Виды форм права

Известны следующие основные виды форм права.

Правовой обычай^[1]. Исторически он был первым источником права, регулировавшим отношения в период становления государства.

Вообще под обычаем понимается правило поведения, сложившееся на основе постоянного и единообразного повторения данных фактических отношений. Обычаи — требования, подкрепленные длительной традицией. Правовым обычай становится после того, как получает официальное одобрение государства.

Примеры такого признания государством правовых обычаев можно найти в ст. 130, 131, 132 КТМ РФ.

В частности, в ч. 1 ст. 130 КТМ РФ установлено, что срок, в течение которого перевозчик предоставляет судно для погрузки груза и держит его под погрузкой без дополнительных к фрахту платежей (сталийное время), определяется соглашением сторон, при отсутствии такого соглашения — сроками, обычно принятыми в порту погрузки.

Аналогичное правило установлено в ст. 132 КТМ РФ: «Размер платы, причитающейся перевозчику за простой судна в течение контрсталийного времени (демередж), определяется соглашением сторон, при отсутствии соглашения согласно ставкам, обычно принятым в соответствующем порту…» .

Дошедшие до нас крупные законодательные памятники прошлого (Законы Ману, Русская Правда) — это сборники правовых обычаев.

К основным чертам правового обычая и обычного права в целом относятся: стихийность и спонтанность возникновения; ритуальность; казуистичность; традиционность.

Природа правового обычая характеризуется следующими особенностями.

Он, как правило, носит локальный характер, т. е. применяется в рамках сравнительно небольших общественных групп людей.

Юридические обычаи часто тесно связаны с религией. В Индии, например, обычное право входит в структуру индусского права.

Правовой обычай отличается определенностью правила, непрерывным и единообразным характером его соблюдения.

Нормы правового обычая нередко выражаются в пословицах, поговорках, афоризмах, обрядах.

Вряд ли верно полагать, что правовые обычаи — архаичное явление, потерявшее в настоящее время всякое значение.

Как свидетельствуют новейшие исследования, правовые обычаи широко применяются при регулировании общественных отношений (особенно земельных, наследственных, семейно-брачных) в государствах Африки, Азии, Латинской Америки.

Отдельные обычаи, вошедшие в древние законы той или иной страны, действуют без изменений до сих пор.

Например, в Таиланде, но сей день бытует закон, определяющий условия развода супругов, выработанные еще в процессе формирования обычаев. Муж и жена в присутствии свидетелей одновременно зажигают по свече одинаковых размеров. Тот из супругов, чья свеча догорит первой, должен покинуть дом, не взяв с собой ничего из имущества.

Можно сомневаться в рациональности подобных обычаев, но отрицать их реальное действие невозможно.

Правовой обычай — обычай, применение которого обеспечивается санкцией государства. Его следует отличать от обычая, представляющего собой моральную норму, религиозное правило, нравы. Санкционирование обычая может осуществляться путем восприятия его судебной, арбитражной или административной практикой. Решение государственного органа, в котором применен обычай, признается соответствующим государством и может быть принудительно исполнено.

Обычай по природе своей носит консервативный характер. Он закрепляет то, что сложилось в результате длительной общественной практики.

Нередко обычай отражает обывательские предрассудки, расовую и религиозную нетерпимость, исторически сложившееся неравноправие полов. Такие обычаи в целях социальной безопасности, общепринятой морали и личного благополучия граждан государство вполне оправданно запрещает.

Согласно древним обычаям цыган, труп человека тревожить нельзя ни под каким видом. Известны случаи, когда они препятствовали проведению судебно-медицинских экспертиз тел убитых сородичей. Понятно, что такой обычай не может быть воспринят современным российским уголовно-процессуальным законодательством.

Государство к различным обычаям относится по-разному: одни запрещает, другие одобряет и развивает. Правовой обычай может действовать и с «молчаливого» согласия законодателя. Но в общем плане, думается, можно сравнить обычное право с островом, которому угрожает затопление.

Более или менее длительное существование правовых обычаев можно ожидать лишь в некоторых сферах правового регулирования, например при регулировании внешней торговли. Но вряд ли прав С. Л. Зивс, утверждая, что наше законодательство вообще не знает правового обычая^[2].

Отечественное законодательство допускает и признает использование в юридической практике обычаев. Государство санкционирует путем отсылки лишь те обычаи, которые не противоречат, согласуются с его политикой, с нравственными основами сложившегося образа жизни.

