Опыт конструктивного гештальт-исследования

Конструктивный подход в изучении познавательной деятельности

Прежде чем представить материалы эмпирических исследований познавательной деятельности личности с позиций конструктивного подхода, необходимо конкретизировать взаимоотношение классической и неоклассической методологии науки. Если культура есть форма деятельного овладения жизнью, то адекватность этой деятельности человека, определяется наукой. Как особенный компонент культуры, наука возникла из необходимости удовлетворения родовой потребности человека в истине, определяющей жизненно важную эффективность труда. Вместе с тем предполагается, что научная деятельность человека должна быть не только продуктивной, то есть практичной в широком смысле этого слова, но и конструктивной, а именно творческой и потому опережающей в поиске истины потребности практики.

Принимая критерием истинности и объективности практику, классическая наука с необходимостью вынуждена сравнивать все уже сложившиеся и вновь выдвинутые понятия лишь с теми, что получили практическое обоснование. Вследствие этого и логика, и методология классической науки становятся в точном смысле слова-практичными, причем до такой степени, что наиболее совершенной или высочайшей признается та теория, которая наиболее практична. По существу, внешний, критерий практичности обязывает устанавливать соответствие научных понятий-реальным объектам, которые следует либо обнаружить, либо воссоздать. При этом предмет классической науки скорее всего материализуется подобно ее объекту, и принцип материальности теряет идеальную его компоненту.

Но в аналитике глобальных проблем современности уже достаточно обосновано положение о неоднозначных последствиях простых, вполне, кажется, практичных путей разрешения накопившихся противоречий неадекватно управляемой эволюции человека. Критерий практичности оказывается исторически ограниченным и не исключающим опасных осложнений не только ситуационного, но и планетарного масштаба в случае одного только классического научного обоснования технически реализуемых средств устранения препятствий на пути прогресса человечества. При неоклассическом подходе, наоборот, существует понимание того, что активная эволюция человека изначально имеет характер мощного и необратимого развития, и человечество должно быть своевременно устремлено не только к предвидению грандиозных свершений, но и к предупреждению глобальных катаклизмов.

Не отрицая фундаментального значения критерия практики, современная, неоклассическая наука все более последовательно отстаивает его относительность. Развивающаяся методология неоклассической науки, не теряя накопленного в классический период идейного и методического материала, апробированного в практике мыследеятельности человека, устремлена к решению проблем понимания им самого смысла научного поиска в системе активной социокультурной его эволюции. Критерий понимания, критерий истины и смысла человеческой жизни в классическом понимании сверхнаучен, но, с другой стороны, его вненаучный, или внешний характер по существу ни в чем не уступает так же внешне определенному критерию практики. И действительно, средства измерения или оценки действительности скорее всего являются внешними по отношению к этой действительности, вследствие требования объективности.

Но если критерием практики утверждается продуктивность классической науки, то для неоклассической одной только продуктивности уже недостаточно. Для понимания человеком смысла исследовательской деятельности требуется еще и оценка того, насколько конструктивна, реконструктивна, или, возможно, инструктивна и даже деструктивна научная работа по отношению к ценностям и потребностям человека. Поэтому методология неоклассического подхода исходит прежде всего из критерия конструктивности управляемой самим человеком активной его эволюции.

Детальнее, следует заметить, что предметный подход неоклассицизма, подобно другим методологическим ресурсам современной науки может оставаться содержательно неопределенным до тех пор, пока структура конкретизирующих его признаков теоретически и практически не определяется как относительно независимая, самостоятельная и целостная форма организации исследовательской деятельности, отвлеченная от вида этой деятельности.

В отличие от животного, которое вполне продуктивно по отношению к его потребностям, человек изначально оказывается способным к деятельности не только продуктивной, но и конструктивной. Благодаря мысленному оперированию с предметом и его формой, человек как бы заново формирует конструктивно изменяющийся объект, — в соответствии с интересами и в меру понимания существенных свойств этого объекта.

Можно сказать, что исследовательские способности и научный потенциал личности составляют эволюционное преимущество человека, предрасположенного к научному (само) познанию, — продуктивному и конструктивному. Поскольку интеллектуальный труд требует и наивысшего напряжения и особенных общественных условий, и, желательно, не экстремальных, — научный и, в целом, культурный потенциал человека реализуется исторически медленно, неравномерно и гетерохронно.

В результате наука прежде всего развивается как продуктивная исследовательская деятельность, обеспечивающая насущные потребности человека, и только за этими пределами, и прежде всего на основе профессионального стремления к истине отдельных ученых наука становится еще и конструктивной, изредка поражая современников «непредсказуемыми», то есть никак не ангажированными открытиями. В конструктивном своем статусе наука оказывается вне потребностей наличного бытия человека и вне рынка, и поэтому конструктивный неоклассический подход развивается еще более медленными темпами по сравнению с подходом классическим, хотя объективный и предметный подходы органично взаимосвязаны.

Но недостаточная общественная востребованность конструктивного потенциала науки в конце концов обретает вполне предметную форму претензий к ней, как в целом «недостаточной». Хотя и в этой социальной диалектике также присутствует, — в неосознанном виде, — как объективный, так и предметный подходы человека, возможно, далекого от науки, но-Человека сего родовыми исследовательскими способностями.

