Изменения в исследовательских акцентах
В ходе исследований стало очевидным, что понятие «традиция», часто встречающаяся в литературе о культуре, оказывается по смыслу неопределенным. Сегодня оно несет в себе два взаимоисключающих значения. Во-первых, этимологическое, указывающее на механизм, процесс передачи культурного опыта во времени. Во-вторых, более раннее объектное, предполагающее отображение истории конкретной общности. Однако… Читать ещё >
Изменения в исследовательских акцентах (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
В 1980;е гг. наблюдается тенденция к укрупнению объекта исследования: интерес перемещается от процессов, характерных для локальных сообществ (клановых, этнических, конфессиональных и т. п.), к тенденциям динамики больших социальных систем — городов, обществ — к глобальным проблемам (экономические последствия модернизации, конфликты и милитаризм, транснациональные институты и т. п.). В то же время предметная область исследования становится более утонченной: макродинамические, исторические процессы отошли на второй план по отношению к микродинамическим механизмам культурных изменений; от изучения функционирования обобщенных стереотипных культурных образований фокус внимания переместился к процессам их порождения и становления; изучение идеологий сменилось активным вниманием к неосознаваемым и к невыраженным в терминах рациональных категорий явлениям, отысканием их места в концепциях культуры.
Особое внимание уделяется влиянию разрастания глобальных коммуникативных связей (автомобильные, железнодорожные, воздушные пути, телевидение, компьютеризация) на процессы межкультурного взаимодействия и формирование унифицированных алгоритмов массовой культуры. Интенсифицировались исследования в области урбанистической антропологии (в США, например, создано Общество урбанистической антропологии с журналом Urban Antropology). Иными словами, в последние десятилетия XX в. глобальные антропологические исследования изменились по содержанию: изучение пространственно-географического распределения культурных черт (устойчивых культурных паттернов) сменилось вниманием к распределению социокультурных проблем.
Завершился этап реификации[1] понятий: «культура как система», «культурный тип», «модальная личность» («национальный характер») и т. п. Сейчас стало очевидно, что такого рода построения эвристичны лишь в той мере, в какой они используются инструментально, т. е. как модели соотнесения при исследовании реальных явлений и процессов. Соответственно центр исследовательского внимания сместился к тому, что ранее называлось «деформацией», «деградацией», «отклонениями», «патологией» в культуре и т. п.
Культура по определению понимается как производная совместной человеческой активности. Чтобы схематично представить себе, как сегодня стоит вопрос о генезисе культурных феноменов, можно обратиться к схеме К. Прибрама, Ю. Галантера и Дж. Миллера, описывающей универсальную закономерность формирования стереотипных моделей поведения: «проба — оценка — проверка — выход». Схема предполагает два плана активности: связанный с взаимодействием и связанный с коммуникацией. В первом случае складываются реальные последовательности совместных действий, каждая из которых приводит к какому-либо результату. Этот план можно рассматривать как область порождения технологий и вещей. Во втором складывается оценка эффективности действий, схемы их сочетания для достижения желаемого результата. Соответственно речь идет об области порождения образов и моделей действий, а также ценностных представлений. При условии, что человек рассматривается как существо социальное и формирует их в контексте общественного разделения функций, можно говорить о форме организации взаимодействий. Таковой принято считать коммуникативные сети как место циркуляции информации, единицы которой составляют знаки. Они в свою очередь образуются в процессах социального взаимодействия. Ведь в науках об обществе и культуре люди сегодня представлены не как изолированные единицы, но как участники совместной активности, порождающей и поддерживающей среду для их воспроизведения. В этом контексте они преобразуют свои представления в общие для них знаки и символы, благодаря которым фиксируют адекватность своего отношения к окружению и координируют свои действия при использовании его элементов в различных ситуациях. Так формируется социокультурная среда, в пределах которой «„Я“ обращается к „Другому“, постигая его как личность, которая обращена к нему самому, причем оба понимают это»[2]. Соответственно уточняется представление о культурных параметрах типичных ситуаций социального взаимодействия и коммуникации: цели, правила, наборы ролей и соответствующих им действий, конфигурации («паттерны») взаимодействий, разделяемые категории, дискурсивные практики, соотнесенность с окружением. В этом теоретическом контексте можно с достаточной точностью проследить порождение устойчивых связей между действиями и их значениями в рамках таких ситуаций.
