Право. 
История отечественного государства и права

Основными источниками права в рассматриваемый период являлись законы, изданные государством в форме указов, регламентов, уставов, манифестов, жалованных грамот.

Уставы — сборники норм, изданные для конкретных ведомств и определявшие порядок их функционирования, но содержащие, как правило, и нормы материального и процессуального права. Таковы Воинский и Морской уставы. Значение Воинского устава выходило далеко за рамки воинского ведомства. Вторая часть Устава содержит два самостоятельных акта: Артикул воинский с кратким толкованием и Краткое изложение процессов, или судебных тяжб, являвшихся, но существу, военно-уголовным и уголовно-процессуальным кодексами. Были также уставы, регулировавшие определенные отрасли общественных отношений (Устав о векселях, Устав благочиния).

Регламенты регулировали организацию и порядок деятельности новых учреждений. Так, Генеральный регламент определял порядок деятельности всех государственных учреждений и, наряду с Табелью о рангах, порядок прохождения службы всеми должностными лицами; регламент Главному магистрату — порядок деятельности органов сословного самоуправления в городах; регламенты отдельным коллегиям — порядок их организации и деятельности.

Манифесты издавались в тех случаях, когда власть хотела подчеркнуть торжественность и важность принимавшегося ею нормативного акта. Таков Манифест о вольностях дворянству. По своему характеру к манифестам примыкают и жалованные грамоты дворянству и городам.

В начале царствования Екатерины II важным законодательным актом, вызванным стремлением увеличить государственный земельный фонд, был указ о секуляризации церковных земель. Согласно третьей ревизии 1762 г. монастырских крестьян насчитывалось 991 761 душ, или 12,8% всего населения империи, не включая Украины и Прибалтийских губерний. Екатерина отменила Указ о секуляризации, изданный еще при Петре III, опасаясь, что проведение его в жизнь вызовет противодействие духовенства. Два года спустя, убедившись, что авторитет духовенства совсем невелик и что дворянство сочувствует секуляризации, видя в церковных землях источник будущих раздач, она полностью восстановила указ Петра III. Для управления бывшими монастырскими крестьянами была учреждена особая Коллегия экономии, а для содержания «штатных» монастырей с крестьян был установлен особый рублевый сбор.

В XVIII в. продолжали действовать и Соборное уложение 1649 г., и новые указы второй половины XVII в. Петр I специальным Указом от 15 июня 1714 г. даже подтвердил действие Соборного уложения, повелев «всякого чина судьям всякие дела делать и вершить все по Уложению». Однако в ходе петровских и последующих реформ XVIII в. было издано множество различных напластовавшихся на старое законодательство указов, регламентов, уставов, которые, формально не отменяя Уложение, на деле часто ему противоречили. Более того, они подчас противоречили и друг другу, что сильно затрудняло деятельность и судов, и органов управления. Еще при Петре I многократно предпринимались попытки кодифицировать право и свести его в единое уложение. Наиболее известна деятельность уложенных комиссий при Елизавете Петровне и Екатерине II. Последняя даже сочинила Наказ уложенной комиссии. Наказ — своеобразная компиляция, состоящая вместе с двумя приложениями из 22 глав и 655 статей. Содержание Наказа заимствовано из самых разнообразных источников.

Манифест о созыве Комиссии на 30 июля 1767 г. был издан 14 декабря 1766 г. Согласно «обряду выборов» депутаты избирались от государственных учреждений (по одному от каждого города), от дворян (по одному от уезда), от купечества (но одному от каждого города), от черносошных и «экономических» (бывших монастырских) крестьян, ясачных людей, однодворцев, казаков и от кочующих народностей. Духовенство было представлено только одним депутатом от Синода. Крепостные не имели своего представительства.

После открытия Комиссия выделила из своей среды три частные комиссии, имевшие административный характер. Одна из них, дирекционная, была фактически президиумом. Позднее для разработки отдельных частей будущего Уложения было создано 19 частных комиссий делового характера. Однако из-за выявившихся противоречий интересов различных социальных групп работа комиссии так и осталась незавершенной.

Хотя Российская империя была государством унитарным, на ее территории в отдельных регионах действовало не только общеимперское законодательство. Это объяснялось особенностями национального состава и быта населения, а также историческими условиями присоединения этих регионов к России. Так, на Украине, сохранявшей до 70-х гг. XVIII в. свою автономию, действовали гетманские универсалы и литовские статуты. В городах Украины и Белоруссии продолжало действовать городское (магдебургско-хелмское) право.

