Прогрессистская партия в королевстве Вюртемберг и Немецкая народная партия

Во внутриполитической жизни Вюртемберга заметно преобладали демократические настроения^[1]. Еще в период реакции местные демократы объединились с либералами в Немецкую прогрессистскую партию, которая в середине 1860-х гг. вновь распалась. Демократы основали Вюртембергскую народную партию, которая развилась до Немецкой народной партии, а либералы остались в старой, получившей название Немецкая партия.

Противостояние между демократами и либералами Вюртемберга обозначилось довольно рано. Конституция 1819 г. придала королевству форму конституционной монархии и предоставила подданным возможность соучастия в политической жизни. В палате заседали представители потомственного дворянства, евангелического и католического духовенства, главных административных округов и канцлер университета^[2]. Политическая жизнь была активной, прежде всего, в городах, где возникли коллегии горожан, способные контролировать магистраты. Для оказания помощи этим коллегиям был создан Союз в поддержку коллегий сограждан, из которого вскоре выросла партия друзей граждан. Она объединила по преимуществу демократов, которые все больше обособлялись от либералов, с которыми не могли найти общего языка по конституционному вопросу. Накануне выборов в ландтаг 1831 г. в Вюртемберге были созданы многочисленные клубы избирателей, которые носили названия союзов граждан, отечественных союзов или народных союзов. Вся предвыборная работа, которую до сих проводили собрания служащих и городские советы, отныне сосредоточилась в руках этих клубов. Однако в начале 1832 г. демократические объединения вынуждены были надолго приостановить свою деятельность. Вильгельм, «король Вюртемберга божьей милостью», подписал распоряжение, в котором обвинил их в том, что они возбуждают низменные страсти толпы, недовольство правительством, вынашивают замыслы свержения существующего конституционного порядка и представляют собой объединение злонамеренных людей. Для того чтобы предотвратить подобную деятельность в будущем, для любых собраний с целью обсуждения общественных дел, политической деятельности или празднования политических событий требовалось разрешение окружных органов полиции^[3]. Собрание протеста против королевского распоряжения не принесло облегчения. Напряжение в стране выросло, когда в связи с Гамбахской манифестацией стало известно о принятии запретительного решения Союзного собрания. Оппозиции пришлось отныне маскировать свою политическую деятельность под видом «товарищеских объединений».

В 1848 г. вюртембергские либералы вошли в правительство королевства. Ремер стал министром юстиции, Дюверни — министром внутренних дел, Пфицер — министром по делам церкви и школы, Гоппельт — министром финансов. Новое правительство взялось за проведение многочисленных прогрессивных мероприятий. Однако после того как Ремер распустил переехавшие из Франкфурта в Штутгарт остатки парламента, дело дошло до раскола между либералами и демократами. Демократы потребовали из-за этого роспуска поставить правительство перед Верховным судом королевства. Либералы и демократы отныне собирались в собственных организациях. «Отечественные союзы» были большей частью либеральными, «Народные союзы» — демократическими. Во главе народных союзов стоял Земельный комитет. В одном из программных пунктов его деятельность сильно отличалась от деятельности либералов. Своим основным принципом он провозгласил: «Решительное осуществление демократических принципов в развитии государства, которые могут быть осуществлены как в форме конституционной монархии, так и — республики»^[4]. Постоянным местом собраний Земельного комитета стала гостиница «Король Англии» в Штутгарте. Ни в одном другом немецком государстве в 1848 г. не было такой организации.

1849−1850 гг. были отмечены в Вюртемберге наступлением реакции. Была ограничена свобода прессы. Ведущие демократы — Й. Хаусман, Л. Пфау и К. Мейер были приговорены к лишению свободы. Декретом короля от 1 февраля 1852 г. была запрещена Народная партия^[5]. В первом параграфе этого декрета значилось: «Союзы, образованные в Штутгарте, Галле, Гмюнде, Геппенгене, Рейтлингене, Эрингене, Эслингене, Эльвангене под названием „Народных союзов“; в Хейльброне под названием „Демократический союз свободных граждан“; в Гейслингене под названием „Клуб демократов“ и их отделения распускаются. Настоящим декретом запрещается их дальнейшая деятельность как угрожающая интересам государства. Любое дальнейшее участие в этих союзах и их отделениях в соответствии с буквой и духом закона наказывается заключением в окружной тюрьме до одного года, а в прочих объединениях — тюрьмой до четырех недель или денежным штрафом от 50 до 200 гульденов»^[6]. После принятия этого декрета некоторые демократы вынуждены были покинуть Вюртемберг, чтобы избежать обременительных штрафов.

