Дуальность культуры. 
Социология потребления

Поведение животных, насекомых, птиц запрограммировано системой инстинктов: им от природы дана установка, как и что есть, как выживать, как вить гнезда, когда и куда лететь и т. д. В человеке система инстинктов угасла, хотя исследователи спорят относительно того, до какой степени. Люди действуют на уровне базовых потребностей, однако последние очень тесно вплетены в жизнь общества, приобрели культурные формы, навязываемые им.

Функция, которую в природе выполняют инстинкты, в человеческом обществе «закреплена» за культурой. Она программирует жизнь людей, их групп и социальных институтов. При успешности такого программирования общество приобретает более или менее целостный характер. Долгосрочное программирование — это, в сущности, вопрос о смысле жизни человека вообще и конкретного индивида, смысле существования общества, государства, церкви и т. д. Краткосрочное программирование — это направление деятельности, критерии выбора и оценки на коротком отрезке времени.

Г. Зиммсль (1996. Т. 2) выделял объективную и субъективную культуру. Объективная культура — это все достояние культуры времени: нравы, знания, искусство, религия, социальные организа-. ции и т. д. Субъективная культура — это процесс совершенствования индивидов, усваивающих и развивающих объективную культуру. Говоря иначе, «объективная культура» — это силовое поле, навязывающее индивидам свою логику и технику поведения. А «субъективная культура» — это программа, которой руководствуется индивид в своей жизни.

Объективная культура — надындивидуальная реальность, создаваемая массой людей, действующих индивидуально и через социальные институты. Они вносят в культуру свой вклад, формируя своего рода «банк», в котором каждый индивид «берет кредиты» на свое развитие. Разные люди — разные по форме и объему кредиты.

Процесс освоения индивидом культуры своего общества обычно называют социализацией. В процессе социализации существующая в обществе или в группе культурная программа становится внутренним регулятором жизни индивида. Жить в обществе еще не означает владеть его культурой. В каждом обществе есть т.н. «высокая культура"> создаваемая и потребляемая культурной элитой (философия, наука, искусство, теология, теоретическая этика). Большинство членов общества и не может, и не хочет усваивать эту культуру. Каждый берет из «банка культуры» то, что, во-первых, ему доступно, и, во-вторых, то, что ему необходимо. Фильтрами выступают, с одной стороны, потребности практической деятельности, а с другой — способности усваивать элементы культуры. Вещь, доступная жителю столицы, не доступна крестьянину из глухой деревни. То, что необходимо художнику, излишне токарю. И наоборот.

Усвоенная, принятая индивидом часть культуры — это нс только мизерный компонент культуры общества. Она меняет форму своего существования. Собственно идеальная часть, т. е. представления о принимаемых ценностях и нормах, у большинства людей отходит на задний план, превращаясь в своего рода духовный фон, который актуализируется только в период дискуссий или социологического опроса, направленного на изучение ценностных ориентаций. Индивидуализированная культура предельно инструментализируется, т. е. превращается в набор принимаемых и исполняемых правил, используемых навыков, схем оценивания и классификации. Усвоение культуры не ограничивается интеллектуальным уровнем. Она проникает на уровень телесный, опривычивается, превращается в то, что П. Бурдье определил как habitus.

Культура общества, усвоенная даже самым развитым и способным индивидом, — это всегда лишь мизерная часть целого. Но в то же время культурный мир индивида включает многое из того, что не входит в культуру общества: это культурные программы разных групп, членом которых он является, социокультурных полей микрои макроуровней, в которых он живет, профессиональных, региональных и прочих социолектов.

Культуру часто делят на материальную и духовную, беря за основу классификации форму культурных объектов. Однако это деление уводит в сторону от сути феномена культуры, главная функция которой — программирование человеческой деятельности. Материальные объекты (дома, машины, пиша, одежда, фабрики и т. д.) являются культурой в той мере, в какой они задают направление, рамки и формы деятельности людей. Культура — это ядро человеческой практики. Те объекты, которые не включены в практику, выпадают из культуры. Заброшенный древний храм, который никто не посещает, не является объектом культуры. И потому вызывает большие сомнения тезис, сформулированный Лермонтовым: «Так храм, оставленный — все храм, / Кумир, поверженный — все бог» (правда, это не вполне корректная критика цитаты, вырванной из контекста любовной лирики).

