Логическое (дедуктивное) обоснование
Следующее дедуктивное рассуждение принадлежит известному средневековому философу И. Эриугене. В этом рассуждении многое не высказывается явно, а только подразумевается, причем логическая структура рассуждения не вполне ясна и нуждается в реконструкции. «Всякое зло есть или грех, или наказание за грех. И тогда как разум не допускает, чтобы Бог предвидел то и другое, кто решится утверждать, что… Читать ещё >
Логическое (дедуктивное) обоснование (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
Дедуктивное обоснование оценок — это выведение обосновываемого оценочного утверждения из иных, ранее принятых оценок.
Если выдвинутую оценку удается логически вывести из какихто других оценок, это означает, что она приемлема в той же мере, что и данные оценки.
Положим, исследователь, мало знакомый с существующими обычаями научной коммуникации, в общении с коллегами склонен постоянно отклоняться от темы, говорит длинно, неясно и непоследовательно. Для того чтобы убедить его изменить свою манеру общения, можно сослаться на общий «принцип кооперации», особенно отчетливо проявляющийся в научной коммуникации и заключающийся в требовании делать вклад в речевое общение соответствующим принятой цели и направлению разговора. Этот принцип включает, в частности, максиму релевантности, запрещающую отклоняться от темы, и максиму манеры, требующую говорить ясно, коротко и последовательно. Ссылка на эти максимы будет представлять собой дедуктивное обоснование рассматриваемого требования. Полная формулировка соответствующего дедуктивного умозаключения может иметь следующий вид.
Должно быть так, что если вы стремитесь соблюдать принцип кооперации, вы не отклоняетесь в разговоре от темы и говорите достаточно ясно, кратко и последовательно.
Вы должны соблюдать принцип кооперации.
Следовательно, вы должны не отклоняться в разговоре от темы, говорить достаточно ясно, кратко и последовательно.
Обе посылки этого рассуждения являются оценками, заключение также представляет собой оценочное утверждение.
Дедуктивное рассуждение в редких случаях формулируется так, чтобы явно указывались все посылки и вытекающее из них заключение.
Обычно оно носит сокращенный характер: опускается все, что без особого труда может быть восстановлено из контекста. Кроме того, не выявляется сколько-нибудь наглядно и общая логическая схема, или структура, которая лежит в основе рассуждения и обусловливает его дедуктивный характер.
Следующее дедуктивное рассуждение принадлежит известному средневековому философу И. Эриугене. В этом рассуждении многое не высказывается явно, а только подразумевается, причем логическая структура рассуждения не вполне ясна и нуждается в реконструкции. «Всякое зло есть или грех, или наказание за грех. И тогда как разум не допускает, чтобы Бог предвидел то и другое, кто решится утверждать, что Он предопределяет подобное, если только не толковать это в противоположном смысле? Что же? Вообразимо ли, чтобы Бог, Который один есть истинное бытие и Которым сотворено все сущее в той мере, в какой оно существует, провидел или предопределял то, что не есть Он и не происходит от Него, ибо оно — ничто? Зло есть лишь ущербность добра, а добро есть либо Бог, Который ущербу не подвержен, либо происходящее от Бога и подверженное ущербу, ущерб же имеет целью лишь уничтожение добра — и кто усомнится, что зло есть нечто стремящееся к истреблению добра? Поэтому зло — не Бог и не происходит от Бога. Следовательно, Бог не создавал зла, не провидит и не предопределяет его"'.
Эриугена стремится доказать, что в мире нет зла, как такового, а есть лишь добро, которое иногда может быть ущербным. Эта идея выводится из утверждений, характеризующих природу Бога. Бог наделяется тремя главнейшими атрибутами: всезнанием, всемогуществом и всеблагостью, а также функциями творца, хранителя и распорядителя всего сущего. При таком понимании Бога все сотворенное оказывается добром.
Еще один пример обычной дедукции принадлежит С. Боэцию и связан по своему содержанию с предыдущим. Боэций, стоявший у истоков средневековой философии, намеревался строить свои доказательства по образцу математических: «Итак, как делают обычно в математике, да и в других науках, я предлагаю вначале разграничения и правила, которыми буду руководствоваться во всем дальнейшем рассуждении»[1][2]. В числе исходных девяти посылок, можно сказать, аксиом, принимаемых Боэцием, утверждения: «Для всякого простого его бытие и то, что оно есть, — одно». «Для всего сложного бытие и само оно — разные [вещи]» и т. п. Дальнейшие рассуждения должны быть дедукцией из аксиом. «Выходит, — пишет Боэций, — что [существующие вещи] могут быть благими постольку, поскольку существуют, не будучи при этом подобными первому благу; ибо само бытие вещей благо не потому, что они существуют каким бы то ни было образом, а потому, что само бытие вещей возможно лишь тогда, когда оно проистекает из первого бытия, т. е. из блага. Вот поэтому-то само бытие благо, хотя и не подобно тому [благу], от которого происходит»[3]. Предполагаемые посылки этого рассуждения — те же, что и в рассуждении Эриугены.
И, наконец, пример, взятый из современной литературы (заметим, что только в редких случаях умозаключения, в которых из одних оценок выводятся другие, имеют такую полную и ясную структуру, как в этом примере). Ю. Бохеньский считает, что философия диалектического материализма соединяет идеи Аристотеля и Гегеля. Следствия такого соединения взаимоисключающих положений подчас обескураживают. «Одно из них — так называемая проблема Спартака. Ведь Спартак руководил революцией в тот период, когда класс рабовладельцев был, согласно марксизму, классом прогрессивным, а следовательно, революция не имела никаких шансов на успех и — с точки зрения морали — была преступлением, ибо противоречила интересам прогрессивного класса. Это вытекает из позиции Гегеля, а значит, и диалектического материализма. Но одновременно Спартак превозносится как герой. Почему? Потому что уничтожение любой эксплуатации, совсем по-аристотелевски, считается абсолютной ценностью, стоящей над эпохами и классами. Здесь нужно выбирать — либо одно, либо другое; тот же, кто одновременно принимает оба эти положения, впадает в суеверие»[4]. Полная формулировка двух умозаключений, заключения которых несовместимы, может быть такой:
Вся кое действие, противоречащее интересам исторически прогрессивного класса, является отрицательно ценным.
Революция Спартака противоречила интересам исторически прогрессивного класса.
Следовательно, революция Спартака была отрицательно ценной.
Всякое действие, направленное на уничтожение эксплуатации, является положительно ценным.
Революция Спартака была направлена на уничтожение эксплуатации. Значит, революция Спартака была положительно ценной.
Первые два примера показывают, что средневековые философы явно переоценивали значение доказательства как способа обоснования.
Заключение
дедуктивного рассуждения является обоснованным только в той мере, в какой обоснованны посылки, из которых оно выводится.
Приведенные примеры показывают, что о хорошем и плохом, обязательном и запрещенном можно рассуждать логически последовательно и непротиворечиво. Рассуждения о ценностях не выходят за пределы «логического» и могут успешно анализироваться с помощью методов логики.