Деонтологические подходы к разрешению конфликтов

Сущностью деонтологических конфликтов в социальной работе является противоречие между сущим и должным. Основные их модификации могут быть представлены как конфликты приоритетов долженствования перед обществом и государством, профессией, коллегами, клиентами и самим собой. В практике деятельности специалисту порой трудно бывает решить, перед кем исполнять долг в первую очередь: перед обществом и государством или перед клиентом; перед самим собой или перед клиентом; перед профессией или перед коллегами. Видимо, в такого рода затруднениях социальному работнику целесообразно обратиться к общему философскому принципу: общее всегда имеет приоритет перед частным, существенное — перед несущественным. Однако применение этого принципа правомерно, если конфликт в действительности имеет место и не является мнимым, субъективным.

Социальная работа может быть определена как деятельность, направленная на решение проблем общества посредством решения проблем конкретных личностей и групп. Конфликты, возникающие в ней, в том числе деонтологические, не отражают противоречий в ее смысле и сущности, поскольку сама социальная работа по своей сути не противоречит представлениям о благе человека и общества, а наоборот, способствует его достижению. Однако конкретные модели социальной работы, их теоретическая трактовка и практическая интерпретация, непосредственная организация практической деятельности в обществе, выполнение деятельности конкретным коллективом специалистов, действия отдельного специалиста могут заключать в себе противоречия. Иными словами, реальная социальная работа может существенно отличаться от своей идеальной конструкции, что и порождает конфликт между сущим и должным.

Возможен деонтологический конфликт между профессией и специалистом. Чувство долга социального работника требует от него полной профессиональной и личностной самоотдачи в деятельности, направленной на достижение целей, поставленных перед ним обществом и государством, самой профессиональной деятельностью, конкретным коллективом и клиентом. Такое общее требование, предъявляемое профессией к личности социального работника, в свою очередь, потенцирует выработку частных требований, которые детерминируют профессиональное поведение специалиста во всех элементах.

Более того, социальная работа не принадлежит к видам профессиональной деятельности, ограниченным во времени и пространстве. По окончании рабочего дня социальный работник не перестает быть социальным работником. Выражение, согласно которому социальная работа не столько профессия, сколько судьба человека, демонстрирует ее безграничность, проникновение во все сферы жизни специалиста. Поэтому профессиональный социальный работник и вне профессиональной деятельности проявляет себя как социальный работник: профессиональные стереотипы, порой незаметно для него самого, переносятся в обыденную жизнь.

Однако это отнюдь не означает, что социальный работник должен быть личностью, всецело поглощенной непосредственной профессиональной практикой и только сю — в этом случае пострадают и профессия, и клиенты, и он сам как личность, и его окружение. Такой социальный работник мог бы скорее служить отрицательным примером, безликим приложением к профессии, но не ее субъектом, а это, безусловно, не может не нанести ущерба как профессии, так и самому социальному работнику, клиентам, обществу. Социальный работник может и обязан иметь свое собственное «я», включающее не только профессиональные, но социальные, духовные и другие интересы, быть разносторонней, внутренне богатой личностью, живущей полноценной жизнью, границы которой простираются далеко за пределы профессиональной социальной работы — иначе ему нечего будет дать клиенту. И, во всяком случае, социальный работник в не меньшей степени, чем его клиент или любой другой член общества, имеет право на счастье, развитие, самосовершенствование, устройство своей судьбы по собственному выбору, благополучие.

Таким образом, с одной стороны, социальная работа в силу своей специфики требует полной самоотдачи социального работника, с другой — требует, чтобы он был многогранной, яркой, всесторонне развитой личностью, живущей полноценной, яркой, богатой социальной и духовной жизнью, а не только своей профессиональной деятельностью. На основе такого противоречия может развиться деонтологический конфликт субъективной природы между интересами социальной работы и интересами социального работника. Этот конфликт вполне может быть разрешен, поскольку между коренными интересами сторон нет сущностного противоречия; оно может носить лишь временный, ситуативный, мнимый характер. Поскольку указанное противоречие не носит сущностного характера, вполне возможным представляется не допустить развития конфликта, последствием которого может стать разрушение личности социального работника.

В том, чтобы социальный работник посредством и в результате приобщения к профессиональной деятельности стал духовно, физически и социально ущербным, не заинтересованы ни он сам, ни общество, ни профессия. Если такое будет происходить, социальная работа из деятельности, исполненной гуманистического смысла, превратится в свою противоположность. Она должна помогать разрешению социальных проблем, а не их тиражированию; увеличению в обществе доли благополучных людей, а не ее уменьшению. Способствуя достижению клиентом и обществом благополучия, социальный работник не должен снижать уровень благополучия общества за счет собственного неблагополучия. Поэтому стремление к благополучию нормально для социального работника, и деятельность, направленная на ее достижение легитимными способами, должна стать основной для него в сфере обыденной жизнедеятельности.

