На кого должна быть возложена обязанность по реституции, если сделка совершалась от имени Российской Федерации?

Если продолжить линию, начатую ранее, то обязанность по реституции должна быть возложена на Российскую Федерацию вне зависимости от того, каким органом заключена сделка, так как в любом случае орган государственной власти выступает от имени Российской Федерации, а не от своего имени, что делает эту конструкцию похожей на договор поручения. Однако здесь мы имеем дело с исключением, обоснованным спецификой Российской Федерации как субъекта гражданских правоотношений. Дело в том, что в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, Российская Федерация выступает через свои органы (п. 1, 3 ст. 125 ГК РФ), подобно тому как это делает юридическое лицо (п. 1 ст. 53 ГК РФ). И точно так же, как органы юридического лица не являются представителями юридического лица, не являются представителями государства государственные органы. А раз так, государственные органы необходимо рассматривать не как «посредников» между Российской Федерацией и другими субъектами гражданских прав и не как ее «представителей», а как одно из воплощений Российской Федерации. Следовательно, вполне обоснованно возложение обязанности по реституции именно на них.

Изложенные выше доводы подтверждаются практикой судов, что отчетливо видно на примерах споров с участием Российского фонда федерального имущества (РФФИ (до его ликвидации и создания Федерального агентства по управлению государственным имуществом в соответствии с Указом Президента РФ от 12.05.2008 № 724. — Примеч. авт.)). В частности, по одному из дел суд указал, что раз в соответствии с законодательством о приватизации полномочия продавца федерального имущества осуществляет РФФИ и органа, специально уполномоченного на возврат средств по недействительным сделкам приватизации, законодатель не определил, на данную организацию и должно быть возложено выполнение требований п. 2 ст. 167 ГК РФ о возврате полученных по недействительной сделке денежных средств (постановление ФАС Уральского округа от 21.08.2006 № Ф09- 7040/06-С2). По другому делу, удовлетворяя иск о применении последствий недействительности сделки, суд указал, что стороной сделки купли-продажи федерального имущества выступил РФФИ, и законом определен источник средств, подлежащих возврату, — денежные средства, поступившие по другим исполненным сделкам купли-продажи государственного имущества, следовательно, имеется основание для взыскания полученных денежных средств по незаконной сделке именно с РФФИ (постановление ФАС Уральского округа от 28.08.2006 № Ф09−7399/06-С6).

Возможно ли применение реституции помимо воли лица, восстанавливаемого в первоначальном положении?

В практике судов общей юрисдикции возникали сложности в определении последствий недействительности сделки в тех случаях, когда недвижимое имущество, являвшееся предметом недействительной сделки, до его отчуждения находилось в общей долевой или общей совместной собственности, при этом один из собственников (или его правопреемники) предъявляют требование о признании сделки недействительной и о возвращении всего недвижимого имущества в собственность, но другой собственник таких требований не предъявляет либо возражает против этого? Возможно ли удовлетворение требований о возвращении объекта недвижимого имущества (а не доли) в собственность обоих собственников, когда один из сособственников не требует возврата имущества в собственность либо возражает против этого, но предмет договора определен в виде объекта недвижимости (квартира, жилой дом и т. п.), а не доли в праве на это недвижимое имущество? (см. Справку о результатах обобщения судебной практики за 2006−2008 годы по рассмотрению судами гражданских дел, связанных с защитой прав на недвижимое имущество, составленную судьей Верховного суда Удмуртской Республики А. В. Солоняк).

С одной стороны, реституция помимо воли одного из субъектов права общей собственности недопустима, поскольку требование реституции можно считать одной из разновидностей требований о введении во владение. При этом согласно ст. 247 ГК РФ владение осуществляется по соглашению всех участников права общей долевой собственности. Похожее правило действует применительно к праву общей совместной собственности: участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом (ст. 253 ГК РФ). Таким образом, применение реституции помимо воли одного из сособственников могло бы рассматриваться как навязывание владения, что не допускается в силу принципа, сформулированного в п. 2 ст. 1 ГК РФ: граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе, а также в силу положений ст. 247, 253 ГК РФ.

С другой стороны, признание сделки недействительной влечет отпадение права собственности у приобретателя, если сделка оспорима, либо констатацию отсутствия такого права у приобретателя, если сделка ничтожна (п. 1 ст. 167 ГК РФ). В любом из этих случаев отчуждатель вновь признается собственником, а приобретатель этого права лишается. С этих позиций реституцию надо рассматривать как акт соединения полномочия владения с владением как фактическим состоянием. При таком подходе довод о приобретении права помимо воли не обоснован, равно как и любой другой довод, основанный на нарушении права, так как реституция направлена на восстановление фактического состояния.

Кроме того, если положить на одну чашу весов нежелание одного из сособственников владеть имуществом, а на другую необходимость восстановления нарушенного права, перевесить должна последняя по принципу «наименьшего зла»: если несогласный с реституцией сособственник не стремится владеть имуществом, он может отказаться от реализации полномочий владения либо от права собственности в целом, восстановив тем самым желаемое для себя положение; если же допустить отказ в реституции, требующий ее сособственник уже не восстановит искомого для себя состояния.

Что касается вопроса о возврате всего имущества или доли в праве в нем, то с однозначностью можно сказать: возврату подлежит весь объект, если он был предметом сделки. Действительно, ГК РФ содержит положение, согласно которому недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части (ст. 180 ГК РФ). Однако указанное положение не дает возможности возврата доли в праве общей долевой собственности при отчуждении всего имущества, поскольку доля в праве общей собственности даже не часть переданного объекта, не говоря уже о части сделки.