Обычаи, противоречащие государственно-властвующей политике, общечеловеческой морали, как правило, запрещаются законом. Например, в ранее действовавшем УК РСФСР были статьи, запрещающие такие «пережитки родового быта и феодально-байского отношения к женщине», как калым за невесту, похищение ее, многоженство.

Роль обычая в различных отраслях права неодинакова. В конституционном праве сфера его действия ограничена, а в гражданском, семейном, торговом, земельном — значительна.

Велика, например, роль обычая как одного из источников формирования конституционных норм о правовых символах, о праздничных днях. Так, согласно мировой парламентской практике первое заседание парламента (или его палаты) нового созыва открывает старейший по возрасту депутат. Ныне эта норма права, возникшая на основе обычая уважения старших, зафиксирована применительно к работе Государственной Думы Федерального Собрания РФ (ч. 3 ст. 99 Конституции РФ).

Правовой обычай — правила поведения, к которым дана отсылка в законе. Когда содержание обычной нормы получило прямое текстуальное закрепление в законе или ином нормативном акте, вряд ли верно считать юридическим источником обычай. Источником права в таких случаях становится нормативный акт, воспроизведший в своих статьях требования обычая.

Развитие нрава России вряд ли должно идти по пути официального исключения обычаев из системы источников права. Видимо, вскоре следует ожидать появления новых рыночных обычаев, которые будут регулировать отношения до и вместе с юридическими нормами.

Доказательством справедливости такого вывода может служить обновленная 30 декабря 2012 г. редакция п. 1 ст. 5 ГК РФ. Законодатель, отказавшись от словосочетания «деловой оборот» установил: «Обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе» .

Применение обычая предусмотрено и СК РФ.

В законодательстве России используется и другой термин — торговый обычай.

Обычай делового оборота не обязательно должен быть зафиксирован в определенном документе, хотя нередко такие документы имеются. В России публиковались сборники обычаев многих морских портов и обычаев в области внешней торговли.

Обычаи делового оборота должны регулировать предпринимательские отношения, если нет соответствующего закона. Пока они только складываются, и потому для того, чтобы приводить примеры их, комментировать действие, требуется время.

Неплохо бы возродить «честное купеческое слово», которое было в России сильным регулятором.

Можно, видимо, кое-что заимствовать из юридической практики других стран. Например, интересен обычай английских портных, существующий с XVIII в., не только примерять, но и взвешивать готовое платье. Вес готового изделия и исходных материалов должен совпадать. Так «взвешивалась» честность исполнителя договора.

В международном праве обычай представляет собой не только форму выражения традиционных норм, но и важный способ создания новых юридически обязательных правил поведения государств в тех вновь появляющихся областях межгосударственных отношений, которые требуют правового регулирования. Он является современным и активно функционирующим источником права.

Правовой прецедент^[3]. Прецедентом является такое юридически значимое поведение власти, которое имело место хотя бы один только раз, но может служить примером для последующего поведения этой власти. Иными словами, правовой прецедент — это решение юрисдикционных и административных органов по конкретному делу, которое впоследствии принимается за общее обязательное правило при разрешении всех аналогичных дел.

При этом обязательным для «последователей» является не все решение или приговор, а только «сердцевина» дела, суть правовой позиции властного органа, на основе которой выносится решение. Прецедент — норма права, сформулированная в конкретном судебном или административном решении, доминирует в странах англосаксонского права (Англия, США, Канада, Австралия и др.).

Различают судебный и административный прецедент.

При прецедентной форме права судебные (а иногда и административные) органы фактически обладают властью создавать новые правовые нормы. Однако такое право неизбежно отличается крайней сложностью и запутанностью, что, безусловно, может облегчать произвол со стороны недобросовестных должностных лиц.

В силу разных причин теория и практика социалистического типа права не признавали и не признают прецедентную форму права. Официальная доктрина стояла на позиции — при режиме социалистической законности судебные и административные органы должны применять право, а не творить его.

Традиции, конечно, сильно довлеют над умами. Но надо разобраться — такая ли уж отсталая эта форма права?

Англия до сих пор не без успеха использует ее.

Без сомнения, есть в ней и положительные моменты. Надо изучить — в каких сферах, при каких условиях ее можно использовать в современной России. Результатом правоприменительной деятельности нередко является выработка правоположений, для которых характерна известная степень обобщенности и обязательности.