В Прибалтике по Ништадтскому миру со Швецией местному немецкому дворянству и бюргерству было обещано сохранение тех привилегий, которые они имели при шведском правлении, поэтому там сохранялось действие многих актов шведских и польских королей, а также местных обычаев. В регионах с мусульманским населением местные судьи (кадии) руководствовались Кораном и другими источниками мусульманского права (шариат). Наряду с этим, применялось и местное обычное право (адат). Русские суды также считались с шариатом и адатом.

Важнейшую роль в условиях феодализма играло право собственности на землю и крепостных крестьян. Указ Петра I о единонаследии 1714 г. отменил различия в правовом режиме вотчин и поместий и установил для феодальных земельных владений единый правовой режим недвижимой собственности. В распоряжении ею устанавливались серьезные ограничения. Во-первых, завещать ее можно было только одному из сыновей, а при отсутствии сыновей — одной из дочерей, т. е. недвижимость не должна была дробиться. Во-вторых, ее нельзя было закладывать, а продавать только в порядке исключения и с разрешения властей и с уплатой высокой пошлины. Все это было направлено на сохранение экономического положения дворянства. Право собственности на землю по-прежнему являлось одной из важнейших привилегий дворянства и было связано с обязанностью службы. Однако, учитывая интересы развития промышленности, правительству Петра I пришлось пойти еще на некоторые отступления от исключительного права дворян на землю. Указом 1719 г. о Берг-привилегии разрешено было не только дворянам, но и купцам и «всяких чинов» людям искать минералы на любой земле, в том числе и частновладельческой и строить рудники и заводы по добыче и переработке найденных полезных ископаемых. Правда, владелец земли имел преимущественное право поиска и разработки полезных ископаемых, но если он не воспользовался своим правом, то получал лишь У₃₂ от дохода от рудников и заводов, построенных на его земле. Дворянство с неудовольствием встретило все эти ограничения своих владельческих прав и боролось за их отмену. Уже в 1731 г., воспользовавшись правительственным кризисом при вступлении на престол Анны Ивановны, дворяне добились отмены ограничений в наследовании имений, их залога и продажи. Что касается прав купцов на строительство заводов и покупку земли под них, то тут правительство колебалось: то запрещало, то вновь разрешало купцам покупать землю. В 1782 г. дворяне добились у Екатерины II Указа о праве землевладельца не только на землю, но и ее недра, т. е. по существу отменялась Берг-привилегия Петра I.

Указ о вольностях дворянских 1762 г., а затем Жалованная грамота дворянству 1785 г. отменили обязательную службу дворян и право государства отбирать землю за отказ от службы.

Другим важнейшим монопольным правом и привилегией дворянства являлось право на владение крепостными крестьянами. Однако и здесь правительству во имя интересов обеспечения промышленности рабочей силой пришлось пойти на некоторые отступления от этой дворянской монополии: разрешить заводчикам покупать населенные деревни к заводам, чтобы крестьяне этих деревень работали на заводах в качестве посессионных.

Государство гарантировало право собственности заводчиков на их предприятия и продукцию. Однако предприятия по добыче золота и серебра, найденных в начале XVIII в. на Урале, считались принадлежащими государству и только переданными во владение и пользование владельцам; продукция должна была продаваться государству по государственным ценам.

Развитие товарно-денежных отношений, мануфактур и ремесла отражалось и на обязательственном праве: широко практиковались договоры купли-продажи, мены, дарения, найма имущества, поставок, подряда и т. д. Многие из этих договоров, в частности купли-продажи недвижимости, должны были совершаться только в письменном виде и оформляться особыми документами — купчими крепостями. Все еще существовали некоторые ограничения на продажу недвижимости. Ограничены были права мещан. Получил распространение договор личного найма, и не только для домашних услуг, но и для работы в промышленности. Крестьяне, отпущенные на оброк, могли заключать такие договоры только с письменного разрешения помещика и на срок, указанный в разрешении. Получил развитие договор товарищества.

В семейном праве был повышен брачный возраст до 20 лет для мужчин и 17 лет для женщин. Для брака требовалось согласие родителей, а для чиновников и военнослужащих — согласие начальства. Запрещались браки для умалишенных и слабоумных. Семейные отношения регламентировались каноническим (церковным) правом, и споры в этой области рассматривались церковными судами (епархиальными консисториями).

