Анализ сновидений. 
Психология, психотерапия и социальная педагогика а. Адлера

Еще одним источником и материалом понимания цели и жизненного стиля индивида являются, согласно Адлеру, сновидения. Но и в этом случае он считает, что для их понимания также не существует жестких правил и способов. Здесь тоже Адлер исходит из понимания конкретного случая. Более того, даже после прояснения смысла сновидения в нем всегда остается некоторый иррациональный остаток. «Цель сновидения не выражена ни логично, ни достоверно. Сновидение существует лишь для того, чтобы создать определенное чувство, настроение или эмоцию, и представляется совершенно невозможным полностью рассеять туман его непонимания» (Адлер А., 1997а, с. 113—114). Но Адлер не находит необходимым анализировать и понимать сновидение обязательно во всех его деталях и частностях. Напротив, более важно понять его общий смысл.

Далее Адлер считает, что содержание сновидения отличается от содержания сознания в бодрствующем состоянии не качественно, а только количественно (по степени). Как во сне, так и в бодрствовании психика отвечает на проблемы жизни, а сами эти ответы зависят от индивидуальной схемы жизни. Поэтому Адлер не видит большой разницы между способами анализа сновидений и фантазий индивида (или придуманных сновидений), поскольку все психические содержания связаны со стилем жизни человека.

«Психолог знает, что фантазия клиента не может создать ничего, кроме того, что продиктовано его стилем жизни. Выдуманные сновидения так же хороши, как и те, которые он на самом деле запомнил, так как его воображение и фантазии в такой же мере отражают его стиль жизни» (там же, с. 113).

Таким образом, и при подходе к анализу сновидений Адлер предлагает придерживаться целостного подхода. Это значит, прежде всего, рассмотрение сновидения в контексте целостной личности. А поскольку целостность личности связана с целью и движением к цели, то такой же подход следует применить и к сновидению, а также к пониманию его задач. «Задача любого сновидения — найти путь к цели превосходства, можно сказать, что сновидение снится ради того, что называется ‘‘скрытой целью превосходства индивида». Все видимые симптомы, душевные движения и сновидения являются лишь формой подготовки, делающей человека способным дойти до своей конечной цели независимо от того, какова она: желание ли это быть в центре внимания, подавлять и главенствовать или избегать определенных людей и ситуаций" (там же).

Когда человек стоит перед необходимостью решения проблемы, достижения цели, то с наступлением сна активность его сознания продолжается. Поэтому сновидение является и подготовкой к решению проблемы, и построением в сновидении способов ее решения. «На самом деле, сновидение — это мост, связывающий проблему, которая стоит перед сновидцем, с целью, которую он стремится достичь. В этом смысле сновидение часто становится правдой, потому что во время сновидения сновидец проигрывает свою роль и таким образом готовится к тому, чтобы задуманное стало правдой» (там же, с. 114). В этом смысле, считает Адлер, сновидение может быть и правдой, поскольку впоследствии оно может сбываться. Но сновидение может иметь также только защитный характер и поэтому очень мало говорить о реальном поведении индивида в состоянии бодрствования. Оно может быть только некоторой общей эмоциональной подготовкой к желаемому действию в будущем, а может быть простым эмоциональным реагированием на события вчерашнего дня. В этой связи Адлер пишет: «В действительности конкретной формулы, объясняющей сновидения, не существует, есть лишь общий постулат о целостности психической жизни и об особом аффективном характере жизни во сне…» (там же, с. 119).

Поэтому сновидение может быть как правдой, так и ложью, или активным самообманом индивида. А одно и то же сновидение для разных людей может означать разные вещи. То же самое один и тот же символ в разных сновидениях (в сновидениях разных людей) может означать совершенно различные или даже противоположные содержания сознания. «Аффективный характер и сопровождающий его самообман уподобляют сновидение теме, которая может иметь множество вариаций. Это выражается, в частности, в неоднозначности сравнений и метафор» (там же). Это Адлер объясняет тем, что логика сновидения является частной индивидуальной логикой.

Что же дает сновидение для понимания личности человека? Здесь Адлер, прежде всего, возражает Фрейду, который считал, что смысл сновидения — это исполнение желаний. По мнению Адлера, «задача сна — это попытка предвидения с целью приобрести защиту» (Адлер А., 1995, с. 127). Если Фрейд был уверен в том, что во сне ослабляются запреты и начинают проявлять себя желания, которые в бодрствующем состоянии нс могут осознаваться и реализоваться, то Адлер утверждает нечто противоположное. Он говорит в сущности, что во сне, как и в бодрствующем состоянии, пациент озабочен своим самоуважением, страшится поражения и стремится защитить себя, а потому и в сновидениях этот процесс продолжается. По мнению Адлера, главная линия сновидения имеет функцию защитить собственную ценность сновидца. Таким образом, анализ сновидения может дать нам материал не о скрытых влечениях индивида, а о скрытом чувстве неполноценности индивида, о его тайных целях и тайных способах их достижения. Сновидение может показать тайные линии движения к цели, способы отступления при столкновении с реальностью, способы бегства и т. п.

