Иски о признании права собственности

Гражданский кодекс РФ в качестве одного из средств защиты нарушенного (оспоренного) права предусматривает возможность его признания. Признание права собственности знакомо российской судебной практике еще с XIX в. Так, в 1885 г. Санкт-Петербургское городское управление предъявило к Преображенскому полку иск о признании за городом СанктПетербургом права собственности на Преображенский плац^[1]. Впервые легальное закрепление этого способа защиты было осуществлено в 1889 г. в ст. 1801 Устава гражданского судопроизводства Российской империи^[2]. Правовая природа этого средства защиты до сих пор является дискуссионной, что не лучшим образом сказывается на практике его правоприменения.

Одним из вариантов защиты права собственности является иск о признании права собственности. Данный тип исков довольно распространен в судебной практике, хотя вытекает из относительных правоотношений сторон, имеющих нередко обязательственно-правовой характер. В основе подобных споров лежат нормы договорного права, нормы о наследовании, нормы об общем имуществе супругов и т. д. Впрочем, некоторые из них обращены к третьим лицам и никак не связаны с истцом каким-либо относительно-правовыми узами.

Иск о признании права собственности получил широкое распространение, несмотря на то, что в гл. 20 ГК РФ он не поименован. В данной главе идет речь всего о двух исках, направленных на защиту права собственности, — виндикационном и негаторном, причем из закона не следует закрытый перечень исков о защите права собственности. Вместе с тем отсутствие в законодательстве положений об иске о признании собственности (кроме генерального положения ст. 12 ГК РФ) не может не удивлять. Необходимо разобраться, в чем дело: либо законодатель не успевает за потребностями оборота, либо, наоборот, правоприменитель использует данный иск не по назначению, подставляя его вместо иного давно известного и традиционного иска. Иски о признании права собственности иногда пытаются использовать в двух целях — избежать применения исковой давности и нивелировать значение добросовестности приобретателя.

Что касается правовой природы иска, то следует отметить ее двойственное содержание. Поскольку правовая природа двух разновидностей исков о признании весьма отличается, следует, скорее, говорить не о двойственности правовой природы, а о терминологических неточностях, допущенных законодателем, который два разных правовых явления описывает при помощи единой категории иска о признании права. Во-первых, существуют иски о признании права собственности, носящие преобразовательный^[3] характер: иск о признании права собственности на самовольную постройку, который предъявляется собственником земельного участка к лицу, осуществившему самовольную постройку (п. 3 ст. 222 ГК РФ), и иск о признании права муниципальной собственности на бесхозяйную недвижимую вещь (абз. 2 п. 3 ст. 225 ГК РФ).

Удовлетворение судом иска о признании права собственности порождает право собственности у истца, а не констатирует, что оно было у него и до вынесения решения. Это характеризует названный вид иска как преобразовательный.

Но встречается и другой вид исков о признании. Это иск установительный, удовлетворение которого подтверждает наличие права у истца. Чаще всего такой иск заявляется в том случае, если право истца кем-либо оспаривается и ему важно иметь решение суда для того, чтобы преодолеть любые сомнения в адрес собственного права. Наиболее типичные примеры подобных исков представлены в сфере оборота недвижимого имущества. Так, лицо, являющееся собственником и значащееся таковым в ЕГРП, в какой-то момент узнает, что, но подложным документам произведено переоформление права собственности на другое лицо, которое отныне все третьи лица считают собственником спорной недвижимости. Поскольку система регистрации прав на недвижимое имущество все еще пребывает в стадии становления (и будет в ней еще неопределенно продолжительное время), изложенный выше пример может быть модифицирован. А именно — лицо, являющееся реальным собственником недвижимой вещи и не утратившее владение ею, но не зарегистрировавшее свои права в ЕГРП, в какой-то момент узнает, что права собственности на данный объект оформлены иным лицом. Основной иск, который приемлем в подобных ситуациях, — иск о признании права собственности. Этот иск налицо во всех случаях, когда истец добивается исправления содержания Реестра, как бы он ни назывался: иск о признании недействительной государственной регистрации, иск об оспаривании записи в Реестре, иск о признании недействительными свидетельства о государственной регистрации права и т. п.

Высказываются сомнения в том, что данный иск является разновидностью исков о признании права. Хотя этот иск и предъявляется к лицу, значащемуся в Реестре прав, и участие в деле регистрационной службы ни в качестве ответчика, ни даже третьего лица без самостоятельных требований на стороне ответчика не требуется, реализация судебного акта об удовлетворении иска требует определенного исполнения (пусть не со стороны ответчика, как обычно в исках о присуждении). Однако имеются теоретические возражения и против квалификации данного иска как иска о присуждении: в результате его удовлетворения не происходит никаких изменений в правах лиц. Кроме того, ответчика по иску не присуждают к совершению каких-либо действий или воздержанию от них. Суд констатирует ошибочность прежней видимости права собственности.

