Эрнест хемингуэй: «простая честная проза о человеке»

Становление художника: от Оук-Парка до Парижа. — «И восходит солнце»: «потерянное поколение» и его герои. — «Прощай, оружие!»: заря мировой славы. — годывКи Уэсте: время исканий. —Испания:"момент истины". —"По ком звонит колокол": «я един со всем Человечеством…» — Кубинские годы: недолгое счастье старика Сантьяго. — Кредо мэтра: «все о себе в своих книгах». — Архив, публикации, критика: Хемингуэй продолжается. — «Русский Хемингуэй»: единство эстетики и этики.

Задача писателя неизменна. Сам он меняется, но задача остается та же. Она всегда в том, чтобы писать правдиво и, поняв в чем правда, выразить ее так, чтобы она вошла в сознание читателя частью его собственного опыта.

Эрнест Хемингуэй

Хемингуэй — это нечто большее, чем просто имя популярнейшего, любимого миллионами писателя, литературной «звезды». Это символ отточенного мастерства, гармонии, стиля. Хемингуэй — человек, спортсмен, охотник, рыболов, ветеран нескольких войн — притягивает не в меньшей мере, чем книги, им написанные. О нем слышали даже те, кто никогда не читал его сочинений.

С именем Хемингуэя прочно соединилось представление не только о книгах, образах, сюжетах, но и о личности их создателя. Загадка Хемингуэя — в особой, резкой рельефности его индивидуальности и его художественного почерка, которые оказывают поистине магнетическое действие и на людей читающих, и на людей пишущих. Американец до мозга костей, Хемингуэй большую часть жизни прожил вне родины. И местом действия многих его произведений была чужая земля: Франция, Италия, Испания. Его помнили как военного корреспондента на греко-турецкой войне, в Испании, Китае, во Франции во время Второй мировой войны. Он был символом славы, добытой трудом и талантом. Уже при жизни начали связывать книги писателя с его биографией.

В письме к литератору Роберту Кентуэллу он высказался так: «Мне хотелось бы, чтобы обо мне судили как о писателе, а не како человеке, который был на войне, не как о завсегдатае баров, не как об охотнике… Я только писатель, и пусть меня оценивают исключительно как писателя». Да, был «другой» Хемингуэй, знавший колебания, борьбу противоречивых чувств, депрессию, одиночество. Он мало кого допускал в свой внутренний мир. Читатели знакомились с уже напечатанными текстами, отмеченными завершенностью формы, «классичностью». Но сколько замыслов осталось нереализованными, набросков недописанными, осевшими в архиве писателя…

Лишь после смерти Хемингуэя миф о писателе начал существенно корректироваться. Увидели свет некоторые произведения, оставшиеся в рукописном виде, подвергавшиеся редактуре. Сегодня он предстает полнее, шире, а главное — более многогранным. И какими бы ни были увлечения Хемингуэя, только писательский труд оставался его всепоглощающей страстью. Он относился к нему с величайшей серьезностью. Был бескомпромиссно привержен принципу «писать простую честную прозу о человеке». Не поддавался преходящим веяньям и конъюнктуре. Желал одного: «Оставаться самим собой».