шеллинга, с овладением философской терминологией, являлась своеобразной «школой" — вторая ступень предполагала развитие национального самосознания, культурную идентификацию и философское пробуждение России;

— в ходе анализа философских построений любомудров рассмотрено и уточнено содержание таких ключевых для русской философии понятий, как «самобытность», «народность». Эти понятия рассматриваются в генетическом плане, с точки зрения концепции историзма. Требование самобытности и народности, принятое любомудрами, трансформирует философскую проекцию любомудров, направленную на философское пробуждение России, в ретроспекцию;

— предпринята попытка концептуального объединения и анализа фрагментарных построений любомудров по проблеме философского языка. В частности, определены место и роль проблемы философского языка в философской программе кружка, обоснована органическая взаимосвязь философской программы любомудров и проблемы философского языка. При этом акцент сделан не на понятийно-терминологической базе, а на рассмотрении тех теоретических принципов и условий, которые в логическом смысле предшествуют этой базе. В философских построениях любомудров проблема развития языка отечественной аутентичной философии формулируется в первую очередь как проблема формы философии. Насущная необходимость решения этой проблемы детерминирована такими программными принципами, как распространение основных идей «немецкого любомудрия», адекватный перевод философских текстов с немецкого языка на русский, окончательный разрыв с наследием классицизма и эмпиризма. Кроме того, перед участниками кружка встает вопрос о возможности выработки языка, позволяющего русской философии быть включенной в состав универсальной;

— выявлены теоретический и прагматический подходы к решению проблемы философского языка. Теоретическое осмысление проблемы философского языка, представленное концептуальными построениями Одоевского и Веневитинова, направлено в сторону философского осмысления языка как такового, поиска альтернативы вербальному языку и создания языковых утопий. За пределами утопических невербальных концепций, любомудры развивают философию в рамках словесности и тяготеют к таким синтетическим жанрам, как философская публицистика и философская лирика;

— обосновано новое понимание роли метафоры в философском языке любомудров. В гносеологическом плане метафора есть средство структурирования и упорядочивания мираметафора выступает в качестве «переводчика» для всех типов языков (искусства, природы, человека, Бога и др.), универсального инструмента для познания мира в его тождественности. Вместе с тем, в языковом плане, метафора является компромиссом между всеполнотой истины и ограниченностью ее выражения;

— сделан вывод о прогрессивной роли философских построений любомудров по проблеме философского языка. Вместе с тем, отмечены слабые стороны языковой рефлексии любомудров, связанные, главным образом, с уходом от решения задачи развития категориально-понятийного аппарата аутентичной философской мысли в России.

Автор диссертации подчеркивает то обстоятельство, что в ситуации дефицита языковых средств, недостаточной оформленности языковых стратегий, постановка и решение проблемы развития философского языка, предложенные деятелями Московского кружка любомудров, должны быть классифицированы как адекватные и прогрессивные. Любомудры во многом повлияли на характер и специфику языка русской аутентичной философской мысли, но в принципе не могли заключить его в жесткие рамки, поскольку подчеркивали органическую связь между философией и ее языком (связь формы и содержания), что означало необходимость пересмотра основных принципов, средств, правил языка при трансформации понимания философии. Оценка языковых концепций и стратегий любомудров возможна исключительно с историко-философской точки зрения, то есть с учетом конкретного историко-философского контекста. Это обстоятельство не позволяет поднять любомудров на уровень универсального историко-философского дискурса, но в то же время реабилитирует их в статусе ключевых фигур русской философской традиции.