Страховая составляющая договорных моделей

Негативные аспекты права собственности — его бремя и риск случайной гибели вещи — лежат, по общему правилу, на ее собственнике, вместе с приобретением права собственности приобретаются и вместе же с его прекращением прекращаются (ст. 210 и 211 ГК). Но констатированные правила знают исключения, причем их основой служит не столько законодательство (там их как раз не особенно много), сколько практика использования участниками гражданского оборота диспозитивного характера норм ст. 210 и 211 ГК в заключаемых ими договорах, причем договорах абсолютно любой модели — меновой, лицензионной или возвратной. В этом смысле страховая модель должна быть признана не только базисом для построения отдельных договоров (таковым, по сути, является всего один — договор страхования имущества, подлежащий рассмотрению в числе оснований динамики денежных обязательств), но и дополнительной, видоизменяющей договоры других типов, страховой составляющей.

В чем же выражаются видоизменения, привносимые страховой составляющей в договоры различных моделей? Рассмотрим этот вопрос применительно к каждой модели.

• 1) Страховая составляющая меновой модели. Пусть перед нами договор купли-продажи с условием о переходе права собственности в момент оплаты переданной вещи. Меновая основа этого договора совмещается со страховой составляющей, поскольку (согласно п. 1 ст. 459 ГК) риск случайной гибели его предмета будет считаться перешедшим к покупателю с момента исполнения продавцом обязанности по передаче товара, если только иное не будет прямо предусмотрено договором. Соответственно, с точки зрения соотношения моментов оплаты и передачи вещи можно получить три варианта развития событий: (1) передача вещи предшествует ее оплате; (2) оплата вещи предшествует ее передаче и (3) моменты оплаты и передачи вещи совпадают. Последний вариант для наших целей нс особенно интересен; рассмотрим два первых. Если сначала происходит передача вещи, а потом ее оплата, это означает, что продавец в течение некоторого времени продолжает оставаться собственником вещи_} не неся при этом риска ее случайной гибели (или (иначе) — что покупатель, еще не будучи собственником вещи, уже несет риск ее случайной гибели). В противоположной ситуации, напротив, выигрывает покупатель, оплативший вещь: он уже стал ее собственником с момента оплаты, но на него еще не пал риск случайной гибели вещи (иначе — продавец, получивший оплату, уже перестал быть собственником вещи, но несмотря на это все еще продолжает нести риск ее случайной гибели). В том и другом случае передача вещи уже не имеет значения факта, переносящего на покупателя все право собственности целиком — его значение ограничится перенесением на покупателя одного только риска случайной гибели вещи, г. е. становится значительно более «скромным», чем это обычно бывает в договорах обыкновенной меновой модели. Можно сказать, что в данном примере страховая составляющая изменяет типичное меновое строение купли-продажи^[1].
• 2) Страховой элемент в лицензионном договоре. Теперь посмотрим на договор лизинга — тип договора аренды, в котором согласно ст. 669 ГК риск случайной гибели или порчи арендованного имущества переходит к его арендатору с момента передачи ему такого имущества. Здесь страховая составляющая прибавляет нечто новое к той роли, которую традиционно играет передача вещи в договорах, построенных по лицензионной модели: наряду с благом ограниченного вещного права на лицензиата переносится и часть бремени, по общему правилу оставляемая на собственнике. Можно, по всей видимости, говорить о некоем дополняющем значении страхового элемента.
• 3) Страховой компонент возвратной договорной модели. Допустим, мы имеем договор подряда, в котором согласно абз. 3 и. 1 ст. 705 ГК риск случайной гибели или случайного повреждения результата работ до его приемки заказчиком (т.е. до его передачи заказчику) несет подрядчик. Правильная оценка того видоизменения, которое привносится в ситуацию страховым элементом договора подряда, должна иметь своей предпосылкой правильный ответ на вопрос о том, кто же является собственником результата работы до его приемки заказчиком. Если им является подрядчик, то ничего экстраординарного мы здесь не наблюдаем, ибо выходит, что риск случайной гибели или случайного повреждения результата работ переходит к заказчику вместе с передачей ему права собственности на такой результат. Никакого страхового элемента в таком случае в договоре подряда просто и нет. Но если собственником результата работ все-таки является заказчик'™, то принадлежащее ему право собственности оказывается в заманчиво привилегированном положении в сравнении с правами собственности иных лиц: его обладателю принадлежат одни только позитивные стороны данного права, а такая «неприятность», как риск случайной гибели его объекта, — нет^[2][3]. Передача вещи — результата работ — в данном случае играет роль фактора, возвращающего такой риск на собственника.

