Самодетерминация преступности. 
Курс мировой и российской криминологии

Понятие самодетерминации принадлежит психологии. Опираясь на ее достижения, мы и попытаемся раскрыть это понятие, которое важно не только для выяснения общей причинности преступности (причинности преступного поведения и личности преступника, которые более детально будут рассматриваться в последующих главах Курса), но и для уголовного права (субъективная сторона преступления). В психологии оно означает теоретикометодологический принцип, в соответствии с которым причиной поведения являются не воздействия внешней среды сами по себе, а живой организм, в поведении которого эти воздействия представлены в снятом виде. Это не означает отказа от причинности как таковой. Принцип самодетерминации позволяет выделить специфические особенности детерминизма в деятельности живого организма. Он связан с утверждением принципов активности и системности, согласно которым организм не стремится нивелировать воздействия внешней среды, а целенаправленно и активно в ней действует. Принцип самодетерминации определяет цель деятельности как процесс свободного выбора, в ходе которого из системы с неограниченным числом степеней свободы возникает «полносвязная система с единственной степенью свободы» .

Австрийский психиатр и психолог Виктор Эмиль Франкл (1905−1997) полагал, что «человек — это нечто большее, чем психика». Он выделял три онтологических измерения (уровня существования) человека: биологическое измерение, психологическое измерение и ноэтическое (духовное) измерение. Именно в последнем, по его мнению, локализованы смыслы и ценности, которые играют определяющую роль в детерминации поведения. Он не отрицал детерминизма, однако считал, что у человека он предстает как самодетерминация, механизмы которой принадлежат к ноэтическому (духовному) измерению человека. Воплощением самодетерминации человека выступают две его фундаментальных онтологических характеристики: способность к самотрансценденции, направленности вовне себя, и способность к самоотстранению, к принятию позиции по отношению к внешним ситуациям и самому себе. Свобода воли в понимании Франкла неразрывно связана с ответственностью за совершаемый выбор, без которой она вырождается в произвол.

Личностный потенциал предстает как интегральная характеристика уровня личностной зрелости. Формой проявления личностного потенциала является как раз феномен самодетерминации личности, т. е. осуществление деятельности относительно свободно от заданных условий — как внешних, так и внутренних. В. Франкл подробно описывал такое проявление человеческой свободы, как свободу по отношению к собственным потребностям и к собственной телесности. По словам Гегеля, «обстоятельства и мотивы господствуют над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволяет им это». В этой фразе заключена квинтэссенция психологии личности, содержащая две истины: первая — обстоятельства и мотивы могут господствовать над человеком; вторая — они могут не господствовать над человеком, если он им этого не позволит. В 1990 г. на русском языке вышла книга В. Франкла «Человек в поисках смысла»^[1].

Свобода как определенная форма активности и ответственность как определенная форма регуляции, соединившись, порождают феномен самодетерминации — свободной саморегулируемой активности зрелой личности. Там, где они не соединяются, возникают феномены квазиответственности, лишенной свободы (неправомерной ответственности), и квазисвободы, лишенной ответственности или субъективного вменения. Принципиальным моментом, необходимым для того, чтобы они соединились в единую саморегулируемую свободу зрелой вменяемой личности, оказывается их опосредствование определенным ценностным, духовным, смысловым содержанием. Именно наличие этого содержания, опосредующего свободу и активность, отражает то, что Ф. Ницше и вслед за ним Э. Фромм и В. Франкл обозначали как «свобода для» (т.е. свободы для себя) в противовес «свободе от» (т.е. свободы от внешних обстоятельств, от всех).

Большинство психологов согласны с выделением этих двух типов мотивации и соответствующих им двух типов поведения: 1) внешней мотивации и, соответственно, внешне мотивированного поведения и 2) внутренней мотивации и, соответственно, внутренне мотивированного поведения. Внешняя мотивация — конструкт для описания детерминации поведения в тех ситуациях, когда факторы, которые его инициируют и регулируют, находятся вне личности или вне поведения. Достаточно инициирующим и регулирующим факторам стать внешними, как вся мотивация приобретает характер внешней. Внутренняя мотивация — конструкт, описывающий такой тип детерминации поведения, когда инициирующие и регулирующие его факторы проистекают изнутри личностного «Я» и полностью находятся внутри самого поведения. «Внутренне мотивированные деятельности не имеют поощрений, кроме самой активности. Люди вовлекаются в эту деятельность ради нее самой, а не для достижения каких-либо внешних наград. Такая деятельность является самоцелью, а не средством для достижения некой другой цели»^[2].