Тема «униформность и многообразие» в изучении культуры. Продолжаются исследования культурной специфики в пределах этнокультурных единиц. Такие исследования конкретизируют процессы совместной активности людей применительно к локальным устойчивым условиям существования сообществ.
Считается, что этноспецифичные черты культуры складываются исторически в ходе адаптации определенных сообществ в условиях сосуществования, формирования устойчивых сетей межличностного и межгруппового взаимодействия. Они передаются от поколения к поколению с помощью механизма традиции и поддерживаются за счет коллективной реализации в социокультурном пространстве. Приобретение такого опыта принято относить к раннему детству в контексте непосредственной жизненной среды, воспринимаемой в этот период в качестве естественной и единственно доступной. Следовательно, речь идет о том, что многое осваивается на неосознанном уровне и может оставаться неотрефлексированным всю жизнь. Пониманию механизмов порождения и удержания специфичных для этноса черт культуры способствует исследование литератур и мифов, анализ разнообразных дискурсивных практик и письменных документов, характерных для этих культурных единиц. В них можно обнаружить следы формирования и сохранения культурной специфики.
В ходе исследований стало очевидным, что понятие «традиция», часто встречающаяся в литературе о культуре, оказывается по смыслу неопределенным. Сегодня оно несет в себе два взаимоисключающих значения. Во-первых, этимологическое, указывающее на механизм, процесс передачи культурного опыта во времени. Во-вторых, более раннее объектное, предполагающее отображение истории конкретной общности. Однако в этом смысле термин не имеет субстанционального значения, т.с. нельзя указать на объект, который можно назвать «традицией». Скорее это атрибут, т. е. о феномене можно сказать, что он традиционен, последовательно, непрерывно передается из далекого прошлого.
В связи с развитием темы этнических культур начал отходить на задний план принцип описательного обобщения («дескрептивной интеграции»), который достаточно долго доминировал в социальной и культурной антропологии. В этом случае цель исследования заключалась в том, чтобы представить отдельную культуру как целое, объединяющее множество разрозненных наблюдений и сведений. И лишь ближе ко второй половине XX в.
антропологи вернулись к мысли о том, что исторические обобщения можно построить так, что они окажутся сравнимыми с естественнонаучными генерализациями. Это происходит тогда, когда исследователь переходит от повествования о культуре «в целом» к диагнозу состояния составляющих ее институтов, правил поведения, отношений или ценностных ориентаций.
Итак, одной из центральных тем социальной и культурной антропологии продолжает оставаться дихотомия «универсальное — специфичное», «униформность — многообразие». Наблюдения, относимые к каждому из полюсов, зафиксированные практически в любой классической антропологической работе, сопровождались постоянными попытками интерпретировать соответствующие проявления. В ход пускались такие общие концепции, как моногенез и полигенез, эволюция и деградация, развитие и мутации, исследователи обращались к расовым, гендерным, этническим и т. п. факторам. Свидетельства надежности объяснений отыскивались в рамках таких наук, как биология, география, история, археология.
При сравнительном изучении культур осуществлялись количественные измерения сопоставляемых характеристик в соответствии со шкалами «меньше — больше» и «проще — сложнее». В первом случае рассматриваемые переменные сравниваются по количеству, интенсивности, динамичности их присутствия в изучаемых ситуациях. Во втором случае сопоставляются не только количество элементов, но и порядок их связи, структура и правила взаимодействия. Однако причины культурных сходств и различий до сих пор составляют предмет научных исследований.