В совершенствовании социального работника как профессионала и личности, в благополучии и гармоничности его собственной жизнедеятельности заинтересован не только он сам, но и профессиональная группа, и общество, и клиенты. Благополучие притягательно; человек в большей степени склонен доверять мнению, советам и наставлениям человека благополучного, нежели того, кто демонстрирует либо явную неспособность воспользоваться собственными знаниями, либо доказывает всем своим существованием, что его знания весьма сомнительного качества. Достижение социальным работником благополучия имеет и чисто практический характер: проблемы, одолевающие его в обыденной жизни, могут помешать сосредоточиться на решаемых профессиональных задачах, что, несомненно, приведет к снижению эффективности деятельности.

Тотальная включенность специалиста в профессиональную деятельность возможна в основном в двух случаях: когда он в основном благополучен, и ничто существенное не мешает ему сосредоточиться на работе, и когда он неблагополучен во всем, что не касается его профессии, т. е. по сути дела, у него отсутствуют социальная и личная жизнь. Для социальной работы предпочтительнее, чтобы специалист был полноценной личностью, благополучным человеком, а не умножал собою ряды клиентов. Значит, его включенность в социальную работу должна быть не тотальной, а оптимальной; профессиональная деятельность не должна полностью поглотить личность. Видно, что в данном случае долг специалиста перед профессией и перед самим собой не только не противоречат друг другу, но и полностью совпадают.

Но деонтологические конфликты в социальной работе могут возникнуть не только между интересами специалиста и профессии, но и в других сферах. Например, могут ситуативно вступать в противоречие интересы специалиста и клиента, точнее говоря, интересы двух личностей. Это может, например, выглядеть, как конфликт их ценностей, интересов, установок, взглядов, убеждений и т. п., которые в конечном итоге отразятся на представлениях каждого об идеальном конечном результате взаимодействия. Обладая профессиональными знаниями в области социальной работы, специалист может и должен донести до клиента то, что имеет отношение к его проблеме и, в частности, дать разъяснения о наиболее приемлемых и эффективных способах решения подобных проблем.

Специалист должен руководствоваться принципом толерантности, памятуя, что каждая личность вправе на собственные ценности, взгляды и убеждения в пределах установленных в обществе норм. Однако необходимо также иметь в виду, что субъектность клиента может выступать в форме субъективности, когда, вопреки здравому смыслу, клиент может (в явной или скрытой форме) потребовать от специалиста пренебрежения собственными интересами или интересами общества и государства во имя удовлетворения своих капризов. Принцип соблюдения рациональных (разумных) интересов клиента (а не капризов или вообще всего, чего изволит клиент) может помочь социальному работнику разрешить этот конфликт. Рациональный (в отличие от эмоционального) подход может обеспечить высокую эффективность деятельности, а именно это более всего необходимо клиенту.

Социальная работа, в отличие от сервисной службы, не должна выполнять все запросы клиента. Социальный работник не должен предлагать или делать то, что клиент может сделать сам или то, что может нанести ему вред. В конфликтной ситуации целесообразным может оказаться информирование клиента о возможностях социальной службы и социальной работы в целом, полномочиях и обязанностях специалиста, его целях и задачах и т. п., а также о разнице между социальной работой и социальным сервисом. Пояснение разницы между желаемым и возможным, желаемым и необходимым также может дать положительный результат. Может дать положительный эффект формирование установки клиента на независимость, автономность, объективность в оценке самого себя и своих потребностей и самопомощь в наиболее простых ситуациях.

В рассмотренной ситуации противоречат друг другу не долг перед клиентом и долг перед самим собой, а интересы двух личностей и субъективно понимаемый долг каждой из них перед собой. Интересы клиента здесь выступают как субъективные, в то время как интересы специалиста носят более объективный характер, обусловленный его профессиональным статусом и личностно-нравственными качествами. Долг специалиста перед обществом и государством, профессией и коллегами обязывает его ориентироваться на выполнение своего долга перед клиентом, имея в виду его истинное благо, рациональные интересы и исключая, по возможности, нанесение ущерба кому бы то ни было, в том числе клиенту.

Внешне противоречиво могут выглядеть интересы государства, общества и клиента. Безусловно, клиент заинтересован в исчерпывающем разрешении своих проблем, в то время как общество и государство в связи с особенностями социально-экономической ситуации могут полагать (и налагать свою позицию в нормативно-правовых актах), что такое полное разрешение проблем (особенно материальных) отдельного клиента невозможно. Оно может быть осуществлено лишь в ущерб интересам других клиентов или граждан, целых социальных групп и всего общества, даже если интересы клиента не носят нелегитимного характера.