В 1855 г. дело дошло до сближения либеральной фракции Ремера и демократических депутатов вюртембергского ландтага. Они приняли решение сообща бороться против реакционного правительства Линдена. С 1850 г. проведение совместной политической линии облегчилось национальным вопросом. Демократы при этом делали особый акцент на необходимость демократических преобразований в единой Германии. Они поддерживали борьбу прусских прогрессистов за развитие конституции. Из симпатии к главной оппозиционной партии в Пруссии левые политики в Вюртемберге с 1861 г. также стали именоваться партией прогрессистов. На первом земельном собрании этой партии либералы и демократы продемонстрировали единство по отношению к внутриполитическому положению королевства. Расхождения обнаружились только по вопросу — может ли партия допускать вступление своих членов в Национальный союз. Следующее собрание в городе Плохинген вновь протекало вполне гармонично. Либералы и демократы единодушно поддержали общую предвыборную программу^[7]. Она содержала требования в первую очередь «единства немецкого отечества», создания центрального правительства и общегерманского парламента, конституционной реформы, принятия нового избирательного закона, свободы прессы и союзов и «безусловного признания конституционных принципов со стороны правительства» в Вюртемберге.

Формулировки программы были настолько широкими, что могли легко объединить либералов и демократов. В воззвании комитета партии прогрессистов вновь было проявлено единство^[8]. Комитет призывал своих сторонников к поддержке тех, кто подвергается политическим преследованиям, к защите гражданских прав и «поддержке интересов партии при выборах депутатов». В нем также сообщалось, что в будущем возникнет необходимость увеличения взносов на партийные цели. Сторонники должны были перечислять комитету 1 гульден, который должен был быть избран на земельном собрании прогрессистской партии. Основу агитационной деятельности партии должны были составлять следующие программные положения: «1) имперская конституция от 22 марта 1849 г., включая основные права и избирательный закон, должна быть введена в действие; 2) исключение привилегированных членов из вюртемберского сословного собрания»^[9]. В этом призыве вслед за решением собрания прогрессистской партии от 14 декабря в 1862 г. в Эслингене содержался призыв к поддержке непреклонной позиции прусской палаты представителей в ходе конституционного конфликта.

В 1863 г. из иммиграции в Швейцарии и Франции на родину в Вюртемберг вернулись многие известные со времени революции 1848 г. демократы, в том числе К. Мейер и Л. Пфау. По примеру обеих этих стран они хотели преобразовать свою родину в демократическом духе. В рамках решения национального вопроса они выступали против гегемонии одного государства, указывая на то, что революция 1848 г. в Пруссии и Австрии потерпела поражение. В статье «Централизация и федерация» Л. Пфау указывал, что федерализм является единственной формой, с которой согласуется принцип свободы в пределах одного государства. Централизация при этом равнозначна деспотизму. Хороший демократ обязан быть федералистом. Единства можно достичь через свободу.

Утверждение, что «если мы сначала обретем единство, то потом свобода придет сама — является пустой фразой»^[10]. Оба вюртембергских политика совместно с Ю. Хаусманом приняли решение об основании Народной партии для обеспечения свободного развития отдельных немецких государств. Они стремились повсеместно создать организованные по образцу 1848 г. народные союзы, чтобы проводить демократические реформы вопреки слабым правительствам и колеблющимся парламентам. Вюртембергские демократы собрались в «Петербургском дворе» в Штутгарте. Они отметили значение всеобщего избирательного права как решающего признака демократии. Вместе с тем для них были важны свобода прессы, свобода союзов и собраний. Эта группа демократов стала известной благодаря поддержке газеты «Обозреватель», которую с 10 февраля 1864 г. возглавил К. Мейер. Газета распространяла взгляды демократов по всей стране, в конфликте между единством и свободой она всегда занимала сторону свободы, пропагандировала конфедерацию свободных германских государств по примеру Швейцарии. Разногласия с либералами обострились после того, как демократы высказались за федеративную республику в качестве конечной цели движения за единство Германии, в то время как либералы придерживались конституционной монархии.

На пятом общем собрании немецкого Национального союза дело дошло до обсуждения необходимости создания самостоятельной демократической партии, которая должна была выступить против прусской гегемонии. В этом обсуждении принимали участие демократы из всех германских государств. Поначалу конкретного решения принято не было, но участники обсуждения договорились поддерживать контакт. Таким образом, была заложена основа будущей Немецкой народной партии. Самыми последовательными ее сторонниками были демократические политики из Вюртемберга, прежде всего, К. Мейер и Ю. Хаусман. После своего возвращения из Эйзенаха они взяли на себя руководство первым земельным собранием Вюртембергской народной партии. Газета «Обозреватель» их больше не устраивала в качестве органа партии. Гельдер, Зегер, Фетцер и сыновья министра времен мартовской революции Ремера основали свою собственную «Швабскую народную газету». Утвержденный земельным собранием комитет созвал на 10 января 1866 г. 150 доверенных лиц со всей страны для обсуждения организационных принципов новой партии^[11]. Они подтвердили политические устремления своих лидеров — Хаусмана, Мейера и Пфау, которые стремились к германскому единству на федеративных и демократических началах. В пределах Вюртемберга решили создавать окружные союзы как отделения партии, подчиненные земельному комитету. Участники собрания призвали единомышленников других германских государств объединяться в союзы.

