Идеи цикличности культуры в русской философии

Среди отечественных учёных, отдававших дань идее круговорота, можно назвать имя Н. Я. Данилевского, известного своей книгой «Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому» (1871). Данилевский был автором теории культурно-исторических типов человечества. Его учение предвосхитило в основных чертах учение О. Шпенглера. Русский философ отрицал существование общечеловеческой цивилизации, признавая множественность и разнокачественность человеческих культур, которые проходят в своём развитии определённые этапы, согласно его точке зрения. Понятия «стадия развития» и «уровень развития» применимы лишь по отношении к конкретной культуре, поскольку каждая культура живет обособленно от других. Принципы бытия одной цивилизации не передаются цивилизации другого культурно-исторического типа.

Н.Я. Данилевский выделил десять самостоятельных типов культур: 1) египетскую; 2) китайскую; 3) ассирийско-вавилонскую, халдейскую или древнесемитскую; 4) индийскую; 5) иранскую; 6) еврейскую; 7) греческую; 8) римскую; 9) новосемитическую или аравийскую; 10) германо-романскую или европейскую. Наиболее исторически перспективным он считал «-славянский тип культуры», выраженный в русском народе.

Мировой культурно-исторический процесс, согласно Данилевскому, складывался из множества этнокультур, достигших своего расцвета и умерших или несвоевременно погибших. Отрицая однолинейность культурно-исторического движения, Н. Я. Данилевский отбрасывал единую логику мировой культуры. Смысл культурной истории состоит в проявлении «в разные времена и разными племенами всех тех сторон, всех тех особенностей направления, которые лежат виртуально (в возможности, in potentia) в идее человечества»^[1]. Следовательно, основная идея книги «Россия и Европа» состояла в отрицании телеологичности культурно-исторического процесса и в утверждении самоценности культур разных народов.

Учение о культур но-исторических типах нашло отклик в среде славянофилов, выдвинувших тезис о культурной самобытности России. Один из них, Константин Николаевич Леонтьев (1831−1891), образно назвавший мир «цветущим разнообразием», предвидел декаданс западной культуры и полагал, что Россия может и должна противопоставить Европе базовые культурные элементы, заимствованные из Византии. Византийский культурный тип («византизм») с его самодсржавностью, православием и стремлением к нравственной чистоте способен спасти Россию, таков был вывод Леонтьева.

Для Н. Я. Данилевского и К. Н. Леонтьева интерес к концепции циклов обусловлен поисками путей решения проблемы Востока и Запада. Под влиянием русских славянофилов «» _{П (1111ЯЙ}.

мыслители с помощью циклов.

«разводили» исторические судьбы западной, находящейся в кризисе, культуры, впавшей в стадию бездуховной цивилизации, и русской, спасением которой может стать «православная культура» или «византизм».

Идеи циклического развития культуры можно найти в работах современных учёных. Так, Лев Николаевич Гумилёв (1912— 1992) рассматривал взаимодействие общества и природы, роли этноса и этнических систем в едином процессе. Он занимался древней и средневековой историей народов Центральной Азии. Исследуя историю России, этот учёный сформулировал концепцию мировой истории как истории взаимодействия этносов, которые понимал как социокультурные общности и как формы внутренней дифференциации вида homo sapiens в зависимости от географических условий жизни и хозяйственной деятельности. В своих многочисленных работах Л. Н. Гумилёв обосновывает жизненный цикл этноса как смену фаз, вызванную действиями пассионариев — наиболее активных, творческих личностей. Показав взаимосвязь космической энергии, географического положения и исторической судьбы этноса, Гумилёв способствовал новому повороту в осмыслении цикличной динамики культуры. Можно вспомнить идеи волнообразного характера динамики капиталистического хозяйства, выдвинутые русским экономистом Н. Д. Кондратьевым в 1925 г., концепцию «социодинамики культуры», разработанную социологом П. А. Сорокиным.

• [1] Данилевский Н. Я. Россия и Европа. — М., 1991. — С. 116.