Опасность заключается в том, что специалист, подобно клиенту, может ситуативно противопоставлять интересы клиента и общества (государства), что в корне неверно, и не видеть при этом общего в их интересах, не сопоставлять желаемое с возможным. В этом случае социальный работник должен провести тщательный этико-аксиологический анализ ситуации клиента в контексте социальной реальности, и на основании его результатов решить, что представляет собой большую ценность: ситуативное или непреходящее, общее или частное, материальное или духовное, интересы множества людей (группы, общины, общества) или отдельного индивида и т. п.

По итогам этико-аксиологического анализа следует сделать максимально объективный выбор в пользу ценностей более высокого ранга, приоритетного долженствования. Можно сказать заранее, что такой выбор будет в общем случае достаточно труден, и общий рецепт предлагать не следует. Специалисту необходимо будет ориентироваться в каждой конкретной ситуации с учетом основных факторов, формирующих социальную и индивидуальную ситуации, ценностное отношение, профессионально-этические нормы и принципы и т. п. В самом деле, трудно абстрактно заключить, что ценнее: материальные ценности общества или духовные ценности клиента, поскольку они тесно взаимосвязаны и в известной степени взаимообусловлены; реализация ценностей каждой из групп важна и необходима. Однако, будучи компетентным в профессиональноэтическом плане, специалист может правильно расставить акценты и разрешить конкретный конфликт. Поэтому так важна способность специалиста к профессиональному этико-аксиологическому анализу проблемной ситуации, его умение руководствоваться деонтологическими принципами при разрешении конфликтов или выборе приоритетов долженствования. Владея навыками этико-аксиологического и деонтологического анализа и руководствуясь основными принципами деонтологии, этики и аксиологии, социальный работник может разрешить конфликт.

Социальный работник, лучше других осведомленный о возможностях общества и государства в конкретно-исторический момент времени, института социальной работы, своей социальной службы и самого себя, может обоснованно и убедительно разъяснить клиенту специфику социальной работы и ее результатов в данной политической, социальноэкономической и духовно-культурной ситуации и тем самым сгладить или разрешить возникший конфликт. Он может доказать, что в условиях современной России далеко не все проблемы клиентов могут быть решены средствами и методами социальной работы; далеко не все личностные проблемы вообще могут быть разрешены так, как эго желательно клиенту. Социальная работа не может в полной мере компенсировать клиенту ущерб, нанесенный в результате экономического реформирования, не может вернуть потерянных друзей, близких. Даже если клиент представляет себе, что его проблемы есть прямое следствие намеренного ущемления его интересов государством и обществом или отдельными людьми, в большинстве случаев можно показать, что такое мнение субъективно и неверно. Общество объективно заинтересовано в благополучии каждого своего члена, однако это не всегда бывает достижимо, особенно в современной России. Конфликт интересов общества и клиента может иметь место, но прямо противоположным причинам.

Сложность разрешения деонтологических конфликтов состоит также и в том, что социальный работник имеет, как и любой человек, собственные, полученные в процессе своего становления и развития и закрепленные в практике обыденной жизнедеятельности представления о ценном и неценном, должном и недолжном. Помимо формальных профессиональных, специалист состоит во множестве неформальных связей и отношений, как имеющих отношение к его профессиональной деятельности, так и обыденных. Как в обыденной, так и в профессиональной деятельности он может наблюдать множество примеров, когда в конфликтной ситуации личность пренебрегает своим долгом, и это не только не становится для нее трагичним, но и в определенных случаях приносит индивидуальный (а иногда даже и групповой) успех. Непрестижность и низкая ресурсная обеспеченность социальной работы в современной России также оказывают определенное влияние на формирование позиции специалиста в отношении должного, заставляя сто порой оставаться в рамках формального долженствования. Все это усложняет деонтологический выбор специалиста, затрудняет выработку им конкретной позиции.

Можно предложить следующие общие подходы к выработке специалистами моральной позиции в обеспечении должного поведения.

