Система функционального представительства интересов

Еще одним институциональным фактором, определяющим доминирующие лоббистские стратегии, является тип системы функционального представительства, определяющийся связями групп интересов друг с другом и характером их взаимодействия с государством.

Можно выделить три типа системы функционального представительства: плюрализм, (нео)корпоративизм и элитизм^[1][2]. Некоторые исследователи говорят также о синдикализме как радикальной форме системы функционального представительства интересов, когда эта система фактически заменяет государство в управлении обществом и перераспределении ценностей¹ (но сути это радикальная форма корпоративизма). В качестве теории синдикализм нс имел успеха, так же как и на практике — после падения фашистских режимов и экономических успехов представительных демократий.

Элитизм противоположен плюрализму, он исходит из наличия элитарного консенсуса групп интересов. В концепции Ч. Миллса (Charles Mills) три крупнейшие группы интересов — военные, бизнес и высшая администрация — существуют в виде «институализированных иерархий» и оказываются интегрированными в процесс принятия государственных решений. Они и есть властвующая (правящая) элита. Согласование интересов проходит путем своеобразной системы «сдержек и противовесов»: «Решения, принимаемые в каждой из трех иерархий, контролируются представителями двух других»^[3][4]. В условиях такой системы, лоббизм утрачивает свой «внешний по отношению к процессу принятия решений характер» и становится частью внутригосударственных взаимодействий (intergovernmental relations), описанных теориями бюрократической политики (см. подпараграф 7.2.2.3).

Более популярными, по сравнению с элитизмом, концептуальными типами систем функционального представительства являются плюрализм и (нео)корпоративизм.

Плюрализм, или плюралистическая система функционального представительства, состоит из нескольких (или многих) групп интересов, конкурирующих между собой за влияние на государство и отдельных ЛПР. Ни одна из групп интересов не может претендовать на монопольное внимание государства^[5]. Исход конкуренции определяется как равновесная цена в идеальных рыночных условиях — на пересечении спроса и предложения. Плюрализм как тип системы функционального представительства очень близок пониманию природы групп интересов Труменом.

Развитие идеи плюрализма как типа системы функционального представительства происходило в двух направлениях. Первое — сравнительные исследования национальных систем; второе — изучение влияния материальных ресурсов групп интересов на принятие решений (можно ли купить влияние?).

Первое направление^[6] опровергло тезис о равенстве групп интересов в плюралистических системах. Поскольку проблемы появляются в политической повестке дня не по четкому расписанию, преимуществом обладает та группа интересов, которая быстрее остальных артикулирует и агрегирует свои интересы и мобилизует ресурсы. Это преимущество может привести к тому, что «общее благо со временем становится все более частным, отражающим интересы самых эффективных лоббистов»¹.

Второе направление не было столь однозначно в своих выводах. С одной стороны, А. Этциони^[7][8] считает, что существует прямое и негативное влияние значительных материальных ресурсов групп интересов на принятие государственных решений: оставленные без ограничений, группы напрямую конвертируют материальные ресурсы в нужные государственные решения. В конце концов, это приведет к остановке всей системы принятия решений. С другой стороны, исследования Ф. Баумгартнера^[9] показали слабую корреляцию между финансовой состоятельностью группы и желаемыми изменениями в государственной политике. Следовательно, деньги не конвертируются в государственные решения напрямую, но они могут помочь привлечь внимание общественности к проблеме, затрагивающей групповые интересы. Что происходит дальше, описывает его же теория прерывистого равновесия (см. подпараграф 20.2.8). Отсутствие прямой зависимости между деньгами и принятием нужных государственных решений также отмечали Р. Холл и Ф. Вейман^[10]. Учитывая крайнюю загруженность ЛПР, деньги помогают обратить внимание ЛПР на факт существования этого вопроса.

Плюралистическая система функционального представительства является наиболее открытой для лоббизма в целом. Поскольку в таких системах, в частности в США, существует достаточно жесткое регулирование лоббизма, финансирования избирательных кампаний и конфликта интересов на государственной службе, то популярным является «белый» лоббизм.

(Нео)корпоративизм — эго «система представительства интересов, чьи субъекты организованы в ограниченное число монопольных, иерархических и функционально-дифференцированных категорий, призываемых, а иногда и создаваемых государством, которое гарантирует им указанную монополию в обмен на определенную степень контроля за подбором их лидеров, выработкой их требований и лояльностью»^[11]. Предпосылкой формирования корпоративистских систем является централизация^[12]. Она приводит к уменьшению количества «точек доступа» и, как следствие, к сокращению и удорожанию возможностей групп интересов влиять на ЛПР.

Сущестуюг несколько разновидностей неокорпоративизма.

Либеральный, или социенталъный корпоративизм, Г. Лембрух {Gerhard Lemhruch) характеризовал как «тип участия больших организованных групп в государственной, особенно экономической, политике, отличающийся высоким уровнем межгрупповой кооперации»¹.