Памятником военно-уголовного права являются воинские артикулы, которые состоят из 24 глав и 209 статей и включены в качестве части второй в Воинский устав^[1]. Источниками Воинского артикула 1716 г. были Уложение фельдмаршала Шереметьева 1702 г., которое предусматривало ответственность за 79 преступлений; Артикул краткий, изданный в 1706 г. Александром Меншиковым; законодательная деятельность императора Петра I; частично иностранное военно-уголовное законодательство, в основном шведское.

Артикул воинский включал в себя перечисление преступлений и наказаний за них. Кроме того, в нем имеется много сугубо военных правил и норм государственного права. Юридическая техника этого кодекса достаточно высока: законодатель впервые стремится использовать наиболее емкие и абстрактные юридические формулировки и отходит от традиционной для русского права казуальной системы. Законодатель обращал внимание на степень случайности: грань между неосторожным и случайным преступлениями была весьма тонкой. Нередко неосторожные действия наказывались так же, как и умышленные: для суда был важен результат действия, а не его мотив. В некоторых случаях вместе с преступником несли ответственность лица, не совершавшие преступления, — его родственники. Ответственность снималась или смягчалась в зависимости от объективных обстоятельств. К смягчающим обстоятельствам закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, «непривычку к службе» и служебное рвение, в пылу которого было совершено преступление. Характерно, что к отягчающим обстоятельствам закон впервые стал относить состояние опьянения, прежде всегда бывшее обстоятельством, смягчающим вину. Отягчающими вину обстоятельствами также считалось убийство, совершенное каким-либо мучительным способом, убийство отца, матери, ребенка, офицера. Предусматривалось применение повышенного наказания к рецидивистам. Законодатель вводил институты крайней необходимости (например, кража от голода) и необходимой обороны. В ряде случаев законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в государственных преступлениях).

Нередко в Воинском артикуле момент окончания преступления переносился на более ранние стадии, вплоть до сформирования умысла. Так, по арт. 144 каралось направление пистолета или шпаги, а также другого оружия на потерпевшего, когда виновный был в состоянии раздражения и имел намерение причинить вред, но вред причинен не был, так как не последовал выстрел по независящим от виновного причинам.

Воинский артикул, прежде всего, предназначался для военнослужащих и должен был применяться военными судами, к подсудности которых относились дела не только военнослужащих, но и лиц, обслуживающих армию. Воинский артикул включал статьи о преступлениях не только воинских, но и политических, и общеуголовных. Это и предопределило его применение в общих судах.

Многие главы Воинского артикула содержат статьи с толкованиями, которые поясняют соответствующий артикул или расширяют его действие, некоторые толкования смягчают наказание. Так, арт. 41 определял, что «всякий, кто на карауле уснет, напьется или самовольно уйдет с караула, будет расстрелян», а толкование устанавливало смягчение для тех, кто уснул из-за болезни или слабости. Смертная казнь исключалась для вновь принятых на службу солдат.

В Соборном уложении 1649 г. под преступлением понималось ослушание воли царя, т. е. преступление носило оттенок царского дела и называлось «воровство» и «вина». В Воинском артикуле под преступлением понимался не только формальный акт нарушения, его государственной воли, но и действие, причинявшее вред государству, посягавшее на государственный интерес, на господствующий класс в целом. По законодательству Петра I преступным считалось не только то, что запрещено законами, но и все то, что вредно для государства. Следовательно, преступления — это деяния, причиняющие вред и убыток государству. Государственный интерес в законодательстве Петра I означал волю господствующего класса (дворянства), возведенную в закон и выраженную в законах.

К тяжелым государственным преступлениям относились посягательства на власть, бунт, возмущение. «Непристойные подозрительные схотбища» (обсуждение коллективного прошения), т. е. недозволенные собрания, считались нарушением государственных интересов, и виновные подвергались смертной казни.

Самоубийцы и дуэлянты относились к нарушителям государственных интересов, т. е. жизнь человека рассматривалась как собственность государства, и за свои проступки они подлежали позорящим наказаниям: «тело самоубийцы палачу в бесчетное место отволочь… Дуэлянты как живые, так и мертвые повешены да будут» (арт. 139, 164).

Преступлением по Воинскому артикулу считалась неуплата налогов: «которые люди по подрядам и по откупам по верным таможенным и питейным и всяким сборам… на определенные им сроки в платежах не исправились… определять годных в галерную работу, а так старых и малолетних в прядильный двор в Санкт-Петербурге; за ту работу зачитать им тех долгов денег, на месяц по рублю человеку», тогда как по Соборному уложению 1649 г. за аналогичное преступление предусматривался правеж.

