Утрата общественной опасности лица, совершившего преступление

Нормативным основанием освобождения от уголовной ответственности (прекращения уголовного дела, отказа в его возбуждении) по смыслу ст. 78, 94 УК РФ (п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ; ранее — п. 3 ч. 1 ст. 5 и ч. 5 ст. 5 УПК РСФСР) является факт истечения установленных законом сроков давности. Общее (теоретическое) основание данного освобождения уголовное законодательство не показывало ранее, не высвечивает его и по сей день, оставляя повод для дискуссии. Так, Ф. М. Кобзарев считал, что основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности являются отпадение общественной опасности деяния и лица, его совершившего^[1][2][3]. На отсутствие общественной опасности деяния и лица, его совершившего, как на обстоятельства, свидетельствующие о возможности применения судом ч. 4 ст. 78 УК РФ, указывали правоприменители¹. Утрату (снижение) общественной опасности деяния здесь увидели и другие авторы^[4][5]. Правда, обоснования наличия данного объективного общего основания освобождения ими не приведено. Некоторые ученые, рассматривая давность уголовного преследования и давность судебного приговора в рамках обстоятельств, исключающих общественную опасность деяния, отмечали, что истечение соответствующего срока давности при наличии ряда дополнительных условий дает основание полагать, что лицо, совершившее преступление, уже не является общественно опасным, хотя оно и не отбывало наказания^[6].

Думается, что УК РФ не предусмотрел устранение или снижение опасности деяния, признаваемого преступным во время его совершения и ко времени освобождения лица от уголовной ответственности. Если бы общественная опасность деяния изменилась [в сторону ее снижения, устранения), то следовало бы говорить не об истечении сроков давности как основании освобождения, а о декриминализации преступного деяния (см. ст. 10 УК РФ) или об изменении обстановки (см. ст. 80¹ УК РФ; ранее — ст. 77 УК РФ). Поэтому следует вести речь не об объективном, а о субъективном общем основании освобождения — об утрате общественной опасности лица, которая следует из некриминального его поведения в течение определенного времени — давностного [испытательного) срока |с учетом законодательных корректив — см. далее по тексту].

Единственный весомый аргумент, способный подкрепить позицию оппонентов, расположен в ч. 2 ст. 78 УК РФ. Он заключается в том, что при совершении виновным лицом нового преступления срок давности за прежнее преступное деяние продолжает отсчитываться самостоятельно. Однако и этот довод оказывается бессилен, если не констатировать относительную утрату общественной опасности лица, а анализировать процесс, приведший его к такой утрате. Если лицо вновь совершает преступление менее значительное, нежели предыдущее, то контрольный [давностный] срок не только исходит из менее значительного преступления, но и фактически остается больше на часть давностного срока, текущего самостоятельно по первому преступлению. Если же совершается более тяжкое преступление, то срок давности также фактически становится более длительным. И если совершающее преступления лицо не преодолевает эти своеобразные испытательные сроки, не говорит стоп своему преступному поведению, то ни о какой утрате общественной опасности лица речи быть не может.

Выходит, что прежний законодательный опыт в большей мере способствовал дифференциации общественной опасности лиц, в связи с совершением которыми преступных деяний исчислялись сроки давности привлечения их к уголовной ответственности (см. ч. 2 ст. 48 УК РСФСР). Представляется целесообразным в ч. 2 ст. 78 УК РФ вместо слов «по каждому преступлению исчисляются самостоятельно» написать «за предыдущие преступления исчисляются заново — с момента совершения нового преступления». Данная мысль отчасти нашла отражение в УК Украины, ч. 3 ст. 49 которого закрепила: «Течение давности прерывается, если до истечения указанных в частях первой и второй настоящей статьи сроков лицо совершило новое преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое преступление. Исчисление давности в данном случае начинается со дня совершения нового преступления. При этом сроки давности исчисляются отдельно за каждое преступление». Похожие положения о прерывании сроков давности, если лицо совершило новое преступление, об истечении сроков давности заново со дня совершения нового преступления (осуществления процессуального действия) закреплены и в зарубежном законодательстве¹.