Для объяснения этого типа мотивации было создано множество теорий: теория компетентности и мотивации эффективностью, теории оптимальности активации и стимуляции, теория личностной причинности и, наконец, теория самодетерминации^[3]. Понятие самодетерминации тесно связано с понятием воли как способности человека выбирать на основе информации, полученной из среды, и на основе процессов, происходящих внутри личности. Кроме того, с самодетерминацией связываются такие функции, как эмоции и внутренняя мотивация. Внутренняя мотивация проявляется как побуждение человека к интересующей его активности при отсутствии внешнего подкрепления (награды или наказания). Психология как наука построена на допущении, что всякое поведение является закономерным, что оно детерминировано некоторым набором сложных, пусть даже не до конца понятных, сил. Это допущение всегда рассматривалось как антитеза идее о свободе воли. Люди не вольны побуждать себя к чему-либо; они побуждаются силами, находящимися за пределами их контроля. Данный вопрос оказывается своеобразным камнем преткновения. Чтобы быть наукой, психология должна следовать допущению о детерминированности поведения и тем самым отрицать свободу воли, поскольку воля подразумевает свободу от обусловленности. Однако воля (в отличие от свободы воли) не обязательно означает свободу от обусловленности; она может пониматься с точки зрения способности людей до определенной степени самостоятельно определять собственное поведение, руководствуясь при этом своими мыслями и чувствами.

Исходя из этой позиции, Л. Деси предложил использовать термин «воля» в связи с человеческой способностью принимать решения о том, как себя вести, и использовать эти решения в качестве причинных предпосылок своего поведения. Самодетерминация, считает он, включает в себя процесс использования собственной воли; другими словами, она подразумевает процесс принятия решений о том, как поступить. Этот процесс можно рассматривать как закономерность, поскольку принципы, на которые человек опирается, совершая выбор, доступны для научного изучения.

Итак, свобода начинается там, где мы принимаем действительность, но не по слепой необходимости, а на основе собственного выбора. Это не значит, что мы уступаем и сдаемся, принимая какие-то ограничения нашей свободы. Наоборот, в этом состоит конструктивный акт свободы. Парадокс свободы заключается в том, что своей жизненностью свобода обязана судьбе, а судьба своей значимостью обязана свободе. Они обусловливают друг друга, не могут существовать отдельно. Поэтому прав был Ф. Энгельс, сказавший, что «свобода есть познанная необходимость» .

Теоретические положения психологии о самодетерминации помогают глубже понять и осознать детерминацию в уголовном праве, в криминологии. Причем понятия самодетерминации в психологии, уголовном праве и криминологии не совпадают.

В психологии и уголовном праве речь идет об обеспечении субъективного вменения, т. е. способности лица принимать осознанные, вменяемые решения для совершения действий (правомерных или противоправных), которые детерминируют поведенческий акт. Эти решения могут быть чрезвычайно важны, но они не фатальны для вменяемого человека, поэтому он ответствен за совершенные действия. Если же они фатальны, то он не несет ответствен;

ности за содеянное либо его ответственность может быть существенно смягчена.

В криминологии самодетерминация преступности важна не для субъекта (хотя ее влияние на него нельзя игнорировать), а для преступности как социального явления, которое детерминируется предшествующими преступными или противоправными действиями. В. Н. Кудрявцев пишет, что преступность не только зависит от ряда социальных причин и условий, она и сама порождает новые антиобщественные акты, т. е. происходит процесс самодетерминации преступности. Этот процесс имеет по меньшей мере четыре условные формы своего проявления.

Первая (и самая простая зависимость) — одно удачно совершенное и нераскрытое преступление часто порождает другое. Профессиональные преступники (главным образом воры и мошенники) превращают совершение преступлений в постоянный промысел, в образ жизни. Сюда примыкают и рецидивисты. Рассматриваемая форма самодетерминации преступности достаточно распространена. Рецидив, например, составляет около 30% всего массива преступлений, а каждый вор-профессионал совершает на свободе до 25 краж в месяц^[4].