Оставленный храм — это здание, лишенное смыслов, которыми его наделили создатели. Объекты культуры включаются в жизнь разных людей, т. е. в субъективную культуру, в разной мерс и в разных формах. Один и тот же храм для одних людей — памятник вдохновляющей и волнующей их древней культуры, которая интересна, любопытна, красива, но никак не программирует их жизнь. Для других это «достопримечательность», у которой надо сфотографироваться, хотя не ясно, чем здесь люди восхищаются. Для третьих — это элемент ландшафта, такой же, как холмы и скалы: его надо обходить, сворачивая с прямого пути и тратя дополнительное время и силы. Перед нами один и тот же материальный объект, но в качестве объекта современной культуры он имеет совершенно разное содержание. Объекты культуры не существуют сами по себе. Они реальны в той мере, в какой осваиваются, потребляются людьми.

Это касается и объектов духовной культуры: ценностей, норм, произведений искусства. Они могут существовать как памятники культуры, своего рода «черные ящики»: люди, создавая их, вкладывали в них какой-то ускользнувший от нас — полностью или частично — смысл. В качестве объектов современной культуры они существуют в той мере и в той форме, в какой они программируют, т. е. направляют, структурируют, ограничивают, стимулируют и т. д. деятельность людей. Норма, записанная на бумаге и никем не принимаемая во внимание, никакого отношения к культуре не имеет. Последняя проявляется, тестируется на реальность лишь в практике.

Культура выполняет в обществе две противоречивые функции. С одной стороны, она программирует устойчивое поведение людей, передачу его форм от поколения к поколению. Это обеспечивается в основном за счет действия механизмов традиций, обычаев. Ребенок в процессе социализации учится одеваться, есть, пить, отдыхать так, как делают его родители, учителя, вообще люди старшего поколения. Это консервативная функция культуры. Если культура сводилась бы только к ней, мы бы до сих пор ходили в шкурах и жили в пещерах. Уважение к культурным формам предков обеспечивает устойчивое и непрерывное развитие общества, но чрезмерное почтение по отношению к предкам ведет к застою.

Культура выполняет и противоположную функцию: она программирует людей на творчество, что предполагает нарушение, ломку устанавливаемых этой же культурой норм и ценностей. Это нарушение идет через индивидуальные отклонения. Новые формы рождаются в головах индивидов, а не в массах. Динамика культуры обеспечивается вмонтированными в нее механизмами творчества и моды. Уважение к стандартам прошлого сочетается с развитием традиций. Индивид, их развивающий, обычно ценится (хотя признание часто приходит не сразу и требует болезненных испытаний, в ходе которых выясняется, не является ли новация просто разрушительной, а ее творец — нигилистом). Творческие люди ценятся. Это нс исключает возможности забрасывания камнями или поливания грязью в случае определения их большинством как разрушителей устоев. Герои-новаторы нередко становятся жертвами консервативного большинства, но в конечном счете только новаторы получают статус героев.

Культура — это всегда творческий процесс, открытие нового. Правда, это творчество разворачивается на разных уровнях. Одни индивиды вносят вклад в объективную культуру, открывая новые горизонты человечеству. Они делают это попутно с открытием и освоением мира для себя. Человек пытался разобраться с собой и обществом, но при этом открыл то, что стало новинкой и для других. Это творцы объективной культуры: художники, писатели, изобретатели, модельеры, дизайнеры, архитекторы. Другие индивиды не вносят ничего нового в объективную культуру, они просто участвуют в ее воспроизводстве, следуя ее ценностям, нормам, используя ее язык. Но при этом освоение ими культуры тоже носит творческий характер: они отбирают из объективной культуры то, что адекватно их личным практическим нуждам, они приспосабливают отобранное к конкретным индивидуальным условиям и т. д. И в процессе использования достижений культуры массой индивидов происходит ее развитие. Что-то отмирает как неактуальное, что-то коренным образом меняет смысл (творцы вложили один смысл, а потребители открыли совершенно иной), где-то второстепенное превращается в очень важное, а то, что творцам казалось животрепещущим, превращается в предаваемую забвению архаику.

Любая культура представляет собой причудливое переплетение консервативных и новаторских функций. Однако их соотношение может сильно варьироваться от общества к обществу. Культура традиционных обществ преимущественно консервативная, а индустриальных и постиндустриальных — относительно новаторская.