Благодаря развитию неоклассического подхода и обновляющейся методологии, наука включается в объемлющую ее систему культуры, сопрягаясь в этой системе с искусством, моралью и религией. В силу реальных социально-исторических обстоятельств неравномерного воспроизводства человека методология классической науки остается действующей и этому сопряжению противостоящей в той же самой мере, в которой абсолютизируется принцип объективности истины и объективный подход в деятельности ученого. Существовала и, к сожалению, еще существует, парадоксальная ситуация драматического разрыва науки и культуры, вследствие чего научные достижения и реализация их в человеческой практике становились все более продуктивными; наука приобрела статус «непосредственной производительной силы», но сила эта зачастую способна действовать деструктивно, то есть буквально разрушительно по отношению к ценностям человеческой жизни.

Научный прогресс и объективный подход в методологии классической науки оправдывается критерием продуктивности научно-исследовательской работы (НИР); возникает даже термин: «продуктивный возраст ученого» — «от 30 до 49 лет». Но при этом конструктивное значение науки оказывается непостижимым, и наука впадает в перманентный кризис, будучи лишена социокультурной сущности в дурной бесконечности принципиально ненасыщаемых потребностей массового человека.

Явление методологической беспомощности классической науки, определяемой внешним и по отношению к науке, и по отношению к человеку конкретно-исторически ограниченным критерием практики особенно выразительно обнаружилось в некритическом принятии абстрактной идеи единства субъективного и субъектного подходов как якобы альтернативных подходу объективному. В результате кризис науки, как говорится, «временами и местами» приобретает летальный характер, поскольку критерии практики и продуктивности оказываются совершенно произвольными.

Вместе с тем наука в аспектах, глубинно связывающих ее с культурой, то есть в конструктивных аспектах служения созидательной эволюции человека, продолжает развиваться, но уже неоклассическим образом, снимающим абстрактную методологию «объективного-субъективного» переосмысленным пониманием внутренне присущей науке диады «объект-предмет». Объективный подход классической науки и ее продуктивность не отрицаются абсолютным образом в науке неоклассической благодаря предметному конструктивному подходу: человек активно включается в присущую ему научную деятельность со стороны предмета этой деятельности. Таким образом, последовательно выстроенная методология утверждает идею преемственности классической и неоклассической науки благодаря вновь обретенному принципу понимания, а именно понимания единства объективного и предметного подходов, исключающего чреватое кризисами субъективное и непрофессиональное вмешательство в поиск истины о существе активной эволюции человека, в познание закономерностей развития природы, общества и культуры.

В конкретной исследовательской ситуации этот вывод означает, что классическое наследие гештальт-психологии должно быть не только не отвергаемо, но, наоборот, последовательно актуализируемо в качестве необходимого опосредствующего основания конструктивного саморазвития личности в созидательной ее деятельности. Основой такой деятельности является полноценная информация, обобщенная и конкретизированная не только в объективном, но и в предметном отношениях. Конструктивный неоклассический гештальт-подход в познавательной активности и деятельности личности, не отменяя альтернатив объективного-субъективного и внешнего-внутреннего, основывается на принципиальном различии природы и культуры, натурального и культурного.

В конструктивном исследовании вполне традиционным образом выделяются объект и предмет, с той лишь принципиальной разницей, что, во-первых, объект действительно существует, он ЕСТЬ в действительности, а не в произвольном воображении исследователя. Во-вторых, ответственность за установление предмета исследования или познания, собственно и представляющего предметный подход неоклассической науки, принципиально возлагается на личность ученого, преподавателя или обучающегося, включенных в проблемную ситуацию поиска истины.

При этом возникает необходимость гештальт-аналитики динамического процесса структурного метатрансфера, представляющего системогенез деятельности, активности и личности. Продуктами этого динамического процесса становятся не только некоторые моменты истины, или моменты осознания истины, но и существенные изменения в структурах социокультурной активности человека и его личности. На первых этапах конструктивного исследования, конечно, необходимы пилотажные эксперименты, в которых могут быть практически отдифференцированы объект и предмет познания. Материал физики наиболее корректно позволяет проэкспериментировать в практическом установлении того, что есть объект, по определению принадлежащий природе. Очевидно, это некоторое материальное («физическое») тело, пока что не имеющее каких-либо координат.

Соответственно, предметом познания становятся его физические свойства, процесс определения которых относится уже не к природе, а к социокультурной активности и деятельности личности, что относится к сфере психологии человека. Следует специально высказать замечание по поводу статуса физики как отрасли науки, принадлежащей культуре человека. Объектом физики является именно материальное тело, называемое «физическим», но физика не изучает конкретные материальное тела. Для физики как науки предметом познания выступает некая идеальная конструкция, в пределе представлямая в качестве так называемой материальной точки.

Конкретные аспекты противоречивого взаимоотношения природы и культуры, объекта и предмета, с учетом условий проблемной сшуации, определяются в меру активности, компетентности, профессионализма и заинтересованности личности. Важно, что в первом же пилотажном эксперименте следует ограничиться именно сверхзадачей дифференциации объекта и предмета, то есть физического тела и пока что элементарного знания о нем, в форме понятия и представления (воплощенного единства интеллекта и аффекта). В результате исследователь или обучающийся погружается в проблемную ситуацию предметного познания произвольного физического тела. Предметом этой проблемной ситуации становится материальная точка, свойства которой должны быть отражены в представлении и понятии о ней. Дополнительной задачей гештальт-аналигики является структурная характеристика предмета познания, в качестве сформированного знания, желательно на представительной выборке испытуемых.

В следующем пилотажном эксперименте предмет познания, очевидно, должен стать уже не элементарным, а вполне адекватным целостному феномену природы и, наконец, в системных экспериментах должен быть вполне реализован конструктивный подход совместного исследования изменений природы и культуры, физической реальности и реальности личности.