Вторая форма самодетерминации — совершение «вспомогательных», «подсобных» преступлений, которые затем неминуемо влекут за собой основные. Таким «подсобным» преступлением является, например, широко распространенная подделка документов для последующего использования в целях хищения, устройства на престижную работу, получения определенных привелегий и т. д.

На одной международной конференции МВД и МИД РФ европейские и американские участники предъявили претензии к России и Украине, что российские и украинские девушки едут в Европу и США, чтобы заниматься там проституцией. Отвечая на это обвинение, я сказал, что российское правительство виновато в том, что не в состоянии обеспечить нормальную жизнь в стране и девушки действительно нередко уезжают в Европу и Америку в поисках лучшей жизни, но чаще их вывозят обманным путем торговцы живым товаром и относятся к ним как к рабам. «Лет двадцать тому назад, мало кто предвидел появление транснациональной организованной преступности, торгующей людьми и их органами в США и Европе. Массовое развращение американцев и европейцев под лозунгом свободы и на фоне взлета секс-индустрии с детьми (девочками и мальчиками) предопределило преступную торговлю женщинами и детьми. Ныне это массовая реальность»^[5].

Не было бы огромного криминального спроса в так называемых цивилизованных странах Европы и США на половые извращения и на трансплантацию органов, никто бы в эти страны не поехал, и не было бы организованных преступных групп, доставляющих живой товар на секс-рынок и рынок человеческих органов США и Европы^[6], если бы не было многомиллионного рынка по сбыту такого товара. Аморальный и преступный спрос богатого населения цивилизованных стран детерминировал российские и транснациональные организованные образования на поставку «такого товара»^[7]. И меры по элиминации должны приниматься с обеих сторон. Здесь самодетерминация преступности выражается в привычном поведении иностранцев и едущих в их страны неустроенных в жизни девушек.

Данная форма детерминации преступлений также прослеживается в поведении преступников по психологическому механизму «передачи состояний». Убийца, стремясь скрыть преступление, поджигает дом, где остался труп; насильник, чтобы его не опознали, убивает потерпевшую; организованная скупка краденого детерминирует кражу покупаемых предметов. В нашей стране километрами вырезаются алюминиевые провода высоковольтных электросетей (и сдаются перекупщикам по цене лома), разрушаются памятники из цветного металла и надгробные сооружения на кладбищах. «Мобильный» бум породил массовые кражи и грабежи мобильных телефонов, которые за бесценок покупают магазины сотовой связи.

Таким образом, криминогенная роль вторичного преступления не сводится лишь к сокрытию следов первого деяния. Она детерминирует определенные виды преступности^[8]. Наличие специализированных «прачечных» стимулирует совершение корыстных, коррупционных, экономических и иных финансовых преступлений. Для отмывания денег в мировом масштабе созданы надежные финансовые «райские гавани»^[9]. Итак, общие причины преступности порождают различные преступные деяния, которые, в свою очередь, способствуют совершению смежных преступлений, что неизбежно сказывается на всей криминогенной обстановке.

Третья форма самодетерминации связана с организованной преступностью. Однажды созданное преступное сообщество порождает целую совокупность различных преступлений. Между преступными формированиями существует национальное и международное «разделение труда». Спрос на автомобили порождает их кражи в нашей стране и зарубежом. В результате формируются: группы угонщиков; зарубежные преступные образования, которые при продаже автомашины заявляют в полицию о ее краже и получают незаконные страховки; группы, переправляющие автомашины из-за границы, группы таможенного прикрытия, группы, перебивающие заводские номера двигателей и кузовов, а также перекрашивающие автомашины, группы сотрудников милиции, легализующих краденые автомашины, и т. д. Только такой хорошо отлаженный «конвейер» дает возможность вести успешную преступную деятельность. Похожие схемы реализации имеют продажа больших партий наркотиков, преступность, связанная с незаконной миграцией и другими видами продолжающейся криминальной деятельности. Особое место занимает преступность в глобальных сетях. Латентная часть сетевой преступности является мощным очагом самодетерминации преступности. Действие различных преступных конвейеров может сопровождаться сериями других преступлений: убийства свидетелей и конкурентов, контрабанда, коррупция, должностные преступления.

Криминальный передел собственности обусловил создание в России организованных рейдерских преступных образований, имеющих группы профессиональных киллеров, группы выслеживания жертв, группы прикрытия и уничтожения случайных свидетелей. При этом исполнители не знают заказчиков, а заказчики — исполнителей заказных убийств.