Как и Германия, Народная партия должна была строиться, но федеративному принципу. День грех королей 6 января 1866 г. считается днем основания Немецкой народной партии. Ему предшествовали встречи единомышленников в Эйзенахе, Дармштадте и Бамберге. Резонанс в Германии был не слишком большим. Только в Саксонии была создана достаточно сильная Народная партия. В Пруссии, Баварии, Бадене и прочих германских государствах были только отдельные политики или незначительные группы единомышленников. В Пруссии можно назвать И. Якоби, в Пфальце — Кольба, во Франкфурте — Л. Зоннемана^[12]. Для пропаганды своей партии за пределами Вюртемберга в Штутгарте было создано пресс-бюро. В мае 1866 г. при поддержке редакторов и издателей «Новой франкфуртской газеты» Зоннемана и Кольба состоялось большое Народное собрание во франкфуртском цирке, на котором был избран временный комитет. Он представлял Народную партию во всей южной Германии. Братская война поначалу стала препятствием для дальнейшего расширения партии. «Новая франкфуртская газета» переехала в Штутгарт после того, как пруссаки оккупировали Франкфурт. Новый подъем партия начала переживать с 22 декабря 1867 г., когда собрание делегатов из южнонемецких государств в Бамберге избрало «исполнительный комитет», в который вошли четыре вюртембержца и один пруссак.

В начале 1868 г. была основана новая газета партии, которая должна была распространяться среди ее сторонников по всей Германии, под названием «Демократическая корреспонденция — орган Немецкой народной партии». Особое внимание газеты привлекала Пруссия, где сотрудничество с местными демократами оставалось невозможным до тех пор, пока во главе прусских прогрессистов находился сторонник сильного централизованного государства Вальдек. «Демократическая корреспонденция» даже призывала к «свержению Вальдека из вождей Немецкой прогрессистской партии в качестве непременного условия для преобразования немецкой демократии Пруссии»^[13]. Тем не менее Пруссия оставалась во многом закрытой территорией для Немецкой народной партии. Там у нее по сути дела оставалось два верных сторонника — И. Якоби и редактор газеты «Будущее» Г. Вейс.

Лидеры Народной партии стремились привлечь в нее не только буржуазных демократов, но и широкие массы рабочих, поскольку считали, что без их участия невозможно сильное демократическое движение. Якоби в речи перед тремя тысячами берлинских избирателей о целях Немецкой народной партии говорил: «Так как без участия представителей рабочего сословия невозможно никакое длительное и устойчивое улучшение положения, демократическая партия должна безотлагательно сделать своей задачей коренное изменение политических, но, в первую очередь, социальных отношений. Только тогда демократический принцип равенства найдет свое воплощение в соответствии с общим стремлением к всеобщему благосостоянию»^[14]. Никогда раньше представители буржуазного лагеря не высказывались так ясно в пользу изменения социальных отношений. Однако конкретные способы решения рабочего вопроса оставались неразработанными.

Выдающимся событием в истории Немецкой народной партии стал Штутгартский съезд 18 сентября 1868 г., где была принята программа партии, действовавшая до 1895 г.^[15] В программе выделялись три базовых принципа: 1) демократический принцип свободы и равенства; 2) право на самоопределение; 3) экономическое освобождение рабочего класса.

Каждый пункт был исчерпывающим образом разъяснен. Пункт первый указывал в первую очередь на всеобщее и прямое избирательное право, содержал требование установить жалованье для депутатов рейхстага и т. и. Во втором пункте было сказано, что Народная партия является партией мира. Этот пункт выглядел не слишком убедительным. Действительно новым пунктом для буржуазной партии был третий пункт. В нем были исчерпывающим образом перечислены все реформы, необходимые для улучшения положения рабочего класса. Требовалось создание нового фабричного законодательства: запрет на детский труд, запрет на женский труд в ночное время, запрет на воскресные работы, увеличение численности фабричных инспекторов, введение максимальной продолжительности рабочего дня в 10 часов. Следующими требованиями были: свобода союзов, бесплатное обучение рабочих, закон о защите интересов рабочих, введение переговоров между работодателями и рабочими о величине заработной платы, ликвидация косвенных налогов, правовое обеспечение достаточных по размеру пенсий по старости для рабочих и развитие кооперативного дела. Во второй части программы перечислялись дальнейшие требования на будущее при условии выполнения положений первой части программы. Таким образом, можно говорить о программе-минимум и программе-максимум Народной партии.

Это было уникальное явление для того времени. В качестве важнейших политических целей в будущем обозначались ответственные министерства и парламентские правительства, свобода союзов, ликвидация всех сословных и дворянских привилегий, сокращение трехлетнего срока военной службы, компенсация в пользу незаконно осужденных и преследовавшихся, свобода совести и вероисповедания, единство Германии на основе принципа федеративного союзного государства, однопалатная система для отдельных немецких государств. По сравнению с программой Немецкой прогрессистской партии в Пруссии эта программа была гораздо прогрессивней. Немецкая народная партия далеко обогнала свое время. К сожалению, тогда в Германии не нашлось ни одного государственного деятеля, способного воплотить ее цели в действительность. Она осталась в тени политики Бисмарка.

