Заголовок и лид интервью

В заголовок интервью принято выносить наиболее яркую цитату собеседника. Обычно это какое-либо провокационное утверждение. Например, мое интервью с президентом Российского еврейского конгресса Юрием Каннером было озаглавлено «Антисемитизм свойственен русской интеллигенции»^[1], интервью с адвокатом Мурадом Мусаевым — «Быть чеченцем — не преступление, но почти всегда отягчающее обстоятельство»^[2].

Выбранную для заголовка фразу можно модифицировать для большей остроты и яркости. Например, мое интервью с председателем Союза комитетов солдатских матерей Валентиной Мельниковой было озаглавлено «За солдата можем и морду набить»^[3]. В разговоре этот фрагмент выглядел следующим образом.

• — Вы не находите неестественным то, что женщины защищают молодых и здоровых мужчин?
• — Мы же не физически защищаем, хотя морду набить тоже можем…

Однако желательно не переходить границы, за которыми в жертву яркости заголовка приносится достоверность. Вот как рассказывает об этом главный редактор газеты «СПИД-инфо» Олег Кармаза:

• — …Вот смотрите, у вас написано: «Я пять лет спала с Пресняковым», хотя речь о том, что певица держала под подушкой фотографию Преснякова пять лет.
• — Это другое совсем, это пиар статьи. Мы же не пишем, что она трахалась с ним, нет. Мы пользуемся журналистскими приемами так, чтобы заинтересовать читателя. Технически мы не преувеличиваем. Какой-нибудь таблоид пишет: «Алексей Кравченко сгорел на съемках». Все немедленно открывают материал: как, что?! Оказывается — играл в фильме роль пожарного. Мы стараемся делать очень сильные анонсы У нас была прекрасная история с Алексеем Паниным. Он проверил интервью и фотографии, завизировал все, а в дверях с дрожью в голосе спросил: «Олег, какой будет анонс?» Я ему ответил: «Старик, анонс будет хороший, крепкий». Автор текста у меня тоже допытывалась, какой будет анонс. Когда газета вышла, она мне позвонила и сказала, что была в шоке, когда купила газету в палатке: «Как вы могли вообще такое придумать?» А мы придумали, мне кажется, хороший анонс тогда. Он был такой: «Алексей Панин: Я занимался проституцией».
• — А на самом деле он что сказал?
• — К логике придраться было нельзя. Панин говорил, что есть фильмы, где он снимался, которые ему не нравятся, в том числе фильм Балабанова. Он сказал, что никогда больше у него не стал бы сниматься и такие фильмы — настоящая проституция. То есть он занимался проституцией…^[4]

Лид к интервью обычно пишется по следующей формуле: информационный повод + ключевые идеи, сказанные собеседником.

Например, как здесь:

На минувшей неделе Верховный суд Чечни оставил в силе решение Грозненского суда о включении в список экстремистских материалов скандальной статьи о чеченцах в энциклопедии издательства «Терра». Участвовавший в этом процессе адвокат Мурад Мусаев убежден, что чеченцев опорочили преднамеренно, и надеется привлечь авторов статьи к уголовной ответственности. В интервью «Новым Известиям» адвокат рассказал также о том, кого пытаются обвинить в убийстве Анны Политковской, и объяснил, почему невиновны чеченцы, осужденные за участие в беспорядках в карельском городе Кондопога в конце августа 2006 г.^[2]

Иногда информационный повод опускают, сразу начиная лид с интересной идеи, которую высказал собеседник. Например, как в этом интервью:

Солдат защищают матери, а не отцы, потому что женщины в России более свободомыслящие и независимые, чем мужчины. В этом уверена лидер Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова^[3].

Допустимо также писать в лиде об обстоятельствах, при которых было взято интервью, если эти обстоятельства журналист считает интересными. Например, как здесь:

На въезде в деревню —два выдающихся дома. Высокий, бледно отштукатуренный, с претензией не деревенской. Второй — широкий, из красного кирпича, он кажется заброшенным. Я вхожу в открытую калитку. Растет трава. Поют птицы. Высокий худой человек в темной одежде стоит у деревянного сруба. За ним — красный дом. Человек окидывает меня взглядом, в котором нет приветствия. «Идите, садитесь туда», — показывает он рукой на деревянный стол, вколоченный в землю, и скамейки. Холодно. Чувствуется скорый дождь. Раскладываю на столе листки с вопросами. Человек возвращается в теплой куртке. Он утеплился, а я буду мерзнуть. «Здравствуйте, — говорю я. — Меня зовут Марина». Человек поднимает на меня взгляд, из которого ясно — ему все равно, как меня зовут. Он только кивает. Это — Петр Николаевич Мамонов¹.

• [1] Каннер Ю. Антисемитизм свойственен русской интеллигенции // Новые Известия.2011. 3 октября.
• [2] Мусаев М. Быть чеченцем — не преступление, но почти всегда отягчающее обстоятельство // Новые Известия. 2010. 31 мая.
• [3] Мельникова В. За солдата можем и морду набить // Новые Известия. 2006. 3 февраля.
• [4] Олег Кармаза, главный редактор газеты «СПИД-инфо»: «…мы вошли в Книгурекордов Гиннесса как газета с самым большим месячным тиражом в мире». Цит. по: URL: http://www.gipp.ru/opennews.php?id=38 544.
• [5] Мусаев М. Быть чеченцем — не преступление, но почти всегда отягчающее обстоятельство // Новые Известия. 2010. 31 мая.
• [6] Мельникова В. За солдата можем и морду набить // Новые Известия. 2006. 3 февраля.