Мировое лидерство и иные формы осуществления власти и влияния в международных отношениях и мировой политике

Лидерство подразумевает использование различных методов, однако в его основе лежат ненасильственные средства осуществления власти и влияния — воздействие за счет привлекательности модели развития, экономико-технологического, организационно-политического, культурно-информационного преобладания. Ключевым параметром лидерства, отличающим его от иных форм власти и влияния, является легитимность, т. е. широкое признание правомочности и позитивного характера действий лидера в мировой политике. Положительная роль лидера мировой политики может проявляться в предоставлении «глобальных общественных благ» — обеспечении безопасности, поддержании роста мировой экономики, содействии международному развитию, решении общемировых проблем.

Лидерство является более узким понятием, чем (глобальное) управление; как правило, лидер определяет лишь отдельные, наиболее приоритетные направления развития мировой политики и вопросы международной повестки. Однако лидерство необходимо понимать как системное явление: лидер опирается на международную коалицию, а в новейшей истории — также на межгосударственные институты и международные режимы. Лидерство не подразумевает осуществления руководства, т. е. деятельности, которая прямо и непосредственно направляет деятельность иных субъектов. Однако оно задает вектор мирового развития, влияет на других акторов мировой политики опосредованно, через координацию и регулирование, а зачастую — собственным примером.

В теоретическом плане лидерство подразумевает наличие в международных отношениях иерархичности, политического начала, управляемости и целеполагания. Акцент на роли лидеров в истории и в современном развитии международных отношений создает представление об упорядоченном и прогрессивном характере последних, в отличие от стереотипа стихийности и анархичности международного взаимодействия.

Исторический анализ феномена лидерства позволяет найти его признаки в международном взаимодействии начиная с самых древних времен. Влияние древних цивилизаций на их международное окружение и шире — на развитие человечества в определенные периоды истории происходило уже за несколько тысяч лет до н.э. Силовое преобладание, ведущая роль в военном союзе получили в Древней Греции название гегемонии. В международном взаимодействии Древнего мира и эпохи Средневековья доминировали силовые стратегии — преобладание крупнейших акторов носило имперский, насильственный характер. Кроме того, в силу объективных исторических ограничений их власть и влияние не выходили за региональные (континентальные) пределы. Таким образом, несмотря на значительную роль цивилизационно-культурных и в особенности религиозных основ властных стратегий, придававших традиционную легитимность империям, в эпоху, предшествующую Новому времени, о мировом лидерстве в полном смысле говорить нельзя.

Расширение пределов власти за границы отдельных континентов происходит в эпоху Великих географических открытий. Позже, с бурным развитием капитализма и мировой торговли, возникают новые инструменты международного влияния — технологические, экономические, финансовые. История подъема и упадка великих империй древности и Средневековья продолжается эстафетой сменяющих друг друга экономических центров — итальянских городов-государств, Португалии, Испании, Нидерландов, Великобритании, Франции, которые боролись за лидерство в XVI—XVIII вв.

Безусловно, колониальные империи эпохи модерна также создавались насильственно, но в конкуренции друг с другом они качественно обновляли и совершенствовали стратегии мирового лидерства, свой торгово-экономический, финансовый, технологический инструментарий. Наиболее крупные и динамично развивающиеся империи оказывали позитивное влияние на общемировое развитие. Они расширяли активную зону мироеистемы благодаря географическим открытиям, распространяли технические инновации, поддерживали свободу морей, формировали финансово-экономическую систему, создавали универсальное научное мировоззрение и общезначимые культурные ценности. Таким образом, наряду с имперскими стратегиями постепенно формировался новый комплекс стратегий власти и влияния в миросистеме, который получил название «мировое лидерство». В историческое исследование феномена мирового лидерства ключевой вклад внесли такие ученые, как Ф. Бродель, И. Валлерстайн, Дж. Модельски, У. Томпсон и др.

В XX в. мировое лидерство стало приобретать более институционализированный характер, находя опору в международных организациях, широких коалициях, а также используя новые возможности, предоставленные развитием технологий. Ведущие державы первой половины прошлого века начали активно применять средства массовой информации для пропаганды своих общемировых целей. По инициативе лидеров создавались универсальные международные организации, служившие задачам глобального управления. Сформировались устойчивые блоки, в которых признавалась ведущая роль сверхдержав. Каждый из блоков претендовал на общемировое лидерство, пытался играть решающую роль в мировом развитии.