С образованием Немецкой народной партии распалась прогрессистская партия в Вюртемберге. Либералы под руководством Гельдера в качестве реакции на основание Народной партии провозгласили на собрании 8 августа 1866 г. создание Немецкой партии. 18 августа того же года в Плохингене была принята программа партии^[16]. В ней шла речь исключительно об объединении Германии: все германские государства должны присоединиться к Пруссии, протест против разделения Германии по линии Майна и т. д. Предложения касательно внутренних реформ в Вюртемберге были сформулированы в самом общем виде. О рабочем вопросе речь не шла. Принцип равенства не провозглашался.

Какая из двух программ нашла больший отклик в Вюртемберге, показали результаты выборов в Таможенный парламент. При участии 57% избирателей выборы закончились полным поражением Немецкой партии, которая не смогла провести ни одного своего из кандидатов в депутаты, среди которых были сам лидер партии Гельдер, президент вюртембергской палаты представителей Вебер и др. Эти выборы стали не только формой протеста против национал-либеральной политики, но и одновременно выражением стремления к демократии, парламентаризму и федерализму. Вюртембергские депутаты Таможенного парламента, среди которых было шесть ярко окрашенных депутатов из Народной партии, высказались против присоединения королевства к Северо-Германскому союзу. Газета «Кельнский листок» нашла следующее объяснение исходу выборов в Вюртемберге: «Результат выборов объясняется не страхом перед Пруссией и не вюртембергским партикуляризмом… Он является решительным протестом народа против политики графа Бисмарка и означает, чего народ ожидает — либо ее свертывания, либо ее преодоления»^[17]. В следующие годы стало ясно, что сам Бисмарк перешагнул через вюртембергских демократов. Тем не менее очевидная заслуга Народной партии заключалась в том, что и после 1871 г. основные демократические принципы реализовывались в Вюртемберге полнее и последовательнее, чем в других германских государствах.

В Бадене национал-либералы преобладали над демократами. В конце 1860-х гг. они смогли создать хорошо организованную партию, в то время как попытка объединения демократов в 1864 г.

потерпела неудачу. Баденские национал-либералы стремились к общегерманской национал-либеральной партии.

22 июля 1818 г. великий герцог Карл подписал конституцию. Она позволила буржуазии активно участвовать в политической жизни. Наряду с дворянской палатой имелась Народная палата, в которую буржуазия посылала своих представителей. Эта палата состояла из 63 депутатов, 32 — от 14 городов, остальные — от сельских округов. В нее входили государственные служащие, торговцы и сельские хозяева. По составу она резко контрастировала с первой палатой, в которой заседали представители великогерцогского дома, аристократических и крупных помещичьих родов, университетов и духовенства. Так как партий еще не имелось, органы власти обращались перед выборами к «ответственным людям» и просили их, чтобы те выставили свою кандидатуру. В палате «выделялись известные личности, которые в силу своего умственного превосходства и способностей определяли направление и ход дебатов»^[18]. Депутаты присоединились к ним не как члены фракции, а как люди, разделяющие соответствующую точку зрения. В палате было довольно много либерально настроенных депутатов.

В силу географического положения в страну достаточно рано проникли идеи французской революции. Они оказывали влияние, прежде всего, на образованную буржуазию. Роттек и Велькер переработали эти идеи и сформулировали представления раннего немецкого либерализма в своем «Государственном лексиконе». Роттек дает интересное сравнение государства с акционерным обществом. Правительство — это правление, парламент — наблюдательный совет. Только акционер имеет право выбора. Применительно к жизни государства это означает: граждане добровольно отказываются от некоторых из своих прав в пользу правительства, которое со своей стороны должно заботиться о том, чтобы свобода отдельного человека оставалась неприкосновенной. Парламент как контролирующий орган избирается самостоятельными и состоятельными гражданами. Насколько эта теория была действенна, показывает отношение национал-либералов к всеобщему избирательному праву, которое они решительно отклоняли на протяжении всех 1860-х гг.

Вплоть до революции 1848 г. в Бадене не было организованных политических партий. В парламенте имелись только групповые образования и общности политических единомышленников, но никаких строго организованных фракций. Только когда в 1848— 1849 гг. была введена свобода союзов и собраний, либералы и демократы начали объединяться, как и в королевстве Вюртемберг, в отечественные или народные союзы. Радикал-демократы под руководством Геккера и Струве отличались от либералов, прежде всего, по вопросу о будущей форме государственного правления. Геккер и Струве агитировали за республику и всеобщее вооружение народа. В апреле 1848 г. союзные войска подавили республиканское восстание. Второе восстание в мае 1849 г. также потерпело неудачу: прусские и другие союзные войска снова ввели старый порядок. Все организации демократов и либералов пали жертвой реакции.

