Лаборатория как точка отсчета

Историк науки, работая с таким продуктом, как знания определенной эпохи, в какой-то момент сталкивается с необходимостью определения содержания самого понятия «знание», с определением взаимоотношений между содержанием (объемом) знаний и реальностью. Действительно ли первые дают истинную информацию о второй? Зависит ли знание от социокультурного контекста, или же оно, будучи полученным, сохраняет свою истинность, ценность и инвариантность все последующие времена? Как влияют социальные структуры и организационные формы получения знаний на сам продукт? Есть ли влияние полученных знаний на породившие его социальные структуры в той или иной их исторической форме? Как меняется отношение социума и набор стандартных объяснений и действий при одной и той же проблеме до и после научного открытия, формулировки новой теории, парадигмы?

В первой трети XX в. на фоне постпозитивистской критики классических реалистических представлений формируется особое научное направление — социология знаний, логическим продолжением которого в 70-х гг. стали различные направления конструктивной эпистемологии или эпистемологического конструктивизма.

Конструктивизм — направление в эпистемологии и философии науки, в основе которого лежит представление об активности познающего субъекта, который использует специальные рефлексивные процедуры при построении (конструировании) образов, понятий и рассуждений^[1].

Энциклопедия эпистемологии и философии науки К общим признакам конструкционистской программы относятся положения о культурно-исторической обусловленности природы знания.

• 1. Скепсис в отношении любого имеющегося знания, обусловленный как недоверием к любой коррсспондентной теории истины и сомнениями в статусе реальности объектов знания, так и представлением о знании как имеющем коммуникативную природу, т. е. постоянно производящем самое себя и изменяющемся в ходе коммуникации.
• 2. Антиэссенциализм, выражающийся в принятии тезиса об исторической и культурной обусловленности фиксируемой в данный момент времени системы знаний и представлений.
• 3. Принятие тезиса о наличии связи между познавательной деятельностью и социальными процессами, обусловленности знаний социальными взаимодействиями, в ходе которых они получены.
• 4. Обратное влияние системы знаний на организацию социального процесса, выражающуюся в зависимости различных форм поведения (включая бытовой уровень) от господствующей системы знаний¹.

В работе Д. Блура, одного из отцов-основателей направления, задаются четыре императива социологии знания: каузальность (поиск причинноследственных социальных детерминат знания), беспристрастность (одинаковая ценность истинного и ложного знания); симметричность (одинаковые типы причин для объяснения истинного и ложного), рефлексивность («самоизучение» самой социологии знания)^[2][3].

Эффективное применение науки в технике привело к необходимости осмыслить особое место и роль лаборатории в научных исследованиях и производстве новых научных фактов. На сегодняшний день существует программа «исследований науки и технологий» (Science and Technology Studies), подкрепленная институционально (в самых разных странах при университетах создаются специальные центры), в рамках которой ведется изучение роли научной лаборатории в современном мире. Видными представителями этого направления являются К. Кнорр-Цетина и Б. Латур. Перечислим основные идеи их концепции.

1. Лаборатория — это искусственно созданная среда, исследования в которой не тождественны непосредственному созерцанию и моделированию природы в естественных условиях.

Для Латура лаборатория, во-первых, является местом, где исследователь контролирует ситуацию. Внутри се стен он, так сказать, «сильнее», чем изучаемое им явление…

Для исследователей оказывается возможным делать много ошибок, чтобы учиться на своих ошибках. Такая возможность обеспечивается тем, что при переносе бактерии с фермы в лабораторию «меняется масштаб»: вместо эпидемии скота — заражение отдельной особи; вместо неуловимого возбудителя — колонии микробов, и г. д. Именно благодаря подобной смене масштаба лаборатория является местом, где экспериментатор «сильнее». .

В лаборатории исследователь имеет дело не совсем с тем, что происходит в природе^[4].

• 3. Сокулер
• 2. Эмпирический факт, полученный в лаборатории, не является «самой реальностью». Создание феноменов в ходе эксперимента невозможно без определенной аппаратуры, которой нет в природе.

…Внутри лаборатории исследователи имеют дело не с природой, а с артефактами: искусственно произведенными по определенным технологиям реактивами, катализаторами, образцами крови или препаратами из клеток и органов растений и животных;

с искусственно вызываемыми и в определенных режимах поддерживаемыми процессами; с инструментами, установками для нагревания либо охлаждения и т.и.

Эксперимент, проводимый с помощью сложных приборов, инструментов и технологий, все чаще не просто предоставляет возможность наблюдать явление, а впервые создает его. Это очевидно в случае исследований, в ходе которых создаются новые химические соединения, кристаллы, геномы, материалы, лазеры и т. д., что становится все более характерно для современной науки. Но конструирование явлений все чаще рассматривается как характерная черта экспериментального метода вообще: его назначение состоит нс в создании условий, при которых реальность как она есть сама по себе проявляет себя в наиболее четком и незамутненном виде, а, напротив, в создании явлений.