Правоположения — концентрированное выражение юридической практики. В силу этого они в состоянии компенсировать естественное отставание норм права от динамики общественных отношений, могут устранять противоречия между относительным «консерватизмом» права и изменчивостью общественной жизни. В конечном счете разумное использование правоположений обеспечивает стабильность правопорядка, укрепляет законность, придает устойчивость проводимой государством политике.

Полагаем, что правоположения и правовые позиции^[4] юридической практики являются не чем иным, как прецедентным правом.

Следует подумать и о том, чтобы официально придать обобщающим актам толкования Конституционного, Верховного и Арбитражного судов России форму и роль прецедентного права. Для этого, очевидно, надо тщательно «выписать» пределы их действия, условия после надлежащей апробации «перелива» в нормы права.

И, естественно, приравнять судебную доктрину и практику к действующим формам права можно будет лишь тогда, когда наши суды станут поистине независимыми, а судьи будут профессионально готовы к правотворчеству.

Частично судебная практика в России фактически всегда являлась и является поныне источником действующего права.

Противники признания судебной практики в качестве источника права выдвигают следующие аргументы.

Первый состоит в том, что суды призваны применять право, а не творить его.

Второй аргумент заключается в том, что придание судам правотворческих функций противоречит принципу разделения властей.

Полагаем, что не следует столь жестко «разводить» правоприменение и правотворчество. Суды применяют право, и в этом их главная функция. Но она отнюдь не означает, что суд не может и не должен участвовать в правотворчестве.

Юридическая наука (правовая доктрина) на определенных этапах развития права тоже служит его формой.

Так, наиболее выдающимся римским юристам предоставлялось право давать разъяснения, обязательные в дальнейшем для судов.

В английских судах трактаты известных юристов считались источниками права, на которые широко ссылались. При вынесении некоторых судебных решений можно и до сих пор встретить ссылки на научные труды отдельных юристов, хотя источниками права они уже не признаются. Эти ссылки приводятся как дополнительная аргументация, элемент формирования воли судьи, часть мотивации приговора или решения суда.

Не следует полагать, что этот источник права ушел в небытие.

В настоящее время продолжает выступать в качестве формы права мусульманско-правовая доктрина, что подтверждается законодательством арабских стран. Например, семейное законодательство Египта, Сирии, Судана, Ливана предусматривает, что в случае молчания закона судья применяет «наиболее предпочтительные выводы Абу Ханифы»^[5].

Был период, когда и религиозные трактаты выступали формой права.

В российском государстве юридическая наука играет большую роль для развития правовой практики, совершенствования законодательства, правильного толкования закона, но официальным источником права не признается. К сожалению, никогда судебные и административные акты не используют ссылки на труды ученых-правоведов.

Думается, что это еще одно вредное последствие тоталитарной государственной системы, укрепившейся у нас, когда только акты государственной власти имели силу, а все остальные документы и источники относились к разряду вспомогательных и несущественных.

Мировой опыт свидетельствует, что значение правовой доктрины как формального источника права падает, но ее роль в качестве неформального элемента правообразования и правореализации растет.

Роль правовой доктрины как жизненного источника права проявляется в том, что она создает понятия и конструкции, которыми пользуется правотворческий орган. Именно юридическая наука вырабатывает приемы и методы установления, толкования и реализации права. К тому же сами творцы права не могут быть свободны от влияния правовых доктрин: более или менее осознанно, но им приходится становиться на сторону той или иной юридической концепции, воспринимать ее предложения и рекомендации.

Договоры нормативного содержания — это совместные юридические акты, выражающие взаимное изъявление воли правотворческих органов, встречное принятие на себя каждым из них юридических обязанностей^[6]. Это такие документы, в которых содержится волеизъявление сторон по поводу прав и обязанностей, устанавливается их круг и последовательность, а также закрепляется добровольное согласие выполнять принятые обязательства. Имеют широкое распространение в конституционном, гражданском, трудовом, экологическом праве.

Понятие «сделка» шире, чем понятие «договор». Сделка может выражать волю одного лица. Сделками признаются действия лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Что же касается терминов «контракт», «соглашение», «договоренность», то они могут рассматриваться как синонимы понятия «договор». Для признания договора источником права требуется, чтобы он содержал юридические нормы.

Историческими примерами договора нормативного содержания в советском праве могут служить Союзный договор об образовании Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья от 12 марта 1922 г.^[7], Договор об образовании СССР от 30 декабря 1922 г.^[8] К анализируемой группе относятся договоры о разграничении предметов ведения, о взаимном делегировании полномочий между федеральным центром и регионами, о сотрудничестве между субъектами РФ (о режиме границы, о беженцах и временных переселенцах).

