В каком случае законный держатель векселя считается недобросовестным его приобретателем?

1. Законный держатель векселя «…считается недобросовестным [приобретателем], если он до или в момент приобретения знал о том, что вексель выбыл из владения собственника либо лица, уполномоченного распоряжаться векселем, помимо их воли» (п. 14 постановления № 33/14). Разумеется, недобросовестность векселедержателя не может быть предметом презумпции — только результатом доказывания.

" Добросовестность держателя векселя презюмируется, и обратное должен доказать тот, кто на это ссылается. Доказательств осведомленности ответчика в момент приобретения векселя о том, что спорный вексель выбыл из обладания истца в результате противоправных действий [т.е. вот она — недобросовестность!], истец не представил" .

По всей видимости, здесь может быть применено mutatis mutandis разъяснение существа понятия недобросовестности, сформулированное в следующем (15) пункте указанного постановления Пленумов высших судебных инстанций для отношений законного держателя векселя с обязанными по нему лицами: «…лицо, обязанное по векселю, освобождается от платежа, если докажет, что предъявивший требования кредитор… получил вексель в результате обмана или кражи, либо участвовал в обмане в отношении этого векселя или его краже, либо знал или должен был знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя». Применительно к нашему вопросу речь должна идти, конечно, не об отказе от платежа, а об истребовании векселя у формально легитимированного держателя (ошибочно именуемого в разъяснениях Пленумов «кредитором»), которое «…получило вексель в результате обмана или кражи, либо участвовало в обмане в отношении этого векселя или его краже, либо знало или должно было знать об этих обстоятельствах до или в момент приобретения векселя». «Получил вексель в результате обмана или кражи» — и вдруг… «кредитор» ! Хорош «кредитор» — нечего сказать. Разумеется, истцом по такому требованию должен быть потерпевший от соответствующего деяния — обмана или кражи.

Можно предположить, что подобная ситуация сложилась в свое время в деле, разрешенном постановлением Президиума ВАС РФ. Судя по ее описанию, приведенному в постановлении, некое ООО «К.» было держателем векселя, выданного АО «С.» в пользу банка «С.», причем держателем, легитимированным бланковым индоссаментом банка. Президиум отметил, что хотя бланковый индоссамент, несомненно, предоставляет легитимированному им лицу все права классического законного векселедержателя, тем не менее в данном конкретном случае существует ряд обстоятельств, позволяющих усомниться в добросовестном приобретении векселя данным конкретным векселедержателем.

Так, в деле имелись документы, которые свидетельствовали о следующем факте: хотя по состоянию на 02.09.1999 спорный вексель не содержал бланкового индоссамента, таковой появился на нем уже 18.10.1999, причем в этот период времени вексель находился у третьего лица и банку — первому приобретателю не передавался; следовательно, последний никак не мог. совершить бланкового индоссамента. Кроме того, ко времени рассмотрения дела Президиумом ВАС РФ вступило в законную силу решение Арбитражного суда Республики Алтай от 07.05.2002 по другому делу, которым была признана недействительной вексельная сделка по индоссированию спорного векселя. Президиум указал, что «…при таких [подозрительных] обстоятельствах принятые по делу судебные акты подлежат отмене, а дело — направлению на новое рассмотрение», при котором «…арбитражному суду необходимо проверить, является ли ООО «К.» законным держателем векселя и может ли ОАО «С."нести перед ним ответственность. — Кроме того, следует выяснить, был ли банк, учинивший бланковый индоссамент, держателем спорного векселя, если на 02.09.99 индоссаментной надписи на векселе в пользу ООО «К.» не имелось». Если бы по результатам проверки выявленных обстоятельств было установлено, что ООО «К.» приобрело вексель недобросовестно или грубо неосторожно, т. е. знало или должно было знать о дефекте отношений, связывающих векселедателя (банк «С.») с третьим лицом, от которого оно получило вексель, то ООО «К.», несмотря на свою формальную легитимацию, должно было бы возвратить вексель своему предшественнику.

2. Другой пример случая, в котором векселедержатель, несмотря на свою формальную легитимацию бланковым индоссаментом, всетаки был обязан вернуть вексель тому, от кого он его получил, рассмотрен в п. 6 Обзора практики разрешения споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами, утвержденного Информационным письмом Президиума ВАС РФ от 21.01.2002 № 67.

Президиум указал, что в данном случае передача векселя не имела целью перенесение права собственности на таковой, поскольку «между сторонами был заключен договор о залоге». Соответственно «передача векселей производилась на основании этого договора для целей обеспечения исполнения основного обязательства. Договор не предусматривал передачу сторонами векселедержателю права собственности на векселя. При рассмотрении отношений между залогодателем и залогодержателем по поводу передачи прав по векселю следует, в первую очередь, принимать во внимание условия договора между ними. Сам факт передачи владения векселем с бланковым индоссаментом без учета указанного выше договора не говорит о передаче полных прав на вексель. — При прекращении залога вследствие исполнения обеспеченного залогом обязательства залогодержатель, у которого находилось заложенное имущество, обязан немедленно возвратить его залогодателю (п. 3 ст. 352 ГК РФ). Материалами дела факт исполнения обеспечиваемого залогом обязательства подтвержден. У ответчика возникла обязанность вернуть переданное ему в залог имущество» .