Когнитивная микросоциология. 
Социология культуры

Когнитивная микросоциология, как мы обозначаем это направление вслед за К. Кнорр-Цетиной [133], сосредоточивается на анализе повседневной жизни, ситуационных взаимодействий, реальных и непосредственно внятных действующим индивидам методов, приемов, «практик» интерпретации и решения нормальных повседневных проблем. Этому направлению родственны упоминаемые выше символический интеракционизм, социальная феноменология, этнометодология, а также ряд направлений лингвосоциологического анализа, так называемой этнографии повседневности и др.

Но важен не формальный критерий, ориентирующийся вроде бы на произвольный выбор предмета исследований (микропроцессы и микрофеномены). Важно, что сторонники этого направления отрицают «внешнюю» реальность социальных структур и институтов. Они полагают, что избранный ими предмет исследования — единственная имеющаяся в наличии социальная реальность. Именно она и представляет собой социальную реальность — реальность sui generis.

Необходимо отметить, что этот микросоциологический подход не следует, как это может показаться на первый взгляд, принципам методологического индивидуализма. Методологический индивидуализм, представленный, например, у К. Поппера, предполагает, что социологическое мышление должно исходить из индивида с его потребностями, целями и интересами, поскольку только индивид реален, а коллективы суть фиктивные сущности^[1]. Наоборот, согласно позициям микросоциологии реальны не индивиды, а взаимодействия и ситуации взаимодействий.

Итак, вроде бы нет ни индивидов, ни социальных структур и институтов. На самом деле, конечно, и то, и другое существует, но не как внешние по отношению к ситуациям и разноприродные им реальности, а как продукты дискурса в рамках самих этих ситуаций. Другими словами, индивид, который участвует во взаимодействии, есть не «живой, конкретный человек с его целями, потребностями и интересами», а продукт типизации и категоризации, возникающий и существующий только в рамках и в пределах данного взаимодействия. Точно так же социальный институт не существует независимо от взаимодействия как некая висящая над индивидами тяжкая и принудительно действующая сила, а представляет собой тип поведения, избираемый участниками как наиболее соответствующий данной ситуации в результате ее (ситуации) категоризации и типизации^[2].

Было бы наивно пытаться здесь, в кратком обзоре, разъяснить принципы этой альтернативной по отношению к социологическому истеблишменту не просто социологической теории, но и философии общества. Известный антрополог Ч. Фрейк формулировал ее следующим образом: задача подхода состоит в том, чтобы выяснить, «как люди конструируют мир своего опыта из того, как они о нем говорят» [112, р. 74]. Здесь важно подчеркнуть, что как социальные, так и «индивидуальные» структуры, т. е. участвующие во взаимодействии индивиды, с точки зрения сторонников этого направления, есть не что иное, как продукты интерпретации, категоризации и других дискурсивных практик самих участников взаимодействия, что есть, по сути дела, продукты когнитивной деятельности.

Если принять позицию сторонников микросоциологии, то окажется, что решение проблемы социального порядка следует искать не в фактическом ценностном консенсусе (где ищут его функционалисты) и не в насилии (как то предполагается конфликтным подходом), а в когнитивных структурах осмысления и описания социального мира, которые применяются участниками в ходе их повседневных взаимодействий. В этом случае общество видится не как некая монолитная система регуляторов, диктующих индивидуумам форму и содержание (т.е. мотивацию) их поведения, а как контингентный^[3] продукт конкретных взаимодействий.

«В некотором смысле, — пишет Кнорр-Цетина, — проблема социального порядка переопределяется, традиционный подход к порядку переворачивается с ног на голову. Социальный поря2.13

Познание как творчество мира

док — не то, что сохраняет целостность общества, контролируя желания и устремления индивидуумов, а то, что возникает в многочисленных повседневных взаимодействиях и взаимоприспособлениях этих желаний и устремлений. Проблема социального порядка… превратилась в проблему когнитивного порядка…" [133, р. 7].

Собственно, уже этих суждений достаточно, чтобы понять два возможных последствия «микросоциологической революции», о которой неоднократно упоминает Кнорр-Цетина. Первое из них: нынешняя когнитивная социология, или микросоциология, как предпочитают ее называть некоторые авторы, не ограничивается уровнем «микрофеноменов», а стремится, отправляясь от микроуровня, описать всю совокупность форм и проявлений социального. По сути дела, она стремится быть не микросоциологией, занимающейся предписанными ей «мелкими» (по размеру и по значению) явлениями, а социологией как таковой, претендуя на более адекватное, чем в традиционных макросоциологических моделях, описание процессов в обществе на всех уровнях — от повседневных взаимодействий до образования глобальных систем. При этом она сохраняет свою исходную интуицию, состоящую в видении тождества процессов познания и процессов конструирования социального мира.

• [1] О принципах методологического индивидуализма см.: [61; 62].
• [2] Подробно об этом см. в гл. 3 настоящей книги.
• [3] Контингентный (англ, contingent) — весьма многозначный термин, выражающийцелый пучок значений, связанных с процессами возникновения «более высоких» уровнейсоциальности в ходе взаимодействий. Contingent, по Уэбстеру, означает то, что: 1) возмож-