С распространением национального движения в Германии баденские либералы и демократы снова начали активно участвовать в политической жизни. Они присоединились к немецкому Национальному союзу, который образовал местные союзы в Гейдельберге, Мангейме, Пфорцхайме, Карлсруэ и других городах. В Пфорцхайме, Мангейме и Карлсруэ в союзах преобладали демократы. Во главе их находился Людвиг Экардт, который пытался «исходя из баденского пространства и одновременно переносясь на другие области Германии, освободить разбросанные демократические группы от их зависимого положения, но отношению к либерализму и собрать в собственную организацию»^[19]. Вопрос о Шлезвиг-Гольштейне казался ему подходящим отправным пунктом для демократического народного движения. Он стремился к союзу с популярным великим герцогом Фридрихом I и его министром Роггенбахом, так как надеялся, что великий герцог мог встать во главе немецкого народного движения и проложить «национально-революционный путь». Экардт не хотел видеть того, что баденское правительство было слишком слабо, чтобы успешно поддержать революционное движение к объединению Германии^[20]. Даже после вступления пруссаков и австрийцев в Шлезвиг-Гольштейн он с помощью своего комитета, созданного в январе 1864 г. в Карлсруэ, продолжал усилия по организации общегерманской демократической партии. Через несколько месяцев, однако, его попытка потерпела неудачу. Этот демократический республиканец не нашел подержки у населения.

Партия прогрессистов в Бадене возникла во второй палате ландтага. Ее руководителем был экономист Эдуард Пикфорд. В конце 1860-х гг. из парламентской фракции выросла организованная Национал-либеральиая партия. Она была основана на собрании в Оффенбурге 23 мая 1869 г. Инициатива либералов была обусловлена действиями демократов, которые создали лигу за избирательную реформу в поддержку всеобщего избирательного права. Поскольку либералы отвергали эту идею, они собрали в Оффенбурге полторы тысячи единомышленников с целью создания партии. Была утверждена следующая структура партии: земельный комитет как высший орган партии должен был находиться в Оффенбурге. В каждом из.

• 11 округов страны создавался окружной комитет, который отвечал за выборы, манифестации и петиции. Окружным комитетам подчинялись местные отделения партии. На собрании было избрано
• 12 уполномоченных, которые должны были подготовить выборы в окружные комитеты. Среди них был государственный советник А. Лами из Мангейма, основатель местного национал-либерального союза. Уже 1 июня 1869 г. он внес на рассмотрение собрания в Мангейме проект устава. Членом союза мог стать любой немец, который объявлял о своем вступлении и уплачивал утвержденный согласно уставу ежегодный взнос. Размер взноса был значительным — не менее 30 талеров. Расписка правления о получении взноса служила членским билетом. Тем не менее отделение в Мангейме вело такую активную агитационную работу, включая многочисленные публикации в прессе, что одних взносов для покрытия расходов было недостаточно. Правление неоднократно обращалось за добровольными пожертвованиями.

Баденские национал-либералы сторонились демократических реформ. Основное внимание они уделяли объединению Германии. Они призывали к созданию федеративного государства путем объединения южной Германии с Северо-Германским союзом. Для того чтобы немецкий народ занял подобающее ему место среди других держав, требовалось немедленно приступить к созданию национальных вооруженных сил.

С этой программой национал-либералы вышли на выборы в Таможенный парламент и добились там успеха: 8 из 14 баденских представителей принадлежали к этой партии^[21]. Их лидерами в Таможенном парламенте стали Блунчли и Роггенбах, которые вслед за прусскими национал-либералами вопреки прогрессистам выступали за расширение полномочий этого представительного органа.

В великом герцогстве Гессен партия прогрессистов тесно сотрудничала с Национальным союзом. После 1866 г. она оформилась в самостоятельную организацию, которая активно действовала на выборах в рейхстаг. В начале 1860-х гг. она была самой большой оппозиционной партией против правительства Дальвига. Однако, но вопросу о путях объединения Германии она раскололась на три группы. Демократы объединились вокруг А. Дюмона из Майнца. Старолибералы создали «либерально-консервативную группу» в парламенте, так что самая значительная часть большой оппозиционной партии солидаризовалась с прусскими национал-либералами. Социал-демократы добились первого важного успеха — они остановили дальнейший рост голосов в пользу прогрессистов.

Олицетворением тесной связи между Национальным союзом и сторонниками либеральной политики в Гессене была фигура адвоката надворного суда доктора А. Меца (1818−1874). Он приобрел известность в период реакции, когда выступал защитником на политических процессах. Прекрасный оратор и организатор, он был вполне подходящим человеком для того, чтобы встать во главе политического движения. Его программные представления могут быть проиллюстрированы одной фразой: «Экономическая свобода, по меньшей мере, так же важна, как и политическая»^[22]. Он выступал за присоединение к Пруссии и был избран в Таможенный парламент.

Гессенские либералы из симпатии к своим прусским единомышленникам избрали для своей партии аналогичное название — Прогрессистская партия. В 1862 г. они получили абсолютное большинство во второй палате ландтага. Им даже удалось провести через палату вотум недоверия премьер-министру Дальвигу из-за его церковной политики. В 1866 г. прогресс и сто кое большинство отказалось утверждать запрошенные правительством средства на проведение мобилизационных мероприятий. В начавшейся австропрусской войне партия стремилась сохранять нейтралитет. Однако эта позиция была расценена как пропрусская. Старолибералы и демократы вопреки прогрессистам одновременно голосовали за военный бюджет, отныне и те и другие шли своим собственным путем. Даже когда на территорию Гессена вступили прусские войска и прогрессисты высказались за предоставление денег, позиции старолибералов и демократов остались неизменными.

