Личность и политика.
Социокультурные и мировоззренческие параметры политики
Субъективное начало играет в политике едва ли не главную роль, идет ли речь о политическом становлении и поведении личности или деятельности политических элит и лидеров. Говоря о политической культуре, мы имеем в виду «этос, или дух, который одушевляет формальные политические институты». При этом политическая культура деятельностна: «…она охватывает как политические идеи, ценности, установки, так… Читать ещё >
Личность и политика. Социокультурные и мировоззренческие параметры политики (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Субъективное начало играет в политике едва ли не главную роль, идет ли речь о политическом становлении и поведении личности или деятельности политических элит и лидеров. Говоря о политической культуре, мы имеем в виду «этос, или дух, который одушевляет формальные политические институты». При этом политическая культура деятельностна: «…она охватывает как политические идеи, ценности, установки, так и действующие нормы политической практики»[1]. В го же время политическое сознание и политическая идеология целиком принадлежат духовной сфере.
Личность и политика
Рассмотрение участия личности в политике следует начинать с ее политической социализации, которая значительно шире понятия «политическое воспитание». Концепция политической социализации личности, т. е. процесс приобретения новыми поколениями знаний и нормативных установок, но поводу политической системы, стала особенно актуальной в середине XX в. в связи с возникновением массовых социальных движений и конфликта поколений в западном обществе. Тогда зародившиеся молодежное антивоенное движение и субкультура хиппи побудили власть предержащих и академическую науку задаться вопросом о путях коррекции негативного образа западного общества, складывающегося в сознании молодежи.
В зарубежной науке возобладала реалистическая точка зрения, согласно которой вряд ли можно добиться однозначной позитивной поддержки со стороны индивидов политической системы. Книга американцев Д. Истона и Дж. Дениса «Дети и политическая система», основанная на опросах 12 тыс. американских детей и сформулировавшая четыре фазы поступательной социализации (т.е. укрепляющей лояльность ребенка к власти), не может рассчитывать на истинное отражение картины, тем более справедливое для всех государств. «Прежде всего, вызывает сомнение ориентация на некий „идеальный“ тип гражданина, отличающегося абсолютной политической лояльностью…». Кроме того, спорно утверждение, «что беспомощность детей, их психологическая уязвимость заставляет их искать поддержку у политических лидеров, у институтов официальной власти. Очевидно, что ребенок гораздо чаще обращается за поддержкой к родителям, учителям, сверстникам, чем к политикам».
Более правдоподобно выглядит исследование школьников 4—6 классов, проведенное французским политологом А. Першероном. Оно зафиксировало, что у учеников «преобладает институциализация — восприятие власти как абстрактных и далеких от них институтов, обладающих значительным влиянием». Это связано «с особенностями французского общества, отличающегося корпоративностью, культурно-религиозной неоднородностью…»[2].
Вместе с тем нельзя не согласиться с выводом, что «создание гомогенной научной концепции политической социализации является делом отдаленного будущего. Взаимодействие различных культур и традиций внутри различных обществ, находящихся на различных ступенях развития, не позволяет создать какой-либо единой картины. В частности, роль семьи в политической социализации может варьироваться от одного класса к другому. Исследования показывают, что дети из рабочих семей, где родители не проявляют интереса к политике, воспринимают школу как главный источник политической информации».
На политическое восприятие влияние оказывает и возрастной фактор. «У детей из низших социальных слоев имеется тенденция более доверительного отношения к власти и се представителям и гораздо меньшая склонность к политическому цинизму. У взрослых представителей наблюдается обратная тенденция, тогда как взрослые из зажиточных слоев, напротив, демонстрируют более доверительное отношение к правительству»[3].
В целом политическая мотивация личности весьма сложна. В ней причудливо переплетаются материалистические и ностматериалистические интересы (последние связаны прежде всего с потребностью самореализации, самоуважения и т. д.). «Примечательно, что на Западе „материалисты“ по-прежнему существуют с „постматериалистами“. Однако уже в 1970;е гг. их соотношение по всем демографическим группам было 3 к 2 (у самых старших возрастов — 10 к I)»[4], что связано с постмодернизационными процессами материалистического раскрепощения личности.