Модели коммуникации. 
Основы теории коммуникации

Среди линейных. моделей, особое внимание уделяющих процессу передачи информации от «источника» к «принимающему», одними из наиболее авторитетных и продолжающих сохранять влияние до настоящего времени являются появившиеся в 1940;е гг. модели Г. Лассуэлла и К. Шеннона — У. Уивера. Они носят трансакционный характер, коммуникация рассматривается в них как однонаправленный процесс.

Хрестоматийной считается формула Г. Лассуэлла (the Lasswell formula), представляющая собой так называемую модель «5W» (Who says what to whom through what channels with what effects!).

• 1. Кто? (Источник информации.)
• 2. Что говорит? (Содержание коммуникации.)
• 3. Как происходит коммуникация? (Каналы, язык, коды.)
• 4. Кому передается информация? (Потребитель или реципиент.)
• 5. С каким эффектом? (Планируемые и не планируемые эффекты.)

Сам автор формулы детальным образом на огромном эмпирическом материале изучал особенности пропаганды в странах — участницах Первой мировой войны, а во время Второй мировой войны был руководителем отдела по изучению военных коммуникаций, что, конечно, наложило отпечаток на понимание Лассуэллом коммуникации. Будучи одним из пионеров в изучении теории пропаганды и массовых коммуникаций, он разрабатывал свою формулу именно на основании исследования последних, особое внимание уделяя прагматике сообщений, то есть тому, какой результат они приносят, какое влияние оказывают на адресата.

Гарольд Дуайт Лассуэлл (1902—1978) — американский социолог, психолог и политолог, один из создателей теории пропаганды. Важнейшие работы: «Техника пропаганды в мировой войне» (1927), «Анализ политического поведения» (1947), «Власть и общество» (1952).

«Слова и власть тесно связаны между собой, поскольку показатели власти во многом носят вербальный характер».

Не менее известна линейная модель К. Шеннона и У. Уивера: сообщения поступают из источника через канал связи (с возможными помехами) в приемник информации, увеличивая систему знаний приемника и уменьшая уровень его неопределенности, измеряемый энтропией (рис. 2.1).

Шеннон и Уивер, разработавшие математическую теорию коммуникации, были сотрудниками телефонной компании и создали данную схему, основываясь на изучении эффективности прохождения сигнала по телефонному кабелю. Основное внимание ими уделялось количеству информации, скорости ее передачи, способам устранения помех, мешающих прохождению сигнала или искажающих его.

Клод Шеннон (1916—2001) — американский инженер и математик, один из создателей теории информации и теории связи.

Уоррен Уивер (1894—1978) — американский математик, считается пионером машинного перевода. Наиболее известная работа — написанная в соавторстве с К. Шенноном «Математическая теория коммуникации» (1963).

Рис. 2.1. Модель Шеннона — Уивера.

Популярность этих двух моделей, постоянное обращение к ним на протяжении десятилетий обусловлены их очевидными достоинствами, к числу которых могут быть отнесены: простота, схематичность, четкое выделение составляющих коммуникативного акта, симметричность и непротиворечивость. При этом очевидны и их недостатки, являющиеся в известном смысле продолжением их достоинств.

Поясним сказанное, рассматривая классическую формулу Лассуэлла. Пять вопросов, на каждый из которых, казалось бы, не представляет труда ответить. Но как только мы сталкиваемся с реальным общением между людьми, все оказывается далеко не так просто. Скажем, понятный любому филологу вопрос: кто является автором текста, кто «говорит» с читателем? Мы еще со школы знаем, что автор и повествователь далеко не всегда совпадают. В произведениях, написанных в сказовой манере (конечно, не только в них), между автором и повествователем целая пропасть, вспомним «Левшу» или «Историю одного города». Представим, что мы смотрим театральный спектакль. Актер произносит монолог Гамлета. Кто это говорит? Шекспир? Его персонаж? Или сам актер, который, конечно, тоже пытается сказать зрителю что-то свое, даже произнося «чужие» слова.

Что говорится? Очевидно, что и этот вопрос не имеет однозначного ответа. Различные критики и литературоведы порой совершенно по-разному толкуют, что хотел сказать автор и что он на самом деле сказал. Не говорим уже о криптографии — зашифрованных посланиях. Телеграмма «Бабушка приехала», прочитанная наивным обывателем, будет воспринята им как сообщение о прибытии близкой родственницы, те же, кто знает, о чем идет речь, поймут, что их информируют об успешном завершении контрразведывательной операции и задержании диверсантов.

Трудно иногда бывает ответить и на вопрос: кому адресовано сообщение? Например, миловидная девушка может беседовать со своей подругой, но слова ее на самом деле адресованы находящемуся поблизости молодому человеку, привлекшему ее внимание. Тот или иной политический деятель может давать интервью журналисту или публично дискутировать со своим оппонентом. Формально он обращается к интервьюеру или другому политику, но реальным адресатом его сообщений являются потенциальные избиратели, голоса которых он надеется завоевать на выборах.

Линейные модели подвергаются критике прежде всего за то, что в них никак не отражена обратная связь адресанта и адресата. Кроме того, не учитываются еще два важных фактора. Во-первых, если речь идет о коммуникации в человеческом обществе, то нельзя говорить о симметричности порождения сигнала и его приема и интерпретации. Из этого следует, во-вторых, что информация на входе не равна информации на выходе. Скажем, модель Шеннона — Уивера хорошо работает при коммуникации «машина — машина», в какой-то степени при общении «человек — машина», но не может адекватно описывать реальные процессы коммуникации между людьми на том или ином естественном языке, ведь понимание сообщения предполагает нечто большее, чем его декодирование. Вероятно, каждый из нас сталкивался с ситуацией, когда мы хотели сказать одно, а наш собеседник проинтерпретировал отправленное ему сообщение вовсе не так, как мы предполагали, хотя никаких проблем с кодом не было и шумы отсутствовали.