Прогрессисты проиграли выборы в конституирующий парламент Северо-Германского союза. Лучше дела у них были на выборах в Таможенный парламент. Однако в ходе всеобщих выборов им пришлось выдержать жесткую конкуренцию, особенно в Майнце, где прогрессистам противостояли демократы. Кандидатом либералов был Л. Бамбергер (1823−1899), политик, эволюционировавший отвели когерманского демократа в 1848 г. до малогерманского либерала. Приговоренный к смертной казни за участие в пфальцском восстании, он много лет жил в эмиграции — в Париже и Лондоне. Главным пунктом его политической программы стало объединение Германии на экономической основе. Он был готов безо всяких условий поддержать присоединение к Северо-Германскому союзу. Ему казалось неправильным стремление демократов ставить условия ведущей великой державе, которую он видел в Пруссии. Войну 1866 г. он считал объединительной и справедливой, поскольку без силы нет и права. Социальный вопрос мог найти решение только в рамках большого государства. Всеобщее избирательное право не казалось ему большим достижением, так как политически незрелый народ не может избирать свободно. Множество суровых обвинений он обращал в адрес демократов. Они возбуждают ненависть неимущих, собирают их вокруг себя, «чтобы дать волю духу кровавого парижского июньского восстания, классовой ненависти, всем разрушительным и зловещим страстям», они распространяют нужду и безработицу, отравляют жизнь городов, разжигают религиозный фанатизм. Он без сожаления встретил раскол большой либеральной партии, наоборот, с удовлетворением говорил об ее очищении.

Что можно было ответить на обвинения Бамбергера? Буржуазные демократы под руководством А. Дюмона (1819−1885) пытались привлечь на свою сторону рабочих, католиков и сторонников буржуазного либерализма. При этом, так же как либералы, они не стеснялись в средствах и употребляли любую демагогию, чтобы убедить обывателей в правильности своей политики. Центральным пунктом их программы было утверждение: «Мы не хотим быть прусскими, мы ничего не хотим знать о вступлении в СевероГерманский союз, потому что его конституция похоронит благосостояние нашего народа и будет служить подавлению свободы и самостоятельности немецких народов»^[23]. Демократы отвергали «правящую систему юнкерства и военщины… единство повиновения и единство казармы… прусские военные кафтаны для молодежи, прусские налоги и высокие прусские таможенные тарифы»^[6]. Для них Пруссия была главным врагом либерально-демократической политики в Германии. Они испытывали чувство солидарности с южнонемецкими демократами, объединенными в Немецкую народную партию. Как М. Моль и Ф. Зоннеман, они требовали права на самоопределение для всех германских государств, выступали за социальные реформы и всеобщее равное избирательное право. Они не понимали национал-либералов, которые, по их мнению, занимались обожествлением Бисмарка и его побед. Л. Бамберга они пренебрежительно называли карнавальным принцем. Буржуазные демократы выражали сочувствие нарождавшемуся социал-демократическому движению и его предложениям социальных реформ.

Прогрессисты Гессена одержали победу на выборах в Таможенный парламент в грех округах. Л. Бамбергер лишь ненамного опередил А. Дюмона в Майнце. Два других претендента удержали весьма убедительную победу. В целом национал-либералы Гессена сохранили за собой абсолютное большинство голосов избирателей.

Национал-либералы были достаточно хорошо представлены в государствах северной Германии. В большинстве своем они были организованы в рамках Национального союза. Наряду с ним существовало еще несколько незначительных партий, причем повсеместно организации прогрессистов и Национального союза были почти идентичны. Влияние демократов было ограниченным. Они играли заметную роль лишь в Саксонии, где были объединены в Саксонскую народную партию. Во всех других государствах демократы либо выступали в роли младших партнеров либералов по Национальному союзу, либо вообще не принимали участия в политической жизни. Основными центрами партийно-политического развития были королевства Ганновер и Саксония. В Мекленбурге и Кургессене власти не допускали создания никаких политических объединений^[25]. Достаточно сильную поддержку национал-либералы получили в тюрингских государствах.

В королевстве Ганновер в центре политической жизни находились Национальный союза и его лидер Р. фон Беннигсен. Они вели тяжелую борьбу против реакционного министра Борье. Так, например, собрание национал-либералов 8 апреля 1861 г. в помещении Ганноверской биржи переросло в большую политическую демонстрацию. Повестка дня собрания, которая заранее была разослана по стране, состояла из пяти пунктов: «германский вопрос; Шлезвиг-Гольштейн и защита побережья; конституция Кургессене; положение прессы по отношению к правительству; положение дел в Ганновере»^[26]. «Люди и кони» были приведены в движение, чтобы обеспечить участие в собрании представителей всех провинций. Собралось 350 человек, среди которых 40 действующих и бывших депутатов собрания представителей и большое число представителей городских и сельских общин^[6]. По профессиональной принадлежности лучше всего были представлены адвокаты и сельские хозяева. Собрание высказалось за передачу центральной власти в Германии Пруссии, за созыв общегерманского парламента, за немедленные действия против Дании и создание пушечной паровой флотилии. Решения собрания были изложены в адресе, который был передан королю. В нем значилось, что почти все права и свободы населения страны уничтожены, нанесен ущерб свободе прессы, собраний и даже праву обращений на высочайшее имя. Правительство полностью утратило доверие страны. Место деятельного участия народа в управлении общинами и страной заняли государственные чиновники. Избирательный закон больше не соответствует требованиям времени. Необходимо ликвидировать нынешнюю систему управления и воссоздать «старое конституционное земельное право». Под адресом подписались председатель собрания Р. фон Беннигсен, оба вице-президента и оба секретаря.