• • Социальная работа — это не наказание; это профессия, которую человек избирает самостоятельно и добровольно. Если его категорически не устраивает заработная плата, содержание работы, ее непрестижность или что-то еще — следует искать другую, более подходящую. Если все же по содержательным или иным признакам выбрана профессиональная социальная работа, то отношение к ней должно быть ответственным, творческим, а не формальным. Даже если специалист убежден, что его пребывание в социальной работе — временное явление, недопустимо работать «спустя рукава», поскольку для клиентов, обратившихся за помощью, обращение в социальную службу не случайность. Социальная работа может быть единственным средством решения их проблем, последней возможностью восстановить (или начать) жизнь, достойную человека.
• • Социальная работа в силу своей специфики предъявляет повышенные требования к личностным качествам специалиста, которые, хотя и не являются нереальными и несправедливыми, все же обязывают специалиста быть во многих отношениях «идеальной» личностью, существенно отличающейся от личности типично-обыденной. Это может стать «камнем преткновения» для личности, избравшей социальную работу в качестве постоянной профессиональной деятельности. Однако требование профессии к совершенствованию личностного облика специалиста не противоречит ни интересам личности, ни интересам общества, поэтому не может считаться фактором ограничения свободы социального работника. Постоянная самодисциплина может в конце концов привести к тому, что должное поведение станет стереотипным, привычным и не будет ощущаться как способ самоограничения. Требование постоянного совершенствования как специалиста и личности может стать основой жизненного и профессионального успеха социального работника.
• • Конфликт между интересами общества и профессиональной группы, клиента и профессиональной группы не должен решаться с позиций корпоративного эгоизма и профессионального псевдопатриотизма, поскольку этот путь ведет к утрате истинного предназначения профессии, замене его узковедомственными групповыми интересами и угасанию профессии, падению ее социальной значимости, выхолащиванию гуманистического потенциала. Не следует забывать, что социальная работа конституирована как профессия, необходимая всему обществу и в особенности — той его части, которая нуждается в содействии специалистов в решении своих проблем. Социальным работникам она также необходима, но отнюдь не в первую очередь и, как правило, по другим причинам. Сама по себе, вне общества, она не имеет смысла. Значит, в общем случае конфликт может быть разрешен в пользу истинных интересов общества, а не профессиональной группы. В случае, если в интересах общества преобладают явно антигуманные составляющие, выбор может быть сделан в пользу истинных, а не ситуативных интересов общества, гуманистических ценностей профессии, долга перед обществом и профессией. Аналогичные рассуждения можно привести, рассматривая конфликт интересов общества и клиента.
• • В целом истинные, коренные интересы клиентов, общества, профессии противоречить не могут: и те, и другие направлены на достижение индивидуального и общего блага человека и общества. Ситуативные интересы субъектов взаимодействия, их недостаточная информированность, субъективность и т. п. могут порождать конфликты, но с позиций истинного блага их можно и должно предотвращать и регулировать. Долг социального работника в конфликтной ситуации заключается в выработке наиболее рациональной гуманистической позиции, ведущей к наибольшему благу участников конфликта посредством коррекции и регулирования их интересов и на основе привлечения всех возможных ресурсов. Именно с этой позиции следует определять приоритеты долженствования и принимать меры к предотвращению и разрешению деонтологических конфликтов.
• • Долг социального работника перед обществом и государством, профессией, профессиональной группой и клиентами не отрицают его долга как личности перед самим собой и близкими, его долга как гражданина перед обществом и государством. Социальный работник — субъект социальной работы, но не ее принадлежность. В содержании его профессионального долга отражены интересы в первую очередь общества и государства, и уже во вторую — интересы других субъектов. Поэтому при возникновении конфликта между долгом специалиста перед самим собой и долгом перед обществом и государством, профессией, коллегами, клиентами следует изучить и подвергнуть оценке интересы конфликтующих субъектов и принять меры к их согласованию. При разрешении конфликтных ситуаций социальному работнику необходимо уметь анализировать интересы участников, дифференцировать сущностные, жизненно важные, объективные и несущественные, ситуативные, субъективные. В случае, если согласовать интересы не удается по субъективным причинам, следует предпочесть наиболее существенные, сущностные, объективные, жизненно важные. Таким образом, общее в долженствовании специалиста должно получить приоритет перед особенным.

Осознание социальным работником своего профессионального долга есть отражение его объективных обязанностей в идеях, убеждениях, чувствах, привычках, во внутренних мотивах профессиональной деятельности и непосредственное воплощение их в практической повседневной деятельности. Таким образом, профессиональный долг обусловлен совокупностью объективных и субъективных факторов, детерминирующих поведение специалиста социальной работы. Сознательное выполнение своего долга является условием высокоэффективной деятельности как конкретного социального работника, так и всей социальной службы и института социальной работы в целом. Выполнение социальным работником его долга повышает эффективность социальной политики государства.

В определенных условиях объективный профессиональный долг социального работника фактически становится внутренним моральным долгом его как личности и как представителя профессии, т. е. субъективируется. Моральный долг как глубоко осознанная необходимость реализации определенной линии поведения, диктуемой потребностями достижения блага в системе «человек — среда», для социального работника является продолжением профессионального долга и неотъемлемым атрибутом профессии. Благодаря единству общественных и личных интересов, выполнение специалистом своего профессионального долга становится важным условием общественной стабильности и развития.