Политические элиты и политическое лидерство

Начиная с работ европейских политологов Г. Моска,.

B. Парето и Р. Михельса в политической науке обсуждается вопрос о природе, качествах и значении элиты в социальной и политической жизни общества. Причем по большому счету присутствуют два подхода — чисто элитический, констатирующий существование правящего меньшинства, и меритократический, объясняющий его существование особыми заслугами перед обществом. Особо следует выделить леволиберальные исследования элиты, зачинателем которых выступил американский политолог Р. Миллс. В книге «Властвующая элита» он подчеркивал недемократический характер правящего класса и дифференцировал его на три группы: руководство крупнейших корпораций, верхний эшелон бюрократов, высшее военное руководство. Конгресс, обе ведущие власти, группы интересов Миллс отнес только к среднему звену власти.

На несколько иных позициях стоят представители теории демократического элитизма (Р. Даль, С. Липсет), которые идеализируют элиту и рассматривают ее как поборницу демократических ценностей. Более реалистичен подход сторонников теории множественности элит (Д. Рисмен,.

C. Келлер, О. Штаммер). Они указывают на неоднородность социальной структуры как причину рассеивания власти многих элит, что позволяет обществу более эффективно осуществлять за ними контроль.

Вообще элитология, традиционно понимаемая как социологическая дисциплина, изучающая социальный слой, поставляющий лидеров, имеет несколько аспектов. Наряду с социологией элит существуют также элитология религии, образования, культуры, элитология истории и самое главное, с нашей точки зрения, — политическая элитология^[1].

В современной политологии в состав политической элиты в широком смысле этого слова включают не только профессиональных политиков и высших государственных служащих, но и оказывающих немаловажное влияние на политический процесс представителей общественных организаций, бизнеса, религиозных конфессий, средств массовой информации.

В плане пространственного влияния элита подразделяется на мировую, национальную, региональную. С точки зрения государственной ориентации выделяют национальную и компрадорскую (т.е. соглашательскую, находящуюся под иностранным влиянием) элиту. Структурно внутри элиты обнаруживается ее верхний, средний и низший слои. Позиция среднего слоя (до 5% населения) особенно показательна, поскольку она во многом отражает общественное мнение.

Специалисты также дифференцируют понятия «элита» и «эрзац-элита». Представители первой «обладают когнитивной сложностью мышления, высокой вариативностью поведения и характером установки, позволяющими приносить социуму, к которому они относятся, максимальную пользу». Вторые «имеют некоторые общие свойства с элитой. Однако у ее представителей отсутствует повышенная вариативность поведения. Характер их ценностных ориентаций направлен сугубо на удовлетворение личных интересов, не считаясь с общественной пользой»^[2].

В России исторически государство играло огромную роль, и здесь политическая элита особенно важна^[3]. Но в условиях рыночной трансформации на рубеже тысячелетий в нашей стране сформировался причудливый симбиоз старой партийно-государственной номенклатуры и новых управленческо-предпринимательских слоев, отличающийся кланово-эгоистической природой^[4]. Лишь в последние годы наметилось усиление патриотической группировки внутри российской элиты, расширилось представительство в ней военных. Тем не менее, если оценивать ситуацию в целом, «лишь 18—20% россиян считают, что элита изменилась за последние годы в лучшую сторону, а более трети — в худшую, стала более вороватой и безответственной». В общественном сознании особо негативная роль отводится чиновникам, бюрократам, в несколько меньшей мере негативные чувства вызывают олигархи и некомпетентное руководство местных органов власти^[5][6]. В то же время если говорить об оценке общественным мнением реального влияния различных групп элиты, то за последние почти два десятилетия наметились определенные изменения (табл. 15.1).

Таблица 15.1

Распределение мнений о сосредоточении власти у различных участников общественных процессов, % от количества опрошенного населения¹

Как правило, политическое лидерство ассоциируется с политическими элитами, что на самом деле не всегда оказывается верным. Существуют различные теории, объясняющие явление лидерства. В одних акцент делается на саму ситуацию, потребовавшую появления лидера. В других объяснение кроется в способности отстаивать интересы своих сторонников. Третьи сводят все к потребности людей в авторитете и покровителе или к наличию определенного типа личности, предрасположенной к авторитаризму. Наконец, имеется точка зрения, выводящая лидерство из потребностей в ней управляющей системы.

«Лидер — это человек, в силу соответствующих причин и обстоятельств наделенный достаточным объемом полномочий для того, чтобы формулировать и выражать интересы и цели других людей, мобилизовывать их на определенные действия»^[7]. Выделяют три основных типа лидерства: традиционный (это прежде всего вожди племен, монархи), рационально-правовой (в этом случае власти добиваются в результате формально-демократических процедур) и харизматический, основанный на особых личных качествах.

«Политические лидеры могут сочетать в себе сразу несколько типов лидерства. Например, рационально-правовой лидер может обладать и харизматическими качествами (де Голль — Франция, Рузвельт — США)»^[8]. Впрочем, достаточно часто общенациональные лидеры, возглавляющие исполнительную власть или иные государственные органы, являются лидерами по должности, а не по существу. Так, среди президентов США весьма посредственными лидерами, не оставившими о себе памяти среди потомков, были некоторые президенты, попавшие в Белый Дом накануне и после Гражданской войны 1861 — 1865 гг., когда партиям и руководившим ими региональным боссам не нужны были сильные личности. То же самое можно сказать и о периоде «просперити» в 1920;е гг.: тогда слепой в своем эгоизме крупный бизнес не желал никакого регулирующего вмешательства со стороны государства, а значит, ему были не нужны самостоятельные, недюжинные политики Зато в переломные или кризисные моменты истории на высший государственный пост в стране призывались личности неординарные, рефоматорски настроенные (Т. Рузвельт, В. Вильсон, Ф. Д. Рузвельт, Дж. Кеннеди).

Политические лидеры могут приходить к власти из среды политической элиты, а могут быть с ней непосредственно не связаны. В этом смысле интересен исторический опыт Индии и Китая. В Индии с ее духом созерцательности и кастовой религией индуизма народные восстания были достаточно редким явлением и не заканчивались приходом к власти представителей низов. В Китае, наоборот, отсутствие какой-либо единой жесткой религии и поощрение властями в известных пределах социальной мобильности (например, с помощью государственных экзаменов на должность) не исключали приход в качестве лидеров государства лиц незнатного происхождения в ходе восстания или в условиях мирной жизни.

• [1] Карабущенко, Я. Л. Элитология государства и права / П. Л. Карабу-щенко. — Астрахань, 2000. — С. 8.
• [2] Васильева, Л. II. Элита и эрзац-элита в социальной эволюции /Л. Н. Васильева // Социально-гуманитарные знания. — 2007. — № 6. —С. 86.
• [3] Гаман-Голутвииа, О. В. Политические элиты России / О. В. Гамаи-Голутвина. — М., 2006. — С. 5.
• [4] Ашин, Г. К. Элитология / Г. К. Ашин. — М., 2005. — С. 228.
• [5] Ирхин, 10. В. Политические элиты вчера, сегодня, завтра / Ю. В. Ир-хин // Социально-гуманитарные знания. — 2008. — № 2. — С. 95, 97.
• [6] Егоров, В. К. Государство XXI века и новое качество институтов власти в России / В. К. Егоров // Государственная служба. — 2007. — № 4. —С. 8.
• [7] Козырев, Г. И. Указ. соч. — С. 206.
• [8] Там же. — С. 207.