Габитус и антропотехники

Виртуальность габитуса связана с его непостоянством, как отмечал П. Бурдье, стремлением укрыться, «обеспечивая себе среду, к которой он лучше всего приспособлен, т. е. относительно стабильный универсум ситуаций, способных укрепить его диспозиции, предлагая наиболее благоприятный рынок для его продуктов. И здесь снова в наиболее парадоксальном свойстве габитуса — невыбираемом принципе всякого „выбора“ — кроется разрешение парадокса об информации, необходимой, чтобы уйти от информации: схемы восприятия и оценивания, характерные для габитуса, есть основание всех стратегий избегания; главным образом они являются результатом неосознанного, непреднамеренного избегания»^[1].

Габитус не является чем-то физически присутствующим, что может рассматриваться как предмет. Не является он также субъектом, т. е. не действует только в отношении практик субъекта. Бурдье говорит, что «актор никогда не бывает в полной мере субъектом этих практик», т. е. действий, связанных с формированием и поддержанием габитуса. Этот последний сохраняет такое двойственное состояние во всех перспективах, с которых можно его анализировать. Даже перспектива научного обзора и анализа замыкается на некоем виртуальном габитусе, который не подлежит полному осознанию и не поддается объективации.

Концентрированную и обновленную субъектность габитус приобретает в антропотехниках. Они представляют собой плоскость культуры, которая напрямую связана с различными практиками, поэтому виртуальность зафиксирована в относительно устойчивых слоях культуры. Антропотехники ориентированы на укрепление и поддержание жизненной силы, включают умственные и физические процедуры тренировок, с помощью которых люди разных культур оптимизировали свою жизнедеятельность. Антропотехники служат защите человеческого существования.

Их функции легче понять в сопоставлении с феноменами символической культуры, относящимися к области религии, ритуалов и мистических практик. Антропотехники включают в себя всевозможные упражнения — от силовых и йогических тренировок до наставлений в достижении мистического опыта. Человек практикует их, чтобы двигаться по пути самосовершенствования, создать лучшую систему защиты собственной жизни. Следствием подобной практики является появление габитуса. Он выполняет роль резервуара антропотехник, которые настолько интегрировались с жизнью индивида, что уже не требуют сознательного применения, но становятся прочными диспозициями.

Эта ситуация осложняется в случае киберкультуры. Привычные стереотипы поведения, которые формируются в результате повторения упражнений, сгруппированных в антропотехниках, заменяет техническая автоматизация человеческой активности. В поисках нужной информации в Интернете мы занимаемся собой, совершенствуем свою способность поиска необходимых данных, но в то же время упражняем алгоритм программы, обеспечивающий их нахождение. Как мы используем техническую систему, так и она использует нас. Подобные отношения становятся симбиотическими.

Это, однако, не все. За непрерывную модификацию виртуального габитуса в киберкультуре отвечает не только отдельный компьютер, индивид или даже сообщество, но также и соответствующим образом запрограммированная технологическая инфраструктура. Габитус создается во взаимодействии индивида с технологией. Виртуальные габитусы как отдельных людей, так и целых технологических платформ связаны друг с другом в Сети. Алгоритмы не только служат людям, но и действуют в глобальной технологической инфраструктуре. То, что они узнают о своих пользователях, используется не только для создания оптимальных индивидуальных виртуальных габитусов, но также накапливается в базах данных. Пользователь получает виртуальный габитус в пространстве киберкультуры автоматически, не осознавая множественности операций, которые выполняются при его неосведомленности. Может быть, отдельные виртуальные габитусы также узнают друг друга? Это может утверждать только наблюдатель, привлекающий извне все необходимое для осуществления человеческих отношений. Однако такой внешний наблюдатель невозможен, так как виртуальный габитус составляет не только технологическая инфраструктура киберкультуры, но и тело человека, его взаимодействие с окружающей средой и все события, которые технологии пока еще не регистрируют.

Эта сложная ситуация затрагивает как производителей устройств технического и программного обеспечения, так и пользователей киберкультуры. Диапазон габитусов обеих групп увеличивается. Их представители заинтересованы оптимизировать габитус таким образом, чтобы он служил их предпочтениям. Габитус касается сущности культурного бытия человека, его свободы, способности к общению и созданию сообществ. Виртуальный габитус в киберкультуре дает человеку ряд преимуществ: культура, в которой он движется, становится все более персонализированной, т. е. адаптированной к его индивидуальным предпочтениям. Таким образом, кажется, что можно избежать конфликта между технологической формой автоматизации виртуального габитуса и человеческой потребностью в свободе. Однако такого не происходит, потому что, подвергаясь автоматизации, человек все в большей степени подчиняется технологии. Распространение виртуального габитуса в киберкультуре включает в себя все больше и больше аспектов его жизни.

Этот процесс часто воспринимается как усиление ощущения контроля над окружающим миром, который адаптируется к потребностям субъекта, — хотя бы через постоянное предоставление ему новых, персонализированных предложений. Пользователь киберкультуры может формировать свой габитус с помощью антропотехник, но в то же время он отказывается от них, позволяя, чтобы контроль над ним осуществляла технологическая инфраструктура киберкультуры. Пользователь согласен, чтобы устройства и программное обеспечение, составляющие технологическую инфраструктуру киберкультуры, стали своего рода параллельными антропотехниками, которые он будет отныне практиковать в серии упражнений. Совершенствование модуса его существования в киберкультуре означает, что оборудование выполняет антропотехническую функцию расширения виртуального габитуса. В результате этого процесса человек становится все более интегрированным с киберкультурой.