Особо следует подчеркнуть, что договорное право — юридический фундамент динамичной и расширяющейся системы свободного предпринимательства. В области трудового права значительную роль продолжает играть коллективный договор между администрацией предприятия и комитетом профсоюза, представляющим коллектив работников предприятия.

В качестве основной формы права выступает договор в международном праве.

Международный договор — это явно выраженное соглашение между государствами и другими субъектами международного права, заключенное по вопросам, имеющим для них общий интерес, и призванное регулировать их взаимоотношения путем создания взаимных прав и обязанностей.

Статья 2 Венской конвенции о праве международных договоров содержит нормативное определение этого источника: «Договор означает международное соглашение, заключенное между государствами в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится ли такое соглашение в одном документе, в двух или нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования»^[9].

Договоры, соглашения, пакты, конвенции, принципы и нормы международного права признаются законами и обычаями многих государств (ст. 55 Конституции Франции, ст. 10 Конституции Италии, ст. 25 Основного закона ФРГ, ст. 28 Конституции Греции, ст. 98 Конституции Японии)^[10] составной частью их правовой системы, т. е. формой внутригосударственного права.

Этот принцип воспринят и Конституцией РФ (ст. 15).

Все более широкое применение получают договоры во внешнеэкономической деятельности Российской Федерации. Новизной отличаются договоры между суверенными республиками бывшего СССР.

Вместе с тем нужны строго юридические основания и процедуры заключения, выполнения договоров, разрешения возникающих споров, выявления их соотношения с хозяйственными и иными договорами.

Нормативные правовые договоры — проявление нормативной саморегуляции. Но нельзя забывать, что, как правило, первичным юридическим источником развития договорных форм, придания им законной силы выступает закон либо другой нормативный правовой акт.

Например, ГК РФ в гл. 27 не только дает понятие договора, но закрепляет формы и общие условия договоров, фиксирует в ст. 421 свободу договора.

У договорной формы права перспективное будущее. Ведь если представлять источники права в виде социального взаимодействия, то оно должно быть прежде всего добровольно-согласительным, а не формально-принудительным. Следует учитывать, что в условиях рыночного, высокотехнологического развития российского общества государство не может оставаться (как было до сих пор) главной (а фактически — единственной) организацией, ответственной за обеспечение порядка в нем. Значительно возрастет роль промышленных, сельскохозяйственных, торговых, банковских фирм, корпораций, трестов, концернов. Они упорядочивают деловые отношения в обществе в основном договорным путем, который является наиболее быстрым, простым и удобным средством регулирования. Иными словами, система договоров — ядро рыночного механизма.

Нормативный правовой акт — одна из основных, наиболее распространенных и совершенных внешних форм современного права. Эта форма нрава превалирует в странах континентальной Европы (Германия, Австрия, Испания, Франция, Россия). Это государственный акт нормативного характера.

Нормативные акты содержат юридические основания (нормы права) для разрешения индивидуальных дел. Государственные акты, которыми разрешаются индивидуально-конкретные дела, в отличие от нормативных актов называются индивидуальными.

Нормативный правовой акт выступает не только источником в юридическом смысле, но и фактическим источником: это ведь тот познавательный резервуар, из которого люди черпают сведения о юридических нормах. Кратко нормативный акт можно определить как акт правотворчества, содержащий нормы права.

К нормативным правовым актам относятся конституция государства, иные законы, а также система подзаконных актов (указы президента, постановления правительства, приказы и инструкции министерств, ведомств, госкомитетов, решения местных органов власти).

Нормативный правовой акт признается основной, господствующей во всех современных цивилизациях формой права в силу вполне объективных причин.

Ведущая роль нормативных правовых актов в системе источников права объясняется следующими обстоятельствами.

Во-первых, при его помощи достигается наиболее точное и полное выражение юридических норм, верное отражение реальной деятельности и перспектив ее развития. Это помогает проводить единую правовую политику, не допускать произвольного толкования и применения юридических норм.

Во-вторых, усложнение общественной жизни и в западных демократиях, и на Востоке, рост темпов общественного развития, возросшая политизация граждан с неизбежностью влекут повышение роли нормативных актов в системе юридических источников права.

