Консолидация великороссов. 
Начало российской цивилизации, эндогенно-антронный вектор русского общества

Киевская Русь испытывала на протяжении XI—XII вв. мощное давление со стороны кочевников, которые были язычниками (половцы и другие), и одновременно — давление с северо-запада, со стороны католической Литвы вместе с Речью Посполитой (Польшей), тоже католического вероисповедания. К этому добавлялись кровавые междоусобицы Рюриковичей. В результате Киевское государство пало, и значительная часть населения, прежде всего проживавшего в окрестностях Киева, в Подолье (т.е. в долине Днепра, по его долу), мигрировала в двух направлениях: один поток — на северо-запад, в направлении Польши и Литвы; другой — на северо-восток, в сторону Оки, верхней Волги. Те, кто двинулись к западу, именовали себя литвины или белороссы (впоследствии Белоруссия). Оставшиеся на юго-западе, у края России, образовали малую Россию — малороссы (Украина). А разноплеменное население, двинувшееся на северо-восток вместе с высшим иерархом русской церкви, киевским митрополитом Максимом, сосредоточилось в средине Восточно-Европейской равнины, на возвышенностях, образовавших Великий водораздел, в области верхней Волги. Под напором внешних врагов и при духовной поддержке православной церкви оно «сжалось в нечто цельное» (Ключевский), консолидировалось в новый этнос, который назвал себя великороссами.

Таким образом, исток русского общества, государства и цивилизации находится в северо-срединном евразийском пространстве (на севере континента Евразия, близко к Северному Ледовитому океану, но весьма удаленно от теплых Атлантического и Тихого океанов). В XIII—XIV вв., иод давлением монгольской орды Чингисхана и татарских ханств, географическое пространство Руси оказалось максимально сжато на Великом водоразделе. В демографически скученном сообществе возникло высокое напряжение (подобное высокому давлению внутри ядра), которое определило исходный вектор его эволюции — эндогенно-антропный, направленный на развитие внутренних ресурсов русского общества, на повышение социокультурного потенциала населения.

Суровые и нестабильные климатические условия евразийского севера предъявляли дополнительные требования к самостоятельности действий всех категорий населения, укоренявшегося на Великом водоразделе.

В XII—XIII вв. большинство русских были свободными арендаторами-землеиашцами, промысловиками.

Социально-профессиональный состав великороссов характеризовался в XII—XIII вв. высокой долей вольных землепашцев: интенсивное выжигание лесов позволяло каждому занять свою территорию. Селились они не поодиночке, а группами семей, образуя родственно-соседские деревенские общности с высоким уровнем межличного общения и взаимной помощи; общие дела решались на мирском сходе. «В Древней Руси сельское общество называли миром и не знали слова община» (Ключевский, лекция XXXIV).

Первичную хозяйственную ячейку составляла крестьянская семья, которая и вела домохозяйство. Вначале преобладали малые семьи, с течением времени они становились составными, затем большими. Уклад семейной жизни был патриархальным: отец или дед домочадцев (большак) распоряжался трудом и поведением членов семьи, заключал сделки и платил налоги, отвечал перед церковным приходом и сельским миром за соблюдение в семье православных обрядов и обычаев жизни. Младшие члены семьи подчинялись старшим. Особенно приниженным было положение женщин. Семейный патриархат освящался церковью и поддерживался княжеской властью.

В рамках более широкой, но все же компактной территории, в центре которой обычно находились храм и орган административного управления, деревенские общности объединялись в волостные — в них возникали элементы формализованных структур самоуправления. Само слово волость, по Далю, происходит от слова власть: эго часть земли, государства во владении одного лица, воинско-дворянский или большекняжеский удел.

В XIII—XVI вв. из больших сел вырастали города: более крупные, но числу жителей территориальные общности, которые выполняли несколько функций: административно-управленческую, военно-оборонительную, духовно-религиозную, производственную (ремесла, сельское хозяйство), торговую. Они были ограждены оборонительными укреплениями и имели достаточно сложную социальную структуру. На более укрепленной территории (в кремле, с храмом) располагалась местная знать: князь и его воинская дружина, дворяне, священнослужители. Вне укреплений селились купцы, ремесленники и другие посадские люди; они объединялись в слободские общины, которые решали свои дела на слободском сходе и в целом были похожи на сельские общины. Те посадские, кто платили подати — вольные купцы и др., образовывали единую городскую общину; ее формализованным органом самоуправления была земская изба во главе с городским старостой. По соседству жило немало крестьян, которые обрабатывали земли, находившиеся на территории города, поскольку сам город вырос из деревни.

Длительное время семьи в городах почти не отличались от сельских, да и сами города только начинали выделяться по своему статусу из сельских поселений. Городов было еще немного, они находились на больших расстояниях (свыше 100 км) друг от друга. Важными центрами духовной и хозяйственной жизни становились монастыри (Троицко-Сергиевский и др.). Уклад жизни великороссов был традиционным: патриархально-княжеским, вольно-земледельческим.

Существовали небольшие государства-княжества, центрами которых были Смоленск, Новгород, Владимир, Суздаль, затем Москва и др. Быстрее других поднималось Московское княжество — исторический центр великороссов. Московские князья постепенно стягивали нити влияния (экономического, военного, духовного) на другие княжества, присоединяя их к себе: сначала Звенигородское, потом Суздальское, Тверское, Смоленское; долгим было соперничество с Владимиром и Новгородом.

Постепенно, в XIII—XV вв., Московское княжество объединило этнос великороссов и обрело характер русского национального государства — «Московии». Иван III принял титул Великого князя Всея Руси. Москва объявила себя преемницей Византии и столицей православия — Третьим Римом, после павшего Константинополя (Второго Рима). Поэтому неверно, будто русские еще не доросли до бытия в качестве нации, — они давно обрели это качество, а затем превзошли его, став ядром многоэтничной и разпоконфессионалыюй российской цивилизации. Ее исходный, эндогенно-антропный вектор развития ненадолго воплотился в Великом Московском княжестве.