Феноменологический подход и его вариации

Пожалуй, из всех отдельных качественных подходов феноменологический в наибольшей мере близок психологам. Во всяком случае именно в феноменологическом ключе (либо с использованием феноменологического метода) строится множество современных качественных исследований в психологии.

Слово «феноменология» часто употребляется в сообществе психологов. При этом зачастую им неверно обозначают довольно широкий круг явлений, нередко в него попадает все, что не относится к «строгой» науке: не предполагающие подсчетов описания, не нацеленные на статистические обобщения исследования случаев, психологические размышления и интерпретации в жанре эссе и т. п. Между тем словом «феноменология» в философском контексте принято обозначать особое направление исследований, связанное с именами Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, М. Хайдеггера (в последнем случае речь идет чаще всего о «герменевтической феноменологии»). Задача феноменологии — выявление и доскональное описание феноменов. Наиболее ясное определение феномена было дано М. Хайдеггером: феномен есть то, что само-себя-показывает. Для того чтобы «ухватить» это само-себя-показывающее бытие, разрабатывается феноменологический метод — своеобразный тип опыта, ядро которого составляет феноменологическая редукция, т. е. попытки «вынести за скобки» (другая используемая метафора: «заключить в скобки») все, что несет с собой естественная установка — любые обыденные и научные знания о феномене, для того, чтобы успешно войти в контакт с сущностями. Исследователь, практикующий феноменологическую редукцию, временно отказывается от любых суждений относительно опыта (Гуссерль использовал греческое слово эпохе, означающее воздержание от предпосылаемых мнений), «выносит за скобки» свои предварительные представления о феноменах, чтобы достичь их ясного видения.

Философское понимание феномена и разработанный в рамках философской феноменологии феноменологический метод легли в основу феноменологического подхода как качественной исследовательской стратегии. Однако нужно иметь в виду, что феноменологический подход в качественных психологических исследованиях и философская феноменология — это не одно и то же. Более того, не только философская феноменология — источник феноменологического подхода. Он зародился в 70-е гг. XX в. на волне критики традиционной сциентистской психологии и представлял собой попытку наметить контуры исследовательской методологии, которая преодолевала бы недостатки модели «строгой науки» (произвольность теоретических конструкций, потерю связи с живой реальностью опыта, разрыв со сферой практики — не только психологической, но и с различными формами жизненных практик). Основным центром появления и развития подхода стал университет Дюкейн в США, где А. Джорджи объединил вокруг себя группу психологов, занявшихся разработкой принципов феноменологического метода (Улановский, 2007). Философская феноменология действительно легла в основу альтернативной сциентизму исследовательской методологии, однако в контексте феноменологического подхода в психологии философские положения были существенным образом перестроены для того, чтобы соответствовать задачам эмпирической науки.

Среди основных характеристик феноменологического подхода в качественных исследованиях можно назвать следующие:

• 1) объектом исследований являются переживания, опыт, аспекты жизненного мира в том виде, в каком они непосредственно являют себя сознанию; например, феноменолога могут интересовать структура эстетического переживания, ядерные элементы переживания разочарования или утраты иллюзий, опыт обучения игре в шахматы, аспекты жизненного мира людей, страдающих сердечными заболеваниями; для сторонников подхода очень важно выявить сущностную структуру переживания или опыта, т. е. артикулировать те инвариантные темы, которые появляются в переживании от ситуации к ситуации и от одной личности к другой;
• 2) исследования носят описательный характер, они направлены на постижение субъективной реальности, непосредственных переживаний, опыта в их максимальной конкретности и полноте, без обращения исследователя к объяснительным моделям и теоретическим схемам;
• 3) обязательный компонент — феноменологическая редукция, которая в области психологических эмпирических исследований принимает форму особой рефлексивной работы исследователя с предпосылками собственного понимания.

Современный феноменологический подход в качественных исследованиях неоднороден. Можно говорить по крайней мере о двух различных его вариациях — описательной и интерпретативной (герменевтической) феноменологии или о собственно феноменологическом и герменевтическом подходах (Бусыгина, 20 096; 2010). Данные подходы, безусловно, имеют много общего, поэтому их нередко относят к одному — феноменологическому — подходу. Однако они базируются на разных философских основаниях, так что в предполагаемых ими исследовательских стилях возможны некоторые весьма ощутимые различия.

