Катастрофическое сознание: структура, особенности формирования

Порою страх перед бедой к беде приводит худшей.

И. Б у ал о

Представления людей о больших несчастьях, страхи, фобии, тревоги приводят к появлению довольно стабильных характеристик в массовом сознании. Это переживания событий разного уровня — от угрозы благополучию (испытания, бедствия, несчастные случаи, катастрофы и т. п.) для того или иного сообщества до конца света как глобальной катастрофы, уничтожающей жизнь на Земле. Все это часто обозначают термином «катастрофическое сознание». Под катастрофическим сознанием в социологии понимают неизменное смещение эмоций в сторону беспокойства, страха, тревожности, неуверенности, что приводит к эмоционально-чувственному дисбалансу, который постепенно приобретает постоянный характер^[1].

Катастрофическое сознание в философии рассматривается как признание личностью или группой неминуемости гибели, разрушения или краха привычного мира, в результате чего совершается значительная трансформация идеалов, ценностей; формируется свой язык символов^[2]. Описание Е. В. Положинцевой структуры катастрофического сознания позволяет дополнить предложенное выше определение. Итак, в структуру катастрофического сознания входят:

• 1) культурно-содержательный компонент (переживание конца света, признание неизбежности гибели мира);
• 2) эмоциональный компонент (страх как форма трансформации и оправдания в общественном мнении пассивности, безволия, пессимизма, деградации и т. п.);
• 3) когнитивный компонент, включающий память о культурной травме как явлении посткатастрофического сознания.

Таким образом, катастрофическое сознание складывается из признания личностью или группой страха перед будущей гибелью привычного мира на основе переживаний культурной травмы, в результате чего совершается трансформация идеалов, ценностей в сторону негатива, формируется свой язык символов.

В представлении психологов катастрофическое сознание формируется на основе катастрофизма как компоненты массового сознания, мироощущения, менталитета социальной общности, массового настроя, преобладающих гнетущих чувств и эмоций, массового доминирующего состояния страха, гнева, тревоги. При этом следует различать индивидуальное и общее для социальной группы катастрофическое сознание, хотя некоторые их характеристики могут быть схожими. Индивидуальное катастрофическое сознание выстраивается на основе свойств личности (темперамента, характера и т. п.), обусловлено негативным настроением, негативными доминирующими чувствами и эмоциями, депрессивным состоянием и тесно связано с массовым катастрофическим сознанием (рис. 3.3).

Так, Л. В. Куликов^[3] в структуру индивидуального катастрофического сознания включает менталитет (слабость духа), катастрофическое мироощущение, упаднический настрой, унылое подавленное настроение,.

Рис. 3.3. Общие характеристики индивидуального и массового катастрофического сознания.

доминирующие дистимические чувства, эмоции страха, тревоги, гнева и общее разлитое депрессивное состояние. Следует отметить, что характер индивида, включенного в социальное целое, все же отличается от характера группы. Характер группы, ее национальный дух, просто дух группы может меняться в экстремальных ситуациях на полную противоположность. Например, минимальная агрессия каждого человека в отдельности в группе вдруг начинает приобретать первостепенное значение. И наоборот, здравомыслие каждого в отдельности не обязательно даст нам здравомыслящую группу, в силу ее особой впечатлительности и внушаемости. То есть на передний план выходит некое общее, чаще инстинктивное чувство группы. Здравомыслие остается слабым звеном. Кроме того, мотивы в группе отличаются примитивностью, и побеждает самый простой и понятный мотив каждого в отдельности и всех вместе. Например, суеверия, низкий уровень образованности, сужение сознания приводят к безотчетности в действиях и поступках. В катастрофических ситуациях личность может потерять этические ориентиры, структурирующие социум до дестабилизирующей ситуации, тем самым как бы растворяясь в хаосе аномии, теряя идентичность. Выделяют два вида идентичности: социальную и личностную. Последняя понимается как самоопределение индивида в его физических, нравственных и интеллектуальных характеристиках. Социальная идентичность предполагает самоопределение в отнесении себя к некой социальной группе.