В-третьих, именно нормативные правовые акты (а не какие-либо другие внешние формы права) более всего приспособлены к постоянному обновлению действующего права. Иными словами, нормативный правовой акт, хотя имеет особые процедуры принятия, может быть издан оперативно, в любой своей части изменен, что позволяет ему быстро (по сравнению с иными формами права) реагировать на социальные процессы.

В-четвертых, нормативные правовые акты легко систематизируются и кодифицируются, что в дальнейшем позволяет легко осуществлять поиск нужного документа для его реализации.

С введением рынка, развитием предпринимательской деятельности, появлением частных крупных фирм и предприятий малого бизнеса, функционированием совместных с иностранными концернами предприятий следует ожидать появления некоторых новых, не существующих пока форм права. Видимо, рано или поздно нам придется признать нормативные акты частных организаций. Нельзя, очевидно, будет игнорировать нормативную юридическую силу и типовых договоров, вырабатываемых ими.

Правотворческая практика последних лет отличается большим вниманием к выработке, если можно так выразиться, индивидуальных форм нормативных правовых актов, установлению границ их действия.

Новое правопонимание неизбежно ведет к иной трактовке форм (источников) права. Саморегулирование присуще всем известным формам права. Вот почему имеется потребность относить к формам права нормы саморегуляции^[11]. Это такие виды форм права, которые приняты с использованием институтов прямой демократии (решения референдума, народного собрания, собрания трудового коллектива, сельского схода).

С учетом содержания ст. 15 Конституции РФ можно и нужно вести речь о существовании и развитии общепризнанных принципов и норм международного права, международных договоров РФ как относительно автономной формы права.

Значительный интерес представляет акт референдума как форма права.

Референдум — всенародное голосование по какому-либо важному вопросу государственной и общественной жизни. Не следует его путать с всенародным обсуждением. Это возможный, но не обязательный этап референдума. В определенном смысле синонимом референдума выступает понятие «плебисцит». Акт референдума — демократическая форма права.

В преамбуле Федерального конституционного закона от 28.06.2004 № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации» подчеркнуто, что референдум (наряду с выборами в органы государственной власти, органы местного самоуправления) является высшим непосредственным выражением принадлежащей народу власти.

Демократичность референдума не дает оснований рассматривать его лучшим способом выработки оптимальных решений при любых и всяких условиях. Референдум — мера исключительная и требует осторожного с ним обращения. Он является средством урегулирования трудных вопросов, которые не могут быть решены парламентским путем.

Западная, в частности французская, практика проведения референдумов показывает, что когда этой правовой мерой злоупотребляют, то люди просто перестают голосовать.

Нашим законодательством предусмотрено, что референдумы могут проводиться и по инициативе граждан. Это кажущийся демократизм. В огромной стране всегда найдется группа лиц либо организаций, которая захочет организовать референдум в своих целях. Вряд ли стоит путем референдума принимать законы — это дело и главная функция парламента.

В заключение несколько замечаний о значении форм (источников) права для укрепления законности в правовом государстве.

Совершенство форм (источников) права напрямую зависит от уровня теоретических представлений о них и от качества по существу всех видов юридической практики. Юридическая наука призвана своевременно готовить пригодные рекомендации по улучшению форм права, а практика должна умело реализовывать предложения ученых в целях создания гибкой, динамичной и эффективно функционирующей системы источников права. От качества этой системы зависит прочность законности в государстве.

От системы форм права зависит такое важное свойство права, как его формальная определенность. Известно, что формальная определенность права — способ выражения его нормативности.

Различные правовые системы обладают разной степенью формальной определенности. Не свойственна она, например, мусульманскому праву, слаба — в обычном праве. А вот нормативный правовой акт в силу своей природы, если можно так выразиться, «сгусток» нормативности.

Значимость форм права во многом зависит от уровня и качества правопорядка в государстве. Зачастую упускается из виду, что в становлении и упрочении правопорядка участвуют не только нормативные правовые акты, но и все другие формы права. В частности, и поэтому правопорядок по содержанию и структуре оказывается более емким, более богатым, несовпадающим с содержанием и системой права.

Формы выражения норм права зависят от государства. Оно определяет систему внешних форм выражения правовых норм, их соотношение друг с другом во времени, пространстве, по кругу лип, юридическую силу. Одна и та же норма права может одновременно содержаться и функционировать в нескольких внешних формах выражения.

Каковы же основные пути усовершенствования форм (источников) права в современном государстве Россия?

Во-первых, при улучшении форм права надо полнее учитывать юридические традиции России, взять лучшее из дореволюционной правовой системы.