Серьезными нарушениями «интересов государственных» рассматривались поступки людей, укрывавшихся от службы. Тяжким преступлением считалось взяточничество. Большое внимание уделялось преступлениям против службы, в особенности военной: «ежели рекрут прежде года своей службы в полку побежит, то оного за первый побег бить шпицрутеном через полк по три дни по разу, а когда в другой раз побежит, оных вместо смерти бить кнутом и вырезав ноздри перед полком сослать в вечную работу на галеры» (арт. 95).

В гл. 6 (арт. 56—59) усматривала суровые наказания за оставление оружия на поле, продажу его и т. д. Неявка на военный смотр (арт. 60) рассматривалась как тяжкое преступление: виновные подлежали «повешению без всякой милости» .

Тягчайшим воинским преступлением считался переход на сторону неприятеля, за что было предусмотрено «вешать перебежчиков на виду у неприятельских полков и конфисковать их имущество» (арт. 99).

Одно из наиболее тяжких наказаний — лишение чести, имущества и смертная казнь путем четвертования — предусматривалось за измену, шпионаж в пользу неприятеля, распространение ложных сведений и другие формы содействия неприятелю (арт. 124—127).

За ругательные письма, пасквили (арт. 149—150) назначалось наказание по принципу идеального талиона: «ежели кто кого в пасквиле бранил изменником или иным злым делом, то они пасквилотворец яко изменник или каких дел делатель, о которых написал, наказан будет» .

В гл. 19 «О смертном убийстве» определялась ответственность за убийство: умышленное без отягчающих обстоятельств (арт. 154, 155, 160), корыстное (арт. 162), убийство путем отравления (арт. 162), которое впервые было выделено в Соборном уложении (ст. 23 гл. 22). За эти преступления предусматривалось обезглавливание. Квалифицированным видом считалось убийство отца, матери, малолетнего ребенка, офицера, за что арт. 163 назначал колесование.

В арт. 167 за изнасилование устанавливалась вполне определенная санкция — «голову отсечь надлежит». Наказуемы были и другие преступления против нравственности: сожительство (арт. 176), двоеженство (арт. 171, 172).

Убийство конвоем осужденного, оказавшего сопротивление при аресте, считалось ненаказуемым, за исключением случаев, когда убитый осужденный являлся изменником или представителем народного движения — «чрезвычайным вором». Это объяснялось тем, что судебные органы через допросы и пытки надеялись получить ценные сведения для обвинения в этом преступлении других.

Законодательство Петра I по сравнению с Уложением 1649 г. значительно ограничило право необходимой обороны и допускало се только для защиты своей жизни и телесной неприкосновенности. Для признания необходимой обороны правомерной закон требовал, чтобы оборона соответствовала нападению. Не считалось необходимой обороной сопротивление должностным лицам, исполняющим служебные обязанности, если самообороняющийся был зачинщиком драки и т. д. Только в виде исключения разрешалось безнаказанно убить вора, ворвавшегося ночью в дом, «ежели его без своего спасения преодолеть было невозможно» (арт. 185). Обороняющийся не мог применять оружия в случае, если нападающий не вооружен. Превышение необходимой обороны влекло за собой наказание в виде тюремного заключения, штрафа «по рассуждению судейскому» .

Воинский артикул 1716 г. наказывал соучастников наравне с главными виновниками, но иногда наоборот. Так, в случае мятежа или бунта «зачинщиков безо всякого милосердия повесить, а с остальными поступить, как о беглецах упомянуто» (арт. 133 и 149). В соучастии, как и в преступлении, совершаемом группой лиц, Петр 1 видел особо опасную деятельность для государства. Если в краже участвовало несколько человек, то наказание применялось так, «яко бы един все воровство учинил» (арт. 189). Соучастники, «которые в том вспомогали, или совет свой подавали», признавались «оскорбителями» царя и подлежали одинаковому наказанию с главными преступниками (арт. 19).

По законодательству Петра I наказанию подлежали как главные исполнители, так и подстрекатели, пособники, недоносители, попустители. Подстрекатели — это лица, которые склонили других к совершению преступления. «Кто кому прикажет — того смертно убить» (арт. 160,161). Пособники — лица, которые содействовали совершению преступления, «которые поличали совет свой даром» (арт. 19, 59, 149, 189). Пособниками также являлись лица, которые видели драку, но «не чинили вспоможения». Они наказывались «яко бы сами убийцы и злодеи». За укрывательство солдат Указ от 7 апреля 1719 г. предусматривал смертную казнь, которая назначалась и за укрывательство дезертиров (арт. 95).