Великий миланский реформатор уголовной политики Ч. Беккариа в свое время утверждал: поскольку вероятность совершения преступления обратно пропорциональна его тяжести, постольку время для следствия в отношении тяжких преступлений должно сокращаться, а сроки давности — увеличиваться, в отношении же незначительных преступлений — наоборот^[7][8]. Если зависимость срока следствия от тяжести совершенного преступления сомнительна, то увязывание продолжительности сроков давности с частотой совершения преступлений, в том числе с неоднократным совершением таковых одним лицом, резонно и в настоящее время, тем более что истечение срока давности должно быть связано с утратой общественной опасности виновного лица. Несмотря на то, что правоприменители, прекращая уголовные дела в связи с истечением сроков давности, в качестве условия освобождения от уголовной ответственности называли утрату общественной опасности виновного лица^[9], в действительной утрате таковой порой возникали сомнения. Усиливал эти сомнения тот факт, что некоторые правоприменители, ведомственные подразделения сконструировали под свою деятельность некие шаблоны постановлений о прекращении уголовных дел за истечением сроков давности, в которые для документального оформления решения достаточно вписать справочные реквизиты. Имели место случаи прекращения судом уголовных дел по п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления, но не признавших себя виновными в содеянном^[10].

Об относительной утрате лицом общественной опасности можно вести речь в том случае, если оно не совершило повторного преступления в течение определенного времени. Анализ статистических данных позволил прийти к выводу, что доля лиц, имевших непогашенные / неснятые судимости, в числе всех осужденных лиц довольно значительна. В 1997—2009 гг. в среднем каждый четвертый, а в 2010—2013 гг. каждый третий осужденный имел непогашенную / неснятую судимость**. Ни отбываемые или отбытые наказания, ни жизнедеятельность в течение срока судимости не оказали существенного влияния на исправление этих лиц.

О том, что истечение сроков давности уголовного преследования по сути является субъективным основанием освобождения от уголовной ответственности, ярко свидетельствовало в течение 36 лет уголовное законодательство — ст. 48 УК РСФСР, вторая часть которой указывала на приостановление данных сроков, если до их истечения лицо совершит новое преступление, за которое может быть назначено лишение свободы на срок свыше двух лет, что исчисление давности в этом случае начинается с момента совершения нового преступления, а ч. 3 закрепляла правило о приостановлении течения давностных сроков, если лицо, совершившее преступление, скроется от следствия или суда.

Последнее из положений получило отражение и в ныне действующем УК России (см. ч. 3 ст. 78 УК РФ)¹, и в уголовных законодательствах других государств^[11][12]. Обратили внимание на указанное обстоятельство в пользу признания рассматриваемого основания субъективным и другие авторы^[13].

Чтобы полностью развеять сомнения в необходимости учета субъективного общего основания освобождения от уголовной ответственности, российскому законодателю следовало бы продумать вопрос о дифференциации давностных сроков в связи с неоднократностью преступного поведения. Например, при совершении нового умышленного преступления наиболее длительный срок давности увеличить на п%, при совершении к тому же нового тождественного или однородного преступления — на т%, и т. д. Думается, что подобная корректировка давностных сроков повысит эффективность применения п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Какими же должны быть сроки давности, чтобы можно было констатировать не только существенное влияние жизнедеятельности виновного лица на его исправление, но и утрату этим лицом общественной опасности? Поиск ответа на данный вопрос требует проведения дополнительного исследования.

