Модель полицейского государства и имперской бюрократии

Необходимость модернизации социально-экономических отношений в целях сокращения разрыва с развитыми странами, подавления всех волнений и восстаний, сохранения феодального строя потребовала радикальной реформы государственного управления и консолидации господствовавшего дворянского сословия, ставшего социальной опорой процесса усиления власти монарха. Все это можно было решить путем централизации государственного аппарата и особенно его силовых структур: армии и полиции, налогового аппарата и местного управления.

Старая администрация, сложившаяся во второй половине XVII в. в границах ранней формы абсолютизма вместе с Боярской думой и боярской аристократией, оказалась недостаточно приспособленной к решению указанных выше внутриполитических и особенно внешнеполитических задач. Обеспечить их решение могла только дворянская империя, созданная в результате реформ Петра I.

Государственно-политической моделью ее стало полицейское государство с его крайним авторитаризмом, предельной централизацией, мощными силовыми структурами в виде регулярной армии и регулярной полиции, мощной идеологической системой в виде Церкви, подчиненной государству, эффективной системой контроля за деятельностью государственного аппарата (генерал-прокурор и прокуроры на местах, институт фискалов, «всевидящее око» — Тайная канцелярия), оказавшееся способным успешно решить стоявшие перед страной проблемы.

22 января 1722 г. Петр I из самых лучших побуждений улучшить работу государственного механизма даровал Отечеству Табель о рангах. Результатом было появление в обществе особой прослойки людей — чиновничества, обособление бюрократии от общества, еще более глубокое, чем прежде, расслоение общества на сословия, законодательное оформление появления людей «второго сорта» — служащих, не включенных в Табель о рангах. Всегда ненавистная для россиян бюрократия, блистательный портрет которой оставил нам Салтыков-Щедрин, переродилась до полной неузнаваемости.

" Что такое чиновничество? — спрашивал Н. П. Огарев. — Начало его, конечно, утверждено Петром Великим и составляет одну из невольных, но страшных ошибок, главную ошибку великого преобразователя России. Петр застал государство в хаотическом положении. Оно управлялось на татарский манер… Все, что Петр Великий мог встретить в управлении европейских государств, должно было показаться ему более человечным, чем эта татарщина. Он наткнулся на шведскую, даже на австрийскую бюрократию (которая поныне одна из самых худших бюрократий в Европе) и перенес ее на русскую почву. Что же из этого вышло? Вся гадость татарщины и вся гадость немецкого бюрократизма слились в единую гадость — и Россия явилась опутанною целой прочно сотканной сетью грабительства"^[1].

Другой современник, Ф. И. Тютчев, выразил это короче, когда сказал, что история России до Петра I — сплошная панихида, а после — одно уголовное дело.

Именно такая политическая форма организации, как дворянская империя с ее тотальным контролем не только за материальными ресурсами страны, но и за личностью подданных, вплоть до их поведения в частной жизни, смогла мобилизовать все материальные и духовные ресурсы страны на решение основной задачи — реконструкции экономики и лаже самого уклада жизни — создание в сжатые сроки военно-промышленного комплекса как основы военной мощи, регулярной армии и флота, развитие науки и образования (учреждение Российской академии наук, Академии художеств, Московского университета и ряда других учебных заведений).

Реформы Петра I преобразили Россию, превратили ее в великую европейскую державу. При Екатерине II эти преобразования были завершены.

На протяжении XVIII в. была завоевана Прибалтика и «прорублено окно в Европу» через незамерзающие прибалтийские порты, выстроена новая столица — Петербург. В результате разделов Польши завершилось воссоединение Правобережной Украины (за исключением Галиции со Львовом, доставшихся Австрии) и Белоруссии с Россией, завоеван был Крым (1783 г.) и Северное Причерноморье, что окончательно обезопасило освоение черноземных южнорусских степей. Россия утвердилась на берегах Черного моря. Создан был Черноморский флот и построены порты его базирования (Севастополь и Херсон), торговый порт в Одессе. Выход к предгорьям Кавказа создал плацдарм для движения в будущем (в XIX в.) в Закавказье и на Северный Кавказ.

Ко второй половине XVIII в. существенно увеличилась территория страны, простиравшаяся от Тихого океана на востоке до Белого моря на западе и от Белого моря и Ледовитого океана на севере до предгорий Кавказа и Черного моря на юге. Выросла и численность населения страны — от 13−15 млн человек в конце XVII в. до 27−28 млн человек в 1780-е гг. и 36 млн человек в конце XVIII в.

Все это было достигнуто ценой неимоверного напряжения всех сил страны. Исторический опыт развития российского полицейского государства подтвердил вывод о том, что авторитарные режимы в состоянии мобилизовать значительные материальные и духовные ресурсы общества для осуществления модернизации различных сторон общества, позволяющей вырваться из плена отсталости и обеспечить национальную безопасность страны.

Конечно, цена такого «большого скачка» неимоверно велика. Достаточно сказать, что, по подсчетам известного историка П. Н. Милюкова, выпустившего в 1905 г. книгу «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII века, или Реформы Петра Великого», петровские реформы стоили России свыше 20% ее населения. И действительно, и Петербург, и Ладожский канал, и крепость Кронштадт, и уральская промышленность и ряд других объектов строились буквально на костях согнанных со всей России десятков тысяч крестьян и «работных людей» .

К середине XVIII в., когда модернизация общества в целом и особенно в создании базы тяжелой и военной промышленности, силовых структур, во внешнеполитической сфере в основных чертах была завершена, создалась возможность некоторой либерализации модели полицейского государства. Она приобрела форму " просвещенного абсолютизма" , которая прикрывала авторитарность правления идеей всесословности и прав индивида.

Однако на практике ослабление государственного давления коснулось лишь господствующего сословия — дворянства, которому были облегчены условия службы. В 1762 г. Манифестом о вольностях дворянских Петра III Федоровича (1728−1762), подтвержденном в том же году Екатериной II, отменена была обязательная служба дворян.

В 1785 г. Екатерина II в Жалованной грамоте дворянству пошла на дальнейшее расширение льгот и привилегий дворянству и верхам городского населения: крупным купцам, заводчикам, фабрикантам (в Жалованной грамоте городам 1785 г.). Однако это сопровождалось дальнейшим увеличением повинностей, налогов для податных сословий и усугублением крепостного права.

Петровская модернизация была выборочной, она касалась, главным образом, военно-промышленного комплекса и осуществлялась за счет усиления эксплуатации крепостного крестьянства. Переход от традиционного, патриархального общества к современному, в центре которого стоит свободная личность, не произошло. Более того, нарастало противоречие между самодержавной политической системой и формирующимися буржуазными отношениями, что настоятельно требовало конституционных реформ системы государственной власти и управления в направлении их демократизации и представительства.

Совершив «большой скачок», решив стоявшие перед страной неотложные проблемы, абсолютизм перестает выполнять задачи общенационального характера (за некоторыми исключениями — например, в годы Отечественной войны 1812 г.), остается всего лишь диктатурой дворян-крепостников, призванной охранять их власть и привилегии.

По мере вызревания буржуазных отношений и разложения крепостнического строя абсолютизм все больше и больше становился тормозом на пути социального и политического прогресса страны.

Это приводит к неизбежности реформ 1860−1870-х гг. Начинается процесс либерализации различных сторон российского общества, превращение его из сословного is гражданское с формальным равенством людей, формирования партийной системы и установления в начале XX в. думской монархии — буржуазной монархии.

• [1] История российской государственности. М., 1995. С. 240.