Покушение на преступление

Покушение на преступление — более опасная стадия совершения преступления по сравнению с приготовлением к преступлению. Несмотря на довольно разнообразное понятийное определение покушения в теории уголовного права, его юридическая природа заключается в начале исполнения объективной стороны преступления (деяния) и отсутствии желаемого преступного результата вопреки воле виновного.

В действиях М. имеется состав организации убийства С. по найму, поскольку он, являясь инициатором убийства, разработал план его осуществления, подыскал исполнителя — А., заплатил за его совершение деньги. Преступление не было доведено до конца, но независящим от воли М. обстоятельствам, поскольку нанятый им исполнитель сообщил о готовящемся преступлении потерпевшему С. и в правоохранительные органы. Таким образом, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Содеянное М. является приготовлением к преступлению, а не покушением на него, поскольку действий, непосредственно направленных на убийство потерпевшего, совершено не было^[1][2].

В составах, где объективную сторону преступления составляет сложное деяние, состоящее из двух и более действий (бездействия), покушение возможно в случае, когда виновным исполнены не все деяния, указанные в диспозиции статьи Особенной части УК. Например, покушение на изнасилование имеет место с начала применения физического или психического насилия к потерпевшей, а оконченным это преступление считается только в момент начала полового сношения^[3].

В отличие от приготовления к преступлению уголовно-правовой оценке подлежит покушение на умышленное преступление любой степени тяжести.

К причинам, прерывающим деятельность лица при покушении на преступление, как правило, относится влияние «внешнего фактора» — действие другого лица (лиц), техногенного обстоятельства, сил природы.

Судом установлено, что К-в. и К-ва в состоянии алкогольного опьянения по предварительному сговору между собой с целью завладения чужим имуществом в троллейбусе подошли к У. К-ва сорвала с шеи У. золотую цепочку и, воспользовавшись остановкой троллейбуса, выскочила из дверей и пыталась убежать, но была задержана У. В этот момент К-в с целью помочь К-вой скрыться стал удерживать У., но подоспевшими гражданами К-в. и К-ва были задержаны и доставлены в правоохранительные органы.

Таким образом, К-в и К-ва были задержаны при попытке бегства с места преступления и не имели возможности распорядиться похищенным, т. е. не смогли довести свой преступный умысел до конца по не зависящим от них причинам. При таких обстоятельствах действия виновных должны быть квалифицированы как покушение на грабеж¹.

Однако под не зависящими от воли виновного причинами могут пониматься и причины физиологического характера, вследствие которых виновный не смог довести преступление до конца. Например, если виновный применил к потерпевшей физическое либо психическое насилие, а половое сношение оказалось невозможным по причине физиологического бессилия лица, содеянное расценивается как покушение на изнасилование.

В соответствии с судебными правилами покушение на совершение преступления представляет собой целенаправленную деятельность лица и может совершаться лишь с прямым умыслом, так как, не желая достигнуть определенного результата, лицо не может и покушаться на его достижение^[4][5].

Мимо дома Л. проходили две женщины — К. и У., причем последняя несла на руках ребенка. Будучи в нетрезвом состоянии, А. стал приглашать женщин зайти к нему в дом, но те отказались и продолжали идти по дороге. Тогда А. взял охотничье ружье, зарядил его дробью, вышел на крыльцо и, безрезультатно повторив «приглашение», выстрелил. Женщины продолжали идти и скрылись за срубом дома, мимо которого проходила дорога. Первой из-за сруба вышла К. В это время А. выстрелил второй раз и смертельно ранил К., а также причинил тяжкое телесное повреждение девочке, которую та несла на руках.

Таким образом, установлено, что А. дважды стрелял в направлении шедших женщин, причем второй раз — с расстояния 28 м, когда рассеивание дроби является значительным. Во время стрельбы он находился в нетрезвом состоянии, как это следует из его объяснений, прицеливался всего лишь «на четверть выше головы» потерпевшей и при этом «не думал о последствиях». Оценивая все эти обстоятельства, суд пришел к выводу, что А. действовал с косвенным умыслом и должен нести ответственность не за покушение на убийство двух и более лиц, а за реально наступившие последствия^[6].

Покушение на преступление может быть вменено субъекту, если его преступная деятельность «не удалась» либо была пресечена. Так же как покушение, надо расценивать деяние, доведение которого до окончания отложено на будущее. Верховный Суд РФ предписывает в каждом случае устанавливать обстоятельства, в силу которых виновный не смог полностью реализовать задуманное.

Ю. с целью убийства нанес удары металлической сковородой по голове и другим частям тела Г. и ее 11-летнему сыну. После этого Ю., закрыв снаружи входную дверь вагончика, в котором остались потерявшие сознание потерпевшие, поджег вагон. Потерпевшая под воздействием огня и угарного газа скончалась, а се сыну причинены менее тяжкие телесные повреждения.

Переквалифицируя действия К), в отношении подростка, Президиум Верховного Суда РФ указал, что, хотя суд первой инстанции и установил, что Ю. вернулся на место совершения преступления и спас мальчика от огня, тем не менее сделал ошибочный вывод, что смерть потерпевшего не наступила по обстоятельствам, не зависящим от воли осужденного¹.

Исходя из смысла уголовного закона (ч. 3 ст. 30 УК), в теории уголовного права обычно выделяют два вида покушения на преступление: оконченное и неоконченное.