Этот адрес либералы распространили в виде листовок по всей стране. Чтобы обеспечить еще большее распространение, они разослали этот текст во все заведения общественного питания. Власти пытались остановить эту пропагандистскую кампанию. Полицейские власти получили предписание задерживать тех людей, кто будет распространять листовки в общественных местах. Однако магистрат города Гамельн принял официальное решение не рассматривать трактиры и гостиницы в качестве общественных мест.

19 марта 1863 г. в Геттингене встретились 116 либералов со всего королевства для празднования столетия И. Г. Фихте. Из именитых политиков там были Беннигсен, Микель и Планк^[28]. Годом позже около 300 национал-либеральных политиков праздновали принятие германской имперской конституции. Налицо — постоянные контакты между либеральными политиками в пределах всего королевства. С14 мая 1863 г. ганноверские либералы приняли название партии прогрессистов и утвердили программу^[29].

В 1866 г. Р. фон Беннигсен установил пос тоянные отношения с Бисмарком. После войны 3 июля 1866 г. либералы Ганновера приветствовали аннексию их королевства Пруссией. При выборах в северогерманский рейхстаг и прусский ландтаг провинция Ганновер посылала в представительные учреждения самое большое число либералов. Например, в ходе выборов в ландтаг от 7 ноября 1867 г. ганноверские национал-либералы получили 28 из 36 мандатов^[30].

В Саксонии между 1862 и 1866 гг. наряду с партией прогрессистов и Народной партией возник свой Всеобщий рабочий союз. Саксония оказалась первым из германских государств, где представители рабочего движения организационно отделились от либералов и буржуазных демократов. Местные либералы пытались противодействовать этой тенденции. 2 мая 1863 г. они заявили об основании Саксонского прогрессистского союза. Его программа содержала либеральные требования, подобные тем, что уже были сформулированы в Пруссии и других германских государствах. Хотя либералы требовали реформы саксонского избирательного закона, они ничего не говорили о своем отношении к всеобщему избирательному праву. По германскому вопросу они шли в фарватере прусских национал-либералов. В 1867 г. они приветствовали создание Северо-Германского союза и установление сильной центральной власти.

Партийно-политическое развитие Германии и война 1866 г. привели к перестановке политических сил в малых государствах, особенно в Тюрингии^[31]. Либералы, которые постоянно, прежде всего, из экономических соображений, выступали в пользу национально-государственного единства, с воодушевлением встретили создание Северо-Германского союза и объединились в его рейхстаге в одну фракцию вместе с национал-либералами других немецких государств. Только один депутат из Тюрингии вступил во фракцию левых, которая поддержала программу прусских прогрессистов. Этот депутат, служащий по ведомству юстиции, Айсфельд из Готы, представлял в рейхстаге Тюрингскую народную партию, которая была создана по образцу Саксонской партии летом 1867 г. в ходе двух собраний в Готе и Эйзенахе.

В начале 60-х гг. XIX в. в немецких государствах образуются большие либеральные «коалиционные партии». Их деятельность направлена против консервативных правительств. Опирающиеся на образованную буржуазию, поддерживаемые также мелкими ремесленниками, предпринимателями и рабочими, они боролись за участие в государственной политике, которую твердо держали в руках короли, князья и дворянство. Либералы и демократы, которые время от времени противостояли друг другу в 1848 г., объединились в общей оппозиции против реакционных министерств. По образцу большой либерально-демократической Немецкой нрогрессистской партии в Пруссии подобные партии возникают в других немецких государствах. Им содействуют Конгресс немецких экономистов и немецкий Национальный союз. Партии прогрессистов призывают свои правительства ускорить объединение Германии и реформировать конституции так, чтобы буржуазия могла принимать большее участие в государственной политике, чем до сих пор.

Партии прогрессистов распадаются, так как ведущие демократы 1848 г. снова участвуют в политике (в 1860—1861 гг. вновь получили депутатские мандаты Шульце-Делич, Вальдек и Таддель, из эмиграции вернулись Леве, Мейер и Пфау), а германская политика Бисмарка обостряет споры о путях к объединению. Демократы, усиленные благодаря своим старым, опытным единомышленникам, вспоминают о демократических принципах и оспаривают у либералов руководство в прогрессистских партиях. Они отказываются поддержать решение немецкого вопроса с помощью прусского государства.

В отличие от национал-либералов, буржуазные демократы выступали не только за либеральные права и свободы, но в поддержку принципа равноправия. Их главным требованием было всеобщее, равное и прямое избирательное право, эффективная либеральная социальная политика, народная армия и введение парламентаризма. Пересмотр Закона о союзах, введение денежного содержания для депутатов и улучшение школьного образования должны были открыть народу путь к участию в политической жизни. По поводу решения германского вопроса имелись различные взгляды: федералисты из Немецкой народной партии противостояли сторонникам централизма в рядах партии прусских прогрессистов. В целом прогрессисты занимали положение между либералами и демократами.