Наиболее известную версию описательного феноменологического подхода предложил американский психолог А. Джорджи (Giorgi, 1997; Giorgi, Giorgi, 2003; 2008). Его «описательный феноменологический психологический метод» (Descriptive Phenomenological Psychological Method) базируется на философских идеях Э. Гуссерля. Джорджи настаивает на различии описания и интерпретации: описание, согласно Джорджи, предполагает последовательную экспликацию того, что дано с очевидностью и непосредственно переживается, в то время как интерпретация всегда означает выход за пределы непосредственно данного, помещение материала в более широкий контекст и усмотрение в нем тех связей, которые неочевидны. Как правило, в описательном феноменологическом подходе используются данные, полученные в результате устных интервью. Письменные тексты используются редко, в силу того что письменная речь отличается многозначностью и требует для своего понимания интерпретативных усилий.

Условием возможности феноменологического описания является успешно проведенная феноменологическая редукция, служащая достижению состояния относительно чистого сознания, не замутненного набором предпосылаемых опыту суждений. Процедурно это достигается, во-первых, за счет рефлексивных действий исследователя, который фиксирует собственные предсуждения об изучаемом феномене и затем на время проведения исследования «выносит их за скобки», чтобы его личные смыслы, интерпретации и теоретические концепты не мешали ясному и непосредственному восприятию уникального опыта респондента. И во-вторых, за счет того, что участников исследования просят поделиться переживаниями наиболее непосредственным образом, отложив в сторону («вынеся за скобки») выученные знания и схемы, описать свой живой опыт языком, свободным, насколько это возможно, от интеллектуальных конструктов.

На этане анализа данных описательный феноменологический подход предполагает, что исследователь работает лишь на уровне очевидных смыслов, на уровне самопонимания исследуемых и вычитывает из текста лишь то, что сказано прямо. В варианте описательного феноменологического метода А. Джорджи используется техника последовательной конденсации смысла, суть которой заключается в разбивании текста на смысловые единицы и последовательном извлечении (конденсации) смысла каждой из них. Для осуществления техники нередко привлекаются эксперты. В описание конденсированного смысла исследователь включает только те мнения экспертов, которые получили интерсубъективное согласие. Само описание в целях валидизации может быть предложено респондентам, которые подтверждают его верность либо вносят поправки. После конденсации смыслов каждого значимого утверждения эти смыслы собираются в более крупные тематические кластеры, и здесь также можно привлекать экспертов. Собранные кластеры снова даются отдельным респондентам для валидизации и т. д. Результатом подобной процедуры является описание структуры изучаемого переживания или опыта. Как можно видеть, описательный феноменологический анализ данных представляет собой движение к смыслу через структурированный процесс, предполагающий постоянную опору на данные. Цель анализа — интегрированное описание переживания, не зависящее от теоретической, политической или какойлибо иной позиции исследователя.

Впрочем, нужно оговориться, что сегодня практикуются два типа описательных феноменологических исследований — классическая, или интуитивная (classical, or intuiting), феноменология и новая, или эмпатическая (new, or empathetic), феноменология (Willis, 2004). До сих пор речь преимущественно шла о первом типе — классической феноменологии; именно ее цель — раскрыть инвариантную структуру того или иного переживания, иными словами, ответить на вопрос, что собой представляет тот или иной феномен («чувство, что тебя понимают», эстетическое переживание, опыт насилия или что-то еще). Новая эмпатическая феноменология пытается ответить на иной вопрос, а именно: как те или иные люди переживают определенный опыт (понимания, восприятия прекрасного, насилия и т. гг) Если классическая феноменология, обращаясь к субъективному опыту, пытается через него найти путь к пониманию того, что собой представляет феномен, какова его сущность, то эмпатическая феноменология открыто и рефлексивно обращается к субъективным смыслам и значениям, которые вкладывают в свое переживание сами переживающие: что означает ухаживать за умирающими для самих медицинских сестер хосписа? что значит жить с больным сердцем для самих больных? и т. п. В социальном смысле подобные исследования имеют огромное значение, поскольку демонстрируют разнообразие жизненных миров людей и позволяют схватывать опыт тех, чей взгляд в силу каких-то социальных причин отличается от взгляда представителей доминирующих в данной области групп. Эмиагическая феноменология, как можно видеть, исходит из идеи социальной неоднородности человеческого сознания и сама вносит свой вклад в развитие подобных представлений. Тем самым она близко примыкает к критическому модусу качественных исследований, хотя при этом и не использует свойственные самим критическим исследованиям «вскрывающие» интерпретативные техники. Наконец, следует сказать, что в отличие от интуитивной феноменологии, базирующейся на философских идеях Э. Гуссерля, эмпатическая многое берет из герменевтической традиции; соответственно, на шкале, полюсами которой являются описание, с одной стороны, и интерпретация — с другой, она окажется хотя и на полюсе описания, но будет несколько сдвинута в сторону интерпретации.