Недоносительство рассматривалось самостоятельным преступлением, которым занимался созданный институт фискалата. Доносчики получали специальное вознаграждение. За недонесение же о вредных для государства деяниях устанавливалось жестокое наказание: «Також если фискал знает или проведает за кем, какое похищение и кражу казны и прочее, а на оного не известит, и за то, если подлило сыщется, учинить над ним тож, что винный достоин будет» (арт. 5).

Как и Уложение 1649 г., Воинский устав выделяет, прежде всего, преступления против веры и церкви (богохуление), несоблюдение церковных обрядов, чародейство. Такие деяния наказывались прожжением языка раскаленным железом и отсечением головы (арт. 1, 3).

Политические преступления — это всякие деяния против сто величества и членов царской семьи (арт. 19, 20). Все они карались смертной казнью «без всякой пощады». К этому виду преступлений относились измена, бунт, возмущение (арт. 124—137).

Большое значение придавал Воинский устав преступлениям против военной службы: за всякое нарушение дисциплины, небрежное отношение к своим обязанностям, упущение по службе устанавливалось строгое наказание.

К преступлениям против управления и суда относились срывание и истребление правительственных указов и распоряжений, изготовление фальшивых монет, подделка актов и печатей.

Преступлениями против общественного благоустройства, порядка и спокойствия являлись укрывательство преступников, драки, игры в карты на деньги, особенно азартные игры, бранные слова в публичных местах, пьянство (последнее наказывалось суточным воздержанием «на хлебе и воде», а если оно наблюдалось неоднократно, то для исправления заключали в смирительный дом).

Как и в ранних памятниках русского права, в воинских артикулах Петра I предусматривалась ответственность за преступления против жизни (арт. 63, 130, 170) — убийство, которое разделялось на простое (убийство жены, детей) и квалифицированное (убийство отца, маленького ребенка, убийство офицера солдатом). К данному виду преступлений относились самоубийство и убийство на дуэли. Однако убийство могло быть ненаказуемо, если стрелял часовой, когда грозила реальная опасность (арт. 44), и в случае сопротивления осужденного (арт. 205).

К преступлениям против чести Воинский устав относил клевету. В арт. 181 указывается, что если осужденный не станет признавать лживости своих слов, то его надо понудить к этому денежным штрафом, и он должен публично заявить перед судом, что солгал; в случае неподчинения заключить в тюрьму на полгода. Клевета, высказанная письменно, называлась пасквилем (анонимное письмо). Наказание зависело от истинности или ложности известий, заключавшихся в пасквиле. Если известия ложные, то пасквилянт подвергался тому наказанию, которое предусматривалось за преступление, приписанное в пасквиле невиновному человеку.

В преступлениях против имущества Воинский устав Петра I выделяет кражу квалифицированную (во время наводнения, пожара, из военных хранилищ, у своего господина (арт. 189—192)). Все эти виды краж карались повешением. Кражей являлось присвоение чужих вещей (арт. 193), растрата казенных денег (арт. 194). Если нашедший имущество добросовестно и своевременно отдавал его, то за труды получал вознаграждение, равняющееся третьей части стоимости имущества.

Однако наказание за воровство уменьшалось или исключалось, если виновный украл в состоянии «крайне голодной нужды» съестное небольшой ценности или являлся душевнобольным. За кражу малолетних отвечали родители (сечение розгами).

Ответственность за грабеж устанавливалась в зависимости от того, совершался ли он «невооруженной рукой» или с оружием в руках. Первый карался повешением, второй — колесованием (арт. 182—185).

В целом все преступления делились на три группы: посягательства на основы феодально-крепостнического строя (включая религиозные преступления), воинские и общеуголовные преступления.

В Воинском артикуле упоминается множество разнообразных наказаний. Основной целью наказания, по законодательству Петра I, являлось устрашение, о чем свидетельствуют различные указы. Для устрашения населения использовалась публичность наказания. Указ от 17 ноября 1718 г. предписывал «для большего страха, по знатным дорогам, где проезд бывает — поставить виселицы», на которых вешать преступников.

Другой целью наказания было исправление преступника и выгодное его использование: «долго в тюрьмах не держать преступников, а приставить их к работе делать кирпич, камень ломать; виновных баб и девок посылать для работы на полотняные фабрики для пряжи льну» и т. д.