Катастрофическое сознание социальной группы выстраивается на основе утраты личностной идентичности каждого: распадаются прежние коммуникативные практики; происходит утрата духовного иммунитета; разрушаются ценности, традиции; наблюдается паническая дезориентация, формируется девиантное сознание и многое другое.

Можно выделить несколько механизмов, способствующих формированию массового катастрофического сознания. Например, П. И. Сидоров^[4] обозначает причины ментальных эпидемий, что имеет непосредственное отношение к нашей теме. Перечислим их:

• 1) анонимность дает определенную свободу мыслей, чувств, поступков;
• 2) генерализация позволяет обобщить единичные факты и создать общую картину мира;
• 3) расширенное воспроизводство, распространение катастрофических чувств, мыслей от одного человека к другому;
• 4) неконтролируемое^ распространения катастрофической информации;
• 5) полиморфная (многообразная, многоформенная) деформация сознания в результате манипулирования;
• 6) деформация личностной идентичности;
• 7) индукция (от частного к общему) за счет подражания с последующим группированием;
• 8) полимодальный резонанс как множественный отклик на события, ситуации, мнения и т. п.;
• 9) майндсайт (от mind — сознание; insight — озарение, инсайт) как способность воспринимать и осознавать мысли и чувства других людей или самого себя за счет фокусирования внимания. Майндсайт состоит из трех компонентов:
  • • эмпатия как способность вчувствоваться в собственный мир и мир других людей;
  • • инсайт как озарение, взрывающее личное и коллективное сознание;
  • • интеграция, запускающая цепной процесс катастрофизма сознания.

Определяя главную функцию сознания человека как интегрирующую, объединяющую, обеспечивающую целостность функционирования психики (связность внешней и внутренней активности), следует отметить, что сознание сохраняет временной контекст ситуации (прошлое, настоящее и будущее). В этом контексте происходит соотнесение потребностей и возможностей личности (внутренних и внешних ресурсов), что выстраивает и удерживает целостный образ ситуации. Интегрированным считается сознание, в котором присутствует координация прошлого, настоящего и будущего и существует иерархия жизненных смыслов и целей, ценностей и мотивов. При ослаблении интегрирующей функции сознания снижается потенциал человека, падает интенсивность деятельности. Следовательно, катастрофическое сознание является интегрированным сознанием, выстроенным на основе прошлого негативного опыта в контексте отрицательных переживаний настоящего и негативного прогнозирования будущего.

Склонность человека к прогнозированию становится важным элементом катастрофического сознания. Склонность к прогнозированию определяется как «предвидение, суждение о состоянии какого-либо явления в будущем с помощью научных методов»^[5]. Так, Г. Д. Бабушкин^[6] вводит понятие «вероятностное прогнозирование» как предвосхищение будущего на основе особенностей существующей ситуации и предыдущего опыта человека. Ситуация, в которой оказывается человек, и прошлый его опыт предполагают выдвижение гипотез о будущем, имеющих вероятностный характер. В ситуации катастрофы это приобретает особое значение, так как дает человеку не только определенные знания, но и надежды. Например, мы наблюдаем всплеск прогностических учений именно в исторические периоды больших перемен. В ситуации катастроф прогностические идеи мистического характера (гадания, астрология, суеверия, ведовство, колдовство и т. п.) неизменно соперничают с научными (появление психологии, генетики и др.).

Катастрофическое сознание необходимо одновременно рассматривать как некую сферу и как индивидуальное сознание. Индивидуальное сознание выстраивается на основе событийности той или иной эпохи, ситуации. Так, В. П. Зинченко, анализируя «сферу сознания», пишет о ее безличности, бессубъектносги, символичности, квазинредметности (лат. quasi — как будто) и событийности^[7]. Сфера сознания — как бы налагаемое снаружи множество информации — окутывает индивидуальное сознание. Катастрофические чувства, эмоции, образы, символы, мысли, память, которыми заполнена сфера сознания, быстро передаются через мимику, жесты, слова, книги, СМИ (средства массовой информации) в личное сознание аналогично «психическим микробам» (взаимовнушению и внушению, по В. М. Бехтереву). А «психический микроб» оказывается не менее пагубным, чем физический. На фоне разрушения внешнего мира может рушиться и внутренний мир человека — носителя катастрофического сознания, в этом губительность «психического микроба». Так, А. С. Зыков^[8] допускает существование особых волн, родственных электрическим и световым, которые распространяются от нервных центров одного человека к нервным центрам другого.