Иск о корректировке Реестра занимает промежуточное положение между исками о признании и исками о присуждении, взятыми в чистом виде. Это оправдывает возможность распространения на правовой режим этого иска различных элементов конструкции иска о признании или о присуждении.

Квалификация данного иска по российскому праву как иска о присуждении должна была бы повлечь за собой применение исковой давности. Такое развитие событий снова породит противоречия, поскольку, во-первых, судебная арбитражная практика исходит из того, что на иски о признании права собственности на недвижимость исковая давность не распространяется и, во-вторых, иск о корректировке Реестра по природе своей не должен подлежать давности, поскольку смысл его не в обязании ответчика совершить действие, а в констатации наличия права у истца. Если допустить исковую давность по этому иску, суд в мотивировочной части решения будет констатировать наличие права у истца, т. е., по сути, удовлетворит его требование, а в резолютивной части — откажет в удовлетворении иска. В результате получается внутренне противоречивый судебный акт, на что не раз указывалось в теории гражданского права.

Иногда в практике арбитражных судов возникают ситуации, когда доводы ответчиков о том, что они являются добросовестными приобретателями спорного здания, не могут быть приняты во внимание, поскольку указанные доводы подлежат проверке при предъявлении виндикационного иска, тогда как в данном случае заявлен иск о признании недействительными зарегистрированного права на спорный объект недвижимости и заключенного между ответчиками договора купли-продажи этого объекта недвижимости, а также о признании права собственности истца на предмет спора (см., например, постановление Федерального арбитражного суда Московской области от 19 сентября 2005 г. № КГА40/8700−05).

Здесь налицо соперничество виндикационного иска и иска о признании права собственности. Причем решение суда основывается именно на том, что указанные ситуации могут быть истолкованы двояко. Нецелесообразно делать выбор в пользу какого-то одного иска (в этом случае неизбежными становятся проблемы наложения одного иска на другой, когда правовые идеи о виндикации переносятся на иски о признании, и наоборот). Иначе, как мы видим, судебная практика в настоящее время запуталась в противоречиях. Чтобы этого избежать, необходимо разграничить сферы влияния каждого иска.

Логично предположить, что сферой их применения должно стать то, что выходит за рамки традиционных исков (в основном виндикационных и негаторных). Таким образом, иск о признании права собственности должен будет применяться в случае, когда лицо, не утратившее владение, узнает о записи о нраве собственности на его объект за иным лицом. В остальных случаях для защиты нарушенного права должны предъявляться виндикационные иски (или иски о применении последствий недействительности сделок с учетом позиции Конституционного Суда РФ в Постановлении от 21 апреля 2003 г. № 6-П по делу о проверке конституционности п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ).

Еще одним аргументом против недопущения самостоятельного иска о признании права собственности, если истец фактически не владеет вещыо, может быть то, что при рассмотрении виндикационного иска суд рассматривает не только вопросы факта, но и вопросы права, а именно решает, является ли истец собственником или нет. Таким образом, в российском праве этот иск не чисто владельческий. Тем самым устраняется необходимость рассмотрения иска о признании: он охватывается виндикационным иском, если истец лишен владения. Судебная практика арбитражных судов имеет случаи признания исков и отказа в них.

Так, ООО «МТС „Пойма“» было отказано в признании права собственности на многолетние насаждения на том основании, что оказалось невозможно определить право собственности продавца на указанный объект^[4].

Таким образом, среди особенностей применения данного способа защиты можно назвать следующие: во-первых, данный способ, как правило, применяется в совокупности с другими способами; во-вторых, защита прав на имущество посредством требования о признании права осуществляется только законными правообладателями такого имущества. Поэтому мы не разделяем господствующую в научной литературе точку зрения о возможности признания права собственности на имущество в силу приобретательной давности. Указанный в ст. 59 ЗК РФ способ защиты гражданских прав применяется обычно в случаях, когда ставится под сомнение либо отрицается наличие у лица законного права на земельный участок, что затрудняет реализацию им иных гражданских прав (например, по передаче участка в аренду, заключению договора купли-продажи и т. д.). В случае необходимости установления факта, имеющего юридическое значение (факт владения и пользования земельным участком), данные действия осуществляются судами общей юрисдикции в порядке ст. 264—268 ГПК РФ либо арбитражным судом (ст. 217—222 АПК РФ).

• [1] Голъмстен A. X. Юридические исследования и статьи. СПб., 1894. С. 191—216.
• [2] Устав гражданского судопроизводства // Свод Законов Российской Империи. Т. 16.Ч. 1. Тарту (Юрьевъ), 1923.'
• [3] Гцрвич М. А. Учение об иске (состав, виды) // Избранные труды: в 2 т. Т. 1. Краснодар, 2006. С. 291−298.
• [4] См.: Решение Арбитражного суда Волгоградской области от 11 марта 2009 г. по делу№ А12−707/2009. URL: http://volgograd.arbitr.ru.