Третья цель наказания — изоляция преступников от общества. В соответствии с этим широкое развитие получили тюрьма, ссылки; членовредительные наказания и наложение на преступника особого клейма для того, чтобы легче было отыскать беглых.

Четвертая цель наказания — возмездие, которое проявлялось в форме идеального талиона по формуле: «око за око, зуб за зуб». «Кто кого убьет… иного кровь паки отомстить» (арт. 154). В других случаях принцип возмездия состоял в отнятии у преступника того органа, коим совершено данное преступление.

Отсутствовала индивидуальность наказания. Иногда вместе с преступником наказанию подвергались жена, дети, близкие. Отсутствовало равенство всех перед законом.

Смертная казнь предусматривалась в 126 артикулах. Известны три вида обыкновенной смертной казни (аркебузирование (расстрел), повешение и обезглавливание) и четыре вида квалифицированной казни (сожжение, четвертование, залитие горла расплавленным железом, колесование). Смертная казнь на практике применялась лишь в случаях действительной опасности или вреда и убытка для государства: предусмотренная законом за рубку леса смертная казнь чаще всего заменялась кнутом, Петр I давал отсрочки дезертирам для явки с повинной и т. д.

Тяжелым наказанием являлась ссылка на каторжные работы и на галеры. Ссылка на каторгу разделялась на временную и вечную. Осужденный на вечную каторгу подвергался предварительно торговой казни и членовредительным наказаниям, осужденные на срочную ссылку (назначалась за неуплату налогов, беглым рекрутам за второй побег, мошенничество, кормчество, дезертирство) предварительно подвергались телесному наказанию кнутом или шпицрутенами.

Ряд указов определял срок каторги: Указ от 15 июня 1700 г. — три года, Указ от 14 января 1704 г. — 10 лет и т. д. Для ссылки этого периода характерны следующие черты. Во-первых, она часто назначалась как дополнительное наказание. Во-вторых, она не была наказанием индивидуальным: наряду с преступниками ссылались и члены их семей. В-третьих, ссылка часто назначалась пожизненно. Приговоренный к пожизненной каторге и ссылке лишался политических, семейно-брачных и имущественных прав. Осужденные на срочную ссылку в большинстве подвергались нещадному наказанию кнутом, но не лишались чести, не подвергались шельмованию. В этом случае также не расторгался семейный союз, а женам и детям разрешалось посещать осужденного. Срочная ссылка назначалась за рубку заповедных лесов, беглым рекрутам, за неуплату налогов pi др.

Телесные наказания применялись как самостоятельно, так и дополнительно и делились на членовредительные (урезание языка, прожжение языка, отсечение руки, пальцев, отсечение ушей (арт. 4, 146, 188, 189, 196)) и болезненные (клеймение, битье кнутом, батогами, плетьми, шпицрутенами, кошками, линьками, розгами (арт. 37, 45, 59, 170)). Розги были введены для малолетних воров. Тюремное заключение подразделялось на простое и жестокое, с заковыванием «в железы». Самым тяжким из болезненных наказаний было наказание кнутом, которое назначалось за различные преступления и подразделялось на простое (100 ударов) и нещадное («бить кнутом нещадно», т. е. засечь преступника до смерти).

К имущественным наказаниям относились конфискация имущества и вычет из жалования как особая форма штрафа. Конфискация всего имущества назначалась в случае применения смертной казни, вечной ссылки (арт. 5,19, 98,99,117, 123). Конфискация части имущества — отписание поместья, конфискация третьей части имения или половины недвижимого имущества — предусматривалась за уклонение от службы. Штрафы и вычеты из жалования применялись очень часто как самостоятельные наказания (например, у офицеров за беглых солдат), а также как дополнительные. Штрафы налагались, прежде всего, за всякого рода нарушения полицейских правил, за неисполнительность и нераспорядительность по службе, за непоставку рекрутов и т. д. Область их применения была настолько широка, что установить точно их границы не представляется возможным.

К лишению чести и прав относились позорящие наказания: удар палачом по щеке, прибитие имени на виселице, раздевание женщин донага, шельмование, которое по Воинскому артикулу Петра I применялось в 11 случаях.

При определении наказания учитывались обстоятельства, уменьшающие вину: совершение кражи малолетним или голодным (арт. 195), совершение преступления из легкомыслия.

• [1] Воинские артикулы, утверждены в 1714 г. и изданы в 1715 г. // Свод военно-уголовного законодательства.