Подход интерпретативной {герменевтической) феноменологии в качественных исследованиях основан на идеях философской герменевтики — идеях В. Дильтея, М. Хайдеггера, Х.-Г. Гадамера, П. Рикера. Известные версии интерпретативного феноменологического метода в психологии предложены канадцем М. ван Маненом (van Manen, 2002), шведом Г. Карлссоном (Karlsson, 1993), англичанином Дж. Смитом (Eatough, Smith, 2008; Smith, 2004).

Как и философская феноменология Э. Гуссерля, герменевтика заинтересована в раскрытии смыслов. Однако схватывание смыслов в герменевтике имеет иную природу: понимание смысла всегда совершается в процессе толкования. С позиции герменевтической феноменологии можно утверждать, что А. Джорджи, настаивая на отличии описания от интерпретации, не учитывает того, что описание всегда связано с проблематикой понимания, а понимание, в свою очередь, имеет интерпретативную природу.

Одна из самых важных идей философской герменевтики — идея герменевтического круга как неотъемлемого условия понимания. В контексте работ М. Хайдеггера (2002) и Х.-Г. Гадамера (1988) герменевтический круг нужно понимать не только в методологическом (как непрерывное движение познания между целым и частями текста), но и в онтологическом смысле. Как пишет М. Хайдеггер, «всякое толкование, призванное доставить понятность, должно уже иметь толкуемое понятым» (Хайдеггер, 2002, § 32, с. 152). Иными словами, понимание смысла всегда предполагает жизненное отношение интерпретатора к тексту, его предварительную связь с тем, что в нем сообщается. Эту герменевтическую предпосылку называют предпониманием, поскольку она не достигается в процессе понимания, но предполагается уже заранее данной. Исследователь входит в исследование с собственными предмнениями и предсуждениями. И его «самоуничтожение» (в смысле полного очищения сознания от любых форм предсуждений) не только недостижимо, но и повлекло бы за собой устранение самой возможности понимать. Другое дело, что в процессе понимания исследователь всегда должен быть готов поставить собственные предсуждения под вопрос, принимая во внимание то, что говорит другой человек или текст.

Основываясь на этой философской платформе, подход герменевтической феноменологии как качественная исследовательская методология прямо позиционируется его сторонниками как интерпретативный: смыслы всегда рождаются в процессе взаимодействия читателя и текста, и как бы ни был исследователь близок к тексту, обращающемуся к нему в своей «истине», процесс понимания всегда будет напоминать перевод с одного языка на другой, что неизбежно включает переосвещение смысла, осознание интерпретатором отделенности от текста и поиск компромисса.

Как и в случае описательной феноменологии, сторонники герменевтического подхода огромное значение придают рефлексии исследователя. Однако в соответствии с общей герменевтической позицией предсуждения не откладываются в сторону, но полагаются существенной частью интерпретативного процесса, а потому «вводятся в игру» и «ставятся на карту» так, что их всегда можно изменить в свете данных опыта. Исследователь пытается по возможности эксплицировать свою позицию и отследить, как она связана с изучаемой проблемой. И потому конечный отчет в интерпретативных исследованиях, как правило, включает описание личной позиции исследователя и философско-теоретических оснований, в рамках которых проводилось исследование.

Методология герменевтического анализа данных гораздо менее определенная, чем в случае описательных феноменологических исследований. Сторонники интерпретативного феноменологического метода отмечают, что герменевтика приглашает участников в постоянно свершающийся разговор, но не предлагает четкого алгоритма метода. Понимание достигается благодаря слиянию горизонтов, которое есть не что иное, как диалектическое движение между предпониманием, интерпретативным каркасом и источниками информации. Невозможно сформировать конечный набор процедур, структурирующих интерпретативный процесс, поскольку интерпретация рождается из предпонимания и диалектического движения между целым и частями текста. Интерпретативный процесс продолжается до тех пор, пока не будет достигнут ощутимый смысл интерпретируемого, отвечающий на исследовательский вопрос, согласующийся с теоретической и ценностной позицией исследователя и, безусловно, подтверждаемый данными. Каким образом возникла именно эта интерпретация — ключевой вопрос, ответ на который интерпретатор должен представить читателю, чтобы последний мог оценить достоинства и недостатки интерпретации. Как и описательная феноменология, интерпретативный феноменологический анализ не предполагает объяснения феноменов, и его результатом тоже является насыщенное, богатое описание субъективного опыта, переживаний, особенностей жизненного мира собеседников. Однако путь, который проходит исследователь, чтобы представить подобное описание, иной: практически не используется пошаговый анализ, материал не делится на смысловые единицы, но интерпретируется как целое, при этом исследователь двигается в пределах герменевтического круга и принимает во внимание все богатство контекстов. И если описательное феноменологическое исследование тяготеет к однозначности описания, то герменевтический подход предполагает гораздо большую свободу интерпретации.