• [1] 3 а) не возражал или б) возражал обвиняемый против прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Если срок давности привлечения лица к уголовнойответственности истек после постановления приговора, то данное лицо освобождается от наказания (см. определение Военной коллегии Верховного Суда РФ № 2−048/06 но делу Е. и др. // ВВС РФ. 2008. № 2. С. 40), включая случаи истечения срока давности уголовного преследования до вступления приговора в законную силу (см. постановления Президиума Верховного Суда РФ: № 179-П09по делу Н. и др. // ВВС РФ. 2010. № 2. С. 24; от 05.11.2008 № 261П08ПР по делу Г. // ВВС РФ. 2009. № 9. С. 23−24; от 29.10.2008 № 293П08ПР по делу Ч. // ВВС РФ. 2009. № 6. С. 26−27).
• [2] См.: Обзор надзорной практики Судебной коллегии, но уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2004 год // ВВС РФ. 2005. № 9. С. 24.
• [3] См.: Кобзарев Ф. М. Процессуальные формы применения давности привлечения к уголовнойответственности: автореф. дис… канд. юрид. наук. Свердловск, 1987. С. 7, 10.
• [4] См. определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.10.2008№ 66−008−74 по делу Д. // ВВС РФ. 2009. № 3. С. 24.
• [5] См.: Кострова М. Б. Применение норм о давности уголовной ответственности органами внутренних дел: авгореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1992. С. 15, 20; Фефелов П. А.: 1) Общественнаяопасность преступного деяния // Советское государство и право. 1977. № 5. С. 138; 2) Критерииустановления уголовной наказуемости деяний // Советское государство и право. 1970. № 11. С. 105.
• [6] См.: Герцензон А. А. Уголовное право. Общая часть: учеб, пособие для слушателей ВЮА. М. :Военно-юридическая академия Вооруженных Сил СССР, 1948. С. 265—267; см. также: Зельдов С. Соотношение сроков давности привлечения к уголовной ответственности и погашения судимости //Советская юстиция. 1967. № 12. С. 8.
• [7] См. УК: Аргентины (ст. 67), Голландии (ч. 2 ст. 72), Кыргызской Республики (ч. 3 ст. 67), Латвийской Республики (ч. 3 ст. 56, ст. 62), Литовской Республики (ч. 4 ст. 95, ч. 4 ст. 96), Швейцарии (ст. 72); а также УК республик: Беларусь (ч. 3 ст. 83, ч. 3 ст. 84), Казахстан (ч. 4 ст. 69, ч. 3 ст. 75), Молдова (ч. 3, 4 ст. 60), Сан-Марино (ст. 57), Таджикистан (ч. 4 ст. 75, ч. 3 ст. 81), Узбекистан (ч. 4ст. 64, ч. 3 ст. 69).
• [8] См.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М.: Стеле, 1995. С. 186—188.
• [9] См., например, уголовные дела: № 7767 от 15.07.1996 3 ГУМ Канавинского РУВД г. II. Новгорода, прекращенное 18.07.1996; № 6521 от 28.02.1996 Канавинского РОВД г. Н. Новгорода, прекращенное 28.03.1996.
• [10] См. определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.10.2008№ 66−008−74 по делу Д. // Б ВС РФ. 2009. № 3. С. 23.
• [11] Правда, вместо слова «скроется» появилось слово «уклоняется». Нововведение представляетсяпозитивным, поскольку подчеркивает осознанное поведение совершившего общественно опасноедеяние лица, направленное на противодействие следственно-судебным органам в раскрытии и расследовании совершенного преступления, привлечении виновного к уголовной ответственности.
• [12] См.: Общегражданский УК Норвегии (§ 69); УК: Грузии (ч. 3 ст. 71), Дании (§ 94), ЛитовскойРеспублики (ч. 3 ст. 95, ч. 3 ст. 96), Кыргызской Республики (ч. 4 ст. 67), Украины (ч. 2 ст. 49) ;а также УК республик: Беларусь (ч. 4 ст. 83, ч. 2 ст. 84), Казахстан (ч. 3 ст. 69, ч. 2 ст. 75), Молдова (ч. 5 ст. 60), Таджикистан (ч. 3 ст. 75, ч. 2 ст. 81), Узбекистан (ч. 3 ст. 64).
• [13] См.: Головко Л. В. Альтернативы уголовному преследованию в современном нраве. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 278.