Четвертая форма самодетерминации преступности проявляется через психологию населения, которое наблюдает высокий уровень преступности и полную ее безнаказанность. Таким образом родилась теория аномии, или безнормативности в поведении граждан. По результатам многих исследований, из общего числа лиц, реально совершивших деяния, действительную уголовную ответственность несут 5−10%. И эта массовая безнаказанность хорошо известна населению, в том числе и лицам, склонным к преступным деяниям. Неучтенные, нераскрытые и недоказанные преступления формируют у лиц, склоняющихся в определенной ситуации к совершению преступных деяний, уверенность в их безнаказанном осуществлении. Кроме того, привычка к преступному разрешению проблем поддерживается СМИ. Так преступное поведение становится привычной формой выживания в стране, где законы соблюдаются лишь избирательно.

В нашей стране, как впрочем и в других странах, существует тенденция отставания социально-правового контроля преступности от ее качественно-количественных изменений. Это обусловлено различными причинами — как негативными (ослабление борьбы в связи с неравенством сил преступности и правоохранительных органов), так и позитивными (ее гуманизация, демократизация и легитимизация)^[10], что существенно снижает эффективность правоохранительной системы. Сказывается и пассивность населения. Когда преступление совершено против самого гражданина, он еще может обратиться в милицию за защитой, но если преступление касается другого лица, гражданская зрелость проявляется редко. Самодетерминация преступности обусловлена и пробелами в уголовном законодательстве, когда какой-либо сегмент преступной деятельности не криминализирован, чем и пользуются преступники, для которых получить высококвалифицированную консультацию, как правило, не проблема^[11].

Таким образом, если глубоко изучить и обобщить вторичные и последующие преступления, обусловленные самодетерминацией преступности, то удельный вес их будет значителен. А самое главное — они труднораскрываемы. В нашей стране из огромной массы заказных убийств (результат совместной коммерческой преступной деятельности) большинство так и остались нераскрытыми.

Следует согласиться с В. Н. Кудрявцевым, что самодетерминация преступности — весьма опасное явление, сильно затрудняющее борьбу с криминалом. Для преодоления этого явления он предлагает решительную активизацию деятельности правоохранительных органов, настойчивую борьбу с рецидивами и организованной преступностью, а также воспитание населения в духе непримиримости к преступным посягательствам и их субъектам.

• [1] slovari.yandex.ru/dict/psychlexl/article/PSl/psl-0611.htm; см. также: Психология: словарь / под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М., 1990. С. 429.
• [2] Deci E. L Intrinsic motivation. Ν. Y.: Plenum, 1975.
• [3] Deci E. L, Ryan R. M. Self-determination and intrinsic motivation in human behavior. Ν. Y., 1985.
• [4] Криминология: учебник / под ред. В. Н. Кудрявцева, В. Е. Эминова. М., 2000. С. 197.
• [5] Лунеев В. В. Тенденции преступности и ее социально-правовой контроль в глобализирующемся мире // Актуальные вопросы противодействия международной преступности на современном этапе. Материалы международной конференции, организованной в Дипломатической академии МИД России 19 апреля 2005 г. М., 2005. С. 113.
• [6] Этот абзац при публикации доклада был организаторами конференции опущен.
• [7] Ерохина Л. Д., Буряк М. Ю. Торговля женщинами и детьми в целях сексуальной эксплуатации в социальной и криминологической перспективе. М., 2003.
• [8] Лапунин Μ. М. Вторичные преступления и их роль в самодетерминации преступности // Материалы международной научно-практической конференции 29- 30 января 2004 г. М., 2004. С. 337−342.
• [9] Тромбост Э. Энциклопедия оффшорных зон. М., 2000; Корнеева Е. Оффшорный мир. Взгляд изнутри. М., 2001.
• [10] Лунеев В. В. Преступность XX века … M., 1997. С. 30
• [11] Лапунин Μ. М. Вторичные преступления и их роль в самодетерминации преступности // Материалы международной научно-практической конференции 29−30 января 2004 г. М., 2004. С. 337−342; Уголовное право. Влияние и значение социальных факторов на причины преступлений в уголовном законодательстве РФ. Самодетерминация преступности // ugolov-pravo.ru/about/clause/263/162 022.