Плиний младший. 
История античной литературы

После убийства Домициана (96 г.) императором был провозглашен старый сенатор Нерва, власть которого в 98 г. унаследовал Траян. Согласие между императорской властью и сенатом, нарушенное в предыдущее правление, было надолго восстановлено. Аристократия почувствовала себя свободнее. «Теперь наконец мы оживаем», — пишет Тацит.

Низкопоклоннический тон в литературе уже не находит поощрения, и это отразилось, как мы видели, на судьбе Марциала. Появляются новые литературные деятели из тех кругов, которые при Домициане вынуждены были молчать.

С литературной жизнью времени Нервы и Траяна нас знакомят письма Плиния Младшего (Гая Плиния Цецилия Секунда) Цецилий Секунд (61/62 — около 114 гг.), племянник Плиния, автора «Естественной истории» (стр. 419), погибшего во время извержения Везувия в 79 г., был усыновлен дядей по завещанию и носил с тех пор его имя; он достиг известности как судебный оратор, прошел через всю лестницу римских государственных должностей вплоть до консулата, а в последние годы жизни был императорским наместником провинции Вифинии (около 111 —113 гг.).

Свои речи Плиний обрабатывал и издавал. Сохранилась только одна из них, «Панегирик императору Траян у»,—произнесенный Плинием при его вступлении в обязанности консула (100 г.) и затем значительно расширенный для книжного издания. Эта довольно типичная «царская речь» (стр. 231), выдержанная в напыщенно-торжественном стиле, служила образцом для многочисленных позднейших «панегириков» римским императорам. В вопросах стиля Плиний признает себя «поклонником древних», в частности Цицерона, но сам добавляет, что «не презирает новых».

Важнейший памятник литературной деятельности Плиния — его письма. Это не простые частные письма, предназначенные только для своих адресатов, а небольшие, изящно составленные литературные послания в прозе, составлявшиеся в расчете также и на публикацию. Характер этих писем легко уясняется при сравнении с письмами Цицерона. Цицерон пишет действительные письма, в которых сообщает своим корреспондентам самые разнообразные новости; к этим же темам он возвращается в дальнейших письмах по мере развертывания событий. Не так у Плиния; его письмо обычно посвящено одной законченной теме, и она редко служит предметом последующих писем. Художественное письмо становится таким же орудием литературной фиксации единичного жизненного факта или душевного настроения в некий определенный момент, каким в поэзии были эпиграммы, «сильвы» или оды и послания Горация. Однако в то время как у Горация конкретная ситуация зачастую являлась лишь предлогом для выражения личных мыслей и чувств (стр. 391), в письмах Плиния гораздо большее место занимает изображение самих предметов и событий внешнего мира в связи с личным отношением автора к ним. Расположены письма тоже не хронологически, а как стихотворения в античных сборниках — по принципу вариации содержания и тона.

Содержание разнообразно. Плиний рассказывает о своих сенатских и судебных выступлениях, откликается на литературные и бытовые события дня, дает характеристики скончавшихся писателей и государственных деятелей, описывает виллы, природу, обращается с поздравлениями, с выражениями благодарности или соболезнования. Большой известностью пользуются два письма к историку Тациту, в которых Плиний, по просьбе Тацита, описывает гибель своего дяди и извержение Везувия.

К девяти книгам, из которых состоит собрание писем Плиния, была впоследствии присоединена, в качестве десятой книги, опубликованная независимо от основного собрания переписка Плиния с императором Траяном. Это — действительные письма, запросы Плиния по делам управления провинцией Вифинией и ответные указания императора. Они представляют большую ценность для историка; особенно интересно письмо, в котором Плиний запрашивает, какой линии ему надлежит держаться в отношении христиан.

Письма дают ясное представление о благодушном, но самодовольном и тщеславном авторе, который стремится показать себя в наиболее выгодном свете. Плиний должен предстать перед потомством как благородный человек, гуманный рабовладелец, филантроп, преданный друг и отличный семьянин, как выдающийся литератор. Подобно многим деятелям времен империи, Плиний не ожидает славы в веках от своей гражданской деятельности («она зависит не от нас», — говорит сам Плиний), он рассчитывает на литературное бессмертие. С этой целью он издает речи, письма, даже легкомысленные стишки, которые он считает составленными в стиле Катулла. Литературные темы занимают большое место и в письмах.

Круг литературных знакомств Плиния очень велик. «Вряд ли есть любитель литературных занятий, который не был бы моим другом», — уверяет он. Он называет большое число историков, ораторов, поэтов, но почти никто из них не оставил действительного следа в литературе. Это — дилетанты, «любители литературных занятий». Безвестные поэты, «друзья» Плиния, пишут по-латыни и по-гречески, подражая кому-либо из старых авторов. Потомок рода Проперциев сочиняет элегии в стиле знаменитого предка и лирические стихотворения в стиле Горация; другие избирают образцами неотериков, Катулла и Кальва, пробуют силы в эпосе, мифологическом и историческом, составляют пьесы в духе Менандра и даже древнеаттической комедии; некий римлянин пишет греческие эпиграммы будто бы не хуже Каллимаха и мимиамбы не хуже Герода и, умея блистать в обоих жанрах, тем самым «превосходит» каждого из упомянутых греческих авторов. Писатели исполняют свои произведения в узком кругу и на публичных рецитациях, друг друга критикуют и исправляют. Плиний принимает горячее участиев этой эпигонской суетне и восхищается талантами современников. Любитель декламаций и публичных чтений, он охотно слушает других и заставляет слушать себя. Стиль оценивается в этом кругу выше, чем содержание, декламация — выше, чем действительное ораторское выступление. Глубоких культурных интересов здесь не видно.