Эпикурейская этика. 
История античной философии

Атомизм Эпикура объясняет также и причины человеческих действий. Решение человека о том или ином действии складывается из двух составляющих: механической и психологической. Так, внешние образы (эйдолоны), которые являются набором атомов, проникают в человека и механически воздействуют па его разум, в разуме появляются картины тех или иных поступков, он решает, осуществить ли этот поступок, и воздействует на душу, а уже душа действует на различные части тела, чтобы человек совершил то или иное движение. Механическая причина действий — это воздействие атомов на разум, разума — на душу, а души — на тело. Психологическая причина действий — картина того или иного действия, складывающаяся в разуме, и решение человека относительно этого действия. Таким образом, психологические события имеют причину в движении атомов, составляющих душу и тело человека. Однако здесь возникает парадокс: если человеческие поступки детерминированы движениями атомов, человек не может нести за них моральную ответственность. Для разрешения этого парадокса в книге 25 трактата «О природе» Эпикур проводит различие между атомарной структурой человека и его способностью отвечать за свои действия. Паши действия, говорит он, определены не только движением атомов, но и нашими собственными психологическими состояниями. Поступки нельзя объяснить только механическими причинами, не учитывая состояние души и разума, которое повлияло на принятие решения о том или ином поступке.

Как уже упоминалось выше, для ухода от механической определенности Эпикур модифицирует атомарную теорию Демокрита, вводя концепцию спонтанных минимальных отклонений от траектории атома, не зависящих от силы тяжести самого атома и влияния на него других атомов. Эта концепция была подробно разобрана нами в параграфе 8.3.

Учение об удовольствии. Иерархия удовольствий.

Эпикур не видит противоречия в том, что мы, являясь исключительно материальными субстанциями, чьи движения объясняются движениями атомов, способны к познанию и свободной практической деятельности. Наша практическая деятельность соотнесена с аффектами — удовольствием и страданием. Удовольствие и страдание представляют для восприятия такую же очевидность, как жар огня и холод льда, они не требуют дополнительного подтверждения и потому являются истинными критериями этических действий. В природе любого животного заложено стремление к удовольствию и желание избежать страдания, поэтому удовольствие в эпикурейской этике определяется как благо. Благая, или счастливая, жизнь отождествляется с жизнью в удовольствии, которое оказывается конечной целью человеческих действий.

Согласно Эпикуру, существуют два тина удовольствия: к первому относятся удовольствия активные, кинетические, ко второму — статические. К активным относятся удовольствия, связанные с деятельностью или обладанием каким-либо желанным предметом. Статическим философ называет удовольствие от отсутствия страданий. Разницу между этими типами можно показать на примере утоления жажды: когда человек утоляет жажду, он получает активное удовольствие от своей деятельности (от того, что пьет) и статическое удовольствие — от того, что перестал чувствовать жажду. Активное удовольствие не может быть длительным состоянием, оно проходит и сменяется стремлением к другому желанному объекту, тогда как статическое удовольствие не требует новых объектов для своего продления. Для Эпикура именно статическое удовольствие является истинным удовольствием: его он идентифицирует со счастьем и называет целью человеческих деяний. Таким образом, цель эпикурейской этики — не получение удовольствия, а избавление от телесной боли и душевных тревог. Состояние свободы от телесного страдания Эпикур называет aponia, от душевного — ataraxia.

Активные удовольствия являются следствиями реализации человеческих стремлений. Эти стремления Эпикур разделяет на природные и необходимые, природные и не необходимые и те, что не природны и не необходимы, но привлекают только из пустого (ложного) представления. Первый класс стремлений связан с вещами, которые избавляют от страдания, второй — с вещами, которые приносят удовольствие, но не избавляют от страдания, третий же класс связан с такими вещами, как почетные венки и статуи: они нс являются необходимыми и не вытекают из человеческой природы, но люди стремятся к ним из пустого представления о том, что они имеют ценность. Таким образом, все стремления либо согласны с человеческой природой, либо основаны на пустом представлении. Пустые представления не могут быть истинными, поскольку они не основаны на чувственном восприятии, а значит, не связаны с вещами, действительно приносящими удовольствие. Итак, все, что не связано с очевидностью восприятия, не может приносить удовольствие.

Апония и атараксия. Идеал мудреца.

Согласно эпикурейской этике, человек может находиться либо в состоянии удовольствия, либо в состоянии страдания, Это означает, что если человек не получает удовольствие — он страдает. Хотя любое удовольствие само по себе Эпикур считает благом, он указывает, что увеличение числа кинетических удовольствий не сделает человека счастливее; к счастью может привести только статическое удовольствие. Активные удовольствия могут повлечь за собой страдание — например, удовольствие от пышного пира может повлечь за собой страдание па следующее утро. Для того чтобы активные удовольствия приводили к счастью, человек должен быть уже в состоянии статического удовольствия, свободы от страданий.

Апония и атараксия составляют человеческое счастье, являясь конечной целью действия. Все остальные, кинетические, удовольствия должны выбираться исходя из их целесообразности для достижения этого счастья; более того, достижение апонии и атараксии должно быть целью любого действия. Человек, стремящийся к счастью, ограничивает свои стремления и отказывается от некоторых кинетических удовольствий для того, чтобы не претерпевать связанные с ними страдания. Человека, достигшего апонии и атараксии, Эпикур называет мудрецом. Мудрец не следует пустым стремлениям, проявляет умеренность в кинетических удовольствиях и всегда пребывает в состоянии статического удовольствия. По блаженству своей жизни мудрец подобен богам, хотя и является смертным. Эпикур подчеркивает, что мудрец не должен бояться смерти, так как страх смерти — это вид страдания.

Эпикурейцы обсуждают не только общие условия мудрости, но и практические вопросы жизни мудреца. Диоген Лаэртский передает предписания этической жизни, на которых настаивал Эпикур: мудрец должен проявлять сострадание к рабам, уважение к богам (потому что природа богов выше нашей), он должен заниматься частной жизнью и воздерживаться от политики. Особую ценность для мудреца имеет дружба. Он ценит верность друзей, сам верен дружбе и не допустит предательства со своей стороны, даже если это потребует от него больших жертв.