Основания освобождения от доказывания

Традиционно наряду с фактами, требующими доказывания посредством представления доказательств, выделяют также обстоятельства, не нуждающиеся в сложной доказательственной процедуре. Анализ действующего процессуального законодательства свидетельствует о наличии трех основных групп фактов, ведущих к освобождению от бремени доказывания: общеизвестные, преюдициальные и признанные обстоятельства.

С общеизвестными обстоятельствами были знакомы еще римские юристы, именовавшие их как facta notoria. Е. В. Васьковский писал, что общеизвестные факты — это такие, которые должны быть известны в данной местности каждому разумному и обладающему житейским опытом человеку, в том числе тяжущемуся и судьям. Природа общеизвестности относительна и зависит от времени, истекшего после события до его обсуждения в суде, от территориальной распространенности знания о событии, а также от круга лиц, обладающих этими знаниями. Указать на факт как общеизвестный, таким образом, можно при наличии двух признаков — объективного (информированность широкого круга лиц) и субъективного (известность обстоятельства членам суда). Только в этом случае суд может воспользоваться предоставленным ему правом, признать факт общеизвестным и освободить лицо от доказывания (ч. 1 ст. 61 ГПК). Субъективный признак основывается на сведениях, получаемых из прессы, официальных и иных источников. Например, по спорам о выселении с предоставлением другого жилого помещения суды в качестве общеизвестных фактов расценивают: нахождение вновь предоставляемой квартиры в пределах либо за пределами города; наличие поблизости социальных, медицинских и образовательных учреждений и др. (см. апелляционное определение Белгородского областного суда от 27.11.2012 № 33−3886).

Достоверность общеизвестности обстоятельства при этом не должна ставиться под сомнение, иначе судебный орган вправе обязать сторону доказать факт, на который она ссылается, игнорируя обратное правило (notorium non eget probatione). Так, по одному из дел о взыскании ущерба, причиненного транспортному средству, орган правосудия не согласился с доводом истца об общеизвестности факта того, что легковой автомобиль не предназначен для езды по траншеям проселочных дорог (см. апелляционное определение Саратовского областного суда от 05.12.2012 № 33−7032).

Под преюдициальностью обстоятельств понимают обязательность установленных вступившим в законную силу постановлением суда выводов о фактах для всех других судебных и внесудебных органов при познании этих фактов, поскольку такое постановление истинно по своей природе (res judicata pro veritate accipitur). Вторичное познание обстоятельств, если они уже были ранее познаны иным судом, противоречит принципам процессуальной экономии и судебной истины. Условия осуществления правосудия одинаковы для всей судебной системы. Вследствие этого нет никаких оснований полагать, что суд, первоначально установивший факты, ошибся в их истинности, а значит, оспаривать их нельзя.

Вместе с тем, учитывая, что законодатель в ч. 2 ст. 61 ГПК говорит о «судебных постановлениях», можно было бы сделать ошибочный вывод о равнозначности преюдициальной силы решений и определений судов общей юрисдикции. Однако это не так, поскольку правовые последствия законной силы указанных видов судебных постановлений далеко не тождественны. «Вступление в законную силу различных судебных актов влечет за собой разные последствия, — пишет А. М. Безруков. — Исходя из того, проявляются ли со вступлением в законную силу все последствия в полном объеме или нет, можно выделить две разновидности законной силы: полную и усеченную. При этом законной силой в полном объеме будут обладать судебные акты, ведущие к разрешению спора о праве, а усеченной законной силой — все остальные». Отсюда становится понятным, что в целом определения судов, вынесенные по вопросам процессуального права, не наделяют свойством преюдициальности обстоятельства, которые значимы с точки зрения разрешения материально-правового требования по существу, за исключением определений о прекращении производства вследствие заключения сторонами мирового соглашения или отказа истца от иска, а также об оставлении заявления без рассмотрения по основаниям, предусмотренным абз. 2 и 6 ст. 222 ГПК.

Следует отметить, что законодатель вводит взаимную обязательность не только решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов, вступивших в законную силу, но и приговоров для решений. По общему правилу в гражданском судопроизводстве границы юридической преюдициальности (praejudicialis juris) касаются всех значимых фактов. Таковые в силу ч. 2 ст. 61 ГПК не доказываются вновь при разбирательстве других гражданско-правовых конфликтов, в которых участвуют те же лица. В этом аспекте по меньшей мере спорными выглядят выводы п. 4 постановления Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22: по смыслу ч. 2, 3 ст. 61 ГПК или ч. 2, 3 ст. 69 АПК обстоятельства, установленные при рассмотрении дела по иску о праве на имущество, не имеют обязательного характера для лиц, не участвовавших в деле. Такие лица могут обратиться в суд с самостоятельным иском о праве на это имущество. В то же время при рассмотрении названного иска суд учитывает обстоятельства ранее рассмотренного дела о праве на спорное имущество, независимо от того, установлены ли они судебным актом суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Если суд придет к иным выводам, нежели содержащимся в судебном акте по ранее рассмотренному делу, он должен указать соответствующие мотивы.