Во-вторых, назрела необходимость в подготовке и издании специального закона об основных формах права. Он может стать своего рода общей частью к давно предлагаемому закону о правотворчестве.

В этом акте целесообразно было бы подчеркнуть, что сведение форм права только к нормативным правовым актам (или еще уже — к законам) неоправданно. В законе желательно с максимальной определенностью выразить отношение государства к прецедентному обычному и договорному праву. Речь идет о том, что требуется развернутое законодательное закрепление новых «социальных ролей» всех форм (источников) нрава. В нем полезно нормативно зафиксировать «фундамент» регулятивной системы государства, главную форму права.

Полагаем, что в правовом государстве главной формой права должен быть признан не нормативный правовой акт вообще, а только один из них — конституция. При этом конституция государства не может ограничиваться «цементированием» лишь правовых актов. Целесообразно зафиксировать конституционную норму примерно такой редакции: «Все правовые акты и иные формы действующего права, противоречащие конституции, не имеют юридической силы» .

Кроме всего прочего, предлагаемое законодательное решение проблемы позволит обеспечить реальную подвижность формы права. Конституция государства в этой сложной регулятивной системе образует твердое и стабильное «ядро», а все остальные формы права, «вращаясь» вокруг него, взаимопроникая в него и друг в друга, позволят быстро заполнять «пустоты» юридического общения. В теории нрава не вполне осознано, что конституция представляет собой «кодексообразующий документ», «конституционный кодекс»^[12].

Соотношение названных источников права в определенном государстве в данный отрезок времени зависит от многих социально-политических, национальных, демографических причин и может быть самым различным.

Проблема выбора внешней формы права, внешней формы законодательства является не только научной, но и практической. От той внешней формы, в которую воплощается государственная воля, нормативное предписание, зависит не только его действенность, юридическая сила, но и место в нормативной системе.

Внешняя форма права не может быть безразлична к содержанию. Не найдены пока точные и безошибочные критерии — какие отношения надо урегулировать правовым обычаем, какие договором нормативного содержания, какие нормативными актами (а в рамках этой формы законом либо указом президента).

Сфера действия права не терпит пустоты. Если вовремя не появляется адекватная регулируемой деятельности форма права, то появляются любые другие формы. Если, например, отсутствует закон, то эта сфера заполняется иными источниками права и защищается иными средствами, часто не признаваемыми государством.

Содержание права многолико и может «отливаться» в разные формы. Удачно найденная форма способна сделать правовое содержание эффективно действующим. Неадекватная конкретному правовому содержанию форма в состоянии сделать юридическую норму «мертвой». Системе форм действующего права присущ динамизм. Пробивают себе дорогу новые источники права, отмирают архаичные. Все это — часть процесса становления и развития российской национальной системы права.

• [1] Обычай в праве: сборник. СПб., 2004; Ирохачев А. В. Обычай в системе форм права: вопросы теории: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2002.
• [2] Зивс С. Л. Источники права. М., 1981. С. 152−181.
• [3] Бодров С. Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: автореф, дис. … канд. юрид, наук. Казань, 2004; Морозова Л. Л. Еще раз о судебной практике как источнике права // Государство и право. 2004. № 1. С. 19−23.
• [4] Баранов В. М., Степанков В. Т. Правовая позиция как общетеоретический феномен. Н. Новгород, 2003; Бирюков Л. Г. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник права: вопросы теории и практики: автореф, дис… канд. юрид. наук. Казань, 2004; Кряжкова О. Н. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации; вопросы теории и практики: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.
• [5] Сюкияйнен Л. Р. Доктрина как источник мусульманского права // Источники права. М., 1985. С. 65−83.
• [6] Мясин А. Л. Нормативный договор как источник права: автореф, дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2003; Карабеков Ш. В. Договор как универсальная правовая конструкция: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.
• [7] Образование и развитие СССР как союзного государства. Сборник законодательных и других нормативных актов. М., 1972. С. 99−101.
• [8] Образование и развитие СССР как союзного государства. Сборник законодательных и других нормативных актов. С. 164−169.
• [9] Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.
• [10] Конституции зарубежных государств / сост. В. В. Маклаков. М., 1996.
• [11] Тихомиров Ю. Л. Закон и формирование гражданского общества // Советское государство и право. 1991. № 8. С. 25.
• [12] Колесников Е. В. Источники российского конституционного права. Саратов, 1998. С. 26−27.