Процесс создания этих партий можно разделить на три ступени. Во-первых, создавались программы, во-вторых, возникали предвыборные организации, и наконец, постоянные партийные структуры. Парламентарии и свободные граждане поддерживали свою партию, на их организационные формы значительное влияние оказывал Закон о союзах. С одной стороны, они следовали предписаниям: члены партий на местах становились членами центральных избирательных или партийных организаций в своих государствах. Кто, например, был членом партии прогрессистов в Пруссии — входил в организацию партии в Берлине. Таким образом, создавалось тесное сотрудничество между центральными органами и отдельными сторонниками партии. С другой стороны, такой централизованный характер в некоторой степени ослаблялся подчиненными организациями, местными и окружными союзами, которые, несмотря на запреты, создавались, ловко обходя положения Закона о союзах. Наиболее централизованным был немецкий Национальный союз, который идеологически и организационно поддерживал прогрессистские партии. Однако Немецкая народная партия отклоняла централизованную организацию. Ее сторонники создавали множество автономных, отдельных организаций, которые были достаточно слабо связаны друг с другом.

Либералы были лучше всего организованы на пространстве Северо-Германского союза, в Бадене и Баварии, демократы — в Вюртемберге и Саксонии. Они вели предвыборную борьбу при поддержке земельных комитетов или центральных избирательных комитетов партии, которые занимались распространением листовок, изготовлением плакатов, размещением в газетах статей и предвыборных призывов, созывом собраний. Сплочению сторонников партии способствовали партийные газеты или сочувствующие им издания.

За счет принятия единой программы национал-либералам из различных немецких государств удалось уже в 1870 г. объединиться в общегерманскую партию. Подобной демократической партии тогда еще не существовало. С одной стороны, демократы были ослаблены потерей поддержки со стороны рабочих, с другой стороны, они не могли выработать единую программу. Наряду с федералистами имелись централисты, либеральным демократам противостояли радикальные демократы. Буржуазные демократы занимали позицию между либералами и социал-демократами. Общая экономическая политика с либералами отделяла их от социал-демократов. Раздробленность либеральных сил облегчала консерваторам задачу, но сдерживанию либерально-демократического движения в Германии вплоть до 1918 г.

• [1] См.: Eisfeld С. Op. cit. S. 136.
• [2] 1,9 См.: Hofund Staatshandbuch dcs Konigreichs Wiirttembcrg. Stuttgart, 1866.S. 102.
• [3] См.: Eisfeld G. Op. cit. S. 136.
• [4] Ibid. S. 137.
• [5] Eisfeld G. Op. cit. S. 137.
• [6] Ibidem.
• [7], u Ibidem.
• [8] См.: Wochenschrift des Nationalvereins. 20. Marz. 1863. Nr. 151.
• [9] Schwabischer Merkur. 30. Januar. 1866.
• [10] Pfau L Politisches und Polemisches/ Hrsg. von E. Ziel. Stuttgart, 1895. S. 65.
• [11] См.: Wochenschrift der Fortschrittspartei in Bayern. 20. Januar. 1866. Nr. 3.
• [12] Westfalische Zeitung. 31. Mai. 1868.
• [13] Westfalische Zeitung. 27. Marz. 1868.
• [14] Westfalische Zeitung. 2. Februar. 1866.
• [15] Cm.: Salomon F. Die deutschen Parteiprogramme: von Erwachen des politischenLebensin Deutschland bis zur Gegenwart. Heft 1. Bis zur Reichsgriindung, 1845−1871.S. 88−92.
• [16] См.: Salomon F. Op. cit. Heft 1. S. 92.
• [17] ш Kolnische Blatter. 27. Marz. 1868.
• [18] DreherE, Anfange der Bildung politischer Parteien in Baden. Freiburg, 1952.S. 6.
• [19] т Weber R. Kleinbiirgerliche Demokraten in der deutschen Einheitsbewegung, 1863−1866. Berlin, 1962. S. 123.
• [20] Ibid. S. 139.
• [21] Badische Landeszeitung. 28. Marz. 1868.
• [22] ш Hess A. Die Landtagsund Reichstagswahlen im GroBhcrzogtum Hessen, 1865−1871. Oberursel, 1957. S. 44.
• [23] Цит. по: Eisfeld G. Op. cit. S. 150.
• [24] Ibidem.
• [25] 112 См.: Wochenschrift des Nationalvereins. 20. Februar. 1863. Nr. 147.
• [26] Eisfeld G. Op. cit. S. 152.
• [27] Ibidem.
• [28] 115 Eisfeld G. Op. cit. S. 152.
• [29] См.: Wcstfalische Zeitung. 19. Mai. 1863.
• [30] Cm.: Eisfeld G. Op. cit. S. 153.
• [31] См.: WymolM. Die partcipolitische Entw’icklungderthuringischen Kleinstaatenin den Jahren der Reichsgriindung, 1859−1871. Jena, 1952.