Эта модель корпоративизма может также траковаться как трипартизм — макроуровень корпоративизма в классификации А. Коусона^[13][14]. Всего в его модели три уровня. На первом — макроуровне — корпоративизм реализуется в форме трипартизма, согласования интересов государства, бизнеса и профсоюзов. На втором — действуют привилегированные группы интересов. Они формируются по отраслевому признаку и привлекаются к участию в процессе принятия государственных решений только в тех случаях, когда решаются затрагивающие их интересы проблемы. Третий — микроуровень корпоративизма — образует «спонсируемый плюрализм».

В случаях, когда сильные отраслевые группы интересов отсутствуют, и государство создает их само, возникает феномен «государственного» или «олигархического» корпоративизма^[15]. Он не является неокорпоративизмом в классическом понимании.

В корпоративизме выбор лоббистской стратегии зависит от степени привилегированности положения группы интересов; привилегированные группы интересов занимаются прямым лоббизмом.

• [1] Haunss S. Protest and Opportunities: The Political Outcomes of Social Movements by FelixColb // Western European Politics. 2009. Vol. 32. Is. 3. P. 687—688. URL: https://kops.uni-konstanz.de/bitstream/handle/123 456 789/4250/Haunss_2009.pdf;scquence=l (дата обращения: 26.05.2017) .
• [2] Васильева В. М. Концептуализация и институализация международного лоббизмакак технологического инструмента представительства групповых интересов / автореф. дис… канд. полит, наук. М.: Изд-во МГУ, 2012. С. 35—44. URL: http://spa.msu.ru/uploads/filcs/strongdisscrtazionnii_sovct_d₅₀₁.001.27strongbrspan_stvlecolor_2b5280na_soiskanie_ utchenoi_stepeni_doktora_i_kandidata_nauk_po_spezialnostibr23.00.02__polititcheskie_ instituti_prozessi_i_tehnologii_(polititcheskie_nauki)span/vasilievavm.pdf (дата обращения: 26.05.2017) .
• [3] См., например: Barbaras С. Grupuri de Presiune: Activitatea de Lobby: Sindicalism. FEAA, 2009; McCoy J. L., Smith W. C. Democratic disequilibrium in Venezuela // Journal ofInteramerican Studies and World Affairs. 1995. Vol. 37. № 2. P. 113—181.
• [4] Миллс Ч. P. Властвующая элита. M.: Иностранная литература, 1959. С. 16.
• [5] См.: Lindblom Ch. Politics and Markets: The World Political-Economic Systems. N. Y. :Basic Books, 1977.
• [6] См., например: Rose A. The power Structure: Political process in American society. New York: Oxford University Press, 1967; Berger S. Organizing interests in Western Europe: Pluralism, Corporatism, and the Transformation of Politics. N. Y.: Cambridge University Press, 1981; Interest Groups and Lobbying in Europe / ed. by C. McGrath. Lewiston: The EdwinMellen Press, 2009; McGrath C., Moloney K. Interest Groups and Lobbying in Latin America, Africa, the Middle East, and Asia: Essays on Drug Trafficking, Chemical Manufacture, ExchangeRates, and Women’s Interests. Lewinston, NY: Edwin Mellen Press, 2009. URL: http://www.politicalcauseadvocacy.com/wp-content/uploads/2012/12/Interest-Groups-and-Lobbying-in-Latin-America-Africa-the-Middle-East-and-Asia.pdf (дата обращения: 15.06.2017); и др.
• [7] Special interests' Domination over the General Interest // CATO Handbook forPolicymakers / ed. by D. Boatz. 7th ed. Washington, D. C.: CATO Institute, 2009. P. 278—270.URL: https://books.google.ru/books?id=-WeQAAAAQBAJ&printsec=frontcover&source=gbs_ge_summary_r&cad=0#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 15.06.2017).
• [8] Etzioni A. Capital Corruption: the New Attack on American Democracy. N. Y.: HarourtBrace Jovanovich, 1984. P. 187—188.
• [9] Lobbying and Policy Change: Who Wins, Who Loses, and Why / F. Baumgartner [et al.]. Chicago: Chicago University Press, 2009. URL: http://www.unc.edu/-fbaum/books/lobby/Advocacy_July₁₉_2008.pdf (дата обращения: 26.05.2017).
• [10] Hall R., Wayman F. Buying Time: Moneyed Interests and the Mobilization of Bias inCongressional Committees // The American Political Science Review. 1990. Vol. 84. № 3.P. 797—820. URL: www.jstor.org/stable/1 962 767 (дата обращения: 26.07.2017).
• [11] Schmitter Ph. Still the Century of Corporatism? // Review of Politics. 1974. Ns 36. P. 112.
• [12] Wilson G. Business and politics: A comparative introduction. London, 1990. P. 74.
• [13] Lembruch G. Neo-Corporatism in Comparative Perspective // Order and Conflict inContemporary Capitalism / ed. by J. H. Goldthorpe. Oxford: Clarendon Press, 1984. P. 27.
• [14] Cawson Л. Organized Interests and the State: Studies in Meso-Corporatism. London: Sage, 1985; Idem. Corporativism and political theory. Oxford: Oxford University Press, 1986.
• [15] См., например: Перегудов С. П. Новый российский корпоративизм: олигархический илидемократический // Полис. 1997. № 2. С. 23—27.