Реакционные реформы Николая I
Сословность образования сочеталась с идеологией триединства православия, самодержавия и народности. Ее сформулировал в своем циркуляре от 21 марта 1833 г. С. С. Уваров, занявший министерское кресло после ухода в отставку А. С. Шишкова. Под народностью образования разумелось придание инородческим школам (например, частным еврейским) общегосударственной направленности, преподавание всюду на русском… Читать ещё >
Реакционные реформы Николая I (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Однако продолжалось это недолго: «политические дела», по скромному замечанию одного современника, произвели «остуду к этому предмету» уже «в уме и сердце» Александра Г. Его преемник Николай I, устрашенный радикализацией интеллигентского сознания, особенно резко проявившейся в движении декабризма, вообще перестраивает систему народного образования на началах сословности и идеологизма. В рескрипте от 19 августа 1827 г. на имя министра А. С. Шишкова он высказал пожелание, чтобы «повсюду предметы учения и самые способы преподавания были, по возможности, соображаемы с будущим вероятным предназначением обучающихся, чтобы каждый, вместе с здравыми, для всех общими, понятиями о вере, законах и нравственности, приобретал познания, наиболее для него нужные, могущие служить к улучшению его участи, и не быв ниже своего состояния, также не стремился чрез меру возвыситься над тем, в коем, по обыкновенному течению, ему суждено оставаться». Одновременно запрещалось принимать во все учебные заведения, находящиеся в ведомстве или под надзором Министерства народного просвещения, в том числе университеты, людей несвободных состояний, т. е. крепостных.
: Медицинского отделения не было только в Петербургском университете. восстановленном в 1819 г., хотя именно создание медицинского факультета было в числе главных приоритетов Петра I: медицинский факультет был открыт в Петербургском университете только в 1995 г.
— Греч II. II Записки о моей жизни. VI., 1990. С. 220.
С этой целью самой жесткой ревизии подвергались даже программы частных специальных школ для детей «низших сословий». В каком направлении двигалась охранительная мысль, видно из следующего примера. Инспектировавший в 1837 г. школу земледелия и горнозаводских работ В. Я. Буняковский (кстати сказать, известный математик, академик) в своей докладной записке на имя попечителя Петербургского учебного округа М. Л. Дондукова-Корсакова предлагал изъять из программы обучения «воспитанников крепостного состояния» иностранные языки ввиду предположения, что они «по выходе из школы могут почерпнуть в сочинениях, писанных на иностранных языках, понятия или вовсе превратные, или по крайней мере такие, которые дадут их умам ложное направление и, может быть, отклонят некоторых от исполнения обязанностей, возложенных на них тем состоянием, в котором родились». Далее многоученый инспектор, «сообразив относительную пользу каждого предмета», высказывался также за «отменение общей географии и физики… для уменьшения итога познаний, приобретаемых учащимися крепостного состояния». Даже преподавание русской словесности казалось ему «вредным», и он ратовал за «усиление учеников в русской грамматике"'. Таким образом, школьный курс должен был ограничиться исключительно практическими предметами, вроде закона Божия, церковного пения, арифметики, геометрии, алгебры, сельского хозяйства, скотоводства, пробирного искусства, минералогии, бухгалтерии, каллиграфии.
С 1828 г. последовало отстранение университетов от управления гимназиями, а гимназий — от управления уездными училищами. Университеты были лишены автономии и всецело попадали в зависимость от[1]
попечителей. Обучение в гимназиях увеличилось до семи лет, включая курс начального образования, так что теперь для поступления в гихмназию не требовалось окончания уездного училища; окончание же последнего не давало право поступления в гимназию. В самих гимназиях открывались благородные пансионы, специально готовившие дворянских детей в «студентство».
Сословность образования сочеталась с идеологией триединства православия, самодержавия и народности. Ее сформулировал в своем циркуляре от 21 марта 1833 г. С. С. Уваров, занявший министерское кресло после ухода в отставку А. С. Шишкова. Под народностью образования разумелось придание инородческим школам (например, частным еврейским) общегосударственной направленности, преподавание всюду на русском языке. Православие в просвещении означало господство православной веры над другими конфессиями, возвышение роли закона Божия в школе.
Эту линию продолжил и министр П. А. Ширинский-Шихматов, запретивший в 1850 г. преподавание философии в российских университетах. Общее количество студентов в них ограничивалось до 300 человек. Принимать разрешалось лишь «одних самых отличных по нравственному образованию»[2]. Такое положение сохранялось до 1855 г.