Сказанное полностью подтверждает наше предположение: страховая направленность сама по себе не дает самостоятельного договорного типа, во всяком случае, того, что влечет возникновение обязательств по передаче вещей. Договор страхования, определяя условия возникновения в будущем одних только денежных обязательств, обязательств по передаче вещей как таковых все-таки не порождает; передача вещей от страхователя (выгодоприобретателя) к страховщику заменяется требованием страхового интереса — наличия у страхователя и выгодоприобретателя заинтересованности в сохранении застрахованных вещей остающихся во владении страхователя, выгодоприобретателя или иного (третьего) лица. Речь, следовательно, должна идти не о модели, а скорее о страховой составляющей или страховом элементе общегражданских договоров. Привнесение этого элемента в уже рассмотренные договорные модели несколько видоизменяет их, перераспределяя негативные стороны вещных прав иначе, чем они распределяются в соответствии с законом. Очевидно, что такое перераспределение предопределяется двумя главными особенностями тех конкретных ситуаций, в которых оно осуществляется: (1) наличие лица, располагающего большими (лучшими) фактическими возможностями в области содержания вещи и управления связанными с нею рисками, чем собственник, и (2) готовность собственника за такое перераспределение рисков платить.

*см. §§ 1 и 2 наст. гл.

• [1] Мы привели пример, в котором отошли от общего правила о нравособственническомзначении передачи вещи — мы приписали это значение другому действию (оплате).Но страховую составляющую (причем, не одну) можно привнести в меновые договоры о вещах и по-другому, а именно — прямо закрепив в них особые правила «раскладки» (распределения) собственнических рисков и обременений — «особые» в сравнении с теми, что предусмотрены законом. По общему правилу и бремя содержаниявещи, и риски ее случайной гибели (повреждения) лежат на собственнике? — верно, но что же мешает заинтересованным лицам в каком-то конкретном случае договориться об ином? Например, тем же самым продавцу и покупателю — о том, что независимо от момента перехода права собственности на вещь продавец снимает с себя (а) риск ее случайной гибели — с момента сдачи перевозчику (момента погрузкина борт морского или воздушного судна, в железнодорожный вагон, в автомобильную фуру), а (б) бремя содержания вещи (в том числе оплаты расходов на ее перевозку) — с момента ее отправки в адрес покупателя. Думается, читатели уже прекраснознают, что в сфере внешнеторговых отношений подобная практика — практика специального перераспределения рисков между продавцом и покупателем — являетсянастолько широко распространенной и общепризнанной, что вот уже без малого восемьдесят лет унифицируется в специальном акте Международной торговой палаты, известном как ИНКОТЕРМС.
• [2] Забегая несколько вперед, отмстим, что именно такое решение кажется нам наиболееправдоподобным. Во всяком случае противоположный вариант никогда не позволитнам провести точную грань между договорами подряда и купли-продажи.
• [3] Идентичное положение складывается во всех тех вариантах договора возвратноймодели, где сторона, получившая вещь, отвечает за ее случайную гибель, г. е. но большому счету в любых договорах возвратного типа, в которых на стороне, обязаннойсовершить в отношении вещи (права на вещь) известные действия, выступает профессиональный предприниматель (п. 3 ст. 401 ГК). Исключения из этого правиласоставляют договоры перевозки и транспортной экспедиции, где перевозчик и экспедитор, несмотря на предпринимательский характер своего промысла, за случай не отвечают (и. 1 ст. 796, ч. 2 ст. 803 ГК), а также хранения, в котором профессиональныйпредприниматель заменяется фигурой профессионального хранителя (абз. 2 п. 1ст. 901 ГК).