Линейные, или инженерно-технологические модели, как и обыденные представления о коммуникации в человеческом обществе, основываются на метафоре обмена информацией или передачи информации от одного лица к другому. Но ведь обмениваться можно только чем-то вещественным, например предметами. И если речь идет об обмене информацией, значит, информация представляется в виде такого предмета, который можно передавать от одного участника обмена к другому.

Сама по себе рассматриваемая метафора ничем не плоха, она зачастую весьма удобна — ведь невозможно говорить об абстрактных, не доступных физическому наблюдению вещах по-другому — без метафор. Но каждая метафора навязывает определенный взгляд на вещи. Так, из приведенного определения коммуникации следует, что идеи суть предметы, а мозг и сознание в целом — хранилища для этих предметов. Но также из этой метафоры вытекает и то, что при передаче информации говорящий ее теряет, а в сознание слушающего она попадает точно в таком виде, в каком она вышла из сознания говорящего. Ведь именно так обстоит дело, когда мы передаем, скажем, книгу из одних рук в другие. Однако интуитивно понятно, что при коммуникации имеют место совсем другие процессы.

Как уже говорилось выше, способность к общению обусловлена и социокультурным фоном, и уникальным индивидуальным опытом каждого человека, из чего следует, что при коммуникации, являющейся процессом обмена сообщениями, постоянно происходит воссоздание смыслов, так как они не совпадают даже у людей, говорящих на одном и том же языке, выросших в одной и той же культуре.

Учесть указанные факторы и избежать названных недостатков удается нелинейным моделям коммуникации. Остановимся на той, которую предлагают сторонники интеракционного подхода (Т. Ньюкомб, Г. Блумер и др.). Главный принцип — взаимодействие коммуникантов, помещенное в социокультурные условия ситуации. Природу формирования и трансформации смыслов объясняет коммуникативно обусловленная социальная практика, а не языковые структуры кода. На первый план выдвигается активность реципиента как равноправного субъекта коммуникативной деятельности. Коммуникация уже не просто реакция, а субъективная осмысленность и направленность на других. Порождение смыслов и их интерпретация отличаются по способам осуществления этих операций. Идея тождественности процедур преобразования сообщения на вводе и выводе оказывается неверной: смыслы, которые выводит воспринимающий речь, могут не совпадать с теми, которые пытался передать говорящий.

Например, схема американского социального психолога Т. Ньюкомба (1903—1984) требует учета равноправных отношений трех составляющих коммуникативной ситуации: коммуниканта, коммуникатора, объекта речи, а основная роль коммуникации заключается в поддержании равновесия внутри социальной системы (рис. 2.2).

Рис. 2.2. Модель Т. Ньюкомба.

Эта схема учитывает, что коммуникант может считывать даже те смыслы, которые коммуникатор не собирался транслировать преднамеренно (характерный прием для детективов — проницательный сыщик, интерпретируя слова преступника, понимает то, что злоумышленник пытался скрыть). Объект же речи сам оказывает влияние на коммуникатора и коммуниканта, меняясь при этом в сознании каждого из них (о нем узнается нечто новое, ему дается определенная оценка и т. п.) Таким образом, в центре внимания интеракционного подхода оказывается не столько процесс передачи информации, сколько ее интерпретация.

Нелинейный подход к коммуникации не лишен своих недостатков. Он менее схематичен, соответственно, и менее технологичен: включает в процесс коммуникации такие составляющие, которые не могут подвергаться сколько-нибудь четкому, однозначному и полному описанию. Ведь практически каждое коммуникативное взаимодействие оказывается осложнено целым рядом случайностей, влияющих на интерпретацию сообщения и обусловленных как личными свойствами коммуникантов, так и уникальными условиями ситуации, в которой протекает общение.

Синтетический подход, учитывающий достоинства линейных и нелинейных моделей, был предложен Р. Якобсоном (рис. 2.3) *.

Рис. 2.3. Модель Р. Якобсона.

«Адресант посылает сообщение адресату. Чтобы сообщение могло выполнять свои функции, необходимы: контекст, о котором идет речь; контекст должен восприниматься адресатом и либо быть вербальным, либо допускать вербализацию; код, полностью или хотя бы частично общий для адресанта и адресата (или другими словами для кодирующего и декодирующего); и, наконец, контакт — физический канал и психологическая связь между адресантом и адресатом, обусловливающие возможность установить и поддерживать коммуникацию»^[1][2].

Важное отличие модели Якобсона заключается в том, что она включает в схему коммуникации контекст, который может пониматься весьма широко — от содержания предшествующих речевой единице и последующих фраз до всех значимых компонент ситуации общения в целом.

Все сказанное приводит нас к выводу, что человек вступает в коммуникацию для воздействия на адресата с целью изменения окружающей действительности. Каждый раз, вступая в разговор, мы пытаемся трансформировать тем или иным образом окружающую действительность: получить деньги, изменить отношение к себе, улучшить настроение и т. д. Таким образом, в модели Якобсона выделяются три важнейших параметра коммуникации: я, другой, мир, или — в терминах теории коммуникации — говорящий, адресату контексту которые связываются между собой сообщением. Определение коммуникации должно учитывать все эти параметры и особенности их взаимосвязи.

• [1] Якобсон Р. О. Лингвистика и поэтика // Структурализм: за и против. М.: Прогресс, 1975. URL: http://philologos.narod.ru/classics/jakobson-lp.htm (дата обращения: 01.11.2015).
• [2] Там же.