На основании этого нами были выделены три взаимосвязанных уровня катастрофического сознания^[9]:

• 1) эмоционально-чувственно-волевой уровень. Пессимизм, страхи, тревога делаются неизменным активизированным состоянием психики человека. Восприятие только негативной информации, необычная внушаемость, подверженность суггестивному влиянию, отсюда соответствующие формы поведения (беспомощность, низкая активность, безответственность и т. п.). Выстраивание опасного катастрофического образа мира;
• 2) ментальный. Осознание наличной или грядущей беды, необоснованные прогнозы относительно катастрофичности будущего с ориентацией на отрицательный прошлый опыт;
• 3) про-уровень {над-уровень) как информационно-психологическая сфера, незаметно окутывающая человека снаружи и проникающая вовнутрь. Это содержание общественного сознания, которое характерно для той или иной исторической эпохи и культуры (рис. 3.4).

Рис. 3.4. Психологическая структура катастрофического сознания

В результате создается специфическая картина мира, воспринимаемая как угрожающая, опасная, с возможностью неизбежного разрушения. Происходит постепенное погружение человека в состояние внутреннего хаоса, негативными последствиями которого могут стать отклонения в поведении, личностные деформации или психические расстройства. Все это является угрозой психологическому здоровью больших масс людей, способной перерасти в пандемию.

С целью предупреждения возникновения явлений катастрофизма П. И. Сидоров^[10] определяет возможности, способы и методы воздействия на сознание человека. Благодаря пластичности, универсальности, зеркальной прозрачности (невозможность отличить явления, возникающие в окружающем мире, от явлений, возникающих в мозге), селективности (избирательности), индивидуальности (субъективной реальности сознания), удается предупредить формирование катастрофического сознания. Необходимо комплексное развитие духовного иммунитета личности и социальных групп (формирование системы внутренних убеждений, ценностей, смыслов, культуры, повышение уровня образованности). Все, что будет направлено на развитие культуры, рано или поздно сработает против формирования катастрофического сознания, независимо от внешних, даже самых катастрофических, условий реальности.

Таким образом, под катастрофическим сознанием мы будем понимать совокупность знаний о катастрофичности прошлого и настоящего на основе избирательного восприятия негативной информации индивидом или группой, подверженности суггестивному воздействию общественного сознания, характерного для наличной негативной ситуации, исторической эпохи, культуры, в результате чего выстраивается катастрофический образ мира не только настоящего, но и будущего.

• [1] Шляпентох В. Э. Катастрофическое сознание в современном мире в конце XX века (по материалам международных исследований). М.: МОНФ, 1999.
• [2] Положенцева Е. В. Культурные ориентиры катастрофического сознания: дисс … канд.филос. наук. Ростов н/Д, 2003.
• [3] Куликов Л. В. Катастрофам в массовом сознании… С. 66—75.
• [4] Сидоров П. И. Экология ментальных эпидемий // Ментальная экология. Экологиячеловека. 2015. № 6. С. 42—43.
• [5] Большой энциклопедический словарь / под общ. ред. В. Е. Кемерова. С. 1074.
• [6] Бабушкин Г. Д. Вероятностное прогнозирование в экстремальных ситуациях // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2009. № 4 (39). С. 49.
• [7] Зинченко В. П. Сознание и творческий акт. М.: Языки славянских культур, 2010.
• [8] Зыков А. Как и чем управляются люди. С. 64.
• [9] Одинцова М. А. Психология жизнестойкости. М.: Флинта, 2015.
• [10] Сидоров П. И. Экология ментальных эпидемий. С. 46.