Пределы предрешенности приговора для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен акт о привлечении к уголовной ответственности, значительно у? же и ограничиваются вопросами, имело ли место деяние и совершено ли оно данным лицом (ч. 4 ст. 61 ГПК). Другими словами, в приведенной норме речь идет только о приговоре обвинительном или оправдательном (absolvitur). При прекращении уголовного дела и в прочих случаях преюдиция не возникает, а доказывание происходит на общих основаниях^[1]. Например, если суд, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено лицом в состоянии невменяемости или у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания либо его исполнение, — выносит постановление в соответствии со ст. 21 и 81 УК об освобождении лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера (см. Определение Конституционного Суда РФ от 02.11.2011 № 1485−0-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества «Управляющая холдинговая компания «Королёвский трубный завод» на нарушение конституционных прав и свобод положениями части первой статьи 443, частей первой и третьей статьи 445 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации и части четвертой статьи 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации»),.

Одновременно возникает вопрос о преюдициальной роли актов различных административных учреждений. Согласно ст. 61 ГПК постановления административных органов и их должностных лиц никакого преюдициального значения не имеют (постановлений судов, рассматривающих дела в соответствии с нормами КоАП, это не касается). Необходимо также помнить положения постановления Пленума Верховного Суда РФ № 2 (2003 г.), где подчеркивается, что ГПК не определяет порядок производства по делам об административных правонарушениях, поскольку он зафиксирован КоАП. В свою очередь, в ходе подготовки к рассмотрению дела об административном правонарушении суд, руководствуясь ст. 29.4 КоАП, должен, несмотря на документы, представленные должностными лицами административных органов, вторично установить ряд обстоятельств. При этом производство по административному делу подлежит прекращению, если будет отсутствовать событие или состав административного правонарушения либо истечет срок давности привлечения лица к административной ответственности^[2].

В связи с проблемой преюдициальности актов административных органов Г. А. Жилин справедливо подчеркивает, что постановления административных органов не имеют преюдициального значения и установленные ими факты подлежат доказыванию при рассмотрении гражданского дела; в соответствии с конституционным правом на судебную защиту (ст. 46 Конституции) любое решение административного органа может быть оспорено в судебном порядке.

Признанные обстоятельства возникают вследствие признания (confessio) стороной сведений, на которых другая сторона основывает собственные требования и возражения, что освобождает последнюю от бремени доказывания (ч. 2 ст. 68 ГПК). Например, рассматривая дело о возмещении вреда, причиненного повреждением имущества, суд, приняв признание ответчиком факта размера ущерба, освобождает от доказывания истца относительно обоснования утверждений о размере ущерба. Нельзя сказать, что признание по своему характеру безусловно и обязательно для органа правосудия, а также всегда ведет к возникновению описанных юридических последствий. Если у суда имеются основания полагать, что признание совершено в целях сокрытия реальных обстоятельств правовой коллизии либо под влиянием обмана, насилия угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает акт признания, а обстоятельства подлежат доказыванию по общим правилам. Следовательно, по усмотрению суда признание обстоятельств может сопровождаться соответствующими проверочными действиями.

• [1] В постановлении ЕСПЧ от 10 января 2012 г. «Вулах и другие против России» (Vulakh and others v. Russia) сказано, что оправдание в уголовном судопроизводстве или прекращение уголовного преследования не препятствует установлению гражданской ответственности по выплате компенсации, вытекающей из тех же фактов на основании менее строгих доказательств. Пострадавшая сторона должна иметь право представить требование о выплате компенсации вреда в соответствии с общими принципами деликтного права. В отличие от уголовного процесса, который не продолжается после смерти обвиняемого, гражданский иск с требованием о выплате компенсации может быть подан в отношении имущества умершего обвиняемого, поэтому дело подлежит разрешению, но общим правилам о стандартах доказывания, действующих в гражданском судопроизводстве.
• [2] В силу Постановления Конституционного Суда РФ от 16.06.2009 № 9-П положение п. 6 ч. 1 ст. 24.5 КоАП, согласно которому начатое производство по делу об административном правонарушении подлежит прекращению вследствие истечения сроков давности привлечения к административной ответственности, по своему конституционно-правовому смыслу не предполагает возможность отказа от оценки обоснованности выводов юрисдикционного органа о наличии в действиях лица состава административного правонарушения. В любом случае прекращение производства по делу об административном правонарушении за истечением сроков давности привлечения к административной ответственности не может препятствовать использованию материалов данного дела в качестве доказательств в другом производстве.