Рационализм и эмпиризм в теории познания нового времени

Основные направления метафизики Нового времени

Наука находится в центре внимания главных философских направлений XVII—XVIII вв., служащих фундаментом, на котором в XIX— XX вв. строится философия науки. Основные области философии этого времени — онтология и гносеология. Онтология (от греч. ontos — сущее и logos — слово, понятие, учение) — «учение о бытии как таковом», «знании об истинно существующем», раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности и категории сущего" [7, с. 458]. Гносеология (позже стал употребляться термин «эпистемология») — в переводе с греческого «теория познания», «раздел философии, в котором изучаются проблемы познания и его возможностей, отношения знания к реальности» [13, с. 678]. Эти две области философии тесно связаны с понятием метафизики, которое будет нам часто встречаться. Метафизика (от греч. ta meta ta physika — после физики) — наука о сверхчувственных (доступных лишь разуму) принципах и началах бытия. Это понятие появляется в связи с систематизацией произведений Аристотеля. «Аристотель, — пишет А. Л. Доброхотов, — построил классификацию наук, в которой первое по значению и ценности место занимает наука о бытии как таковом и о первых началах и причинах всего сущего, названная им „первой философией“… В отличие от „второй философии“ или физики „первая философия“ (названная впоследствии метафизикой) рассматривает бытие независимо от конкретного соединения материи и формы… Метафизика, по Аристотелю, является самой ценной из наук, существуя не как средство, а как цель человеческой жизни и источник наслаждения. Античная метафизика явилась образцом метафизики вообще… Основная черта метафизики Нового времени — сосредоточенность на вопросах гносеологии, превращение ее в метафизику познания (в первую очередь естественнонаучного. — А. Л.) (в Античности и Средние века она была метафизикой бытия)» [7, с. 362].

В метафизике Нового времени выделяются две пары противостоящих друг другу направлений: в гносеологии — рационализм и эмпиризм, в онтологии — органицизм и механицизм.

Основы механицизма (по сути — физикализма) были четко сформулированы великим французским математиком и физиком П. Лапласом. Эта позиция имеет несколько аспектов. Во-первых, всеобщий детерминизм, отрицающий свободную волю: «Всякое имеющее место явление связано с предшествующим… мы должны рассматривать настоящее состояние Вселенной как следствие ее предшествующего состояния и как причину последующего», «Воля, самая свободная, не может породить эти действия без побуждающей причины» (по сути, здесь все живое сводится к сложной машине, предполагающей в качестве источника активности некую внешнюю силу). Во-вторых, — отрицание случайности — случайность есть «лишь проявление неведения, истинная причина которого — мы сами» [11, с. 8−9].

Но самая главная для пас черта механицизма — редукционизм, сведение всего к механике (в XIX в. — классической). Суть этого редукционизма и одновременно отношение к этому физиков очень ярко выразил видный физик и философ конца XIX в. Э. Мах: «Как бы вдохновенным тостом, посвященным научной работе XVIII столетия, — говорит он, — звучат часто цитируемые слова великого Лапласа: „Интеллект, которому были бы даны на мгновение все силы природы и взаимное положение всех масс и который был бы достаточно силен для того, чтобы подвергнуть эти данные анализу, мог бы в одной формуле представить движения величайших масс и мельчайших атомов; ничего не было бы для него неизвестного, его взорам было бы открыто и прошедшее, и будущее“. Лаплас разумел при этом, как эго можно доказать, и атомы мозга… В целом идеал Лапласа едва ли чужд огромному большинству современных естествоиспытателей…» [ 15, с. 153]. Действительно, лапласовскую редукционистскую логику, основанную на тезисе «все состоит из атомов, атомы подчиняются физическим законам, следовательно, все должно подчиняться физическим законам» (для Лапласа — законам динамики и тяготения Ньютона), в XX в. на основе законов квантовой механики почти слово в слово воспроизводят Э. Шрёдингер и многие другие великие физики XX в. (см. параграф 15.4).

Подобный физикалистский взгляд, как правило, предполагает элементаристскую парадигму, согласно которой свойства целого (или системы) определяются свойствами его элементов (атомов) и их взаимодействий. Холистский (от англ, whole — целый) подход, с его центральным тезисом о том, что свойства целого могут не сводиться к свойствам его элементов (или даже определяться им), указывает на наличие качественных границ между физикой, биологией, антропологией.

В основании оргапицизма лежит центральное для биологии понятие организма (см. гл. 18). Но оно развито несравненно слабее, чем понятие механизма, и тем более — понятия физической механики или физики. В качестве важного отличия живого организма от механизма является то, что организм есть целое, которое предполагает источник активности внутри себя.

В мировоззрении ученых-естественников XVII—XX вв. преобладают эмпиризм и механицизм, хотя в начале и в конце XX в. имеет место возрастание интереса к рационализму и органицизму.

Главное отличие рационализма от эмпиризма состоит в следующем. Рационалисты (Р. Декарт, Г. Лейбниц, Б. Спиноза) полагают, что исходным пунктом для построения научного знания являются идеи разума, а основным методом — дедукция. Эмпири (ци)сты (Ф. Бэкон, Дж. Локк, Дж. Беркли, французские материалисты, Д. Юм) считают, что исходным пунктом для построения научного знания является опыт, а основным методом — эмпирическая индукция (Ф. Бэкон) или преобразования простых идей в сложные (Дж. Локк).

Теория познания и сама наука рождались в XVII в. в «напряженном поле между догматизмом схоластики (а также новых реформационных религиозных доктрин) и скептицизмом „пирроников“» [8, с. 1811. В результате в опытных науках место абсолютной достоверности, соответствующий аристотелевско-схоластическому идеалу episteme, scientia занимает «моральная» достоверность, понятие которой «пришло в натуральную философию XVII в. из теологии», где оно «означало высшее состояние личной убежденности человека в истинности данного положения (ср. с лютеровским „На том стою и не могу иначе“)» [8, с. 176].

Теперь рассмотрим вкратце позиции тех и других.