Из того, что антропотехники поддерживают виртуальный габитус, не следует, что человек практикует только их. Наблюдаются существенные изменения в области приоритетов: быть в киберкультуре важнее, чем реализовать себя как человека другими способами. Например, выбирая театральную постановку, пользователь уточнит в Интернете, когда состоится спектакль, вероятно, прочитает анонсы, обзоры и отзывы. Таким образом, Интернет изначально влияет на его восприятие этого спектакля.

Антропотехники служат саморазвитию человека, поднимают его на более высокий уровень; человек должен выйти за пределы самого себя, превзойти собственную ограниченность в процессе постоянных упражнений и самосовершенствования. Создается некий новый габитус. В случае с киберкультурой человек также трансцендирует самого себя, но это не только его личное достижение, так как этот процесс тесно связан с устройствами и программным обеспечением. Если человек может записывать больше данных, выполнять какие-то операции, чего он до сих пор был лишен, то это «заслуга» технологии, позволяющей ему выйти за пределы самого себя.

Сильная интеграция пользователя с киберкультурой ведет к тому, что возможности новых интерфейсов дают ему способы преодоления собственной ограниченности. Это достигается не с помощью длительных и тяжелых тренировок, а в акте использования нового устройства или программного обеспечения. Виртуальный габитус осуществляет постепенное внедрение новых потребностей пользователей; различно ные функции и возможности, вошедшие в него, становятся их обычным поведением. Таким образом, виртуальный габитус в киберкультуре расширяется. Из-за того, что он зависит от многих факторов — технологических, культурных, социальных и индивидуальных, — невозможно полностью определить принцип его функционирования.

Виртуальный габитус появляется и исчезает. Пользователи редко ощущают эти изменения как что-то значимое. Это происходит потому, что новые устройства несут новый, запрограммированный в них габитус. Новый мобильный телефон уже имеет встроенную систему обслуживания, соединение с несколькими приложениями, используемыми на других устройствах, а также интуитивно понятный интерфейс, запоминающий индивидуальные предпочтения человека. Чем больше интеграция между пользователем, его устройствами и работающим на них программным обеспечением, тем интенсивнее происходит процесс воплощения виртуального габитуса в его действия и жизнь. Он будет включен в основные формы реагирования на жизненные события. Быстрая смена габитуса чаще всего не подвергается рефлексии. Человек реагирует на нее в соответствии с антропотехниками, диктуемыми ему системой.

Чаще всего пребывание в киберкультуре сводится к поиску оптимальной конфигурации различных способов бытия человека, использующего соответствующие настройки устройств и программное обеспечение. Это обеспечивает ему комфортное существование. Утрачивая связь с интегрированными с ним устройствами, человек теряет виртуальный габитус, не может найти себя в реальности. Он очень привык к тому, что ежедневные гаджеты обеспечивают ему ориентацию в мире, без них он ощущает свою беспомощность. Это объясняет, почему люди стремятся иметь при себе определенные устройства, даже если не используют их. Речь здесь идет не о компьютерной зависимости как психологическом синдроме, а о виртуальном габитусе.

Как возникает виртуальный габитус. В случае компьютерных игр виртуальный габитус часто образуется за счет системы подготовки пользователя. Это относится, в частности, и к более сложным продуктам, обслуживание которых требует знания функций, закрепленных за несколькими клавишами, возможности и порядка действий, необходимых для завершения игры. Популярность таких игр, как Minecraft, лишенных передовой графики и заключающихся в создании объектов с помощью выбора геймера, можно рассматривать с философской точки зрения не столько в категориях материальной культуры, сколько в точки зрения предоставления ими габитуса. Киберкультура предлагает его в режиме эмуляции — опыта, возможности построения мира, производства собственного окружения, влияния на материю. Популярность не только Minecraft, но и таких игр, как The Sims или Second Life, можно объяснить потребностью воспроизведения в киберкультуре габитуса. Виртуальный габитус можно рассматривать как форму тренировки. Каждая игра выдвигает пользователю определенные требования, которые он должен знать и соблюдать, чтобы успешно играть.

Виртуальный габитус возникает не только в результате взаимодействия технологии с обществом. Проблема заключается в том, что все чаще он оправдывает, координирует и определяет действие человека в материальной реальности. Здесь следует обратить внимание на механизмы наложения виртуальных габитусов на материальные практики человека. Виртуальный габитус как бы встраивается в тело пользователя. Технические информационно-вычислительные устройства соединяются непосредственно с внутренним миром человека — дополняют и заменяют его память, воображение и мышление техническими операциями. Пребывание в киберкультуре накладывает также отпечаток на нейронную структуру мозга.

Виртуальный габитус в киберкультуре никогда не бывает, однако, оторван от мира. Размышления о киберкультуре — это попытка описания фактических способов ее воздействия на человека.

• [1] Бурдье П. Практический смысл. С. 118—119.