…Большинство явлений современной физики было изготовлено. …Явления физики — эффект Фарадея, эффект Холла, эффект Джозефсоиа — служат ключами, открывающими Вселенную. Люди создают ключи, но также, видимо, и замки, которые ими открываются¹.

Я. Хакинг.

3. Факт как лабораторный конструкт, а не реальный объект, проявляет собственную активность.

[ В лаборатории реализуется такое] присутствие объектов, когда они способны… возражать тому, что о них сказано… микробы, электроны и пласты скального грунта… не… подчиняются полностью высказываниям ученых, а… совершенно безразличны к их высказываниям. Это не значит, что они — «просто объекты», наоборот, они ведут себя, как им заблагорассудится, без оглядки на интересы ученых, — останавливают эксперименты, внезапно исчезают, умирают, отказываются отвечать или разносят лабораторию вдребезги^[5][6].

Б. Латур

4. Все действующие субъекты (индивид, группа, институт, государство и т. д.), являющиеся составной частью социального фактора и имеющие статус активных преобразователей со своими мотивами, опытом, эмоциями и ожиданиями, обозначаются как акторы. Отдельные акторы образуют между собой актор-сеть — цени связей и отношений. Связи и отношения являются продуктом действия двух факторов: социокультурного и природного, и только их совместное и исторически обусловленное конструирование обусловливает конкретное содержание актора в данном контексте. Поэтому акторы — это смешанные (гибридные) объекты.

Свойства и онтологический статус любого объекта уникальны, т. е. являются результатом приобретенной им сетевой позиции — места в ряду связей и отношений коммуникационной системы… Это накладывает запрет на любой вид редукционизма (и фундаментализма): ни природа, ни культура не являются ключами к шифру под названием «мир». Единственный приемлемый путь — начать с гибрида, акторов в сети и следовать за ними в том, как они совместно создают «общество» и «природу» (производные от смешанной реальности)^[7].

О. Столярова Научный результат, который, появляясь, также занимает свое место в ряду элементов (акторов) сети, соответственно, историчен. Его существование определено отношениями со множеством других сущностей-гибридов. Нарушение и трансформация связей внутри коммуникационной системы может привести к исчезновению научного факта¹.

Б. Латур Б. Латур любит сравнивать работу ученого с работой архитектора, но существенной разницей между ними является то, что первый идет от идеального к реальному и результатом его деятельности является здание, а второй — наоборот: результатом его деятельности является идеальный объект, фигурирующий в теории. В лабораторном эксперименте приготовляется не реальный факт, а гибридный объект. Гибридный объект (новый научный факт) существует только в том социуме, в котором создан. В мире аборигенов не существуют атомы, клетки, черные дыры и вирусы.

5. Акторы, лабораторные феномены становятся реальной социальной силой, влияя на частные проявления и жизнь общества в целом. Например, Л. Пастер в ходе своих экспериментов показал, что микробы находятся повсюду, что они влияют на производство вина и пива, на падеж скота, на состояние населения и армии.

Пастер прибавляет новую силу ко всем остальным силам, составляющим французское общество, единственным выразителем которой является он сам. Эта сила — микроб. Отныне вы не можете строить экономические отношения, не учитывая этот «tertium quid»^[8][9].

Б. Латур Если еще раз коротко охарактеризовать предметный интерес конструктивиста, то можно сказать, что его интересует не истинность или ложность знания, а то, как оно получено, какие социальные факторы обусловили его появление, каким образом оно работает и как оно трансформирует последующую социокультурную реальность, в том числе и процессы получения нового знания.

Все сочинения конструктивистов проиллюстрированы конкретными примерами: историк науки, философ науки и социолог науки фактически являются здесь одним лицом, конструирующим свою историко-научную реальность.

• [1] Касавии И. Т. Энциклопедия эпистемологии и философии науки [Электронныйресурс]. М.: «Канон+», POOI1 «Реабилитация», 2009. URL: http://enc-dic.com/enc_epist/Konstruktivizm-239.html (дата обращения: 19.08.2015).
• [2] Цит. по неопубликованным материалам рукописи: Вархотов Т. Л. Конструктивистскаяпрограмма в философии и методологии науки. М.: Философский ф-т МГУ, 2014.
• [3] Там же.
• [4] Философия науки: учебник для магистратуры / под ред. А. И. Липкииа., 2015. С. 267.
• [5] Хакинг Я. Представление и вмешательство.

  Введение

  в философию естественных наук.М.: Логос, 2001. С. 262.

• [6] Латур Б. Как вещи дают сдачи. Возможный вклад «исследований науки» в общественные науки // Вестник МГУ. Серия «Философия». 2003. № 3. С. 2.
• [7] Столярова О. Социальный конструктивизм: онтологический поворот // Вестник МГУ.Сер. «Философия». 2003. № 3. С. 39—5 i.
• [8] Labour В. Pandora’s hope: essays on the reality of science studies. Cambrigdc, 1999. P. 146—153.
• [9] Латур Б. Дайте мне лабораторию, и я переверну мир //Логос. 2002. № 5—6 (35). С. 227.