Как уже говорилось, сновидение, согласно Адлеру, всегда направлено в будущее и так или иначе выражает конечную цель индивида. Он считает, что в сновидениях происходит также проработка возможного будущего и как бы психическая подготовка к нему. Одновременно сновидение является эскизным отображением психических установок индивида. Таким образом, помимо понимания цели индивида материал сновидения может нечто рассказать и о тех препятствиях, которые встречаются на пути к этой цели, а также о специфических процессах предвосхищения этих препятствий. Наконец, сновидение может выражать важные психические установки индивида к себе и миру. Сновидение «подсказывает исследователю, какой характерный вид, какую эмоциональную позицию может занять индивидуум, видящий сон, при решении возможной проблемы. Сон находится под покровом фиктивной ориентации, он дает только попытки предвидения» (Адлер А., 1997, с. 124). Сновидение, конечно, часто имеет корни в прошлом и определяется ощущением собственной неполноценности. Но оно не останавливается на этом переживании, а движется к возможному будущему. Это будущее связывается со страхом поражения, тогда сновидение представляет собой подготовку к поражению или ищет пути его избежать. Или будущее представляется как ощущение своей полноценности, величия, тогда сновидение дает материал для понимания путей, которые выбирает индивид для достижения соответствующего собственного состояния. То есть Адлер считает, что сновидение как бы характеризует индивида в настоящем и показывает его попытку движения к будущему. Адлер анализирует сновидения, чтобы показать пациенту его подготовительную работу и его невротические ориентировки. Он считает, что в сновидении они достаточно ярко проявляются. «Во сне проявляются более или менее абстрактно установки видящего сон к окружающему миру и его черты характера с их невротическими искажениями» (там же). Адлер, опираясь на анализ сновидений, стремится разоблачить проявляющуюся в сновидении оранжировку пациентом своего недуга, прежде всего невротического стремления к превосходству. Он даже говорит, что цель сновидения — превосходство. Может быть, поэтому сновидения и направлены в будущее.

Сущность сновидения — это фикция, «в которой демонстрируются попытки и пробы овладения ситуацией в будущем» (там же, с. 125). Цензура сновидения служит также защитной тенденции, например, она создает обходные пути, чтобы избежать неудачи. Непонятность сновидения нужна для сохранения самоуважения пациента. Таким образом, одна из важнейших задач сновидения — защита самоуважения индивида, другая — ориентировка и проработка возможного будущего.

Что касается формальной методики анализа сновидений, то Адлер предлагает проделать над сновидением следующие аналитические шаги. Прежде всего необходимо разложить сновидение на части, затем обнаружить в них одно направление, соответствующее направлению жизни пациента. И наконец, нужно увидеть некий бессознательный план, с помощью которого пациент стремится справиться со своей неуверенностью, а также усмотреть, какие он выбирает обходные пути, чтобы избежать поражения. Истолковать сновидение часто бывает нелегко, поскольку обычно смысл и значение его сразу не понятны и не очевидны. И эта непонятность сновидения имеет свою функцию: самосознание инливида стремится скрыть истинный смысл сновидения (а соответственно и нетипичную жизненную цель индивида) для сохранения самоуважения и целостности человека. Следовательно, за поверхностным содержанием сновидения Адлер (как и Фрейд) пытается открыть его глубинный смысл, который пациентом обычно не осознается. Но если у Фрейда главный герой сновидения — это желание, то у Адлера организующим моментом сновидения является чувство самоуважения. Поэтому, когда Адлер говорит о защитной функции сновидения, это означает защиту самоуважения, или «личностного чувства». Если же Адлер говорит о проработке проблем во сне, то он имеет в виду проработку проблем самоуважения.

Однако анализ сновидения выполняет у Адлера не только познавательную или диагностическую задачу: одна из целей толкования сновидений имеет терапевтический характер. В этом случае цель толкования сновидений состоит в том, чтобы показать пациенту его подготовительную работу и приемы, которые обычно разоблачают его как организатора и оранжировщика своего недуга. Здесь задача психолога состоит в том, чтобы показать пациенту, каким образом он пытается подойти к имеющимся у него проблемам, а именно подойти с той стороны, позволяет ему осуществить свое индивидуальное желание, уже заранее предопределенное его целью фиктивного превосходства.

Адлер считает, что все люди видят сны. Если человек говорит, что он не видит снов, то это только означает, что он их не помнит (или забывает). Но Адлер не считает работу сновидения особенно ценной. Более того, он называет сновидения «артистическим способом самоотравления», говорит, что они являются «эмоционально отравляющими» и т. п. (Адлер А., 1997а, с. 120). «Но сам факт того, что сновидения являются эмоционально отравляющими, наводит на мысль о возможном противоядии. Человек, понимающий свои сновидения и осознающий их одурманивающее воздействие, способен остановить сновидение. Ибо последнее теряет для него свой смысл. По крайней мере, этот метод подошел автору данной книги, который, придя к пониманию сновидческой деятельности, научился ее останавливать» (там же). Для того чтобы добиться подобного самосознания, необходимо осуществить радикальный пересмотр эмоциональной жизни вообще и ее кардинально трансформировать. А это вряд ли возможно как средствами адлеровской психотерапии, так и методами психоанализа. Так что Адлер здесь, похоже, просто лукавит. Такие (и подобные им) заявления Адлера говорят о его поверхностном рационализме.