Значительное влияние на мировое лидерство оказало динамичное научно-техническое развитие, ставшее сегодня одним из основных факторов, определяющих ведущее положение государства или группы государств на мировой арене. Также оно расширило возможности информационного влияния ведущих акторов на мировую повестку дня, поведение других участников мировой политики.

Сегодня наряду с категорией лидерства в международно-политическом дискурсе используется еще несколько понятий, отражающих доминирующее положение актора в мировой политике — империя, гегемония, сверхдержава, полюс.

Понятие «империя» является многозначным, так как используется в политическом дискурсе уже более двух тысячелетий, со времен Древнего Рима и применяется к разным историческим и культурно-цивилизационным случаям. Кроме того, оно получило свою интерпретацию в различных традициях политической мысли и теориях международных отношений. Первоначальный смысл понятия «империя» — в навязывании определенным центром силы своих правил международному окружению, осуществляемом насильственным путем. В результате такого навязывания формируется иерархически организованное государство, в котором завоеванным народам отводится подчиненная роль. В то же время в практике крупнейших империй зачастую присутствовало цивилизующее начало, привнесение в социальную жизнедеятельность покоренных народов передовых технических достижений и культурных стандартов. С точки зрения реалистского подхода в основе имперостроительства лежит военно-силовое преобладание, однако в иных подходах феномен империи интерпретируется иначе. В соответствии с марксистко-ленинским учением империализм — стадия в развитии капитализма, на которой образуются «международные монополистические союзы капиталистов», которые управляют ведущими капиталистическими державами, разделившими между собой мир. В данном понимании империи акцент перенесен на финансово-экономические инструменты преобладания крупных держав. Новое понимание империи предлагают современные исследователи М. Хардт и А. Негри, которые считают, что современная Империя — это транстерриториальная и не имеющая единого центра глобальная система управления (авторы используют написание этого термина с большой буквы, чтобы отличать его от предшествующих исторических форм империи).

Понятие «гегемония», как уже отмечалось, имеет древнегреческие корни. Этимологически оно означает сугубо военное преобладание, однако в теории международных отношений есть и более многогранные его трактовки, позволяющие сблизить концепты гегемонии и лидерства. Прежде всего это интерпретация гегемонии в мировом порядке, предложенная автором критического направления Р. Коксом. Вслед за неомарксистом А. Грамши он полагает, что гегемония опирается не только на экономическое или военное преобладание, но и на идеи, идеологическое закрепление преимущественного положения той или иной социальной силы в мире. Сторонники теории гегемонистской стабильности считают, что гегемония в значительной мере заключается в обеспечении общих благ в международно-политической системе — порядка, безопасности, поддержании стабильности.

Термин «сверхдержава»_у появившийся после Второй мировой войны и применявшийся к США и СССР, также имеет преимущественно силовые коннотации (особенно учитывая английский перевод — superpower), однако в этот концепт также вкладывался смысл идеологического доминирования и обладания значимой ролью в мировом развитии. Получившее распространение в системных исследованиях международной политики в тот же период понятие «полюс» указывает на диаметральное противопоставление двух держав — противоположных точек сферы международных отношений.

Таким образом «несиловые» компоненты влияния можно найти и в феноменах империи, гегемонии, сверхдержавы. Безусловно, лидерство в мировой политике отличается преимущественным использованием ненасильственных инструментов и заключается в обеспечении значимых для всех участников международных отношений общественных благ, однако более значимой его чертой является динамический характер, направленность на преобразование, развитие мировой политической системы.

Так, Хардт и Негри отмечают, что сама идея Империи «предстает… скорее как порядок, который на деле исключает ход истории и таким образом навсегда закрепляет существующее положение вещей»^[1].

Лидерству, в отличие от иных форм преобладания того или иного актора в мировой политике, присуще свойство определять траекторию трансформации мировой политики, а не просто эффективно удерживать статус-кво с опорой на властные ресурсы.

• [1] Хардт М., Негри А. Империя. М., 2003.