При оконченном покушении лицо полностью исполняет преступное деяние, но преступление остается неоконченным по не зависящим от воли виновного причинам (например, промах при выстреле с целью убийства). Оконченное покушение, как правило, возможно в умышленных преступлениях с материальным составом.

На почве личной ссоры Б. нанес удары В. ножом, а затем — молотком. В результате причинил ей колото-резаное ранение левого бедра, два непроникающих ранения грудной клетки справа, закрытую черепно-мозговую травму с ушибленной раной волосистой части головы и сотрясением головного мозга, от которых В. потеряла сознание. Доводы осужденного о том, что он не имел умысла на убийство В., опровергаются имеющимися доказательствами, в том числе его показаниями на предварительном следствии, согласно которым он решил убить потерпевшую и нанес ей удары ножом по телу и молотком по голове, а прекратил свои действия, когда посчитал, что В. мертва. Суд обоснованно признал Б. виновным в покушении на убийство^[7][8].

При неоконченном покушении по не зависящим от воли лица причинам не доводится до конца (пресекается) само преступное деяние (например, пресечение изнасилования до начала полового сношения). Неоконченное покушение возможно в умышленных преступлениях как с материальным, так и с формальным составом.

П. предложил У. и Н. совершить разбойные нападения на торговые предприятия в г. Тюмени с целью завладения их имуществом. П. взял с собой самодельный пистолет, непригодный для стрельбы, как средство устрашения при нападении. Реализуя договоренность на совершение разбойных нападений, 5 октября 1999 г. П., У. и Н. завладели без цели хищения автомобилем А., который они хотели использовать как транспортное средство во время разбойных нападений. Неправомерно завладев автомашиной, П" У. и Н. выехали в город, но были задержаны работниками правоохранительных органов. При этом их умысел на совершение разбойных нападений на торговые предприятия не был доведен до конца по не зависящим от них обстоятельствам^[9].

Многие авторы выделяют так называемое негодное покушение*, при котором виновный посягает либо на непригодный предмет (например, кража малоценного имущества), либо негодными орудиями (например, использование при разбое непригодного оружия, о чем не было известно самому нападавшему). Негодность покушения на преступление означает, что виновный был уверен в пригодности предмета либо орудия посягательства. По существу, при наличии негодного покушения речь идет о фактической ошибке виновного относительно истинных качеств и свойств орудий, средств либо предмета преступления.

Действия, являющиеся негодным покушением, должны квалифицироваться со ссылкой на ст. 30 УК по статье его Особенной части, предусматривающей уголовную ответственность за преступление, которое виновный намеревался совершить, т. е. в соответствии с направленностью его умысла. Так, использование при разбойном нападении оружия, непригодность которого не была известна виновному, влечет квалификацию как покушение на вооруженный разбой (ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 162 УК).

Судом установлено, что III. и А., проникнув в дом, совершили убийство потерпевших. С целью сокрытия следов преступления, уничтожения и повреждения чужого имущества Ш. разбросал перед газовым камином в зале дома тряпки и бумагу, облил их спиртными напитками и поджег. Похитив в доме 800 руб., осужденные скрылись. Через некоторое время огонь в доме погас. Огнем было уничтожено и повреждено имущество потерпевшего на сумму 440 руб. Действия Ш. квалифицированы судом, но ч. 2 ст. 167, п. «а» ч. 2 ст. 105 и и. «в» ч. 3 ст. 162 УК.

Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия III. с ч. 2 ст. 167 УК на ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК, мотивировав решение следующим образом. По смыслу закона умышленные уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные путем поджога, влекут уголовную ответственность по ч. 2 ст. 167 УК только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий, непосредственно направленных на поджог чужого имущества, предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на уничтожение или повреждение чужого имущества путем поджога^[10][11].

Судебная практика исходит из того, что, когда негодное покушение не представляет собой общественной опасности по явному невежеству субъекта, оно не может влечь уголовной ответственности — например, использование колдовских заклинаний с целью причинения смерти^[12].

Распространенная в научной литературе точка зрения о возможности покушения на негодный объект представляется вряд ли обоснованной^[13], так как негодный объект не может быть охраняем уголовным законом, и любое посягательство на такие негодные общественные отношения и интересы вообще не подлежит уголовно-правовой оценке.

В ряде преступлений с усеченным составом начало исполнения преступного деяния уже влечет ответственность за оконченное преступление. Например, хищение считается согласно общему правилу оконченным с момента возникновения у виновного реальной возможности распорядиться похищенным. Однако в силу указания п. 6 IIIIВС РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 такое хищение как разбой считается оконченным с момента нападения в целях хищения чужого имущества, совершенного с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия.

• [1] ВВС РФ. 2000. № 5. С. 6.
• [2] ВВС РФ. 2005. № 7. С. 13.
• [3] ВВС РФ. 1993. № 6. С. 5.
• [4] Б ВС РФ. 1998. № 10. С. 5.
• [5] БВС РФ. 1999. № 11. С. 8.
• [6] БВССССР. 1963. № 1.С. 20.
• [7] Б ВС РФ. 1999. № 3. С. 18.
• [8] БВС РФ. 2007. № 11. С. 8.
• [9] БВС РФ. 2008. № 3. С. 21.
• [10] Иванов В. Д. Ответственность за покушение на преступление. Караганда, 1974. С. 87.
• [11] ВВС РФ. 2006. № 9. С. 7.
• [12] ВВС РСФСР. 1961. № 4. С. 6.
• [13] Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. С. 186.